Till my breathing stops. // Пока у меня не остановится дыхание.

Нил не был уверен, где он находится. Была глубокая ночь. Он шел вперед, спотыкаясь и сглатывая привкус рвоты в глубине горла. Слабость охватывала его тело, а колени дрожали при каждом шаге. Нил даже не помнил, когда он снял ботинки — случилось ли это, когда он все еще был в доме Эндрю, или он потерял их по дороге. Как бы то ни было, его носки уже промокли и начали прилипать к мокрой, грязной земле на обочине дороги. Он шел некоторое время. В поле зрения у него не было никаких зданий, а дорога была полностью заброшена — он никого не видел с тех пор, как вышел из комнаты. Сначала он бежал, но у него быстро закончились силы. Адреналин покидал его тело слишком быстро, и он был вынужден идти, пока его пальцы судорожно тянулись к бутылочке с таблетками. Очнувшись на грани сознания, он смог по-настоящему осознать последствия своих ошибок. Он не мог оставаться в комнате, но он не должен был просто бросать все позади и убегать. Он должен мыслить здраво и хоть раз в жизни вести себя как нормальный человек. Это было не так уж сложно. Он даже не знал, будут ли они волноваться настолько, чтобы искать его. Может быть, он просто потерял свой единственный шанс остаться на поле экси. Ему нужно было вернуться, если не для игры, то за своими вещами. Может быть, Ваймак не смыл его таблетки, когда уходил, ожидая, что он не станет чистым. Нил был безнадежен, так что это неудивительно. Может быть, если он достаточно хорошо извинится, они дадут ему еще один шанс. Мэри бросила его, но Лисы не были обгоревшим трупом — они могли простить его. Может быть, может быть, может быть. Это было глупо. Он был глупым. Эндрю запер его в комнате без его разрешения, Нил не должен так просто это оставить, он слишком сосредоточился на экси, чтобы заботится о собственной безопасности. Мэри избила бы его. Он должен избить себя. Но что ему оставалось, если он откажется от игры? Он до конца своих дней будет где-то прятаться, ничего не добившись, кроме смерти? Он будет ребенком без имени, которого не помнит никто, кроме его отца, который убьет его без колебаний? Нил заставил себя продолжать идти дальше. Его тело дрожало, и было трудно дышать. Перед глазами появились темные пятна. Ему нужны были таблетки. Ему нужен был перерыв. Он знал номер своего психиатра, но даже не думал звонить ему. Он предпочел бы умереть. Сделав еще один болезненный вдох, Нил прижал руку к колотящейся груди. Он напрягал остатки энергии в ногах, но его тело было полностью истощено. Он поднял руку к глазам, когда мигающие огни достигли его поля зрения. Он отступил на несколько шагов назад, сглатывая, убираясь с дороги. Машина остановилась прямо перед ним. Он отшатнулся, когда человек внутри быстро вышел и встал всего в нескольких шагах впереди. — Ты в полной заднице, — Знакомый голос заставил его вздрогнуть, когда он попытался свернуться калачиком, все еще стоя на ногах. Он слегка наклонил спину, почти ожидая удара. — Ты заплатишь за мое окно, наркоман. Наркоман. Нил прищурился, его глаза глаза заслезились, когда он посмотрел в сторону автомобильных фар. Он мог видеть темные края фигуры Эндрю и размытые в темноте очертания его GS. Это было почти такое же облегчение, как и ужас. Это была не самая худшая ситуация. Эндрю, вероятно, не стал бы пытаться его убить. — У меня нет времени на эту чушь, — лениво продолжил Эндрю, засовывая руки в карманы. — Пошли, тренер уже в Колумбии. Его сердце пропустило удар. — Почему? — Нил заставил себя спросить. — А ты как думаешь? Нил не знал, но хотел узнать. Ваймак вышвырнет его из команды? Он хотя бы взял с собой сумку? — Садись в машину, — настоял Эндрю, открывая водительскую дверь. — Ты поговоришь с ним. Разум Нила подсказывал ему бежать. Это было очевидно, но он заставил себя медленно подойти к машине и открыть дверцу. Он опустил взгляд на полотенце, покрывавшее сиденье. — Ты не устроишь беспорядок в моей машине, — объяснил Эндрю, забираясь внутрь. Нил медленно сел на полотенце, не обращая внимания на то, как у него скручивает внутренности. — Тебя ведь не стошнит ещё раз, не так ли? Нил только кивнул головой, закрывая дверь. Эндрю без всякого предупреждения тронулся с места, заставив его сжать кулак на ручке двери. — Я скажу тебе это всего раз, — начал говорить Эндрю, его глаза были сосредоточены на дороге. — Я не приму тебя в команду, пока ты не протрезвеешь. — Я понимаю, — пробормотал Нил, пытаясь не обращать внимания на стук собственного пульса в ушах. — Все в порядке. — Это не так, — немедленно ответил Эндрю. — Я пытался сделать это для тебя как можно проще. Я подготовил всё, но ты все равно сбежал. — Я не хотел оставаться в комнате, — слабо сказал Нил. Эндрю пожал плечами, по-прежнему не глядя на него. — Тогда тебе следовало вернуться ко мне, когда ты сбежал, — сказал он, положив обе руки на руль. — Тренер был напуган до смерти, когда я позвонил ему. — Ты позвонил ему? — Нил спросил без колебаний. Эндрю некоторое время ничего не говорил, в машине воцарилось неловкое молчание. — Я имею в виду… — Я сделал это, — перебил Эндрю, его голос звучал немного раздраженно. — А что ты ожидал я сделаю? Оставишь в покое, подумал он. Вместо того, чтобы сказать это вслух, он просто пожал плечами, слегка съежившись на своем сиденье. — Я говорил тебе ранее, что тренеру нравятся такие безнадежные люди, как ты, — лениво добавил Эндрю. Услышав это, Нил съежился еще больше. — Он не откажется от тебя, потому что ты облажался. Если бы он так легко отказывался от людей, Лисов бы вообще не существовало бы. Вся эта команда облажавшиеся, ты не уникален. Нил слегка приоткрыл рот, пока его разум медленно обрабатывал резкие слова. Его слух был приглушен звоном в ушах, но слова Эндрю звучали так же чисто, как всегда. Его голос был немного хриплым. Вероятно, он курил некоторое время назад, но Нил не мог уловить знакомого запаха сигарет. Его слова повторялись в голове, слово за словом, как будто мозг Нила был не более чем заевшей записью. — Ты пытаешься утешить меня? — Наконец спросил Нил, его голос дрогнул в конце вопроса. Эндрю не ответил. Темные глаза все еще были сосредоточены на дороге, но Нил заметил, как пальцы Эндрю слегка дрогнули на руле. — Я не хочу тебя утешать, — наконец заговорил Он. Нил наклонил голову, почти требуя объяснений. — Я реалист. — Ты мог бы оставить это при себе, — заявил Нил. — Я сделаю это в следующий раз, — немедленно ответил Эндрю. Нил слегка улыбнулся, подтягивая колени к груди. — Ноги опусти. — Здесь есть полотенце, — пробормотал Нил, прижимаясь щекой к колену. — Кровь все равно отмыть сложнее. Немного грязи не имеет большого значения. — Мне все равно, — сказал Эндрю, но его глаза метнулись к нему, вероятно, чтобы убедиться, что он действительно сидит на полотенце. — Я бы не был тем, кто его вытирал. Нил решил не отвечать, заставив себя снова посмотреть на дорогу. Он не был уверен, как долго он был на улице и как далеко продвинулся, но сидеть становилось все труднее и труднее. Адреналин полностью покинул его тело, оставив постоянно растущую усталость. Его глаза сузились, когда Эндрю включил радио. Он не узнал песню, но его чувства сосредоточились на мелодии. Остаток поездки они не разговаривали. Нил чувствовал усталость, голод и боль — он даже не мог заставить себя заговорить без особой причины. Дорога расплывалась у него перед глазами, но он заставил себя оставаться в сознании на грани сна. Когда они остановились перед домом, взгляд Нила сразу же устремился к разбитому окну. Из него лился свет, и он увидел Ваймака, который стоял посреди комнаты, держа в руках телефон. Нил точно заметил момент, когда тренер понял, что они вернулись, и быстро вышел из комнаты. Эндрю, казалось, ничего не заметил или ему было все равно. Он уже вышел из машины, прикуривая сигарету. Нил посмотрел на него, когда тот затянулся, темные глаза на несколько секунд устремились к небу. Нил решил присоединиться, прислонившись к GS. Передняя дверь открылась, и Ваймак вышел, быстро приближаясь к ним. Нил слегка вздрогнул, прижимаясь всем телом к машине, в то время как паника захлестнула его уставшие чувства. Тренер, должно быть, заметил это, потому что он почти застыл на месте в нескольких шагах от нас. — Господи, малыш. — Он вздохнул, потирая лоб. — Я не сержусь. Челюсти Нила сжались, пока он пытался скрыть свое недоверие. — Я волновался, — невозмутимо продолжал Ваймак, полностью игнорируя присутствие Эндрю. Тот, в свою очередь, похоже, не возражал, продолжая курить свою сигарету. — Я говорил тебе ранее, что ты не обязан соглашаться. Я не поддерживаю твою зависимость, но я не буду заставлять тебя оставаться там, где ты чувствуешь себя некомфортно. Тебе просто нужно было сказать мне. — И как я мог быть уверен, что ты меня послушаешь? — Огрызнулся Нил, почти сразу пожалев о своем раздражении. Его пальцы дрожали от паники, поэтому он спрятал их за спину. Глаза Ваймака сузились, Эндрю отодвинул сигарету ото рта и щелкнул ею. — Это твой собственный выбор — решать, во что ты веришь, — наконец сказал тренер, его голос звучал более измучено, чем что-либо другое. Он медленно повернулся к дому. — Это был долгий день, мы должны зайти внутрь. — У тебя есть мои таблетки? — Спросил Нил, не обращая внимания на напряжение своих мышц, когда Ваймак снова посмотрел на него. — Пожалуйста. Паника разлилась по его венам, когда он почувствовал, как лезвие прижимается к его груди. Воспоминание о рыжих волосах и убийственной улыбке его отца вспыхнуло перед его глазами. Темные глаза были прикованы к нему, сигарета брошена на землю. — Ты больше не произнесешь это слово, — медленно произнес Эндрю, его голос был полон раздражения. Вероятно, это был первый раз, когда его тон был так полон эмоций. Нил, вероятно, сосредоточился бы на этом, если бы не пытался дышать правильно. — Мне не нравится оно. — Миньярд, — прошипел Ваймак, слегка поднимая руку. Эндрю просто пожал плечами, отходя, когда Нил заставил себя кивнуть головой. — Давай, Нил. Я оставил их внутри. Он заставил себя последовать за Ваймаком, оставив Эндрю позади. Его сердце все еще колотилось, когда он закрыл входную дверь после того, войдя внутрь. — Я это не поддерживаю, — сказал тренер, передавая ему бутылку. Нил сделал большой глоток, сжимая ее пальцами. — Я не требую, чтобы ты прекратил принимать их сейчас, но в конце концов тебе придется протрезветь. — Я знаю, — пробормотал Нил. — Эндрю уже сказал мне, что он не примет меня, пока я все еще зависим. — Это моя команда, — ответил он, в его голосе снова прозвучало раздражение. — Меня не волнует Эндрю или кто-либо другой в этой ситуации. Мы говорим о тебе, а не о них. Это когда-нибудь было о нем? Нил Джостен был всего лишь фальшивой личностью, а не реальным человеком. Он никогда не переставал быть не более чем тенью своей матери, всегда следуя за ней по пятам, как послушный утенок. Ваймак все еще настаивал, что он нечто большее, и это начало его раздражать. — Меня это не волнует, — наконец заявил Нил. Тренер громко вздохнул, но решил проигнорировать это. — В вашей команде есть бывшие наркоманы. Конечно, вы поддержите мою детоксикацию, чтобы никому в вашей команде не придется смотреть на меня. — Это не касается других моих игроков, — ответил Ваймак. Нил в ответ только сжал кулаки. — Я хочу, чтобы ты протрезвел, потому что ты впустую тратишь свою жизнь. Я создал Лисов, чтобы дать людям еще один шанс, независимо от того, насколько тяжелая у них ситуация. Ты не исключение. Нил глубоко вздохнул, прежде чем швырнуть бутылочку, которую держал в руке, на пол. Внимание тренера немедленно переключилось на нее. — Прекратите мне лгать, — прошипел Нил, его голос был на грани срыва. — Я не верю в эту чушь. — Она могла разбиться, — сказал Ваймак, опускаясь на колени и поднимая бутылку. — Это было бы пустой тратой времени, верно? Он протянул ему бутылочку. Нил резко схватил ее, скрипя зубами. — Прекратите так со мной обращаться! — Он закричал. Ваймак по-прежнему был совершенно спокоен, что привело его в еще большую ярость. — Мне не нужна ваша жалость! В этом даже не было никакого смысла. Какая жалость? Он буквально просто поднял бутылочку. — Я не жалею тебя, — объяснил тренер. — Я пытаюсь показать тебе свою точку зрения. Не нужно злиться. Было так много причин злиться. Он мог злиться на свою мать, он всегда мог злиться на нее, потому что она была главной причиной, по которой он оказался в этой ситуации. Он мог злиться на своего отца, потому что из-за него Мэри сбежала с ним. Он мог злиться на Эрнандеса, потому что в том, что Кевин обратил на него внимание, была вина его старого тренера. Он мог злиться на Ваймака, потому что тот, казалось, не понимал. Не понимал чего? Что Нилу надоело слушать, что он мог сам распоряжаться своей жизнью, не заботясь ни о ком другом? Что он мог быть настоящим человеком, никем не ограниченным? Что это был первый раз, когда он мог сделать выбор в своей жизни, и он даже сейчас был слишком напуган, чтобы оставаться в блядской комнате, потому что его параноидальная мать преследовала его даже после смерти? — Простите, — пробормотал Нил, сжимая кулаки. — Я не знаю … — Это нормально, — прервал его Ваймак. В ответ Нил нахмурился. — У тебя начинается ломка. Удивительно, что тебя не тошнит прямо сейчас. Нил несколько раз моргнул, крепче сжимая бутылочку. Он достал одну из таблеток и проглотил ее досуха. После этого у него не хватило смелости снова взглянуть в лицо тренеру. — Тебе следует принять душ, но я не буду заставлять тебя делать это в таком состоянии, — продолжил Ваймак. — Просто иди в ванную и промой свои раны, а потом немного поспи здесь. Наверное, будет лучше, если ты останешься в гостиной. Завтра мы придумаем что-нибудь получше. Он услышал, как открылась дверь. Эндрю вошел внутрь, и его взгляд переместился на них, прежде чем он начал подниматься по лестнице. Тишина начала становиться неловкой, но Ваймак ничего не говорил, пока не услышал звук закрывающейся двери на втором этаже. — Я не брал твою одежду, поэтому попросил Эндрю одолжить тебе что-нибудь. — Тренер указал на рубашку и брюки, лежащие на столе. Нил схватил их без комментариев. — Поторопись, ванная здесь. Он просто кивнул головой, когда Ваймак указал пальцем на ближайшую дверь. Нил без колебаний вошел внутрь, включив свет. Его глаза тут же прищурились, так как ему нужно было время, чтобы привыкнуть. Он вымыл лицо в раковине, стараясь быть как можно нежнее с дрожащими руками. Он снял линзы, несколько раз вздрогнув и моргнув. Его глаза слезились, но он не мог заставить себя перестать тереть их сжатыми кулаками. Его тело было покрыто маленькими, почти незаметными порезами. Они были практически незаметны на его коже, которая и без того была покрыта шрамами. Он просто смыл кровь со своего тела, надевая новый комплект одежды. От них все еще пахло стиральным порошком, и Нил невольно расслабился. Кевина здесь не было, и Нил мог купить новые линзы до того, как они встретятся. Он его не узнает, и Нил планировал убедиться в этом. Ваймак все еще был в коридоре, когда вернулся Нил. Он уже чувствовал себя лучше, когда наркотики снова начали циркулировать в его организме. Это было отвратительно. — Тебе что-нибудь нужно? — Спросил Ваймак, и Нил в ответ только покачал головой. — Это хорошо. Я буду на втором этаже, в комнате, в которой ты был раньше. Если что-нибудь случится, не медли и просто разбуди меня, хорошо? Нил кивнул головой. — Постарайся отдыхать как можно больше, — настаивал тренер, медленно отходя. — Помни, если что… — Если что-нибудь случится, я вас разбужу, — пообещал Нил. Ваймак вздохнул, снова оставляя его в покое. Входная дверь была открыта. Нил проверил ее по крайней мере три раза, прежде чем вернуться к дивану. Он лег на него, пока боль все еще оставалась в его теле. Это напоминало рокочущий звук, неприятно отдававшийся в его теле. Ему хотелось разорвать себе кожу, засунуть пальцы достаточно глубоко, чтобы сконцентрировать боль в одном месте. В животе у него заурчало, хотя он не чувствовал голода. После того, как он принял таблетку, все начало неметь. Это был пройденный кучу раз этап, и часть его мозга испытывала отвращение к этому предательскому ощущению. Он рассмеялся про себя, но звук был слишком надтреснутым и неуверенным, чтобы считать это настоящим смехом. Это было похоже на истерическое хихиканье, которое показывало, насколько близок он был к тому, чтобы развалиться на части. Нилу не нравился этот звук. Ему вообще многое не нравилось. Хуже всего было то, что он начинал понимать, что не был свободен от своей матери. Мэри, возможно, умерла, но ее действия будут преследовать его, как бы сильно он ни пытался её забыть. Она начала чем-то напоминать его отца, который преследовал его каждый раз, когда он смотрел на свои шрамы или отражение. Они были его родителями, и он не мог отрицать этого, как бы сильно ему ни хотелось. Он был ребенком своих родителей. Возможно, он использовал совершенно новое имя, но глубоко внутри он знал, что всегда будет Натаниэлем. В сердце Натаниэля не было места для чего-то столь ненужного, как ненависть. Он хотел оставаться Нилом Джостеном как можно дольше, чтобы ненавидеть все так сильно, как ему захочется. Может, это и не было грандиозной целью, но на данный момент этого было достаточно. Что угодно было лучше, чем чувство пустоты, которое приходило вместе с таблетками. Натаниэль знал это лучше, чем кто-либо другой Он не хотел снова становиться Натаниэлем. Он знал, что это не первый раз, когда его просьбы игнорируются.