Coming Down

Алекс нервно смотрел на пустой шкафчик. Резко задвинув его, он схватился за щетку и провел по прядям. Те, видимо, спутались, потому что зубчики щетки наткнулись на препятствие в виде узелков – щетка больно потянула волосы, и Алекс, скривившись, с силой дернул расческу. – А-а! Черт! Щетка полетела в стену. Выругавшись, Алекс расчесался пальцами, брезгливо стряхивая оставшиеся на ладонях волосы. Денег не хватало. Но если взять вчерашние шестьсот долларов от Робби и попробовать воспользоваться еще одной кредиткой или в крайней случае занять у Вивиан, его соседки сбоку, то хватит. Тогда завтра он не только расплатится с Ларри, но и получит пару доз. Наверное, Вивиан хороший вариант: она тоже студентка, она поймет. И тут же помрачнев, Алекс подумал, догадывалась ли она, для чего парню нужны деньги? Неважно. Алекс больше не мог терпеть. Хоть он и сомневался, что застанет Вивиан дома, стоило попытаться. Пару сотен от нее, и можно звонить Ларри. Мысли Алекса прервал стук в дверь. Он затравленно обернулся на звук. И зачем Ларри понадобилось приезжать? Сказал же – в среду все вернет. У него еще день. Алекс всегда платит вовремя; зачем так? – Ну и зачем надо было тащиться в такую даль, Ларри? – спросил он, распахивая дверь, и тут же обмер – на пороге стоял Дэниел. – Дэниел? – словно не веря своим глазам, спросил Алекс. – Что ты тут делаешь? Дэниел так посмотрел на него, что Алекс отступил. – Что-то случилось? – спросил он взволнованно. Дэниел кивнул. – Пойдем, – негромко сказал он. Вчерашний страх всколыхнулся в груди. «Он точно умирает». Облизав сухие губы, Алекс накинул куртку и, засунув телефон в карман, подошел к мужчине. – Куда? – под стать ему тихо спросил он. – Нужно съездить в одно место. Алекс нахмурился. – Ты тащился сюда два часа, чтобы съездить со мной в «одно место»? – сердце тревожно забилось. Мужчина ничего не ответил. Он уже спускался по лестнице вниз, и Алекс поспешил за ним. «Что могло случиться?» – думал Алекс. От неизвестности Алекс довел себя до паники, представляя, что у Дэниела точно было что-то неизлечимое, и сейчас они едут в больницу. Им навстречу по лестнице поднималась Вивиан. – Привет, Алекс, – махнула она и, поравнявшись с ним, одними губами добавила: – Парень? Горячий! Алекс нервно улыбнулся. И как Вивиан рассмотрела что-то горячее в Дэниеле? На его взгляд, сегодня Дэниел был холоден, как арктические льды. Даже его голубые глаза блестели словно льдинки, когда он смотрел на Алекса. Холодом веяло и от его голоса, позы, движений. Все во внешности Дэниела говорило об отстраненности. «Он умирает, – в ужасе думал Алекс. – Он точно умирает, а я не отвечал на его звонки». Алекс вышел вслед за Дэниелом – тот уже сидел за рулем. Тогда парень обошел машину и сел внутрь. Бросил куртку на заднее сидение и с тревогой посмотрел на своего любовника, пытаясь угадать по его невозмутимому профилю, что все же произошло. – Пристегнись, – сказал Дэниел. Пожав плечом, Алекс послушался. Он не сводил взгляда с Дэниела. Тот вроде и выглядел как обычно – темные волосы уложены в стильную прическу, тщательно выбрит и сосредоточен, – но между тем казался Алексу незнакомцем. Парень нервно почесал предплечье левой руки. Пассажирская дверь заблокировалась. И тут до Алекса, наконец, дошло. «Робби, мать твою!» – подумал он – рука его взлетела к замку. – Так будет лучше, Алекс. Его кольнуло в предплечье, и Алекс с ужасом смотрел, как Дэниел надавливает на поршень шприца. – Пожалуйста… – попросил он. – Ничего, все наладится, – пообещал Дэниел. – Надо будет потерпеть. Последние слова донеслись до Алекса словно сквозь толщу воду.

***

Алекс открыл глаза – перед ним высилась «Одинокая сосна». – Нет, – в ужасе прошептал он, потом перевел взгляд на Дэниела и закричал: – Нет! Тот коротко посмотрел на Алекса и вновь сосредоточился на дороге. – Пожалуйста, – молил Алекс, – не надо. Не надо! Дэниел притормозил, входя в крутой поворот, и снова поддал газу. – Перестань, Алекс, – ровно сказал мужчина. «Нет!» В голове мерцала мысль: только не опять, только не снова туда! Он не выдержит; Алекс умрет там! – Пожалуйста, – дрожащим голосом попросил Алекс. – У тебя проблемы, Алекс, – объяснил ему Дэниел, словно Алекс сам не видел, – нужно их решать. «Нет, – взмолился Алекс, – пожалуйста, нет…» Два дня прошло с того, как Алекса угостили таблеткой экстази. Казалось, вечность с тех пор, как он употреблял мет. Что с Алексом теперь будет? Да как же он справится?! Его трясло. – Дэниел, – горячо проговорил он, в ужасе наблюдая, как тот паркует машину на стоянке. – Не надо, пожалуйста. Отвези меня обратно. Дэниел ничего не сказал: вышел из машины, обошел ее и открыл пассажирскую дверь, глядя на Алекса сверху вниз. – Все наладится, – пообещал он. – Пойдем. Словно во сне Алекс шел по коридору из своего кошмара. Даже дышать было сложно, и Алекс задыхался, рвано втягивая затхлый воздух. Они остановились у душевых. Тогда Дэниел вытащил телефон и что-то напечатал. – Сейчас подойдет Дэвид. Алекс вздрогнул. – Он будет твоим лечащим врачом. Внутри все сжалось от страха. – Почему он, а не ты? – словно смирившись с неизбежностью грядущего, тихо спросил Алекс. Ответом был взгляд Дэниела – такой пронизывающий и тяжелый. – Сам понимаешь, – ответил Дэниел. Когда из-за его спины показался Дэвид, Алекс вздрогнул. Парень давно не видел мужчину, но тот, казалось, не изменился. Все тот же взъерошенный липовый мед волос, легкая небритость, уверенность в развороте широких тренированных плеч. Только взгляд был совсем другой. Не незнакомый, конечно, но тот, которым он уже давно Алекса не окидывал. Холодный, презрительный. Полный отвращения. – Помоги Алексу устроиться, – попросил Дэниел, и Дэвид кивнул, а зеленые глаза смотрели колюче, зло. На прощание Дэниел коснулся плеча Алекса. – Все будет хорошо, обещаю, – неожиданно мягко сказал Дэниел. – Веришь мне? Давя рыдания, Алекс кивнул. Он не верил, что хоть что-то могло быть хорошо в стенах этой тюрьмы. Но хотелось поддержки, хотелось, чтобы Дэниел никуда не уходил, не оставлял его наедине с этим монстром из прошлого. Но Дэниел ушел. Неумолимо, безвозвратно, а Алекс тянул к нему руки, дрожа от страха и неотвратимости того, что его ждет. К Дэвиду присоединился стройный мужчина в форме санитара, и в янтарном золоте волос Алекс узнал возмужавшего Нила. – Нил? – выдохнул он. – Привет, Алекс, – сказал он, и голос его был грубее, чем Алекс его запомнил. Их приветствия прервал Дэвид. Его рука легла на шею Алекса и ощутимо сжала. – Топай давай, – приказал он и толкнул парня к душевым. Когда Алекс медлил, Дэвид ощутимо толкал его промеж лопаток, пока тот не остановился у пластмассового контейнера. – Раздевайся, – короткий приказ. – Одежду сюда. Глотая подступающие слезы, Алекс разулся, стянул носки. Потом последовала футболка, штаны, и вот он голый стоял и дрожал под тяжелым изучающим взглядом доктора. – Приведи в порядок его волосы и руки, а потом вымой его. Алекс вздрогнул словно в него выстрелили. – И в палату. Когда Дэвид ушел, Алексу стало немного лучше. Он наконец смог выдохнуть и перевел взгляд на санитара. – Нил, – выдохнул он, выплескивая всю свою боль. – Ладно, Алекс, – сказал санитар. – Возьми полотенце и присядь вот сюда. Алекс посмотрел на пластиковый табурет рядом с умывальником и, постелив полотенце, присел на край. – Расслабься. Рядом с ухом раздалось жужжание. В ужасе Алекс обернулся и увидел, что в руках санитар держал машинку для стрижки. Вскочив на ноги, Алекс поднял руки к голове, защищая волосы. – Ты что сделать хочешь? – спросил он, не до конца веря в реальность происходящего. Нил терпеливо объяснил: – Мне было сказано постричь тебя. – Постричь? – выкрикнул Алекс. – Обрить вернее! Ты хочешь срезать мои волосы?! Вздохнув, санитар положил руку на предплечье Алекса и потянул его к табурету. – Я не хочу ничего, Алекс, – мягко сказал он. – Такое распоряжении, садись. Алекс дернулся, вырывая руку из слабого захвата санитара, и отступил. – Руки прочь от моих волос, ублюдок! – закричал Алекс. Нил покачал головой, а Алекс приготовился отбиваться. Тот не шелохнулся. – Что здесь происходит? – раздалось из-за спины. Вздрогнув, Алекс развернулся и встретился взглядом с Дэвидом. – Не дает волосы подстричь, – спокойно объяснил Нил, и в то же мгновение на плечо Алекса легла тяжелая горячая ладонь. – А ну, сядь, – рявкнул Дэвид, волоком подтаскивая его к табурету. – Отстань! – закричал Алекс, тщетно пытаясь вырваться. Жестокие пальцы неумолимо вжались в плечо. – Не рыпайся, – раздалось у уха; дыхание Дэвида обожгло Алекса. Он сходил с ума. Неужели это действительно происходит с ним? Машинка ожила, зажужжала, все ближе и ближе к уху, а Алекс дрожал. Дэвид держал крепко, не давал отстраниться – на плечо Алекса упала первая прядь. Перед глазами все расплывалось, Алекс все не верил, что все это происходит на самом деле. Кошмар! Не спрятаться, не спастись. Грубость мужчины не давала ему возможности представить, что все будет хорошо. Дэвид продолжал крепко держать его, сжимая плечо до боли; машинка жестоко проходилась по голове, а длинные пряди бирюзовыми змеями ползли по влажному от холодного пота телу. Алекс не сдержался. Он терял свою жизнь, свою свободу, самого себя. Сбритые волосы облепляли его кожу, и Алекс плакал навзрыд. Казалось, его плач стал последним, что сдерживало холодную ярость Дэвида. Его рука скользнула с плеча на шею парня и больно сжала. – Заткнись сейчас же, – выплюнул Дэвид. А Алекс дрожал, разглядывая бирюзовые пряди, лежащие на своих коленях. Он помнил, как впервые сказал Дэниелу и Дэвиду, что хотел покрасить свои светлые от природы волосы. Спросил, какой цвет подошел бы? Дэниел тогда сказал – розовый, а Дэвид посоветовал бирюзовый. А теперь он его казнил, срезая часть самого Алекса. Наконец, машинка затихла, и на смену мерному гулу пришла устрашающая звенящая тишина. – Дальше без меня справишься? – спросил Дэвид у Нила. Тот ответил: – Да, доктор. – Если будет дергаться, разрешаю применять силу. Алекс застыл. – Хорошо, – покорно ответил Нил. Неужели Нил, простой добродушный Нил, будет его бить? Алекс беззвучно плакал, пока Нил растирал его измученное тело жесткой мочалкой. Дергался и дрожал, когда санитар подстригал его ногти. Срезал под корень – казалось, дернется Алекс, и тот его до мяса порежет. Он помог дрожащему Алексу одеться. Отвел его в палату, и, едва переступив порог, Алекс замер. Это была его старая палата. Там, где он провел два года до своего совершеннолетия. Ничего не изменилось. Словно он и не выходил на свободу. А может, это был кошмар, рожденный его воспаленным уставшим сознанием. Может, он умер тогда, напившись таблеток, и это все его личный ад? – Располагайся, Алекс, потом я принесу тебе поесть. За ним с шумом закрылась дверь. Его заперли. Опять. Дрожа от нервов, Алекс опустился на кровать. Рука прошлась по короткому ежику, а глаза вновь наполнились слезами. – Что же будет? – прошептал он. Все тело чесалось и зудело. Алекс все еще ощущал присутствие его срезанных прядей на руках, животе, бедрах. Он попытался унять зуд, почесав руки, но ногтей практически не осталось, а прикосновение кончиками пальцев удовлетворения не приносило. Как он выдержит? Алекс не знал, сколько прошло времени, когда Нил принес поднос с едой. – Садись, Алекс, – добродушно сказал он, – нужно поесть. Кивнув, Алекс сел за стол, но от нервов в горло кусок не лез. Он едва ли смог проглотить пару кусочков курицы, как отодвинул от себя поднос и с мольбой посмотрел на Нила. – Позови, пожалуйста, Дэниела, – попросил он, – мне нужно поговорить с ним. Нил покачал головой. – Твой лечащий врач – доктор Викер. Спроси у него, Алекс. Сердце упало. Легко сказать – спроси у него. Дэвид же ненавидит Алекса! Зачем-то срезал его волосы. Глаза Алекса зачесались, и он сердито потер их. Наверное, чтобы наказать. Зачем еще? – Съешь еще немного, Алекс, – попросил Нил. В ушах прозвучали слова Дэвида о том, что к нему можно применять силу. Будут бить, если он не поест? И Алекс съел пару вилок риса, еще немного курицы. – Больше не могу, – шепнул он. Нил кивнул и подошел к столу, чтобы убрать поднос. – Не переживай, Алекс, – сказал он, – все наладится. Не наладится. Как же ему было плохо. Алекс никак не мог найти себе место. Боль все накатывала, пронзая каждую клеточку тела. Он то лежал на боку, то на спине, то пытался свернуться в калачик, чтобы унять дрожь, но облегчения ничего не приносило. Тогда парень вскочил на ноги и заметался по комнате. Больно, как же больно! Не было ни колы, которая немного помогала с накатывающими приступами; ни экстази, ничего. Когда сил ходить больше не было, Алекс прижался спиной к холодной стене и сполз на пол, забиваясь в угол. – Больно, – прошептал он в наступающие сумерки. – Как же мне больно… Он никогда отсюда больше не выйдет. Его упрячут здесь до самой смерти, а, что Алекс скоро встретит свой конец, было очевидно. Боль разрывала его мышцы; невыносимый зуд делал мучительным даже прикосновение воздуха, что уже говорить о грубой ткани больничной одежды. Голова раскалывалась, в висках било набатом. А сердце, сердце то часто стучало, то заходилось. Алекс не верил, что все это на самом деле. Спрятав лицо в дрожащих холодных ладонях, он завыл.