Как я докатился до жизни такой

За едой я люблю читать. Читаю всё подряд, в основном, кулинарные книги, которые у меня на кухне хранятся. Так интересно. Вот вы знали, что гречка выводит токсины? Приходит такая, и говорит: сержант гречка, собирайте манатки, на выход. И токсины грустно вздыхают, упаковываются в узелки, и уходят в закат. Возражать бессмысленно. Гречка сказала, гречка сделала. Никогда не смешивайте пуэр с алкоголем, внушает автор книги, умрёте. И ты начинаешь судорожно припоминать, когда в последний раз запивал пуэр алкоголем и в каких пропорциях. Потом завариваешь себе мяту перечную, которая успокаивает. Сверяешься по разделу о здоровом питании. Летального исхода не обещает, зато выясняется, что мята не прокатывает, если у тебя есть дети и психологические расстройства, которые делают тебя опасным. Расстройства по весне, а дети- всегда. Поскольку орут и носятся двадцать четыре на семь и мастерски разбрасывают игрушки. Какой-то бесстрашный кандидат в мой супец заглядывает мне через плечо, комментирует: ну, теперь ясно, чё ты такой нервный. Ну а что? Я всё бессмертие с детьми, у меня дома натуральный частный сиротский приют. Вот вы думаете, зачем мне такой огромный котёл, так у меня больше сотни прожорливых призрачных паршивцев. Можно сказать, я единственный (почти) Непревзойдённый, кто взял на себя смелость позаботиться о беспризорниках из Призрачного города и его окрестностей. В отличие от остальных жителей этой помойки, демонятам Градоначальник, мягко говоря, не зашёл, так что, они с радостью согласились на моё предложение. Пхе, видели бы вы ебальник паршивой псины, когда он впервые узнал, кто учиняет беспорядки в его владениях. Правда, оказалось, что человеческие дети функционируют совсем иначе, чем демонята, но я довольно быстро переключился. После того, как мы спасли Лан Ина от Безликого, больше ничего интересного не произошло, не считая того, что тем же утром нас, как и предполагалось, посетил Хуа Чмошник. Правда, вслед за ним притащились Ветерок с Карасиком, и его приподнятое настроение (и не только настроение) мигом упало на полшестого. У меня тоже настроение упало- я не люблю восторженных людей, а Циньсюань как раз из такой категории. У него какая-то отдельная логика, мне неподвластная. В этом он почти как Се Лянь. Мой дражайший братец умеет совершенно логичные вещи разобрать на абсолютно нелогичные составляющие, и собрать из этого выгодное ему заключение. Всё было как обычно. Дети лепили снеговика на улице, в компании Эмина и Жое, одноглазый пёс сидел за столом для подношений и смотрел на Его Высочество преданным щенячьим взглядом, Се Лянь вполуха слушал болтовню Ши Циньсюаня, который опять надел на себя женский облик и теперь светил своей душой на всю комнату, я жарил картошку, а Карась истекал слюнями прямо из голодного обморока. -Сегодня астрологи советуют надеть тринадцать вещей, положить в карман тринадцать монеток, зажечь тринадцать свечей,- соловьём разливался Ветерок, подталкивая к обморочному телу товарища тарелку с пирожками.- собрать за столом тринадцать друзей, выпить тринадцать стаканов жидкости, съесть тринадцать разных блюд, тринадцать раз оглянуться в прошлое, тринадцать раз улыбнуться, сделать тринадцать добрых дел и загадать тринадцать желаний. -А тринадцать куч насрать не советуют?- не выдержал я, взмахивая лопаткой.- Не, ну а чо. Я б тогда был за тебя спокоен. Что ты весь день дома и при деле. Час назад ещё пришла какая-то полуликая, пыталась впарить Проклятую Парчу. Взяли- оригинал, всё-таки, не та палёнка, которую в Призрачном городе шьют, чтобы залётным людишкам впаривать. Взамен всучили ей крем от морщин, который у нас тётка Шуан забыла, шерстяные носки сорок второго размера (Се Лянь не так давно решил научиться вязать, и у него даже получается) и пузырёк валерьянки. Кажется, больше она к нам не придёт. Пока я собирал барахло на обмен, она похвасталась, говорит- поеду к сестре на свадьбу в Цишань, найму экипаж в столице. Я говорю- тебе же из дома ближе, не? Она говорит- чо бы ты понимал. Это ж свадьба. Нужно ни в чём себе не отказывать. Потом они о чём-то договорились, и ветреный перевёртыш радостно ускакал, утащив с собой "Мин-сюна", крайне расстроенного тем, что они не дождались картошку. Братец решил его приободрить, и торжественно вручил Карасику горшок квашеной редиски, от которого он не увидел лазеек для себя отказаться. Уверен, что следующие лет сорок этот горшок будет украшать полку в его кладовке. Монастырь у нас нестандартный. В каком ещё храме монах в буквальном смысле спит на рабочем месте, а чтобы пообедать, надо разгрести подношения и отодвинуть плошку с благовониями (и при этом постараться не поджечь портрет бога Сяньлэ). Соответственно, в нём время от времени появляются прихожане. Здешние крестьяне, может, и не очень-то верующие, но брата моего уважают, наверняка им льстит мысль, что у них появился собственный заклинатель, да ещё, к тому же, совершенно бесплатно. Кроме старосты и его сына, нас часто посещают старая Ма Шуан, у которой Се Лянь берёт самое интересное барахло, и три девушки: Цин Хуан, с которой вечно что-то случается, Бао Миньянь, которая тайком вздыхает по даочжану Се, и Ло Суйлин, которая никак не может определиться, кого выбрать- меня, красивого но с прицепом, или Се Ляня, покладистого, но с ручной ревнивой псиной. Иногда вместе с Цин Хуан приходит её жених, и тогда у меня непроизвольно включается режим Лазурного Фонаря. Хуан-цзе- единственная, кто не побоялся "чокнутого брата даочжана Се", и, не разбираясь, кто прав, кто виноват, бросилась на защиту несчастного отца-одиночки, из которого Се Лянь в тот момент усиленно пытался меня выкурить, а Гуцзы сидел забившись в угол, и рыдал, не понимая, зачем мусорный гэгэ мучает его папку. И она же принесла лекарство, когда мой паршивый сыночек заболел. А я умею быть благодарным, если человек этого заслуживает. Так вот, за её жениха. Фан Люшен- мерзотнейшее существо, и что-то мне подсказывает, что ещё чуть-чуть, и будет убийство, несмотря на просьбы самой Хуан (если можно назвать просьбой гневное "держи себя в руках, он нам всё ещё денег должен" сквозь зубы). Его отец задолжал отцу Цин Хуан приличную сумму, а потом сдох, и долг автоматически перешёл к сыну, а так как семья Цин была небогата и не могла дать ей достойного приданого при замужестве, а самой Хуан-цзе было уже за двадцать, мать Люшена договорилась с ними, что её сыночка, так уж и быть, возьмёт в жёны старую деву, в обмен на погашение долга. Я думал, такое только в книжках бывает. Мамаша Цин время от времени бегала жаловаться Се Ляню на скверный характер дочери и, судя по её рассказам, страдала от целой связки комплексов. Её драгоценная доча вовсе не горела желанием целыми днями сидеть дома, варить ляпшу, рожать детей и ублажать сварливого муженька, предпочитая водить дружбу с полоумным демоном. То есть, со мной. В общем, Ветерок и друг его Мин-сюн благополучно свалили. Се Лянь уселся у очага, чтобы просушить Жое. Я жарил картоху. Хуа, желая быть полезным, взял лопату и пошёл чистить двор от снега. Правда, он не ожидал, что за это время мелочь укатает весь снег в снеговика, и грозный князь демонов не сможет впечатлить гэгэ блестящим результатом усердной работы. Последнее время он закатывает нам с Хэ Сюанем настоящие истерики по духовной сети, искренне не понимая, почему Его Высочество Сяньлэ на него не смотрит. Точнее, смотрит, но не так, как надо. Он на него смотрит как на излишне навязчивого друга. А надо, чтобы смотрел с сердечками в глазах, или, хотя бы, заинтересованно. Ну, не знаю. Мне кажется, братец вполне заинтересованно на него таращится. Как на интересное насекомое. Или как на райскую птицу. Помню, в саду у тётки жила пара райских птичек, и самец по весне превращался в смешно прыгающий чёрно-голубой веер с глазками. В это время Фэн Синя туда лучше было не водить. Кстати, рядом с Се Лянем Хуа похож на самца райской птицы в период спаривания. Или на павлина. В общем, все были при деле, пока в дом не вошли Цин Хуан и её чмо. Сразу было видно, что они недавно ссорились- Люшен был надутый как жаба, а у Хуан-цзе разве что пар из ушей не шёл. Если честно, в такие моменты она напоминает мне меня. Ещё эта её привычка ходить в зелёном... Вот будете смеяться, но паршивый пёс нас однажды спутал, когда хотел дать мне затрещину, пользуясь тем, что Се Лянь не видит. Хорошо, ударить не успел. Пока девушка зажигала благовония и выкладывала на стол несколько булочек, Фан Люшен решил прицепиться ко мне. -Слышь, ты!- он ткнул меня в плечо.- То, что ты, якобы, Великое Бедствие, не даёт тебе права торчать рядом с моей будущей женой! Я его проигнорировал. Во-первых, на дураков не обижаются. Во-вторых, я познакомился с Цин Хуан раньше, чем было объявлено о помолвке. В-третьих, эта девка- ходячая катастрофа. С ней вечно случается какая-то хуйня, а в таких случаях мы бежим куда? Правильно, в монастырь Водных каштанов. А в монастыре Водных каштанов кто? Правильно, Се Лянь, которого она терпит только потому, что он здесь первый поселился, и наша семейка, с которой она в дружеских отношениях. И пока царственный братец занимается своими делами, я, великий князь демонов, бегаю решать её идиотские проблемы вроде уплывших носков. Разумеется, я бы так не упарывался, не будь Хуан мне симпатична. Она не похожа на большинство местных девушек, не говоря уже о тех знатных особях, с которыми мне приходилось общаться, будучи князем Сяоцзином (И СЛАВА БОГУ), в ней нету этой тихой покорности и изящества, с ней легко и интересно, и она быстро допёрла, что я (точнее, тогда ещё Фа Минге) не совсем человек. И... А, бля, ну, короче, она прикольная. И она нравится Гуцзы. И... и... вот. Да. -Кстати, Люшен.- Цин Хуан уже закончила со своей молитвой (интересно, чё она такого сказала, что у Се Ляня глаза по плошке).- Я хочу разорвать нашу помолвку. Руки у тебя пока ещё на месте, пиздуй работать. Мне плевать как- хочешь дрова руби, хочешь жопой торгуй, я не собираюсь тратить свою жизнь на никчёмыша вроде тебя. Хватит. Всё! Теперь понимаете, чем она меня зацепила? Фан Люшен изменился в лице. Подобное выражение я не раз видел у отца, когда он в очередной раз избивал нас с матушкой. Я и раньше подозревал, что это чмо любит распускать руки, но бычит исключительно на тех, кто кажется ему слабее, самоутверждаясь за их счёт. Этакий ссыковатый Хуа Чэн на минималках. Честно- я старался к ним не лезть. Хуан-цзе не покорная овечка, и терпеть подобное отношение к себе не станет. Но меня всё равно выводило из себя то, что ей придётся связать свою жизнь с этим уродом. Конечно, велика вероятность, что через пару месяцев счастливой семейной жизни новоиспечённый муж мог благополучно помереть от отравления несвежим чаем, но блять... Рефлексы сработали прежде, чем я успел что-то осознать. Едва Люшен, вероятно, желая поучить будущую жёнушку уму-разуму, схватил Цин Хуан за волосы и занёс кулак, целясь ей в лицо, я со всей дури ёбнул его горячей сковородкой по морде. Хорошо, картошку успел в тарелку выложить, иначе все остались бы без обеда. В себя я пришёл только когда почувствовал, что меня снова обмотали Жое. Трясущийся и скулящий чмошник лежал на полу, прикрывая руками окровавленную голову. У стола, пытаясь удержать вырывающуюся девушку, стоял Се Лянь. -Ну ты... ващеее!- выдохнул Хуа, взвешивая в руке отлетевшую к дверям тяжеленную чугунную сковородку. Из-за его спины выглядывали прибежавшие на шум дети. -ПАПА!!!- Гуцзы просочился в комнату и бросился ко мне.- Ты не ушибся? А я чего? Я ничего. У меня просто травма детства- я и сам женщин не бью, и другим это делать не позволю. Тем более, этот сам напросился. -Даочжан, мать твою, Се, ты опять за старое?!- Цин Хуан со всей силы наступила братцу на ногу, отчего тот на мгновение ослабил хватку, и ей удалось выскользнуть.- А ну отпусти его! Совсем подурел, связывать родного брата! У самого небось кишка тонка за женщину заступиться? Тьфу! Я её возмущения не разделял. Иногда Се Лянь ужасный тормоз. Я-то привык держать руку на пульсе, а он эти семьсот (на самом деле, шестьсот с чем-то, если не считать то время, которое он обучал Лан Цяньцю и работал генералом в Баньюэ) лет провёл собирая мусор и выступая перед толпой. Ну, разве что, наверное, от агрессивных конкурентов бегал... Пока его несомненно гениальный мозг анализирует ситуацию, я уже успею втащить с вертушки в черепушку. Жое, видимо, поняв, что больше я никого бить не буду, размоталась, и поползла к Се Ляню с видом Сянь-Сяня, когда тому удавалось спиздить со стола кусок курицы. Я оторвал от себя сына и поднялся, отряхивая зад. Может, попроситься к Линвэнь на полставки на пару месяцев, и вернуть этот ебучий долг? Невелика цена за то, чтобы семья Хуан-цзе наконец отъебалась от дочери. -Чтоб я тебя рядом с ней больше не видел.- рыкнул я на Люшена, на мгновение вспыхивая зелёным огнём.- Иначе спалю живьём. Даже жрать не стану. Понял, ушлёпок? Ушлёпок, скуля, пополз на улицу.