Шабаш на ранчо

— Не понос, так золотуха! — так сказал Диего сегодня, когда старый конюх Роджер прошёл в конюшню и увидел, что там отсутствовали конь Изумруд — фаворит предстоящих гонок и конюх по имени Билл. Старик поднял в шум, и на ранчо поднялась суматоха. Кроме того, в ворота ворвалась испуганная женщина с криками «Убили! Убили!». На вопросы, кого собственно убили, она сказала, что пошла с утра пораньше собирать ягоды и обнаружила в овраге Билла с проломленной головой. История грозила стать совсем уж зловещей, но к счастью, конюх был жив, хотя и в крайне плачевном состоянии, раз местная жительница приняла его за мёртвого. И уж вряд ли он сможет в ближайшее время сказать, кто его ударил по голове. — Если он вообще будет в своём уме — сказал полисмен, записывая в блокнот показания, — жить будет, правда дурачком останется. Конечно, из-за скачек творится всякое, но, чтобы покушение на убийство… — Вы думаете, что его пытались убить? — спросил Джонни. — А с какой ещё целью раскраивать черепушку? Нет, кто-то пытался его убить, только не доделал начатое. — Конь Изумруд, английская скаковая, гнедой масти. Сын Самоцвета и Отрады и ничем не уступает своему знаменитому отцу. Сейчас ему пять лет. Вот уже три года он занимает первые места на скачках, ставки на него заключались три к одному. Он был любимец публики и ещё ни разу не подводил своих почитателей. Даже если с ним бежали лучшие лошади, на него всегда ставили огромные суммы… — Джонни закрыл руками лицо и выглядел так, что казалось, что он вот-вот расплачется — Эй, ты чего? — полисмен удивился внезапной смене нестроения. — Есть много людей, в интересах которых не допустить появления Изумруда на скачках. Быть может, потому Билла и пытались убить, чтобы увести коня. А дальше что с ним делать? Продать? Не получится — Изумруд слишком известен и при попытке совершить сделку это обязательно всплывёт. Проще его убить и бросить в одну из заброшенных шахт, — Джонни с силой потёр ладонями по лицу и глаза у него покраснели. Диего встал рядом с инвалидной коляской и потрепал за плечо здоровой рукой. — Дружище, давай не кисни. Слезами делу не поможешь. — Странные вы люди. Тут человеку череп проломили, а он из-за коня убивается. — Ну не насмерть же проломили, — цинично отметил Диего, — и кроме того — где этот старик нашёл таких чудо-работников? Я бы им мешок дерьма нести не доверил, а их пустили в конюшню! Так что было бы странно убиваться по ним! — И чем же они тебе не угодили? — Один устроил тут дом свиданий, и пока он с подружкой развлекался, кто-то мог бы проникнуть в конюшню и украсть коня. Другой какого-то хера вывел фаворита предстоящих гонок в поле посреди ночи, ещё надо выяснить, зачем. — Ладно, ребятки, я пошёл, — коп развернулся и направился к выходу. Джонни устало смотрел в окно: — Да, Диего, ты прав, всех этих конюхов надо гнать взашей! — А я всегда прав! — британец гордо приосанился, — ладно Роджера можно оставить, он заслуживает доверия. Пойдём в комнату Билла. — Зачем? — Насчёт одного этот коп прав — из-за скачек творятся всякие грязные делишки. И Билл мог быть в них замешан. Думаю, комната может дать подсказку. — А я ведь не хотел, чтобы Изумруд участвовал в скачках. Известно немало случаев, когда тренеры ставят большие суммы против своих же лошадей через подставных лиц и с помощью какого-нибудь мошенничества не дают им выиграть. Иногда они подкупают жокея, и тот придерживает лошадь, но это ещё ладно, а вот нередко их травят или как-то ещё наносят урон здоровью… — Ладно, Джонни, давай надеяться на более оптимистичный вариант, что он просто убежал и пасётся где-нибудь. Комната представляла собой холостяцкую берлогу неженатого мужчины — одежда висела на спинке стула, на столе валялись журналы для взрослых, книги по коневодству и прочая всякая всячина. — Ну понятно, что улики не будут лежать у всех на виду, — Диего выдвинул ящик, — как ты думаешь, что это такое? — Похоже на медицинские инструменты, — Джонни увидел одноразовые скальпели. — Вот зачем конюху скальпели? Что-то он не похож на ветеринара, чтобы делать операции. — Мне определённо нужно обновить штат работников! — прорычал парень. — Погоди, не горячись, сначала новых найди. Или ты сам собираешься чистить денники? — Ладно, — Джонни вздохнул, — что дальше по плану? — Пойдём искать коня. Сам же видел, что полиция не сильно чешется. Солнце стояло над самыми крышами конюшни; перед нами полого спускалась к западу равнина, то золотистая, то красновато-бурая от ежевики и папоротника. Но Диего, сосредоточенный на поиске, не замечал прелести пейзажа. — Предположим, Изумруд в момент преступления или немного позже ускакал. Но куда? Лошадь очень привязана к человеку. Предоставленный самому себе Изумруд мог вернуться обратно в конюшню или убежать в деревню. Что ему делать одному в поле? И уж, конечно, кто-нибудь да увидел бы его там. — Где же тогда Изумруд? — Я уже сказал, что он или вернулся обратно, или поскакал в деревню. В конюшне его нет. Значит, он в деревне. Земля здесь высохла и стала твёрже камня, но местность слегка понижается, и в той лощине ночью, наверное, было очень сыро. Если наше предположение правильно, Изумруд скакал в этом направлении, и нам нужно искать его следы. Беседуя, они быстро шли вперёд и через несколько минут спустились в лощину. Диего попросил Джонни обойти её справа, а сам взял левее, но не успел он сделать и пятидесяти шагов, как Диего закричал Джонни и замахал рукой. На мягкой глине у его ног виднелся отчётливый конский след. Им не пришлось идти долго. Следы кончились у асфальтовой дорожки, ведущей к воротам деревни. Когда они подошли, навстречу выбежал конюх. — Идите отсюда! — закричал он, — нечего вам тут делать. — Позвольте только задать вам один вопрос, — сказал Брандо, засовывая указательный и большой пальцы в карман жилета, — если я приду завтра в пять часов утра повидать вашего хозяина мистера Сайлеса Брауна, это будет не слишком рано? — Скажете тоже «рано», сэр. Мой хозяин подымается ни свет, ни заря. Да вот и он сам, поговорите с ним. Нет-нет, сэр, он прогонит меня, если увидит, что я беру у вас деньги. Лучше потом. Только Диего Брандо опустил в карман полкроны, как из калитки выскочил немолодой мужчина свирепого вида с хлыстом в руке и закричал: — Это что такое, Даусон? Сплетничаете, да? У вас дела, что ли нет? А вы какого черта здесь шляетесь? — Чтобы побеседовать с вами, дорогой мой сэр. Всего десять минут, — наинежнейшим голосом проговорил Брандо. — Некогда мне беседовать со всякими проходимцами! Здесь не место посторонним! Убирайтесь, а то я сейчас спущу на вас собаку. Брандо нагнулся к его уху и что-то прошептал. Мистер Браун вздрогнул и покраснел до корней волос. — Ложь! — закричал он, — гнусная, наглая ложь! — Отлично! Ну что же, будем обсуждать это прямо здесь, при всех, или вы предпочитаете пройти в дом? — Ладно, идёте, если хотите. Брандо улыбнулся. — Я вернусь через пять минут, Джонни. К вашим услугам, мистер Браун. Вернулся он, положим, через двадцать пять минут, и, пока Джонни его ждал, тёплые краски вечера погасли. Тренер тоже вышел с Брандо, и поразила происшедшая с ним перемена: лицо у него стало пепельно-серым, лоб покрылся каплями пота, хлыст прыгал в трясущихся руках. Куда девалась наглая самоуверенность этого человека! Он семенил за Брандо, как побитая собака. — Я все сделаю, как вы сказали, сэр. Все ваши указания будут выполнены, — повторял он. — Вы знаете, чем грозит ослушание. — Брандо повернул к нему голову, и тот съёжился под его взглядом. — Что вы, что вы, сэр! Доставлю к сроку. Сделать все, как было раньше? Брандо на минуту задумался, потом рассмеялся: — Не надо, оставьте, как есть. Я вам напишу. И смотрите, без плутовства, иначе… — О, верьте мне, сэр, верьте! — Берегите как зеницу ока. — Да, сэр, можете на меня положиться, сэр. — Думаю, что могу. Завтра получите от меня указания.

***

— Диего, но почему вы не забрали Изумруда с собой? — Потому что я говорил, что здешним конюхам мешок дерьма нести бы не доверил, а теперь мистер Браун будет обращаться с ним как с царским наместником, лишь бы с ним всё было хорошо. Тем более Билл собирался проколоть сухожилие, и хромоту бы списали на ревматизм или чрезмерные тренировки. Вот только Изумруд горячий конь и, почувствовав бы укол поднял бы такой крик, что и мертвецы бы на кладбище проснулись, потому он и вывел его в поле. А состав преступления был таков — когда Билл пытался проделать операцию, он лягнул его копытом по лбу и убежал. А Сайлес Браун, увидев главного противника на гонках, понял, что это его шанс и спрятал у себя. Но я схватил его за жопу и приказал беречь коня и в нужный срок вывести его на гонку. — Боже, Диего, дай я тебя расцелую! — А как же твоё фирменное «только без гейства?» — Диего сделал шутовской поклон и позволил себя расцеловать.