Coming Down

Алекс с трудом открыл глаза. Веки такие тяжелые, словно он не спал пару суток, прикрыл на мгновение глаза, а его растормошили. Таким же свинцовым было все тело. Ни руки не поднять, ни шевельнуться. Тяжело вздохнув, Алекс отметил, как медленно, с трудом вздымается грудь, словно на нее гирю положили. Почему так тяжело? В комнате было слишком темно, хоть и был включен верхний больничный свет. Словно перепад напряжения, и лампы едва горят. – Алекс, посмотри на меня, – раздалось слева, и парень с трудом повернул голову, встречаясь взглядом с Дэниелом. Странно, но их долгожданная встреча не вызвала у Алекса ощущения радости или счастья. Он тупо смотрел на сидящего рядом с его кроватью доктора, как будто не понимая, что он здесь делает. По взгляде Дэниела читалась обеспокоенность. – Как меня зовут? – спросил он. Алекс хотел было рассмеяться, настолько нелепым показался ему этот вопрос, но с губ сорвался только полный боли стон. – Д-Дэниел, – наконец совладал он с голосом и сухим языком провел по треснувшим губам. Доктор кивнул. – Хорошо. Стул со скрежетом прошелся по паркету – Дэниел поднялся и склонился над лежащим Алексом. – Следи, пожалуйста, за ручкой. Моргнув пару раз, Алекс попытался не упустить из виду постоянно движущийся предмет. – Не так, – поправил его Дэниел. – Голову не поворачивай. Только глазами следи. «А-а-а…» Алекс попробовал сделать, как сказал Дэниел, – вроде получилось. – Хорошо. А сейчас я включу фонарик. Не пугайся. Не успел Алекс и сообразить, что за фонарик, как его голову пронзила боль от яркого режущего света. – Открой глаза. Распахнув слезящиеся глаза, Алекс вытерпел пытку во второй раз. Тогда Дэниел обошел его и вернулся на прежнее место. Повисла тишина. Алекс буквально слышал, как тягуче падают секунды, превращаюсь в минуты неловкого молчания. Алекс облизал сухие губы. По горлу словно наждаком провели – так сухо и странно. Он попытался сглотнуть слюну, но ее не было. – Дай… попить… – попросил Алекс и тут же наткнулся на безжалостный отказ. – Не стоит – может стошнить. И ты на системе. Чуть повернув голову в сторону от мужчины, Алекс увидел, что от его правой руки действительно тянется трубка. Но как же хотелось пить! Он снова попытался сглотнуть – кадык судорожно дернулся, а во рту пустыня. Мука. Какая же это мука! Жалея себя, Алекс скривился и всхлипнул. – Воды… Тогда Дэниел поднялся и вышел из палаты. Пока его не было, Алекс разглядывал желтоватый потолок. Такой нечеткий, словно размытый, он нависал над парнем, угрожая вот-вот упасть. Алексу внезапно пришла в голову странная мысль, четкое осознание того, что отведи он сейчас взгляд от потолка, тот действительно расколется и погребет Алекса под обломками. Главное, не сводить с него глаз, и Алекс боялся моргнуть. Парень не заметил, когда Дэниел вернулся. Вздрогнул от холодного прикосновения к потрескавшимся губам и тут же приоткрыл рот. Тогда Дэниел положил ему на язык небольшой кусочек льда. Как же хорошо! Прикрыв глаза от наслаждения, Алекс посасывал льдинку, надеясь продлить это удовольствие. От жара рта лед скоро растаял, и Алекс разочарованно выдохнул. – Можно еще? – попросил он, и тут же губ коснулся холод. – Еще один. Какое-то время они провели в тишине – на этот раз молчать вместе было хорошо и спокойно. Первым заговорил Дэниел: – Алекс, сейчас я задам вопрос и важно, чтобы ты ответил честно. Сможешь? – Да, – выдохнул Алекс. – Ты сделал это, потому что хотел привлечь мое внимание или чтобы покончить с собой? Слова словно приговор. Крепко зажмурившись, Алекс подумал о недавних событиях. Вот он стоит перед зеркалом и решается на важный шаг. Готов на все, лишь бы с Дэниелом поговорить. И вот, добился, чего желал. Они говорят. Врать не хотелось. – Твое внимание, – выдохнул Алекс, словно выкапывая себе могилу. Дэниел помолчал, потом негромко попросил: – Посмотри на меня, пожалуйста. С трудом повернув тяжелую голову, Алекс уперся взглядом в серьезное бледное лицо. – То, что ты причиняешь себе боль, ничего между нами не изменит, Алекс. Наши отношения закончены. Все в прошлом. Кусая губы, Алекс хотело было коснуться своего любовника, но рука была скована ремнями, и Алекс мог только тянуть раскрытую ладонь, надеясь, что мужчина сделает шаг навстречу. Дэниел коротко глянул на его потуги и не шелохнулся. В глазах предательски жгло, и Алекс не сдержал слез, а Дэниела его боль не разжалобила. – Ты меня, наверное, в прошлый раз не понял, – вздохнув, продолжил доктор. – Ты не останешься один на один со своими проблемами. После выписки я помогу тебе найти жилье, поддержу финансово. Ты всегда сможешь обратиться ко мне с любой проблемой. Я посоветую, как поступить, к кому пойти. Я не брошу тебя. А Алекс давился слезами и тянул руку. Ремни натягивались, врезаясь в израненное запястье, но кожи касался только прохладный воздух. Дэниела Алекс уже не видел. От слез все туманилось. Он рыдал, судорожно втягивая воздух, и думал, как он мог потерять такого человека. Как мог упустить свое счастье?! – Тебе стоит поспать. Ты еще под лекарствами, поэтому такая реакция. Дэниел поднялся, чтобы уйти, а Алекс едва слышно шепнул: – Холодно, мне так холодно, Дэниел. Доктор окинул его долгим взглядом и сказал: – Сейчас принесу одеяло. Алекс только моргнуть успел, как его придавило к больничной койке. Так тяжело – не пошевелиться. Зато очень быстро стало тепло. Тогда Алекс перевел расфокусированный взгляд на Дэниела и снова протянул тому раскрытую ладонь. Все тянул, насколько ремни позволяли, надеясь хоть на короткое утешающее прикосновение. Дэниел мелко дрожащей ладони не пожал. Вообще не коснулся Алекса, только бросил короткое «отдыхай» и вышел из палаты. Зернистый потолок такой мутный, а со всех сторон подкрадывалась темнота. Алекс не замечал, что по его лицу продолжали течь слезы.

***

Проснулся Алекс от мягких прикосновений: кто-то освобождал его руки из ремней. Проморгавшись, Алекс встретился с внимательным взглядом зеленых глаз. – Да, Алекс, – протянул Дэвид, освобождая его левую руку. – Это, конечно, самая смехотворная попытка самоубийства на моей практике. Алекс вспыхнул, а интонации Дэвида стали издевательскими, смеющимися: – Порез в полтора дюйма, – он низко рассмеялся и насмешливо посмотрел Алексу в глаза: – Ты знаешь, когда тебя нашли, ты уже практически выполз в коридор. Стыдно, так стыдно. – Что, – неприятно продолжил Дэвид, – страшно стало? Позволь спросить, Алекс, когда ты передумал и понял, что до чертиков боишься умирать? – Сразу, – глухо отозвался парень. Дэвид хмыкнул. – Ты вроде крови боишься? Как тебя вообще угораздило решиться резать вены? Алекс пожал плечом. Вряд ли Дэвид заметил этот короткий жест, только сказать было нечего. А что ему оставалось? Вешаться? Прыгать со второго этажа? Объявлять голодовку? Когда его руки и ноги были свободны, Алекс внезапно заговорил: – Я не знаю, как жить. Дэвид поймал его потерянный взгляд и неожиданно серьезно ответил: – Я понимаю тебе страшно, но расставание – не конец жизни. Алекс истерично всхлипнул, и Дэвид уже веселее добавил: – За одну неделю ты нашел двух любовников. Думаю, в реальной жизни будет не хуже. Ты справишься. Не стесняясь мужчины, Алекс откровенно плакал. – Но ведь я, – он всхлипнул, – я так люблю его. Смеющийся взгляд зеленых глаз снова посерьезнел: – Если бы любил, не трахался бы… – Я не трахался с Эдди, – взвился Алекс. – … со мной, – договорил Дэвид, и его взгляд обжег Алекса: – Или меня ты тоже любишь? Не время сейчас в любви признаваться. Тем более, когда то, что он ощущал по отношению к Дэвиду, так легко было не описать. Глядя на его растерянность, Дэвид как-то смягчился. – Тебе страшно, я понимаю. И хоть ты сейчас этого не видишь, но это лучший вариант для вас. Все еще плача, Алекс неосознанно протянул руку, ища поддержки. Дэвид крепко сжал его холодные пальцы. – С расставанием жизнь не заканчивается, – еще раз сказал он и сильнее пожал руку парня. – Ты справишься. Вы справитесь. А Алекс уже во всю рыдал. Сочувствие и понимание Дэвида словно нажали на кнопку спускового механизма его слез, и он никак не мог их остановить. Тогда Дэвид напоследок сильнее сжал его пальцы, привлекая внимание Алекса, и указал пальцем на противоположную стену. – Ты сейчас в палате наблюдения за суицидниками. Вот это камера. Советую тебе не рыдать целый день, если не хочешь провести пару месяцев привязанным к кровати. Внутри все похолодело. – За- за суицидниками? – переспросил Алекс. Дэвид кивнул. – Смехотворная или нет, на самом деле это уже третья попытка, тревожный звонок. Алекс кивнул. Из-за первой Алекс и попал в лечебницу еще несовершеннолетним. Официально значилось, что он пытался покончить с собой, выпив около десятка таблеток снотворного. Сам Алекс этого не помнил. Ему казалось, что он принял несколько таблеток обезболивающего, чтобы утишить головную боль после очередной ссоры с дядей. Вернее, Алекс был в этом уверен. Сначала. С каждым месяцем, проведенным в «Сосне», его уверенность таяла. Может, он действительно хотел покончить с собой. Второй раз случился уже в «Сосне». После того, как Алекс узнал, что Кара покончила с собой. Он с трудом сглотнул. Даже сейчас, когда прошло уже четыре года, воспоминание о его первой подруге из «Сосны» отзывалось в груди ноющей болью. Тогда Алекс действительно на мгновение подумал спрыгнуть из того же окна, из которого парой месяцев ранее выбросилась она. На мгновение. Короткое мгновение до того, как Дэниел его окликнул и остановил. И эта его попытка привлечь внимание Дэниела стала третьей. В себя его привело резкое прикосновение прохладного воздуха к коже. – Что? – выдохнул Алекс, забывая в то же мгновение о невысохших слезах. На его обнаженный пах легла рука Дэвида. – Что ты делаешь? – взволнованно спросил Алекс. – Катетер вытащу. Алекс напрягся. Ему и в голову не приходило, что там катетер. – Больно будет? – напрягся он. Дэвид качнул головой. – Даже не почувствуешь, – обнадежил его доктор. – Но, если боишься, лучше не смотри. Алекс не боялся, но на всякий случай смотреть не стал. Хлопок по бедру, и его снова накрыло одеяло. – Готово. Удивленно глянув на Дэвида, Алекс спросил: – Уже все? Дэвид усмехнулся. – Сильно не радуйся. Когда пойдешь отлить, в первый раз будет жечь, словно изнутри ножом режут. Алекс недоверчиво прищурился. «Обманывает?» А тем временем Дэвид продолжил: – Но это только первый раз. Во второй будет уже все, как обычно. Алекс кивнул. – Можно воды? Окинув его странным взглядом, Дэвид указал на тумбочку у кровати. – Внутри твоя одежда. Вон, – он махнул в сторону, – уборная. Ни в чем себе не отказывай. Алекс поморщился. А на что он вообще рассчитывал? Дэвид, видимо, свой годовой лимит на сочувствие парой фраз и коротким прикосновением исчерпал. Злясь на Дэвида, парень не заметил, что мужчина не сводит с него внимательного взгляда. – Встать-то можешь? Кивнув, Алекс сел в кровати, и тут же в голове стало так легко и шумно, словно вот-вот в обморок упадешь. Он на мгновение прикрыл глаза, а когда снова открыл их, с краю сидел Дэвид – в руках его был пластиковый стакан. – Давай помогу, – сказал он и приподнял Алексу голову, чтобы тот мог сделать пару глотков. Даже от такого количества воды как-то странно замутило. – Меня тошнит, – растерянно признался Алекс. Дэвид отставил стакан и бережно уложил Алекса обратно. – Ты потерял много крови, – серьезным тоном сказал он, внимательно глядя на Алекса. Тот побледнел. «Вот почему так плохо!» – Около десяти миллилитров. Алекс плохо соображал в метрической системе. Это много? От этого умирают? Повисла напряженная тишина, а потом Дэвид рассмеялся. – Ты бы себя сейчас видел, – весело сказал он. Опять он издевается! От нервов и обиды к глазам снова подступили слезы, и Алекс сильно прикусил губу, чтобы не расплакаться. Рука мужчины легла на щеку парня, и тот вздрогнул. Подушечкой большого пальца Дэвид провел по потрескавшейся губе. – Не кусай, – сказал он. Горячая ладонь прошлась по коротким волосам парня, коротко погладив, переместилась на плечо, скользнула по покрытой одеялом груди, чуть хлопнула. – Просто поесть надо, вот и все, – другим тоном сказал Дэвид. – Тебе скоро принесут ланч, а после ужина советую лечь поспать. Алекс неуверенно кивнул. Грудь тяжело вздымалась и медленно опадала, словно лежащая на ней ладонь Дэвида весила не меньше тонны. – Так что с запястьем? – все же осмелился спросить Алекс, вытягивая левую руку из-под одеяла. – Кто накладывал швы? Дэвид усмехнулся. Бережно взял пострадавшую руку в свои, провел большим пальцем по белоснежному бинту, погладил тыльную сторону ладони. – Какие швы, – сказал он. – Я стянул края медицинским пластырем и все. Жар чужих ладоней обжигал его руку, и глаза Алекса опять наполнились слезами. Как же он хотел, чтобы Дэвид не уходил! Посидел с ним, держа Алекса за руку. Просто побыл рядом. Только попросить было невозможно. Не после всего того, что стеной стояло между ними. – Не делай больше таких глупостей, Алекс, – внезапно серьезно сказал Дэвид. – Ты можешь случайно покалечить себя. Не дождавшись от Алекса реакции, Дэвид пожал его холодные пальцы и хотел было встать, как Алекс вцепился в его руку и потянул мужчину обратно. Сил хватило на слабый рывок, но Дэвид все равно сел и внимательно посмотрел на Алекса. – Ну, что такое? – спросил Дэвид, и от непривычно мягких интонаций защемило в груди. – Еще воды? Алекс ничего не ответил. Не мог. Он и так едва держался, чтобы не разрыдаться от жалости к себе. Вместо ответа он только сильнее сжал руку мужчины. – Алекс-Алекс, – протянул Дэвид. Тяжело сглотнув, Алекс все же решился попросить: – Не уходи. Свободной рукой Дэвид погладил Алекса по голове. – У меня пациенты, Алекс, – сказал он, водя по коротким волосам. – А ты, наверное, поспи. А то совсем расклеился. Алекс сильнее сжал руку Дэвида. На его глаза опять навернулись слезы. – Так, – Дэвид решительно освободился. – Ложись так, как обычно засыпаешь. Какое-то время парень недоверчиво смотрел на доктора, а потом послушался: лег на бок и согнул колени. Одну руку засунул под подушку, другую устроил у лица. – А теперь закрываем глаза. В темноте Алекс ощущал сильнее: от легких прикосновений к коротким волосам кожу головы покалывало. Дэвид гладил его по голове, касался шеи, проводил кончиками пальцев чуть ниже линии роста волос, и от этого вниз по позвоночнику расходилось электричество. Щекотно. Потом рука мужчины снова ложилась на макушку парня и легко гладила. А Алекс подумал, как было бы приятно, если бы Дэвид касался его длинных прядей. Пропускал их сквозь пальцы, зарывался рукой в волосы, чуть тянул, чтобы было так хорошо. Он вспомнил, как Дэниел любил его длинные волосы. Постоянно трогал их, играл с легко посеченными кончиками, щекотал ими ухо Алекса, а парень тогда только раздражался. Не будет этого больше. Ничего больше не будет! И Алекс начал плакать. Рука замерла. Вздох. – Знаешь, что я вчера видел? Оленя. Распахнув глаза, Алекс с недоверием посмотрел на доктора. Тот покачал головой. Рука соскользнула с макушки парня и накрыла его глаза. – Так не пойдет. Кто же спит с отрытыми глазами, Алекс? И Алекс послушался. Когда Дэвид отнял руку от его лица, чтобы продолжить поглаживать его голову, Алекс глаза не открыл – просто слушал, позволяя непривычно мягкому голосу убаюкать себя. – Я припарковал машину, потом вышел и увидел олененка совсем у кромки леса. Он стоял такой испуганный, весь в белых пятнышках – совсем еще маленький. Стоял так неверно на этих своих длинных ногах и смотрел прямо на меня. Казалось, что хочет подойти. Или убежать, – Дэвид негромко рассмеялся, – непонятно. А потом из леса вышла его мама, и они скрылись из вида. Голос Дэвида то словно сквозь помехи пробивался, то наоборот звенел. Всего Алекса окутало приятное тепло, и ему показалось, что он дома. Не у Дэниела и не у тети. В своем старом доме, где жил ребенком. Ему только что прочитали сказку и теперь просят подумать о хорошем, чтобы приснился чудесный сон. Желают приятных сновидений. Ласково проводят на прощание по руке, волосам. Словно картинка из «Бэмби», Алексу снилась лесная поляна, на которой среди ярких цветов безмятежно щипали траву олени.