***
До одиннадцати оставалось полчаса, а Алекс уже весь извелся. О чем Дэвид хотел с ним поговорить? Вроде накануне все было не так и плохо. Казалось, лед между ними тронулся, и все медленно шло к норме. Зачем ему звать Алекса на разговор? Минуты тягуче и медленно текли – Алекс сходил с ума от волнения. Некстати вспомнились слова Дэвида о трех попытках самоубийства. Может, это была последняя капля? Теперь Алексу выпишут тонну лекарств, из-за которых он снова потеряет ощущение себя и времени. Как в прошлый раз. Алекс не помнил около трех месяцев жизни, которые растворились в тумане лекарств. Неужели, они опять хотят сделать это с ним? Приструнить его, чтобы проблем не доставлял. Алекс нервно сглотнул и потер шею. Самое страшное – если Дэвид или Дэниел что-то решили, переубедить их практически невозможно. Опять бежать? Прошлый раз помогла Мелани, с которой Алекс связался по телефону Дэвида. Может – мозги уже вскипали – может, попросить у Эдди? Решение накрыло Алекса прохладным бризом надежды. Он помнил, что Эдди покупал у санитаров сигареты и другую мелочь. Может, и телефон достанет? Определившись с вариантом отступления, Алекс пошел в кабинет Дэвида уже смелее. Уверенность слетела вмиг, когда Алекс увидел, что по ту сторону стола стояли оба мужчины: и Дэвид, и Дэниел. Дэвид указал на кресло напротив. – Садись, Алекс. Сердце так билось, что, казалось, сейчас ударится о грудную клетку и, разбивая ребра, выпрыгнет наружу. А ноги не слушались, такие слабые, словно ватные. И в ушах зашумело. Алекс продолжал стоять на месте, переводя взгляд с одного мужчины на другого: их серьезные лица не сулили Алексу ничего хорошего. Внезапно захотелось выйти. Выбежать прочь из этого кабинета. Вырваться из проклятого здания наружу! По лесу! Вперед, вперед, лишь бы спастись. Из ступора его вывел голос Дэниела, такой знакомый и в то же время чужой, отстраненный, холодный: – Алекс, сядь, пожалуйста. Дэниела Алекс ослушаться не смел. С трудом переставляя ноги, он, пошатываясь, дошел до кресла и упал в него. Дэвид и Дэниел высились над ним словно судьи над преступником. Каков будет их приговор? – Алекс, – начал Дэниел, – мы с Дэвидом думаем, что будет лучше, если твоим лечащим врачом будет непредвзятый человек. Дальше тебя будет вести доктор Ли. Алекс в ужасе поднял голову. Да разве может быть, чтобы все оказалось еще хуже, чем он предполагал?! От него отказываются! Тело дрожало, билось в истерике. Они отказываются от него! Закусив губу, Алекс пересел на краешек кресла, готовясь умолять. А потом заметил внимательный взгляд Дэвида и вспомнил, как тому не нравится, когда Алекс давит на жалость. Только разозлит их сильнее. – Я договорюсь о встречах пару раз в неделю. Может, больше, если понадобится. И не пропускай групповую терапию, будь добр. Бросают его! Не выдержав, Алекс вцепился в собственные колени так, что ногти сквозь ткань впились в кожу. – Я прошу, не надо! Дэниел устало потер переносицу. – Все уже решено, Алекс. Сердце внутри кричало, стонало. Вцепившись в грудь, чтобы унять боль, Алекс воскликнул: – Ты обещал мне! – чуть не плача. – Ты обещал, что всегда будешь на моей стороне! Дэниел вздохнул. – Я и так на твоей стороне, – спокойно объяснил он. – Даже если ты сейчас не понимаешь, что тебе будет лучше с доктором, который относится к тебе объективно. «Нет… Нет!» – Прошу меня извинить, у меня пациенты. И Дэниел ушел, оставив Алекса дрожать на краешке кресла. Послышались шаги, и на плечо легла горячая ладонь. – Я согласен с Дэниелом, Алекс, – сказал Дэвид, и Алекс вздрогнул словно от удара. – Тебе нужно поговорить со специалистом о родителях, о родственниках, о проблемах на учебе. Каждое слово – удар. Словно меняющиеся кадры диафильма. Его родители, улыбающиеся ему, – Алекс уже не помнил их лиц из реальности, только по фото. А потом они же только в горящей машине – это из его ночных кошмаров. Родственники, которым он был обузой. Которые отказались от него так же легко, как и Дэниел сейчас. Нагрузка в школе и колледже, с которой Алекс не справлялся. Насмешливые лица сверстников. – Только лучше не болтай о ваших отношениях с Дэниелом, хорошо? Рука сжала плечо – Алекс кивнул. Еще бы. Отношения с пациентом. Входной билет на ярмарку вакансий. Конечно, так подводить Дэниела он не собирался. Пусть даже тот ненавидит Алекса. Алекс ведь Дэниела любит все так же. Рвано вдохнув, Алекс спрятал лицо в ладонях. – Давай-ка примем успокоительное. Не отнимая рук от лица, Алекс покачал головой. – Примем все же. – Нет, – глухо сказал Алекс. – Нет, нет! Дэвид не слушал. Отошел и скоро вернулся с разведенными в воде каплями. – Давай, тут ничего страшного. Легко нажимая на донышко стаканчика, он заставил Алекса выпить все до капли и после, присев на край стола, посмотрел на парня. – Вот скажи, Алекс, к чему эта драма? Ты же ходишь на групповую терапию. С доктором Ли будет все так же, только без других пациентов. Ничего сверхъестественного. Просто беседа. Алекс покачал головой. – Не в этом дело… – Вы расстались, – слова Дэвида словно выстрел в сердце – прямо в мишень. – Тебе нужно смириться с этим. Опустив голову, Алекс думал о том, что дорого бы заплатил за возможность вернуться в прошлое и сделать другой выбор. Тоскливо ему было и одиноко, но надо было потерпеть. Если бы Дэниел тогда чуть чаще заходил! Если бы Дэвид его не ненавидел! Как же ему жить дальше? От тяжелых мыслей Алекса отвлек резкий звук – Дэвид хлопнул себя по бедру и рассмеялся, словно вспомнил что-то забавное. – Хочешь, повеселю тебя, Алекс? Заглядывая в смеющиеся зеленые глаза, Алекс сомневался, что его действительно развеселит то, что собирается сказать доктор. Он пожал плечами. – Хорошо знакомый нам обоим Нил попросил меня, чтобы с тобой теперь работали другие санитары, – в голосе явно слышалось нескрываемое веселье. – Как думаешь, почему? «Потому что Нил тюфяк», – кисло подумал Алекс. Дэвиду ответ был, похоже, не нужен. – Потому что ему постоянно прилетает за твои выходки. Алекс закатил глаза. – Интересно от кого? – с вызовом спросил он. В противовес его ожиданиям Дэвид не разозлился. Наоборот. Со смешком он просто ответил: – От меня, конечно. Потому что не доглядел за тобой. Это же уму непостижимо – оставить пациента, у которого в голове шаром покати, одного с бритвой. Алекс вспыхнул. Хотелось сказать, что это у Дэвида в голове пусто! Хотелось кричать и ругаться. Только вот глаза на очевидное закрыть было сложно. Алекс за все в ответе. Не Нил, не Дэвид и даже не Дэниел. Только Алекс. – Это не вина Нила, – глухо сказал он. – А чья вина, Алекс? – подчеркнуто заинтересованно спросил Дэвид. – Моя. Дэвид хмыкнул. Сел поудобнее, скрестив ноги в лодыжках. – Похвальная самокритика, но ты пациент психиатрической больницы и за тебя отвечают люди, которые здесь работают. Стало так тоскливо. Опять он всех подвел! Но темные мысли испуганными птицами разлетелись от смеха Дэвида. – Ну, теперь, – весело рассмеялся он, – ты проблема доктора Ли. Бедняга сам не в курсе, какую головную боль себе заполучил. «Да пошел ты!» – зло подумал Алекс, но вместе со вспышкой гнева стало чуть легче. Хотя бы Дэвид не злится на него. Вон шутит в своем насмешливо-презрительном тоне. Ну и пусть. Ничего. Главное, что Алекс не один. – Ладно, – Дэвид вытер выступившие от смеха слезы и, оттолкнувшись от столешницы, встал. – У тебя терапия сейчас, насколько я помню. Топай давай.***
Позже днем, на массаже с Розой чувство вины, ранее сопровождавшее каждый сеанс, заменила обида на Дэниела. Медсестра просила Алекса расслабиться, брала его руки и ноги, пыталась согнуть их и разогнуть, чтобы хоть немного расслабить, но Алекс не мог – зажимался. Он все вспоминал обещание Дэниела быть на его стороне. Тогда на мокром от дождя крыльце летнего дома Алекс ему поверил. Почему теперь Дэниел отказывается от него? Что это вообще за отношения такие, в которых тебе даже второй шанс не дают?! А Роза качала головой, поливала Алекса маслом и через боль разминала твердые, как камень, мышцы. Из процедурного кабинета Алекс вышел еще более раздраженным. Раздражение усилилось, когда в коридоре его окликнул Эдди. – Что?! С этим коротким, полным злости и раздражения вопросом Алекс выплеснул часть накопившейся нервозности и сразу же почувствовал себя лучше. Эдди его вспышка явно удивила – вон какими большими кажутся черные глаза даже через тонкие стекла его модных очков. «Интересно, с диоптриями или так, для стиля?..» Мужчина, однако, быстро отошел. Приложил к губам два вытянутых пальца – указательный и средний, отвел, вопросительно поднял брови. «Что за шарады?» – с раздражением подумал Алекс. Не дожидаясь новой вспышки, Эдди предложил: – Пойдем покурим? Алекс неопределенно пожал плечом. – Так прогулка уже была. Эдди хитро улыбнулся. – Ко мне в палату. Не то, чтобы Алекс сильно хотел курить. Ему едва ли нравился запах дыма – слишком сильно он ассоциировался с Дэвидом. И тем не менее он согласился. – А, давай, – просто сказал он и последовал за Эдди. Палата Эдди была угловой. Больше, чем у Алекса, и обставлена совсем по-другому. – О, у тебя и душ есть! – позавидовал парень, заглянув в уборную. Эдди усмехнулся и закрыл дверь на ключ. Щелчок замка заставил Алекса вздрогнуть и обернуться. – Что?.. – выдохнул он. – Чтобы нам с тобой не помешали, – он прошел мимо напряженного Алекса ближе к окну и раскрыл ставни: – Курить. Алекс кивнул, все еще не сводя подозрительного взгляда с Эдди. – Откуда ключ? – спросил он, присоединяясь к Эдди; тот протянул Алексу раскрытую пачку сигарет, и парень вытащил одну. – Оттуда же, откуда и сигареты, – уклончиво ответил мужчина. Алекс зажал сигарету между губ и сразу же удивился – у фильтра был ощутимо горький вишневый вкус. Внезапно у лица вспыхнул огонь, и Алекс испуганно отшатнулся. Эдди хохотнул. – Если ты больше хочешь сосать, а не курить, я найду для тебя что-то вкусное, детка. Алекс вспыхнул и поспешил прикурить сигарету. Затянулся, с усилием сдержал рвущийся наружу кашель. – У меня есть лакрица и шоколад, – затянувшись, продолжил Эдди. Тогда Алекс не выдержал. Все же закашлялся, а Эдди смеялся и похлопывал его по спине. Потом гладил. – Чего крепкие-то такие? – скривился Алекс. Слишком горько. – Сигариллы, – коротко объяснил Эдди; его рука соскользнула ниже, огладила ягодицы парня. Курить их Алекс больше не мог – просто держал сигарету, та тлела, пока Эдди не сомкнул пальцы вокруг запястья парня, притягивая его раскрытую ладонь к своим губам. Затянулся из его рук, не отрывая похотливого взгляда от Алекса. Глаза в глаза. Как тогда в библиотеке. Одна рука на ягодицах Алекса, другая на его запястье. Почти объятье. – Давай поиграем, детка, – негромко предложил Эдди, потушив сигарету. – Во что? – спросил Алекс, а лицо его пылало, потому что он прекрасно понимал, что это за игра такая может быть. Особенно при закрытых дверях. С улыбкой Эдди отстранился, сел на кровать. – Иди ко мне, детка, – позвал он, протягивая Алексу руку, – посиди у папочки на ручках. И Алекс решился. Положил свою руку на прохладную ладонь Эдди, позволил тому усадить его к себе на колени боком. Одна рука Алекса легла на плечи мужчины, чтобы удержать равновесие, другую он оставил свободной, чтобы, если что, остановить Эдди. – Как тебя зовут, мальчик мой? – начал игру Эдди, и его рука скользнула под футболку Алекса, огладила его напряженный живот, поднялась выше, провела по груди. – Алекс, – выдохнул Алекс и тут же вздрогнул от короткого щипка. – Сколько тебе лет, котик? Алекс помнил, как на него смотрел Эдди в их первое знакомство. Тогда ему было шестнадцать. А этот его рассказ про возраст согласия в Африке… Они же играют, так? – Тринадцать, – ответил он и покраснел. С губ Эдди сорвался стон, а в бедро Алекса теперь упирался каменный стояк. – Такой малыш совсем один? Рука мужчины чуть ущипнула сосок парня, потерла, снова ущипнула. – Да, – выдохнул Алекс, теряясь. С Дэниелом были его первые серьезные отношения, и они никогда не занимались ничем подобным ни в реальности, ни по переписке. У Алекса совсем не было опыта. Он не знал, что говорить. Как отыгрывать свою роль, когда так неловко и стыдно? Но Эдди, казалось, было достаточно его пассивного участия – того, как Алекс елозил бедрами, сильнее обнимал Эдди за шею, постанывал, когда тот ласкал его напряженные соски. Эдди прижался губами к ключице парня и долго провел языком до кадыка, потом горячо и влажно поцеловал его шею. Алексу было противно и хорошо. Хорошо от ладони мужчины, которая спустилась с его груди ниже и скользнула под резинку штанов. Противно от ощущения влажного и скользкого языка, холодных рук. Словно его насилуют. – Такой сладкий мальчик, – выдохнул Эдди, продолжая целовать шею Алекса. – Только, – выдохнул Алекса, толкаясь в руку мужчины, – только без засосов, пожалуйста… Рука Эдди стала жесткой, грубой. – Меня будут ругать, – нашелся Алекс. Снова вернулись легкие поглаживания, влажные губы прижались к горящей от стыда скуле. – Конечно, котик. Папочка не сделает тебе больно. Алекс вздрогнул. А там временем Эдди взялся за его футболку и потянул ее. – Ручки подними, мой маленький. Алекс послушался. Затем Эдди заставил его приподнять бедра. Следом на пол упали его штаны и трусы. Теперь он сидел совсем голый на коленях полностью одетого мужчины. Из-за смущения и странного неприятного чувства, что его используют, от возбуждения не осталось и следа. От Эдди его состояние не укрылось. – Испугался, котик? – спросил он. Алекс кивнул. – Не бойся, – мужчина наклонился и лизнул его сосок. – Больно не будет. На глаза навернулись слезы. Точно так же, только по-настоящему, его успокаивал Дэниел в его самый первый раз. Говорил, что больно не будет, и действительно, не было. Дэниел позаботился, чтобы все прошло хорошо. Чтобы Алексу понравилось. Он всегда заботился о нем. Мысли о Дэниеле вызвали вспышку вины и стыда. Они расстались, а Алекс все равно чувствует, словно изменяет своему любовнику. Расплакался. Опять. – Ты что, котик? – ласково спросил Эдди, целуя его влажную кожу. – Твой первый раз? – Да. Ответ Эдди понравился. – Забирайся на кровать. Трахнет его? Алексу не хотелось. Будет больно. Опять боль, а с его ягодиц еще даже синяки не сошли. – Не надо, папочка! – чуть выше, чем обычно, проговорил Алекс. Это, казалось, снесло Эдди крышу. Он подхватил Алекса на руки и бросил на кровать. – На четвереньки, мой сладкий. Поморщившись от боли, Алекс все же послушался. Ягодиц осторожно коснулась прохладная ладонь. – Детка… – сочувственно выдохнул он. Влажные ресницы дрогнули – Алекс понял, что Эдди увидел его отметины и теперь жалеет его. Кажется, даже из роли вышел. – Дядя наказал, – высоким голосом сказал Алекс. – За плохие оценки. Руки Эдди огладили Алекса, скользнули на спину, надавили. – Опустись на локти, мой маленький, – нежно попросил Эдди. – Полижу тебе. Алекс сделал, как велено, и тут же застонал. Лицо вспыхнуло от обжигающего стыда, когда мокрый язык Эдди коротко лизнул его анус, чуть надавил, потом снова принялся ласкать чувствительное место. А Алекс сходил с ума! Он никогда о таком не думал: Дэниел не просил его сделать что-либо подобное и сам никогда не касался Алекса языком там. Алекс покраснел еще сильнее. Сзади. Это должно быть противно. Грязно. Алекса трясло от запретности того, что сейчас происходит. – Такой вкусный, котик мой, – выдохнул Эдди. – И дырочка у тебя такая тугая, испуганная. Зажался, да, маленький? Алекс простонал и подался назад, чтобы Эдди уже заткнулся и снова начал его ласкать. Эдди не заставил себя долго ждать. Продолжил, только в этот раз по-другому. Наклонился и лизнул его мошонку, засосал сначала одно яичко, потом второе. – Эдди! – воскликнул Алекс, выходя из роли. Язык Эдди прошелся по промежности парня, вызывая такое волнительное покалывание в теле, потом вернулся к напряженно сжатому анусу, длинно лизнул, пощекотал кончиком. – Потужься, мой котик, я поглажу тебя изнутри. И Алекс сделал так, как сказал Эдди. В то же мгновение внутрь ворвался напряженный влажный язык, и Алекс застонал. – Папочка, – выдохнул он, насаживаясь на трахающий его язык. – Папочка, сильнее! Пришла очередь Эдди стонать. Заведенный отзывчивостью Алекса, он положил руку на член парня и принялся ласкать его в такт движениям языка. – Да! Еще! Папочка! Рука Эдди двигалась так правильно, так хорошо! Сейчас! Уже! – А-а-а! Алекс кончил и провалился в объятья послеоргазменной неги, вины и стыда.