Не хороший. Не плохой. Не злой.

- Майор... - девушка фавн подошла к Адаму, сидящему на треснувшем деревянном ящике. Он разбирал жалкие крохи уцелевшей провизии, что удалось найти на месте старого лагеря. - Нанг? - отозвался Таурус, выкидывая очередную раздавленную банку консервированного мяса. Около места, где он устроился, набралась уже целая гора испорченной продукции. Девушка неловко прокашлялась и показала на кучу с найденными припасами, которую они всем отрядом собирали по разрушенному пристанищу. - Сколько у нас осталось? - она сжалась, заметив, как Адам закатил глаза. - Эм... Сэр? - Третий. - поставив бутылку с водой в стопку провианта, который он в ходе проверки посчитал пригодным, фавн внимательно посмотрел на недоумевающую девушку. - Это третий раз, когда ты подходишь ко мне, задаёшь вопрос с очевидным ответом и стоишь - молчишь. - Адам выпрямился и шагнул ближе к съежившейся Нанг. - Что случилось? - Я... Эм... - судя по мечущемуся туда-сюда взгляду жёлтых глаз, она отчаянно пыталась найти объяснение своему поведению. Не преуспев, Нанг опустила плечи и уныло вздохнула. - Простите, майор. Просто, там наши давно уже собрались... А без вас не начнут, сами понимаете... - А в чём проблема меня позвать? - удивился Адам. Сегодня все вели себя очень странно... Нет, разумеется, иного поведения нельзя было ожидать. Помятые и лишённые морали фавны под его началом очень неоднозначно восприняли весть о смерти сородичей. Кто-то безутешно оплакивал погибших друзей, кто-то сидел, храня мрачное молчание. Были и те, кто своей реакцией походил на самого Адама. Они слонялись по руинам лагеря, стараясь занять свои руки хоть чем-нибудь, чтобы утопить горе утраты в забытье монотонных действий. Фавну повезло. Он одним из первых облюбовал отдалённую площадку, на которой так удачно было свалено в кучу абсолютно всё, что могло попасть под понятие "полезно". Взяв на себя задачу по сортировке съестного, Адам провёл за этим делом не один час. Вытащить - рассмотреть - отбросить. Вытащить - рассмотреть - отложить. Занятые руки привели мысли в удобоваримое русло. Через некоторое время остальные стали потихоньку приходить в себя. Плачь утих, гневные возгласы заглохли. Всплеск эмоций, захлестнувший бойцов, сошёл на нет, и все присутствующие, включая Адама, начали мыслить более-менее рационально. Даже Сайкс, который, казалось, пребывал в наибольшем отчаянии, наконец закончил лить слёзы и прекратил кидаться на шею каждому встречному. Юнец нашёл себе укромное местечко под деревом, натащил туда порванного брезента, оставшегося от палаток, и свернулся клубком, подвернув хвост под себя. Парень, похоже, уснул. Как бы то ни было, Адам не собирался его донимать, в любом случае, у фавна-кота уже была компания. А о том, кто сидел подле Сайкса и успокаивающе поглаживал его вздрагивающую спину, говорить вообще не было нужды. Фулвос, как всегда, воплощал само понятие сдержанности. Адам не услышал от мужчины ни единого слова за всю ночь и остаток дня. Он не был психопатом, как могло показаться на первый взгляд, и не имел никаких серьёзных проблем с головой. Насколько он помнил, фавн-медведь всегда старался подавлять излишние чувства, чтобы они не мешали ему держать рассудок под контролем. С одной стороны, это радовало, ибо холодный расчёт был всяко лучше выкриков и ругани того же Сайкса, но с другой, открывшейся недавно и совершенно случайным образом... Адам боялся даже вообразить - сколь много тараканов копошилось у мужчины в голове. Следовало бы вывести Фулвоса на разговор по душам, но Таурус натурально опасался масштабов и отринул эту затею ещё очень давно. Ведь фавн стоял у истоков Белого Клыка и пережил, одни Боги знают, какие ужасы, притом, умудрившись сохранить свой беспристрастный настрой. Когда он пришёл на "поклон" полтора месяца назад, его сослуживцы из Мистраля прислали рекомендательное обращение, в котором всячески восхваляли Фулвоса, как первоклассного снайпера и разведчика. Адам, не долго думая, принял его, закрыв глаза на почти полное отсутствие биографии, странности в поведении, которых было не мало, и, самое главное, командир не стал выведывать причины, по которым боец решил оставить вполне успешное и обладающее немалым влиянием мистральское отделение... Молчаливый с их первого дня знакомства, фавн-медведь имел странную особенность воздействовать на других. Вернее сказать, эти самые другие клеились к нему из-за неведомой ауры спокойствия, что распространялась от всего естества Фулвоса. Он имел обыкновение находить общий язык почти с любым, а если ситуация не располагала к разговору, то фавн ограничивался одним словом или рукой на плече. И это работало... Вокруг его личности даже начали строить теории, мол его Проявление связано с эмоциями и способно на них воздействовать. Однако, предположения так и остались предположениями, ввиду того, что сам объект обсуждения никак и ничего не объяснял. Третьим членом их небольшой, не так давно сформировавшейся компании была фавн-ящерица Нанг. Она олицетворяла собой золотую середину между не в меру эмоциональным Сайксом и походившим на бетон в плане выражения своих чувств Фулвосом. Не в обиду к двум другим фавнам, девушка вела себя наиболее адекватно. Сосредоточенная, когда требовалось выполнять приказы или отчитываться перед Адамом, но заразительно дружелюбная во время отдыха и вечерних посиделок с отрядом. Тем не менее, и у неё имелись некоторые причуды в характере, едва различимые - никто посторонний и вовсе не заметил бы их редкие проявления. К примеру, Адам точно знал, что при разговоре с высокопоставленными лицами у Нанг начинались проблемы с речью. Или что-то вроде того... По крайней мере, общаясь с ним, девушка хоть и держалась по струнке, выполняя все положенные формальности, но сказанные ею фразы зачастую становились путанными, а голос время от времени "давал петуха", после чего она жутко краснела и рассыпалась в неловких извинениях. Адам обычно пожимал плечами и отмахивался, не наказывая подчинённую. С кем не бывает ведь, правильно? Тем более, его самого тогда совершенно не заботили такие мелочи. Нужно было планировать нападения, подсчитывать потери и принимать во внимание уйму других официальных подробностей, и ценной была именно информация, а не метод её преподнесения. Только теперь заскоки Нанг стали сильно бросаться в глаза. Целые сутки, с момента его обнаружения злополучной тройкой фавнов, девушка околачивалась вокруг Тауруса. Он никак не мог понять, чего именно она хотела, а когда спрашивал напрямую, Нанг непонятно чего пугалась и, ссылаясь на какие-то срочные дела, спешно уходила из зоны видимости. Так она, вероятно, думала, потому, что хороший слух и мурашки от ощущения чужого взгляда у Адама было не отнять. Она перестала исподтишка следить за ним только когда фавн отдалился от остальных и взялся за то, чем никто не хотел заниматься - перебирание годных к употреблению продуктов, и то, Нанг прекратила лишь потому, что их склад находился на открытом участке леса, где скрытно следить за кем-то было невозможно. Само собой, он списал из ряда вон выходящее поведение на пережитой стресс и привычно проигнорировал. Но когда девушка повадилась подходить к нему и осведомляться об откровенно бесполезных вещах, Адаму пришлось нехотя оторваться от так завлёкших его мыслей на единственную тему, которая не приносила ему моральных терзаний... К счастью Нанг, причина, по которой она на этот раз его побеспокоила была более чем серьёзная. Пройдясь по остаткам их станицы и собрав любые полезные вещи, в особенности походные принадлежности, фавны во главе с Адамом условились встретиться под вечер у огня и отдать дань памяти тем, кто не смог дожить до зари. Таурус лично собрал маски погибших братьев и аккуратно сложил их в груду выложенного пластом кострища. Пламя должно было поглотить не только вырезанные из кости предметы. В сегодняшнем огне обратится в пепел и тело того, чью жизнь Адам обменял на собственную. Рей - лёгкий на подъём фавн, что полюбился многим. Фавн, чья смелость достойна величайшей из наград. Фавн, что стал ещё одной жертвой недальновидности Тауруса... Нет! Прочь из головы! Не сегодня и не сейчас! Адам ещё успеет вдоволь настрадаться от своей же глупости - она, в любом случае, никуда не убежит... Итак, Нанг сказала, что все давно в сборе. Почему никто не пришёл и не позвал его? Таурус посмотрел на девушку фавна. - Вы не поймите неверно, сэр. Я когда к вам те разы подходила... Ну... Как бы это описать... - она вновь потупилась, нерешительно приложив палец к губам. - Описывай, как можешь. - вздохнул Адам, и, заметив, как Нанг всё ещё мнётся, добавил. - Разрешаю. Услышав официальное позволение, девушка осмелела и подняла две руки на уровень глаз. Сложив указательный и большой пальцы на обеих руках, она посмотрела сквозь получившийся прямоугольник. - Если позволите, майор, у вас на лбу висит примерно такая табличка с надписью "Не Беспокоить". - Нанг отвернула голову в сторону, пытаясь сдержать лезущую на лицо улыбку. После, она нерешительно подняла взгляд на Адама, опасаясь бурной реакции. Которая вполне могла бы последовать, если бы не... Да к Гримм это всё! Он мог отругать Нанг за серьёзное нарушение субординации. За одну безобидную шутку, девушка спокойно могла получить наряд вне очереди и смену ночного дежурства. А так... Адам только бровью повёл и усмехнулся. - Вы можете беспокоить меня в любое время. Ничего в этом страшного нет. - он уже не мог относиться к своим товарищам подобным образом. Больше никогда он не поставит себя выше их. Командир он, не командир - насрать. Здесь и сейчас собирались его единомышленники, его друзья, его братья и... Он оглядел Нанг с ног до головы, от чего та смущённо отступила. Сестра?... Адам задумчиво почесал в затылке, осознавая, что после побега Блейк, фавн-ящерица осталась последним представителем женского пола в их разношёрстной компании. И почему он раньше не особо замечал её присутствия? - Сэр, приём. Вы опять нас покинули. - Нанг помахала рукой и наклонила голову, заглядывая Адаму в глаза. Видимо, заметив положительную реакцию своего командира на дурацкий каламбур, она решила продолжить эксперименты над его терпением. И ему это нравилось... Невольная улыбка снова растянула губы. - Извини. - он помотал головой, отвергая лезущие в мозг мысли и образы. - Слишком много навалилось. - Адам подобрал Блаш и разгрузку с боеприпасами. - Пошли скорее. Остальные уже, наверное, заждались. - Я вас понимаю, майор. - Нанг развернулась на каблуках, с трудом подстраиваясь под его темп ходьбы. - Тоже из головы не выходит. Столько смертей... Даже не помню, когда последний раз видела такое количество Гримм в одном месте. И их ведь потом ещё больше было... - девушка немного обогнала Адама, чтобы посмотреть ему в лицо. - Вы мне, кстати, так и не ответили... - О чём ты? - Адам чуть сбавил в ширине шага, дабы Нанг могла за ним угнаться. - Как вам удалось их всех положить? - девушка с интересом сузила свои золотые глаза. - Это ведь были вы, так? - Нет. - Адаму не хотелось ей врать. Сама мысль об обмане подтачивала его и без того едва державшееся самообладание. Нанг остановилась, с неверием глядя на фавна. - А кто тогда? Охотники? - с плохо скрываемой неприязнью спросила она. - Тоже не угадала. - вздохнул Адам. Рассказывать ей или нет? Нанг лицезрела разрушения, причинённые красноглазым незнакомцем. И теперь знала, что Адам к этому не причастен. Но что она подумает, когда поймёт, что её командира спас человек? Фавн-ящерица ненавидела людей чуть ли не сильнее самого Тауруса. Признаться, Адам довольно плохо знал Нанг, но мог предположить, какой ответ вызовет его позорное признание. На его удачу, их диалог был прерван приближающимся гулом голосов и мелькающими сквозь стволы деревьев тенями. Они почти пришли. - Найди меня после... - обратился Адам к девушке. - Я расскажу, как всё было. - А почему не сейчас? - удивилась она. - Потому, что я не хочу, чтобы об этом узнал кто-то ещё... - почти шёпотом сказал Таурус и поднял руку, пресекая любые возражения. - Всё, Нанг, свободна. - Хорошо. - с сомнением проговорила фавн и тут же ойкнула. - То есть... Так точно, майор. - Боги, иди уже. - безобидно отмахнулся Адам, направляясь в центр толпившихся вокруг костра фавнов. Присутствующие бойцы мигом замолкли, когда майор Таурус на пару с Нанг вступили в круг. Девушка улыбнулась ему и отошла, встав рядом с остальными. Адам оглядел собравшихся. Пятнадцать братьев, включая его самого и трёх фавнов с открытой аурой. Убогая горстка выживших... Так бы подумала Сиенна Хан или любой другой командующий на его месте. Поначалу, Адам тоже так считал до момента, когда его пытливый ум взял верх над эмоциями, порождая на свет кое-что весьма интересное... "Открывшаяся перспектива" - кружилось у него в голове, пока сырые наброски возникшей идеи выстраивались в хоть сколько-то приличный план. Нужно было больше времени на обдумывание и пересчёт ресурсов. Но основную суть можно было донести до его товарищей прямо сейчас, не прибегая к предварительным разъяснениям. Выгорит ли - Адам не знал, но был уверен - сегодня вечером из истлевшей золы, в которую канула большая часть Вейловских Борцов за Свободу, он постарается слепить нечто иное, нечто так непохожее на то, чем он мнил Белый Клык все эти годы... Рука с обнажённым клинком взлетела вверх. Все взгляды в момент сконцентрировались на нём. Адам почувствовал прилив сил. Фавны смотрели с надеждой. С той самой дьявольской, сладкой надеждой, которую он так презирал... до этого дня. Распроклятый незнакомец... Сколько же Таурус ему задолжал? Адам опустил зажатый в ладони Уилт, не понимая, что ему говорить. Правду? Напутствие? Попросить прощения? Ни один вариант его не устроил. Фавн размахнулся и с силой вогнал алое лезвие в землю, опустившись на одно колено перед погребальным костром. На аккуратно выложенном хворосте бело-красным кругом висели маски тех, кто больше никогда не сможет взять в руки оружие, а над ними, сжимая надломленный меч в побелевших пальцах, лежало тело Рея, чья грудь была накрыта красной простыней, скрывавшей страшную рану. Адам взглянул в безжизненные глаза, взор которых прожигал вечернее небо. Прав был неизвестный, сказавший, что воодушевляющие высказывания и фанфары лучше оставить для тех, кто сможет им внять... За спиной послышался звук робких шагов. Обернувшись, Адам встретил грустный взгляд золотых глаз с вертикальным зрачком. Нанг неуверенно подошла к нему и приклонилась рядом, уперев в примятый дёрн один из своих серпов. - Порой, лучше просто ничего не говорить... - прошептала она и понимающе улыбнулась Адаму. Он благодарно кивнул за то, что девушка вместо него приняла решение, которого Таурус боялся. Молчание... Вот что нужно умершим. Они не услышат твоих слёз, не скажут последние слова и не возгордятся. "Мёртвые не примут твою любовь." - почему-то прозвучал в его голове грубый голос незнакомца. Мертвецы ожидают одного лишь молчания, которое сейчас и отныне сами будут хранить. Шелест множества пар ног по траве, перезвон вынутой из ножен стали, и пятнадцать живых припали на колено вместе с ним. Они молчали. Молчали долго и упорно, безмолвно прощаясь с друзьями и братьями. Наступившая тишина навалилась с такой силой, что заглушила даже звуки окружающей природы. Птицы перестали трещать нараспев, ветер стих, закончив гонять потоки пожухлой листвы и пыли, а высокие кроны замерли на месте, более не лаская слух своим шорохом. Адам потерял счёт времени, ему не хотелось вставать, не хотелось нарушать почти что священного затишья. Но мягкая ладонь, опустившаяся на плечо, заставила фавна вздрогнуть и повернуться. - Майо... Адам. - девушка, в первый раз назвавшая своего командира по имени, сжала ткань его пальто чуть сильнее. - Пора. - словно в подтверждение её слов, на установленный неподалёку штандарт, хлопая крыльями, опустился огромный чёрный ворон. Он, будто понимая суть происходящего, обвёл пространство вокруг своими глазами-бусинками, остановившись на Адаме. Птица низко склонила голову, сухо каркнула и взмыла в небо, скрываясь за вновь зашумевшей листвой. - Да... - лучшего знака и не придумаешь. Он неторопливо встал, вызволяя Уилт из грунта под ногами. За ним поднялись и остальные. Подойдя вплотную к границе кострища, Адам в последний раз посмотрел на бледное лицо Рея. Ему на секунду показалось, что губы мертвеца растянулись в слабой улыбке. - Доброй дороги. - пожелал майор Таурус и, укрепив ауру на ладони, резко провёл по ней лезвием клинка, высекая массивный сноп искр, которые тут же преодолели расстояние и затерялись среди тонких веточек облитого горючим хвороста. Костёр, не медля, полыхнул полным спектром оранжевых оттенков, обдавая Адама и стоящих за его плечами фавнов волной сильного жара. Вырвавшееся яростным потоком пламя тут же затопило всё вокруг жёлтыми всполохами, облепляя колыхнувшиеся от его напора маски и окровавленную простыню на груди мёртвого фавна. Вот и всё. Адам отвернулся. Что странно, на сердце не ощущалось тяжести. Не было того привычного гадкого чувства, от которого появлялось желание забиться в самый тёмный угол, отгоняя накатывающий волнами страх. Словно многотонная цепь свалилась с ворот его души, и они моментально открылись нараспашку, выпуская наружу всех уродливых тварей, что затаились глубоко внутри фавна и безжалостно скребли его рассудок острыми когтями. Монстры, носившие его искривлённое и обезображенное лицо, улетали ввысь вместе с клубами серого дыма, стремящегося к облакам. Адам закрыл глаза и с благоговением вздохнул. Свобода. Освободив души павших, командир Таурус освободился сам, приняв последние капли неосознанной любви его соратников, положивших свои жизни на алтарь его же неопределённости. Приняв жестокую жертву, кровавое капище треснуло и разрушилось. Из его обломков появилась причина.