Если видишь, что человек колеблется, отойди от него подальше.
Войдёте в резонанс- заколебётесь оба.
Гуй бы подрал эту Тунлу...
Понятно, что в такой ситуации нужна массовая рассылка. Но не таким же образом, бляяять... Почему обязательно головная боль? Почему нельзя как-нибудь погуманнее? Или, типа, демоны- это не про гуманность? Зараза.
Из-за приступов, нам троим резко стало херово, но если я и Лан Ин страдаем молча, то паршивый пёс стал совершенно невыносим. Он ещё немного уменьшился, так что Се Ляня всё-таки ждало "невероятное" открытие. Он ж мне никогда на слово не верит, пока его, как кота, носом не натыкаешь. Помимо физических изменений, как мне кажется, Хуа и мозгами слегка помолодел, ведёт себя как капризное дитё. Я в его возрасте и то послушней был. При этом его психули каким-то невероятным образом сочетаются с проблесками разума, когда он вспоминает, что, вообще-то, пиздец какой могущественный и грозный
выпендрёжник цепной пёс защитник, который ради своего обожаемого Бога готов даже на передачу духовных сил методом рот-в-рот. Ну, вы ж помните, что ему даже в щёчку нельзя?
Вот это просто прям ПИЗДЕЦ, меня чуть не стошнило, когда это временно малолетнее чмо во время очередного приступа на вопрос Се Ляня, как бедному Сань Ланушке помочь, вдруг объявил, что "Его Высочество одалживал у меня духовные силы и до сих пор не вернул". На вопрос "КОГДА, БЛЯТЬ?!", братец стушевался, и забормотал что-то про Баньюэ, скорпионовых змей, отправление ядом, и ещё какую-то хуйню с кровавым дождём, зонтиком, трупами и прочими мало интересными мне подробностями. Охренеть. Совсем без меня от рук отбился. И ладно бы, этот кровавый ушлёпок потребовал свой "должок" когда обратно вырастет, так нет!
-Ой бляяяя...
А-Хуан тоже в шоке. Она эту сцену не застала, но ей и остальных хватило, и теперь она ходит за мной и спрашивает, действительно ли это недоразумение с косичкой- великий и ужасный Собиратель цветов под кровавым дождём, от которого ссытся половина Небес и семьдесят процентов смертных людишек. Честно говоря, я теперь и сам не уверен. Это точно то наглое самовлюблённое чмо, которое восемьсот лет не давало мне спокойно жить? И ведь его даже совесть не мучает. Я как-то спросил братика, мол, как он отреагирует, если я тоже так сяду и буду ныть, на что он мне ответил: нет, ты так не сделаешь, тебе гордость не позволит.
О как. С одной стороны вроде лестно, но с другой... может, я тоже хочу, чтобы вокруг меня так попрыгали. Почему даже сейчас мой родной брат уделяет больше внимания этой эгоистичной ревнивой псине? Ну и что, что ему хуже! Несправедливо! Но, хотя бы Цин Хуан и мой бестолковый сынуля обо мне беспокоятся, так что, вроде не так и обидно, хотя временами всё равно накатывает.
***
Пересидел в няньках, пока братец ходил в аптеку за обезболивающим, потом задремал, и мне приснилось, что я Собиратель Злых Детей. Хожу с огромным мешком по подземелью, и собираю в него много-много копий Хунхун-эра. Потом сдаю в пункт приёма злых детей и получаю за это зарплату.
А вчера приснилось, что ко мне приходит Лан Цяньцю и просит редьку.
-А-Цю, дорогой, но у меня нет редьки.- говорю я.
-Ну так пойди и купи.- говорит он, растягиваясь на кровати Се Ляня прямо в сапогах.
Я купил. Цяньцю не идёт.
Решил проветрить голову и сходить за едой, думал, легче будет, а нихуя. В очереди за мясом, вот, прослушал вдумчивый и перенасыщенный цитатами из классики диалог двух неместных мужиков:
-У нас в посёлке такие красотки завелись! Одной (многозначительно) уже шестнадцать, а двум другим (брызгая слюной то ли от уважения, то ли от непосредственной близости мяса), двум другим вообще по восемнадцать!
-Я знаю покруче историю. Пинг теперь ходит с дочкой трактирщика. Её зовут Юйлань, у неё пятый размер, и нет абсолютно никакой нужды в деньгах.- мрачно говорит второй.
А потом я беру свои покупки, отхожу на два шага, и опа- другая история: молодая мамаша надрывно просит сына:
-Как зайчик разговаривает, ну-ка, сына, как зайчик разговаривает?
Пересказываю это всё дома. Хуа Чэн слушает с каменным лицом, а потом с наездом выдаёт: да они все ебанулись, что ли? И не говорите мне, что вы все
знаете, как зайчик разговаривает. А мы с Гуцзы переглядываемся, и думаем- ну, как бы, ДА, знаем, лично видели, как зайчонка аист схватил и унёс... к маме-зайчихе, наверное... А ещё ёжики пыхтят, кузнечики кусаются, а Хэ Сюань иногда делает вуп-вуп-вуп.
Кстати, щас вспомнил, как мне после излияний Цяньцю по поводу похорон таинственного советника приснилось, что я иду из Юнани в Сяньлэ и нахожу могилу Се Ляня. Раскапываю, и с лицом мученика говорю: ну давай теперь я полежу. А Се Ляню снилось, что любого человека можно описать одной фразой. Потом фраза превращается в цветок и спустя секунду рассыпается, как песчаная скульптура.
Ещё как-то раз приснилось, что я в плену у цветочных оборотней, и они велели мне организовать театр. И я бодро рисую афиши: "На этой неделе на сцене Медяного дома смотрите драму "Ебать-копать".
А Вэй Усянь наблевал на шляпу Се Ляня. Предположим, я его понимаю, от хуйни надо избавляться, но зачем делать больно близким?
***
Цин Хуан смотрит, как мой венценосный братец, после кратких переговоров по духовной сети, стартует в небеса прямо с порога монастыря, молча, как какой-то блядский фейерверк, комментирует:
-Слушай, мне тут пришло в голову...
-Безмерно рад за твою голову.
-Не, ты дослушай. У меня создалось впечатление, что твой брат так заигрался в героя, что уже даже не замечает этого, и просто в ответственный момент стоически рвёт на себе рубашку.
-Да, да, я уже понял, что он тебе не нравится.
Хотя, знаете, в чём-то она права. Се Лянь на момент вознесения был страшным идеалистом. Я хорошо помню, как дядя и советник Няньцин в голос твердили ему, что с таким мировоззрением его с этих Небес скинут пинком под зад, либо он ещё раньше словит жосткое выгорание и сам во всём разочаруется. И сейчас в нём такая гремучая смесь этого
идиотизма идеализма и желания указать каждому встречному, как ему надо жить, пополам с "я передумал, ебись оно всё конём", что от этого страдают ВСЕ, и в первую очередь он сам. Чего только стоило его третье вознесение, и последовавший за ним пиздец. До сих пор расхлёбывают.
Мда... Почему-то вспомнилось, как давным-давно, когда я ещё был жив, а Се Лянь уже вознёсся, однажды вечером я вышел из храма царственного брата, и ко мне подбежала женщина в красной вуали. И, размахивая красными руками, закричала- ты смерть, ты смерть. А я чего? Может, так оно и есть.
Нет. Всё было куда прозаичнее.
Психованная тётка в красном ханьфу кинулась на меня (доброго, умного, красивого) с криком "ты смерть". На что я резонно возразил "пошла нахуй". На что она, разумеется, ответила "ты смерть". Чего я, в общем-то, не расслышал, потому что думал о наброске для ещё одного храма бога войны Сяньлэ, и подпевал деве Цзян Лань, которую недавно определили в гарем Се Ляня. Про себя, разумеется. Потом тётка, наоравшись вдоволь, побежала к публичной библиотеке. Моей любимой, между прочим, библиотеке. Там лежали сказки про царя обезьян Сунь Укуна. А я
смерть так и остался стоять как столб.
***
Уже три часа к нам в окошко долбятся полцзиня мяса. Я мясо в гости не звал, поэтому открывать не буду. Вообще, мы с детьми повесили его синицам. Потому что Черновод сказал, что вопреки всеобщему мнению синицы любят не только сало, но и само мясо. Самого сала у нас не было, а само мясо было, поэтому я потратил два утренних часа, отрезая мясо ножницами и молотком (а то все ножи тупые). Потом я обвязал мясо нитками и повесил за окошко, потому что до дерева побоялся добрасывать, вдруг бы мясо упало на голову тётке Шуан, а она может не любить, чтобы мясо на голову падало. В общем, синички уже дрыхнут, наверное. А мясо замёрзло, и долбит в окно, развеваясь на ветру, отчего мне не по себе.
На самом деле, я много чего боюсь.
Что паршивый пёс Хуа Чэн снова начнёт меня изводить. Что Лан Цяньцю без приглашения придёт. Что никто не свяжется со мной по духовной сети. Что кто-то свяжется со мной по духовной сети. Что не закрыты окна, и залетит оса. Что когда меня нет, мои демонята надо мной смеются. Что Сюань Цзи считает, что я придурок. Что я когда ем кекс, слишком сильно его крошу. Что когда я сижу, из штанов торчит рубашка. Но это мелочи.
Больше всего я боюсь, что когда кто-то сообщает мне незнакомое слово или говорит со мной о незнакомой книге, и я начинаю домогаться в духовной сети до Хэ Сюаня, так как он среди нас самый начитанный, этот кто-то, ухахатываясь, слушает в эту же секунду мои нелепые попытки выглядеть достойно:
"Книжка про императора и красивую бабу"
"Что последнее сказал Бай Усянь"
"Когда заканчивается выставка Басё"
Или что-то ещё такое же очевидное, что все знают, а я один нет.
И мне делается так пугливо, что хочется сломать и духовную сеть, и стул, и жизнь кому-нибудь. И поскольку совершенно очевидно, что у меня упаднические настроения- я вот-вот брошу занятия музыкой, перестану язвить, и носить чёлку, нужно меня обязательно поддержать, и сказать, что:
1) Я круто пеку кексы (но не перегибайте палку, потому что я же знаю, что это не так).
2) Цижа аццкий жжун (словосочетание аццкий жжун придумала Сюань Цзи, и оно мне идёт).
А А-Хуан просила добавить, что она, к примеру, боится, что у неё в гостинице украдут обувь, пока она спит.
