***
Алекс понимал, что ему нужно поговорить с Дэниелом. Верил, что сможет найти слова, чтобы объясниться, и в то же время надеялся, что Дэвид не стал рассказывать другу о том, что видел. Потому что если дрочку во время массажа можно объяснить естественной реакцией организма, то оправдать свой член во рту другого пациента было сложно. Конечно, Алекс мог надавить на жалость. Сказать, что был расстроен, а Эдди воспользовался его уязвимостью. Так ведь на самом деле и было! Мысли потекли в русло сомнительного согласия, и Алекс вернулся к тому, что произошло между ним и Джошем, взвешивая, стоит ли переложить большую часть ответственности на массажиста. С ним они больше не увидятся, да и сказанное никак ему теперь не повредит. И Алекс решил, что скажет, что Джош воспользовался его состоянием и сделал это против его воли. Мысленно извинившись перед Джошем, он вновь направился к кабинету Дэниела. В уже какой раз было закрыто. «Он, что, в другой кабинет перебрался?» – в сердцах подумал Алекс. У кабинета Дэвида ждать Дэниела было опасно. Хоть в душе и теплилась надежда, что Дэвид ничего не рассказал, Алекс был уверен, что если Дэвид будет присутствовать при попытке Алекса наладить отношения с Дэниелом, то тот не преминет заметить, что Алекс скучал не долго. Нужно было ждать, и Алекс привалился спиной к стене. Должен же Дэниел когда-то появиться! Ждал так долго, что затекли ноги. Тогда Алекс сполз по стене и уже ждал на полу, сначала вытянув ноги, потом скрестил их по-турецки, чуть посидел, снова вытянул. Дэниела не было, а вот проходящие по коридору врачи бросали на него странные взгляды. – Алекс, пойдем, – раздалось рядом, и парень посмотрел на подошедшего к нему Нила. – Во-первых, обед. Во-вторых, тебе нельзя быть в этом коридоре без врачей. Свободно ходить можно только по общим комнатам второго этажа. Поморщившись, Алекс ничего не сказал, но все же поднялся. – Если тебя снова заметят здесь, то будешь заперт в палате – распоряжение доктора. Вскинув на Нила взволнованный взгляд, Алекс почувствовал, как внутри все оборвалось. Не обращая внимание на попытки санитара воззвать к его совести, Алекс бросился к кабинету Дэвида. Нил побежал за ним вдогонку. Йога и пилатес пошли Алексу на пользу – он смог оторваться от Нила на пару секунд, которых хватило, чтобы распахнуть дверь и обвиняюще крикнуть: – Ты не имеешь права мешать мне поговорить с ним! Дэвид неспешно повернулся к Алексу, окинул его мрачным взглядом. Потом притворил окно и затушил почти целую сигарету в пепельнице. В то же мгновение в кабинет ворвался Нил: – Доктор, простите, – извинился он, а Алекса трясло от гнева. – Опять, да, Нил? – устало спросил Дэвид. – Тебе следует лучше следить за пациентами. Парень издал какой-то несчастный звук, но Алекса его страдания не тронули. Он не сводил горящего взгляда со спокойного лица мужчины. – Прос… – Можешь быть свободен, Нил, – прервал его доктор. – Я сам займусь Алексом. На смену ярости пришел холодный ужас, заставивший Алекса вмиг покрыться потом. Неужели, опять будет бить? Снова повторится эта пытка?! Только ведь начали сходить синяки. Предатель Нил ушел, оставив Алекса наедине с этим монстром. Тот указал на кресло. Призвав на помощь остатки смелости, Алекс гордо вскинул голову и скрестил руки на груди. – Сядь, – негромкий приказ. Весь запал как рукой сняло. Алекс тут же сник и присел на край кресла. Дэвид занял место напротив и, внимательно глядя на Алекса, спросил: – Ты считаешь, что находишься на каком-то особом положении и тебе можно шататься, где вздумается? Молчание. Едва ли на такое можно что-то ответить. – Трах с массажистами таких привилегий не дает, не говоря уже о ебле с пациентами. Алекс вздрогнул, уязвленный и обиженный, и тут же взвился. – Тебе отсосать надо, чтобы с Дэниелом поговорить? А Дэвид только рассмеялся. Зло, безжалостно. – Спасибо за предложение, но вынужден отказаться. Я свой член в такую помойку не засуну. Ярость вспыхнула внутри словно ядерная бомба взорвалась, и от нее разрушительной волной во все стороны пошло покалывающее раздражение, заставившее Алекса вскочить на ноги и сжать кулаки. Но мгновение яростного протеста прошло, оставив Алекса опустошенным. В ушах звенели злые слова. Рот его помойка? И это говорит Дэвид, который не гнушался им прежде. В глазах начало жечь. Алекс почувствовал себя таким несчастным, что скажи Дэвид хоть одно слово – ласковое или злое, он бы разрыдался. Чувствовал себя шлюхой. Словно в тот первый раз в лечебнице он ради прогулок вокруг сосны зад подставлял. «Дешевая шлюха – так ты думаешь обо мне, да, Дэвид?» Серые глаза Алекса блестели от непролитых слез, пока тот смотрел на Дэвида, ища в нем хоть что-то, что дало бы понять – он несерьезно, просто сказал, чтобы уязвить, сделать больно. Мужчина холодно смотрел на Алекса в ответ. – Если тебе неясно, то еще раз для людей с размягченными дурью мозгами: в коридоре врачей тебе быть запрещено. Еще раз увижу или услышу от кого-то, что ты тут стены обиваешь, запру тебя в палате. Понятно? Не в силах больше выносить издевательства над собой Алекс выбежал из кабинета Дэвида.***
В коридор, где были кабинеты врачей, Алекс больше заходить не решался, а Дэниел не появлялся в общих комнатах. Просить у Дэвида помочь было смешно. Нила тем более. Оставалось только привлечь внимание доктора, и сделать это можно было только одним способом. Алекс решился. Он сможет. Он выдержит. Обдумывая варианты, Алекс тут же отмел повешение, хоть сделать петлю из простыни сложно не было. Заигрывать со своим самым большим страхом было слишком тяжело. Удушье. Алекс панически боялся ощутить нехватку воздуха, невозможность сделать вдох. Скорее всего, он не смог бы контролировать процесс и задохнулся бы с концами. На самом деле повесился. Этого Алекс не хотел. Прыгнуть из окна тоже не вариант. Везде решетки, даже на третьем. Алекс сглотнул – об этом даже вспоминать не хотелось. Скопить таблетки и выпить их все вместе? Неплохой вариант, но Алекс не знал, что именно принимает. Не представлял, какие последствия может вызвать неизвестный ему коктейль. А если он на самом деле откинется? Оставался один вариант, который занимал почетное второе место в списке фобий парня. Перерезать себе вены. Алекс знал, что если резать поперек, то тебя сто процентов спасут, на это ставку и делал. Привлечет внимание Дэниела, тот его пожалеет и не сможет не выслушать. А после того, как Алекс объяснится, Дэниел его простит – в этом Алекс был уверен. Сомневаться было непозволительной роскошью. Дело оставалось за малым – найти нож или лезвие. Здесь возникала проблема. В столовой все пациенты ели из пластиковой посуды, пользовались пластмассовыми приборами. А лезвие? Алекс задумался. Где бы достать лезвие?***
Все решил случай. В один из дней Нил сам предложил Алексу побриться с оговоркой, что в руки бритву не даст. Сердце Алекса тогда радостно забилось в предчувствии выхода, а потом тут же упало. – Так она же безопасная, – кисло заметил он, сидя голый в наполовину наполненной ванне. – Мне из-за тебя и так постоянно попадает, – недовольно ответил Нил, но Алекс видел, что его раздражение напускное. Нил был хорошим парнем. Жаль, конечно, что, если все выйдет, неприятного разговора с Дэвидом санитару не избежать. Нил легко коснулся рукой его лица, заставляя посмотреть на себя, и спросил: – Можно? В вопросе читалось явное: «Ты же не психанешь?» Алекс кивнул, и Нил нанес на его лицо столько пены, что Алекс не удержался от смешка. У него едва ли вообще что-то росло, а тут такая предосторожность. От его реакции Нил как-то разволновался, неловко провел бритвой по щеке, с волнением посмотрел на Алекса. – Я же не сделал тебе больно? Тот хмыкнул. – Она безопасная, Нил. Бе-зо-пас-ная. Ты меня не порежешь. Вместо того, чтобы расслабиться, Нил, наоборот, разволновался. Косо провел по щеке, еще пару раз. Решил сосредоточиться на нежной коже над верхней губой и хотел было поудобнее переместить руку, только вот пена мешала, и Нил случайно коснулся большим пальцем нижней губы парня. Алекс вздрогнул – больше от неожиданности, а Нил резко отшатнулся – бритва, стукнувшись о бортик, упала на кафельный пол. – Черт! – Нил опустился на корточки и попытался заглянуть под ванну. – Развалилась. Перевел взгляд на Алекса и попросил: – Посиди спокойно, я возьму новую. Сможешь, Алекс? Алекс кивнул. Он сидел спокойно. Тихо. Надеялся, что Нил не обратит внимание, что в кулаке Алекс сжимал отскочившую кассету.***
Алекс никогда раньше не разбирал лезвие, но слышал, что это возможно. Он долго крутил его, вертел, потом заметил небольшие щели, с помощью которых пластик можно было отщелкнуть. Он нажимал сильнее, сильнее, и наконец-то получилось. Преграды больше не было, и он попытался вытащить тонкие полоски металла. Порезался, и тут же спешно засунул палец в рот, слизывая выступившую кровь. Больно. Как же больно было порезать палец. Как он справится? Но Алекс решился. Подгадав время ужина, он ставил на то, что Нил хватится его и зайдет в палату, чтобы отвести Алекса. Найдет его. Ему окажут помощь. Не дадут умереть. Ведь так? Оставалось дело за малым. Порезать запястье и симулировать попытку убить себя. Почему тогда рука не поднималась? Было страшно, было жутко, было жалко самого себя. Разве заслужил он такую боль? Алекс долго смотрел в глаза своему собственному отражению. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох. А запястье левой руки тем временем отмокало под струей холодной воды. Разобранное лезвие лежало на белой раковине и вселяло одним лишь металлическим блеском в Алекса первобытный ужас. Страх смерти. Как же он боялся! Но другого варианта у Алекса не было. Больше никак Дэниела не вернуть. В ином случае он на Алекса даже внимание не обратит. Пришло время решительных действий. Он был готов. Подняв задеревеневшую от холода левую руку, Алекс взял лезвие в правую и, гипнотизируя цепочку вен, приноровился нанести порез. Страшно. Он так боялся боли, крови, смерти. Решиться было тяжело. Практически невозможно причинить себе такую боль. Но Алексу ничего не оставалось. Словно в насмешку над инстинктом самосохранения, он вдавил лезвие и, морщась от боли, резко провел, разрезая кожу. – А-а-а! – лезвие упало в раковину, а запястье левой руки распустилось красными бутонами льющейся крови. Больно, как же жгуче больно! Забытый было страх крови вернул свои позиции, и Алекс начал терять сознание, глядя на истекающую кровью руку. Боль размылась, переместилась куда-то на задний план, и парень с ужасом понимал, что вот-вот потеряет сознание. С частым поверхностным дыханием, с заходящимся сердцем пришел страх, что его не найдут. Может, никто и не заметит, что его нет. Может, Эдди скажет, что у Алекса не было аппетита, поэтому он пропускает ужин. Ни Дэвид, ни Дэниел к нему больше не заходили, а значит… Алекс остался один. Он умрет. Он истечет кровью. Паника придала сил, и слабеющий, уже упавший на кафельный пол парень пополз к выходу. В глазах все расплывалось. Дверь то удалялась, то приближалась, то растворялась в кровавой дымке. А сбоку накатила темнота. Алекс оттолкнулся окровавленной рукой от пола, но сил уже не было. Такой желанный и недосягаемый выход растворился в зернистой черноте.