Безликий самурай

      Веспер едва открывает глаза, когда понимает, что девочки нет рядом. Женщина вздыхает, упираясь на локти, чтобы приподняться и оглядывается по сторонам: место, на котором спала Люси, было уже достаточно холодным и можно было предположить, что она ушла давно. Веспер чувствует ком в животе и единственное о чём она может думать, так это то, что Люси могла кому-то рассказать, что за доспехами прячется не самурай, а простая женщина. Она поднялась с кровати, посмотрев в угол, где оставила доспехи, когда с ужасом осознала, что их нет.       Неужели, Люси сдала её?       Веспер тяжело сглотнула. Её раскрытие не могло произойти вот так. Она должна была бороться до конца, чтобы умереть с честью. У неё сейчас нет рядом канаты или то, чем можно защититься. У неё нет ничего, что она могла забрать с собой в загробный мир. Женщина начала метаться по комнате, пытаясь найти что-то острое, но в комнате ничего не было и она ударила кулаков по стене, чувствуя себя опустошённой и разбитой. Это конец? Самураи господина Юци просто убьют её? Или ещё хуже, могут насиловать столько, сколько душе угодно, пока она не надоест? Выставят на показ, как дешевый товар? Это отчаянье, которое Веспер ощущает внутри себя, как раскалённую медь, медленно льющуюся по горлу. Она привыкла быть сильной, но сейчас ей нужен человек, который спрячет ей за спиной и прикроет.       Веспер не должна была допускать того, чтобы впадать в панику. Трясущиеся руки и тошнота задерживают здравые мысли, которые растворяются по полпути к сознанию. Вдох-выдох. Женщина сжимает между пальцев израненную кожу, чтобы привести себя в чувства. Кровь начинает стекать по руке, оставляя за собой полосу, облегающую тело, как ветви сакуры. Веспер игнорирует это, когда решает промыть рану в ванной и открывая дверь — застывает, когда видит спящую Люси, слабо держащую между пальцами уже высохшую тряпку, а рядом лежат хорошо вычищенные доспехи от мокрой земли. Женщина выдыхает, прислонившись телом к дверному косяку и подходит к Люси, поднимая её на руки, чтобы отнести на кровать. Девочка не просыпается: видимо, настолько устала чистить доспехи, что ей уже всё равно куда несут и зачем. Веспер укладывает и забирает доспехи с ванной комнаты, вытирая насухо тряпкой. Женщина умывается водой, стараясь отогнать грязную воду и улыбается, словно это приносит какое-то удовольствие.       Веспер вспоминает про самураев и это заставляет желудок сжаться. Она так и не разузнала, как именно Люси убила одного из них. Женщина решает, что будет лучше, если она покажет и завоюет доверие самураев господина Юци. Принести девчонку в жертву и выставить её, как маленькую убийцу — было бы отличным решением. Она подходит к кровати и берёт катану — один верный удар и всё будет решено. Её судьба будет решена. Веспер заносит катану над головой девчонки и уже почти лезвие касается юного сердца, когда Люси открывает глаза и улыбается.       — Я не ожидала встретить смерть таким образом, — говорит она, поднимая ладонь, чтобы коснуться стали и провести от самого начала до конца. Веспер держит канату прямо над маленьким сердцем, но не видит страха или чего-то ещё: Люси словно ждала этого? Девочка улыбается и хватка женщины слегла расслабляется. Она убирает катану в сторону, с тихим: «нет, не могу». — Я всё равно умираю, это смерть будет не на вашей совести.       — О чём ты говоришь? — интересуется Веспер, вопросительно поднимая бровь и видит, как Люси оголяет ноги — они были посиневшими. И как она не заметила этого раньше?. Женщина знала одно — болезнь передаётся половым путём и если Люси её не обманула, госпожа стала причиной смерти и сама потихоньку умирала. Может быть, её смерть и не была напрасна?. — И как давно это у тебя?       — Несколько месяцев. Госпожа отказывалась оплачивать моё лечение, говоря, что моё тело не стоит таких дорогих подарков.       — А сколько просил лекарь? — Веспер присела на край кровати и прикусила нижнюю губу, когда заметила, что ситуация намного хуже, чем она себе представляла.       — Сначала он просил несколько серебряных, а потом когда ситуация становилась хуже, то уже намного больше. Если я не ошибаюсь, то одну золотую. Госпожа, конечно, предлагала мне начать торговать телом у богатых клиентов, но я отказалась — лучше умру, чем лягу под мужчину.       — Я читала про такое, — Веспер замолчала, не зная, рассказывать такое девочке, или лучше не стоит. — Тебя ещё можно спасти, если…отрезать ногу.       — Я буду жить, если просто отрезать ногу?! — Люси тут же откинула одеяло в сторону, когда вытянула ногу и зажала между зубами одеяло. — Режьте, — приказала она, указывая глазами на клинок.       — О, нет, нет, я не буду этого делать. Такое лучше доверять лекарю.       — Лекарь попросит за такое слишком много, а вы можете сделать одним лишь ударом. Вам это ничего не стоит, — в её глаза была надежда, но Веспер видела в них ни что иное, как просто отчаянье.       — Я могу убить тебя, — Веспер знала, чего стоит взять и поднять клинок, рассекая плоть.       — Если вы не сделаете этого, я умру и так! — и она оказалась на грани правды и лжи.       Веспер на секунду задумалась. Люси была права — если не попытаться, её так и так, ждет мучительная смерть. Денег у неё было в обрез, она не смогла бы оплатить лекаря Люси, и отрезать ногу — тоже казалось так себе идеей. Женщина глубоко вздохнула, стянув с себя пояс и положив ногу девочки себе на колени. Веспер туго перевязала место, немного выше колена и посмотрела на Люси — та была готова, зажимая в руках и зубах полотенце. Клинок был достаточно острым, чтобы отрезать всё одним ударом. Женщина приготовила место, постелив полотенца и взяв катану в руки. Её руки слегка тряслись, но она не должна была совершать ошибок — один удар и она спасет жизнь, один удар — она может её забрать. Это было слишком рискованно и Веспер не понимала, что делала, когда лезвие коснулось плоти и кровь залила всё вокруг. Люси сразу же потеряла сознание, даже не издав крика. Женщина перевязала ей рану, замотав всё тряпками, пока не поняла, что ей нужно купить травы, чтобы отходить Люси и поставить снова. По крайнем мере, Веспер надеялась, что девчонка просто выживет.       Купив на рынке тысячелистник и шалфей, женщина вернулась обратно. Люси уже не была в состоянии обморока — она смотрела в потолок, не решаясь опустить голову, особо не желая знать, что там с ногой. В целом, Веспер её понимала. Женщина заварила травы: тряпки она пропитала тысячелистником, а для чая использовала шалфей. Люси даже не закричала, когда Веспер начала менять тряпки. Лишь издала сдавленный стон, когда женщина начала поить её шалфеем. Часть ноги сильно опухла, но блондинка меняла повязки каждые несколько часов, проверяя, чтобы у Люси не началась лихорадка. Это тянуло время, но раз она уже взялась за это, значит будет вести дело до конца. Тем более, самураи господина Юци нашли чем заняться в этой деревушке — выпивка, девушки. Они явно не горевали, что потеряли своего собрата. Им было запрещено горевать на счёт этого. Смерть была нормальным явлением, пока её не вознесли, как что-то страшное.       Когда наступил вечер, Люси проснулась. Боль немного стихла, но она ещё не могла двигаться и говорить было ужасно больно. Единственное, что она делала — шепотом просила женщину дать ей руку и слабо сжимала, начиная плакать. Веспер приходилось наблюдать. Она думала, что равнодушна к чьи-то слезам, но оказалось, что это совершенно не так. Женщина ощущала непонятную боль внутри, глядя на это.       Следующие несколько ночей прошли бессонно. Веспер следила за состоянием Люси, чтобы всё было в полном порядке. Ей не хотелось собственноручно хоронить молодое тело. Женщина потратила последние деньги на травы и еду. Она никогда не умела готовить супы или что-то похожее, но вынужденные обстоятельства заставили спросить у местных, как это делается. Улыбки, которые она получала в ответ, были либо насмешкой, либо интересом, что дама таких кругов не могла сделать что-то элементарное. Иногда Веспер проклинала себя, что выбрала образ богатой дамы, вместо чего-то средненького.       Прошло две недели.       Как женщина допустила утрату такого количества времени неизвестно, но Люси уже могла перемещаться по комнате, держа под рукой трость, которую сделала ей Веспер. Редко у девочки поднималась температура, но она тут же проходила. Утром, когда Люси спала, женщина переодевалась в господина и говорила самураям, что им нужно задержаться в городе, прежде чем, они двинутся дальше. Мужчинам оставалось только кивать и понимать, то дело тут не чисто, но задавать лишних вопросов не осмеливались. Веспер должна была что-то сделать. Что-то предпринять. Как-то исправить ситуацию, которую сама и создала. Слишком много упало на её плечи и иногда она слышала хруст, издаваемый от перенапряжения.       Веспер впервые ощутила на себе взгляд полный благодарности, когда Люси могла самостоятельно держать себя. Сколько у них ушло на это? Целый месяц? Целый месяц Веспер потратила на то, чтобы выходить девчонку, которая даже помочь ей ничем не может? Люси в её жизни была будто ураган, который надвинулся на неё песчаный лавиной и был готов забрать всё, но забрал лишь время, позволяя увидеть чистый горизонт. Сколько бы Веспер не хотела уйти, бросить её, оставить умирать, каждый раз, глубоко ночью, переходя порог — она возвращалась обратно. Не честь самурая оставлять человека, которого вытащил из рук смерти.       — Мне жаль, что восстановление заняло столько времени и ваших денег, госпожа, — внезапно сказала Люси, самостоятельно меняя тряпки на культяпке. — Я возмещу всё, как только встану на ноги.       Веспер сдержала смех и посмотрела на оставшуюся ногу девочки.       — Надеюсь, что ты приспособишься ходить с костылями, — ответила женщина, надевая доспехи. — Мне нужно уходить. Я слишком долго времени провела здесь.       — А можно с вами? Обещаю, что я не буду мешать, — с надеждой в голосе спросила девочка, взяв под руки деревянный костыль и вставая. — Смотрите, я уже могу самостоятельно ходить!       — С нами слишком опасно, но… — Веспер задумалась, вспоминая про госпожу Юки. — Если у меня хорошая подруга, которой нужна помощница.       — Я буду хорошей помощницей, лишь бы меня не трогали.       — Нет, тебя никто там не тронет. Клянусь, — Люси подошла к ней и крепко обняла. Веспер на мгновение растерялась, но приобняла девочку, похлопывая по спине. — Завтра на рассвете я попрошу, чтобы тебя отвезли в деревню далеко отсюда. Я пошлю с тобой письмо. Как только ты найдёшь госпожу Юки, то отдашь его ей, хорошо? — Люси кивнула. — Вот и хорошо. А теперь иди спать, уже поздно.       Когда Люси ушла в другую комнату, Веспер села за стол и взяла пергамент бумаги. Обмакнув перо в чернила, принялась писать. Она закончила спустя час, подбирая каждое слово, чтобы всё выглядело максимально правдоподобно. Воск медленно стекал по свече и женщина взяла листок в руки, чтобы перечитать. Может, что-то добавить, или убрать.       «Дорогая Юки, я знаю, что это решение очень рискованное и ты можешь его не поддержать, но прошу, просто прими это. Завтра на рассвете я отправлю тебе девочку, нет, не девицу. Помощницу. Единственной моей просьбой будет то, чтобы ты не позволяла себе сделать глупость и подложить её под мужчин. Пусть оплачивает свой кров и еду свои трудом, а не телом. Каждый месяц я буду высылать тебе монеты. Надеюсь, что я вернусь через год или два. Если вернусь. Я решила, что хочу путешествовать. Обязательно привезу тебе хорошее кимоно и кисти. С уважением, Вес».       Веспер не спала до самого утра. Солнце ещё не коснулось земли, когда она посадила Люси на ближайшую карету и отдала письмо. Ещё она отдала свой поцелуй в лоб и теплый плед, приговаривая, что когда придёт туда, то плед должен сохраниться в целости и сохранности. Девочка плакала. Не хотела она отпускать человека, который спас ей жизнь, но карета уже тронулась и ей ничего не оставалось, как просто прижать вещи к себе и смотреть на женщину, которая навсегда останется у неё в сердце.       Они направились дальше. Спустя месяц сдвинулись с мёртвой точки. Снег падал с каждым часом всё сильнее, но они шли, не желая больше останавливаться. Иногда Веспер оглядывалась назад, зная, что самураев господина Юци осталось только два. Ей удалось узнать, как Люси заманила и убила самурая Макето. Девочка воспользовалась своим телом и ей не составило труда сделать так, чтобы они остались наедине и незаметно воткнуть иголку ему в шею. Яд начал действовать тогда, когда он уже покинул комнату и не успел сказать, где же был в последний раз.       — Господин, — вывел из строя голос одного самурая, когда Веспер встряхнула головой и посмотрела на него. — Впереди непонятный объект. Нам стоит принять позиции?       — Да, будьте наготове, — ответила женщина, слезая с лошади и сжав ладонь на рукояти канаты. — Если объект вооружён, незамедлительно атакуем, ясно?       — Да.       Они остановились посреди заснеженного поля, когда на них надвигалось что-то непонятное. Суровая буря не позволяла разглядеть что именно. Женщина сделала шаг вперёд, когда прищурилась — это была женщина, одетая легко и лишь капюшон скрывал лицо. Веспер подняла руку и приказала самураям оставаться на местах, когда сама пошла навстречу. Через несколько минут, когда между незнакомкой и ней оставалось несколько метров, Веспер набрала в руки снег, когда бросила его в лицо незнакомки. Женщина затормозила и попыталась убрать это, когда блондинка обошла сзади и схватила её за волосы, прижимая остриё к шее.       — Кто ты? — голос Веспер был угрожающим, и она не стала ждать ответа, когда развернула незнакомку к себе и посмотрела в лицо.       Глаза цвета янтаря.       Женщина ослабила хватку, когда поняла, что, то, зачем она направлялась в такую даль, пришло к ней само.       Императрица Нова попала в руки собственной смерти и взгляд её был опустошён настолько, что Веспер на секунду задумалась — стоит ли проливать кровь той, которая даже не родилась на свет, когда весь мир Веспер был разрушен?