Coming Down

– А-а! – кричал Алекс. – А-а-а! Он тщетно пытался унять зуд, расчесывая спину об угол стола. Легче не становилось, только к зуду примешивалась боль. – Я не могу больше! Не могу! Не могу! Нил приходил, чтобы принести еду, а Алекс не мог проглотить ни кусочка. Горло сводило спазмом, а от постоянной боли его все время тошнило. Раз за разом Алекс склонялся над унитазом. Мучительные позывы приносили очередные страдания, но облегчения не наступало. – Принеси мне колы, – молил Алекс Нила. – Пожалуйста. Он не знал, почему вообще решил, что газировка поможет, но эта уверенность позволяла ему держаться на плаву. – Я спрошу у доктора Викера, – обещал Нил, и тогда Алекс понимал, что колы не будет, как и облегчения. Ничего не будет лучше. Он просто умрет от боли. Он сидел на полу, забившись в угол. Ноги ломило так, словно Алекс вчера пробежал марафон, только ни растирания, ни растяжка не помогали. Как хотелось принять хоть что-то, что могло бы помочь. Хотя бы поспать, но и заснуть Алекс тоже не мог. Охваченный постоянной болью, он день и ночь мечтал о мгновении забытья. Сон не шел, не заходили и врачи. Алекс бился головой о стену, пытаясь заглушить мучительную тянущую боль в мышцах. Он тер запястья, предплечья, локтями массировал ноги, пытаясь хоть немного облегчить зуд. Ничего не помогало. Не выдержав, он поднялся на ноги и, разбежавшись, ударился о дверь. – Помогите! – закричал он. – Помогите мне! Наконец дверь открылась, и в комнату влетели санитары. Подняли сопротивляющегося Алекса на руки и, прижимая парня к кровати, стянули его щиколотки и запястья ремнями. Последнее, что увидел Алекс перед нахлынувшей на него чернотой, было жестокое лицо Дэвида, склонившегося над ним. Холод скользнул по сгибу локтя, и Алекс провалился в кошмары. Когда Алекс открыл глаза, было сумрачно. Он двинул руками и понял, что все еще прикован. Вместе со скованностью пришла какая-то странная летаргия, от которой потяжелело тело и боль, казалось, отхлынула. Но вот сердце сжалось от одиночества. К нему никто не заходил, ни Дэвид, ни Дэниел, и если отсутствие первого было подарком, то Дэниела Алекс хотел увидеть. Чтобы тот утешил, пожалел, обнял. Он был один. В сгущающейся темноте Алекс представил себе, что рядом с ним сидит Дэниел, и тут же пожаловался ему: – Мне все время больно, – простонал Алекс. – И я не могу заснуть. – Понимаю, – ответил ему его воображаемый любовник. – Это пройдет. – Я совсем не сплю, – пожаловался Алекс. – Я так устал… – Ты спишь. Просто сон короткий и поверхностный, поэтому тебе кажется, что не можешь заснуть. Алекс нахмурился. Не похоже на правду. Если бы он спал, то не был бы таким уставшим. Ведь так? Мысли путались. – Я сплю сейчас? – Практически. Но этой ночью ты сможешь отдохнуть, – мягкий голос вызывал расходящиеся волны мурашек по телу, – лекарство поможет. «Какое лекарство?» А потом Алекс посмотрел на сгиб локтя, проследил за идущей от вены до штатива трубкой. Внутри всколыхнулась легкая волна паники. – Что это? – Не волнуйся, Алекс. Спи. Рука легла на его лоб, ласково прошлась по ежику волос, снова коснулась лба, а потом накрыла глаза парня. Алекс почувствовал, как влажные ресницы касаются чужой кожи.

***

На следующий день боль в мышцах чуть поутихла, и вместе с тем Алексу стало парадоксально хуже. Он все маялся, мерил палату шагами, смотрел на высящуюся напротив него сосну. Когда Нил в очередной раз принес еду, Алекс повернулся к нему и взмолился: – Принеси хоть какую-нибудь книгу, Нил. Если я не отвлекусь, я сойду с ума! Нил вроде даже с сожалением посмотрел на Алекса, но ответил, как обычно: – Я спрошу у доктора Викера. «Будь ты проклят, – думал Алекс. – Ты и твой гребаный доктор Викер!» К вечеру всегда становилось хуже. К вечно присутствующей боли добавлялась какая-то выворачивающая наизнанку тоска, от которой хотелось биться головой о стену, выть и кричать. С наступлением темноты Алекс словно погружался в свой кошмар – он опять подросток, который боится, что никогда не выйдет отсюда, что его залечат, что он превратится в овощ. И то, что ни Дэвид, ни Дэниел не приходили к нему, только усиливало страх Алекса. Им наплевать. Им действительно наплевать? Этой ночью Алекс снова не мог заснуть. Чтобы найти хоть немного облегчения, он опять представлял себе сидящего рядом с ним Дэниела. Тот легко касался его коротких волос, стирал подушечкой большого пальца выступающие слезы, гладил руки Алекса, и каждое ласковое прикосновение смывало часть боли.

***

Утро началось с вязкой каши и привычной ломоты в теле. Алекс вяло мешал жижу ложкой, когда открылась дверь. Странно, обычно Нил давал ему больше времени, чтобы закончить с едой. Знал же, что у Алекса совсем не было аппетита, и он едва заставлял себя поесть хоть немного. Рядом с ним шумно упала книга. Алекс вздрогнул и обернулся – над ним высился Дэвид, и все его тело дышало такой ненавистью, что Алекс растерялся. «Почему?» «За что?» – Не скучай, – бросил ему Дэвид и вышел. Только когда дверь за мужчиной закрылась, Алекс осмелился перевести взгляд на книгу. Он невесело рассмеялся. «Разрушительная сила: Иллюстрированная книга о последствиях употребления наркотиков». Смех стал мокрым, хлюпающим и скоро превратился в рыдания.

***

– Не могу больше, не могу-не могу-не могу, – хныкал Алекс, пытаясь вырваться из пут. – Как мне больно! Алекс представлял, что его гладят по голове, утешают, стирают выступившие злые слезы. – Тихо-тихо. Все пройдет. Не верил он, что все пройдет. Только хуже будет. Какой уже день боль не отступала. Выкручивала руки, заставляла дугой выгибаться в поиске хоть мимолетного облегчения. Кожа зудела, а глаза словно кислотой выжигало. – Голова сейчас взорвется, – рыдал Алекс. – Я не могу. Как мне плохо! – Тихо, – успокаивающий голос. Алекс повернул голову на бок, пытаясь сфокусировать уставшие, пекущие глаза. – Пожалуйста, Дэниел, – взмолился он, – у тебя же есть рецептурные препараты. Я прошу тебя, сделай мне укол. Я умоляю тебя! Дэниел вздохнул. – Пожалуйста, ну, пожалуйста. Я больше не могу! Тогда Дэниел встал и вышел из палаты, оставив связанного, заплаканного Алекса в одиночестве темноты его тюрьмы. Очередной приступ боли вырвал у парня крик, и тот не сдерживаясь, орал, плакал и рвался. – За что мне это все? – рыдал он. – За что?! Дэниел вернулся и снова сел рядом с плачущим парнем. Мазнул по сгибу локтя спиртовой салфеткой и поставил укол. – Это снотворное, Алекс, – успокоил его Дэниел. – Поспи. А Алекс все плакал.

***

Все дни слились в одну непрекращающуюся пытку. Он больше не мог есть, не мог пить – ничего не мог. Тело безумно чесалось, но после того, как он накануне умудрился изодрать себя пальцами, Нил заковал его руки в мягкие фиксирующие варежки, которые невозможно было снять, хоть Алекс и пробовал сорвать их с рук зубами. Измученный и страдающий, он сидел, вжавшись в угол и, раскачиваясь, напевал: “Hello, hello, hello, how low? Hello, hello, hello, how low? Hello, hello, hello, how low? Hello, hello, hello With the lights out, it’s less dangerous Here we are now, entertain us I feel stupid and contagious Here we are now, entertain us” В палату кто-то вошел, но Алекс даже голову не поднял. Лишь потом, когда к нему подошли вплотную, он по обуви узнал Дэвида и Нила. – Не надо, – попросил он, все еще глядя в пол. – Не мучайте меня. – Нужно поесть, Алекс, – сказал Нил. – Нет, – покачал головой парень, – я не могу есть. – Не можешь – покормим, – просто сказал Дэвид, и Алекс в ужасе поднял на него взгляд испуганных серых глаз. Тот холодно смотрел на парня. Алекс помнил этот ужас, словно это было вчера, хотя прошло уже четыре года. Неожиданно для самого себя он истерически рассмеялся. – Ну, отлично, – сказал Алекс, дерзко глядя Дэвиду в глаза. – Как раз все участники собрались. Ведомый каким-то больным весельем, он привалился к стене плечом и поднялся. – Идем! – подначил он. – Идем! Рука Дэвида сжалась вокруг предплечья Алекса – мужчина дернул его на себя, так что Алекс впечатался в горячее тело. Собрав все оставшиеся силы, он отшатнулся. – Доктор, – сказал Нил. – Разрешите, я попробую покормить Алекса. Не стоит его через зонд кормить. Пальцы Дэвида так сжали предплечье парня, что Алекс не сдержал крика. – А-а! Тогда Дэвид оттолкнул Алекса и раздраженно посмотрел на санитара. – Я не понял, – сказал Дэвид. – Ты хочешь мне дать рекомендации по лечению моего пациента? Нил стушевался, но позиции не сдал. – Доктор, ему и так больно. Пожалуйста, разрешите помочь ему поесть. Долгий изучающий взгляд, и Дэвид посмотрел на Алекса: – Ну что, Алекс? – усмехнулся он. – Выбирай, кто тебя покормит: я или Нил. Алекс не верил, что это все происходит с ним. Человек, которого он ласкал, которому он делал приятно, в доме которого он жил, с кем делил постель, угрожает ему пыткой. Всхлипнув, Алекс прижал запястье к глазам. – Отвечай! Этого резкого окрика хватило, чтобы Алекс разрыдался от жалости к самому себе. «За что?» – Н-нил, – всхлипывая, наконец поговорил он. – Если не будет есть, ставим назогастральный зонд, ясно? – Хорошо, доктор. Алекс плакал, когда Дэвид ушел. Слезы продолжали литься, пока Нил усаживал его за стол. Алекс никак не мог успокоиться, даже когда Нил присел рядом и, наколов немного омлета на вилку, поднес его к кривящимся губам парня. – Почему они так со мной, Нил? – по-детски обиженно спросил Алекс. – За что? Вилка с кусочком омлета почти касалась его губ. – Все образуется, Алекс, – сказал Нил. – Еще пара дней, и тебе станет легче. Нужно потерпеть. Глотая слезы, Алекс кивнул. – Нужно поесть, чтобы силы были. И Алекс покорно жевал.

***

– Не могу, – плакал Алекс, катаясь по кровати. – Я больше не могу… Он просил всех святых, чтобы его страдания прекратились. Он просто больше не вынесет. Парень водил тканью фиксирующих варежек по мелко дрожащим ногам, только облегчения это не приносило. Как же Алекс хотел, чтобы Дэниел зашел и утешил его. Погладил по волосам, сказал, что все будет хорошо. И тут Алекс разрыдался, вспоминая, как его сбритые машинкой пряди оплетали его измученное тело. В ушах зазвучал диалог из далекого прошлого: – В какой лучше: розовый или бирюзовый? – Розовый, – мягко сказал Дэниел. Тогда Алекс решил спросить Дэвида: – А вы как думаете? – Бирюзовый. Тебе пойдет. В груди болезненно закололо. Почему с ним все так? Зачем он вообще встретил Ларри? Как его угораздило пробовать эту дрянь? Как же Алекс мечтал покурить мет.

***

Когда Алексу стало немного лучше, Нил снял с него варежки, и парень смог обслуживать себя сам. Хоть Алекс и не хотел, он старался есть. Хотя бы четверть порции. Если меньше – Нил многозначительно смотрел на него, и Алекс все понимал. Если съест меньше – будет пытка желудочным зондом. Боль немного поутихла, и на замену ей вновь пришла тоска. Алекс глянул на книгу – к ней даже подходить было страшно. Алекс представлял, какие «иллюстрации» он там может увидеть. Утопая в депрессии и жалости к себе, Алекс даже обрадовался, когда в середине дня к нему в палату зашел Дэвид. Алекс робко ему улыбнулся, но наткнувшись на арктический холод, которым дышало лицо мужчины, тут же стушевался. – Выпей, – сказал Дэвид, поставив перед Алексом маленький стаканчик, наполненный таблетками. Пока Алекс с недоверием смотрел на разномастные таблетки, Дэвид налил ему воды и поставил рядом с лекарствами. – Что это? – спросил он. – Что? – выплюнул Дэвид, глядя на Алексу сверху вниз. Сидя перед мужчиной, Алекс чувствовал себя маленьким: снова ребенок, насильно упрятанный в лечебницу. Но он уже взрослый, больше не подросток, и Алекс собрался с духом и поднялся, чтобы быть с Дэвидом наравне. – Что это за таблетки? – потребовал парень. По лицу Дэвида прошла тень. Он выглядел так, словно сейчас вот-вот ударит Алекса, но тот позиции сдавать не хотел. – И ты, маленькая дрянь, после того как сторчаться винтом, будешь у меня спрашивать, что это?! От внезапной вспышки ярости Алексу хотелось спрятаться, но получилось только отшатнуться. Дэвид схватил его за предплечье и притянул ближе. – Чтобы я больше от тебя ничего подобного не слышал, ты понял? Алекс испуганно кивнул. – Я даю тебе лекарство, и ты его без вопросов пьешь, тебе ясно? – Да, – шепнул Алекс. И только тогда Дэвид его отпустил. – Пей. Кривясь от жалости к самому себе, Алекс выпил таблетки, запивая их водой, – те все равно как-то слишком сухо и больно прошлись по горлу. Парень положил ладонь на шею и легко потер, прислушиваясь к себе. Старый страх задохнуться вновь всколыхнулся внутри. – Открывай рот. Уголок губ нервно дернулся, но Алекс покорился: открыл рот, высунул язык, позволил Дэвиду грубо схватить его за подбородок и повернуть лицо к свету. Больше Дэвид ничего не сказал. Просто вышел из палаты, закрыв дверь на замок. Алекс опять остался один. Он грузно осел на стул и тоскливо посмотрел в окно. Голубое небо, вечнозеленая сосна. Птицы поют, радуясь весне. Даже вон пациенты на прогулке. Переговариваются, смеются. Один только он заперт. Алекс не верил, что ему станет лучше.