У всех есть предел терпению чуши, принимаемой за чистую монету без вопросов, который главное не переступать.
Время шло, её не выплюнули обратно в родной мир, как утратившую вкус жвачку, и её терпение святого — она сомневалась, что кто-то без него выдержал бы разыгравшуюся вселенскую шутку, — было на исходе. Чем дольше она оставалась здесь, тем становилось яснее, что её не собираются так просто отпускать и что она таким же таинственным образом, каким проснулась на другой планете, не собиралась вернуться домой.
Ей было тяжело сориентироваться, сколько по человеческим меркам длилось злоключение, и времяисчисление усложнялось неизвестностью соотношения земного времени и кибертронского. Кто ответит, кроме гиков или фанатов, сколько часов в астроцикле, насколько отличается клик от минуты? Фемм металась между двух систем единиц как уж на сковородке. Встроенный хронометр не облегчал задачу, работая больше как секундомер и таймер, чем как привычные электронные часы. И в выходные она не могла похвастаться жизнью, свободной от контроля над временем, её не без причины характеризовали как пунктуального человека, поэтому она с особым трудом боролась с перенесшейся привычкой смотреть каждые полчаса на запястье или тянуться к телефону.
А как она скучала по интернету.
Ей стыдно перед матерью.
Фемм страдала от вызванного стрессом перенапряжения в цепях, облокотившись локтями о платформу для перезарядки, используемой по назначению миниботом. Они договорились перезаряжаться по очереди, так и не придумав, как протащить через узкий закоулок вторую платформу для перезарядки из одной из заброшенных кварт без применения грубой силы, а минибот так и не передумал делить с ней жилое пространство, каким бы надоедливым соседом по кварте она ни была со своими нескончаемыми вопросами о Кибертроне.
Кровати кибертронцев не мягкие и, однако, не болезненные, промежуточный вариант между платформой для проектов и операционным столом. Они возвращали её во времена практичности студенческой жизни в общежитии, пока она не смогла позволить себе снимать квартиру и приютить бич своего существования.
Она следила последние пять кликов за показателями искровой активности и экраном минибота, желая, чтобы тот побыстрее включился. По какой-то причине минибот нуждался в перезарядке больше её, она подозревала, что виновата частая трансформация, требующая много микроконтроля для изменения расположения деталей всего тела и координации, потому что минибот не упускал случая не ходить и прокатиться на её поясе, когда фемм вовсе обходилась без альт-формы. Её человеческий разум, подмечающий закономерности даже там, где их нет, и машинный аналитический ум предсказывали, что пробуждение вот-вот произойдёт, разбавив немоту мёртвого шахтерского поселения мужским голосом.
Мечтают ли кибертронцы об электроовцах?
Она не видела сон или не помнила его после пока что первой и единственной перезарядки.
Но, судя по ЭМ-полю, её маленькому сожителю снились кошмары. Он буквально живет над братской могилой (она тоже, но это мелочь) и до недавнего времени в тотальном одиночестве после того, как Джул, какая бы между ними ни была связь, погиб, — она не знала, что насчёт кибертронцев, но человеку бы снились ужасы по ночам, если бы он вообще смог заснуть. Ей не хватало компетенции, чтобы помочь в борьбе с кошмарами, со скудными знаниями кибертронцев, их психики и физиологии, которыми она обладала. И не могла предложить дружеской поддержки, так как ей только предстояло заработать его доверие.
Разочарование из-за недоступности внеземных знаний, когда они находились невыносимо близко, и чистая ярость, направленная на ограничения, на невидимые цепи, ведущих к работодателям — экономической элите, обладающей ею как вещью и набившей на неё номер, не шли ни в какие сравнения с прошлыми пережитыми обидами. В её жизни никогда не появлялось того, к кому бы она испытывала хотя бы половину той неприязни, с которой фемм боролась сейчас, чтобы не замышлять скорой расправы. Она в полной экономической зависимости от работодателей — она чей-то раб и ненавидела каждое мгновение этого.
Её же кошмар шёл, не делая перерывы на рекламные паузы. Пробудиться не так легко, когда он преследовал наяву. По субъективному восприятию времени фемм провела на другой планете земную неделю. За неделю успело произойти многое и ничего одновременно. Как бы ни оттягивали момент истины, согласившиеся, как можно дольше не сообщать о выполненной работе, чтобы New-2 ещё недолго побыл свободным от роботов, а её не перевели на другой объект, они с миниботом были вынуждены отчитаться по истечению срока выполнения задания, а, конкретнее, она.
Что ж, она все ещё в шахтёрском поселении в ожидании дальнейших распоряжений хозяев.
Учитывая всю систему Кибертрона, напоминавшую ей временами антиутопию с лишением свободы выбора граждан, явной социальной стратификацией, фемм не ожидала увидеть в качестве оплаты что-то, помимо энергона, необходимого для исправного функционирования. Но ей дали зарплату, получив которую, она была в растерянности. Видимо, не все речи про законы и права кибертронцев пустые: им платят. Немного, но родители вовсе не платили ей за работу по дому.
После маленького праздничного танца в честь зарплаты, чему не помешали пристальный взгляд минибота и непонимание, получили ли большую или маленькую сумму, она внезапно заинтересовалась сторонними денежными притоками. Зарабатывал ли предшественник другими способами и какими? Минибот беззаботно пожал плечами — какой человечный жест — и признался, что Джул продавал пыль.
Продавать
пыль — не аллегория. Она уточняла.
Фемм пыталась опередить, шутит ли минибот, пока он не напомнил, что пыль может предотвращать взрывы или, наоборот, вызывать их, незаметно повреждать сочленения кибертронца и на другое, о чём ей, пожалуй, рано знать. Услышав о возможных применениях пыли, она растеряла желание смеяться. От мысли о микроскопической пыли в суставах она расщедрилась на благодарность тройке кибертронцев за защиту от маленьких частиц на сочленениях, а после по традиции оскорбляла их существование.
С каждым новым днём «сон», во что не верили с первого клика пробуждения в мире Трансформеров, потому что отсутствие мозгов не мешало ими пользоваться, постепенно трансформировался в рутину (каламбур непреднамерен), как бы ни было поначалу весело гулять по инопланетному опустелому городу и шахтам, и она больше ощущала, что попала в реалистический роман, а не в фантастику. Навязанная работа, недоступное образование, создание денежной подушки безопасности, скромные планы на будущее…
Её коварный план, порождённый острой необходимости в оном, находился на зачаточной стадии развития и скорее походил на советы по выживанию на Кибертроне для чайников, но всё начинается с малого. Может быть, он даже выстрелит: у неё с чайником много общего, за исключением наличия стального носика.
Пункт №1 включал в себя избегать все живые и неживые объекты, чьё имя или название отдавалось в памяти. Всё узнаваемое в этом мире априори не могло быть хорошим.
Пункт №2. Избегать десептиконов, как кибонной чумы, которую они когда-нибудь изобретут, если она действительно находилась в той безносой вселенной, за которой наблюдала с телевизионного экрана. Правило касалось и будущих носителей фиолетового знамени. Да, это вынесено отдельным пунктом. Их научно-техническое преимущество могло соблазнить перейти на тёмную сторону, нечего переоценивать самоконтроль, но она, определенно, не захочет связываться с самой неблагополучной не развалившейся армией в галактике, как бы из них обильно ни сочились научные достижения и чистый злодейский пафос.
Пункт №3. Найти одну из этих многочисленных магических безделушек, способную вернуть её железную задницу домой, и воспользоваться ею.
Пункт №4. Наверное, повеселиться в процессе?
Пункт №5. И не погасить свою искру.
Гениальность заключалась в простоте.
Как бы ни разворачивались будущие события, как говорится, никакой план не выдерживает первого столкновения с врагом.
Но она не теряла из виду неизменный элемент — конфликт, и так уж вышло, что здешний не такой и локальный. Ах, она говорила буквально о войне
планетарных масштабов.
Скоро творения Праймуса больше будут заняты борьбой друг с другом, чем присмотром за артефактами. Шансы, что один из них способен на пространственно-временные штучки, очень велики, и, когда автоботы будут прятать реликвии по всем уголкам космоса, она сделает свой ход.
Как эпитафия на могильной плите, высеченные из-за холодного, логического, машинного подхода к расстановке приоритетов в памяти воспоминания о захватывающей истории и увлечении юности, а именно о том количестве артефактов, за которыми гонялись две фракции в Трансформерах Прайм — в мультсериале её поколения, грели искру, не давая пасть в уныние. Но даже если в этом мире, несмотря на столько пересечений, артефакты не существовали, она не собиралась легко сдаваться и бросать поиски обратной дороги в родной мир. Не с её преимуществами. Не с её целеустремленностью. Сколько бы миллионов лет это ни заняло: там — ждёт дом, здесь — гражданская война.
У неё не было ни носа, ни бровей, но твёрдая решимость следовать за своим счастьем всегда была и до сих пор при себе у фемм.
Минибот проснулся, первым делом видя уверенную улыбку, отдающую зловещестью, на женственной лицевой пластине.
— Отойди от меня.
— И тебе доброго возвращения в сеть, Пакит, — обозначение минибота растворялось на глоссе, как кислота в основании. Было приятно снова пользоваться именами, как нормальный человек. Или как наиболее приближенное к «нормальному человеку».
Минибота не пришлось долго уговаривать с выбором обозначения, для безымянного бота, Праймус знает сколько лет, он быстро согласился. Пакит, может, и не был изобретательным, назвавшись в честь альт-формы, зато обозначение подходило как нельзя лучше. Она удивлена, что он не придумал себе обозначение намного раньше (инопланетные тостеры могли жить смехотворно долго). Её же выбор жестоко отвергли, несмотря на то, что это — её реальное имя…
Не подходит кибертронцу, таких не бывает. Что ей, назваться Флаттершай или Рэйнбоу Дэш?! Или побираться именами существующих кибертронцев?
Элита Два. Оригинальность ласкает аудиосенсоры?
Что б ударило её током, если она когда-нибудь посмеётся над Мегатроном за то, что тот назвался в честь Мегатронуса Прайма: умный мужик, пошёл путём наименьшего сопротивления.
Однако она отказывалась повторяться, как бы заманчиво ни звучало схалтурить, ведь это равнозначно поражению. По большей части ей плевать, как её зовут. В каком бы ни было теле, с каким бы ни было именем — она останется собой, пускай не отвергалась вероятность того, что на самом деле она копия человеческого оригинала, слепок воспоминаний и личности. Но обозначение выбрать самостоятельно мотивировало то, что иначе его выбрал бы мелкий бот, так что она просто бросила взгляд на плечо и полным гордости голосом провозгласила себя обозначением, что прочла, — Джувел.
От цифр было принято решение отказаться в угоду эстетичности.
Это всё ещё не было классическим именем кибертронца, но она не могла предложить обозначение гармоничнее, когда спотыкалась в кибертронском языке, совершая глупые речевые ошибки, пытаясь ассимилироваться
чуть ли не ко всему вокруг, искажая произношение из-за целой жизни с легкими, и если со скрипом не приняли, то хотя бы смирились с ним. В любом случае, вероятно, её посчитают за тупицу, неспособного правильно произнести собственное обозначение, чем за органику в кибертронце.
Пакит, несомненно, приветственно прогудел и отвернулся от неё. Доказывая, что сопротивление бесполезно, она обошла платформу для перезарядки, заключая в ловушку между своими манипуляторами, врезавшиеся по обе стороны от маленького корпуса, и вызывая стон возмущения с его стороны.
— У меня появилось много времени для размышления, и я вот подумала.
— Подожди, — он протянул манипулятор к фейсплейту Джувел и прокрутил её шлем. — Не сгорел?
— Так вот! — как ни в чём не бывало продолжила Джувел, стряхнув когти с живого металла лицевой пластины. — В New-2 становится тесно, душно, скучно — продолжи цепочку самостоятельно. Может, нам стоит съездить куда-нибудь? Чтобы, к примеру, потратить заработанные деньги. Но нам необязательно ехать, чтобы потратиться! Мы можем просто развеяться, посмотреть архитектуру, познакомиться с новыми ботами…
— Определенно нет, — подскочив, сел минибот и ткнул пальцем в её красный галстук. — За пределами шахтёрского посёлка опасно. Твой шлем практически полый от недостатка базового понимания ботов и устройства Кибертрона. И то, что ты фемм и юнлинг, только подвергает тебя большей опасности.
— Причём моя принадлежность к фемм?
Её не в первый раз назвали юнлингом. И название сказало всё, о чём нужно было знать, чтобы понять новое слово. Юный кибертронец, от которых обычно ожидают черт, свойственных подросткам, упростила она. Личности кибертронцев уже установлены с зажжения и будут практически неизменными с первой по последнюю активацию, однако им всё ещё не хватало важной составляющей, для того чтобы считаться полноценными взрослыми, — опыта. То есть её тупость, хотя в её голове был установлен сверхмощный компьютер, не вызвала бы подозрений, чего нельзя сказать о сообразительности в житейских моментах. У неё не было кибертронского опыта, и она успешно выставила себя клоуном при знакомстве с ботами, по её мнению, поэтому, пока они не полезут ей в шлем, никто не заподозрит её в чём-то экстраординарном, а она будет на безопасном расстоянии от стола для вскрытия.
Но ограниченный разум не мог понять, причём её искровой тип, ведь разный тип иск — основное отличие фемм от меха, а остальное производное от этого, как структуры, разделяющие много признаков с человеческими женщинами у фемм. Она бы поняла риск быть женщиной да даже риск быть семиметровой робо-женщиной на Земле, иначе так долго не прожила в неведенье. Но как эта проблема затрагивала кибертронское общество? У неё зачем-то есть выступы на груди, напоминающие сиськи, но
они роботы. Внизу гладко (у неё были смешанные чувства по этому поводу), как у куклы Барби, ради Праймуса. Говоря о котором…
Если он существует и это его манипуляторов дело, что у него было в шлеме, когда он проектировал фемм? Всех фемм в целом.
Список вопросов к Доброму Богу только рос.
— Вот в этом и проблема! То, что ты не понимаешь даже базовых вещей, только лишний раз показывает, почему мы остаёмся в M-2.
— Мы не можем оставаться здесь вечно.
Пакит хмыкнул, пролезая через зазор между её корпусом и манипулятором и спрыгивая с платформы. Ловкий коротышка.
Она хотела помассировать несуществующую переносицу от усталости и одновременно с этим развеять уверенность в победе в споре минибота. Как бы трусливая сторона фемм ни хотела ликовать вместе с Пакитом, Джувел осознавала острую необходимость изучать мир, если она планирует пережить гражданскую войну.
Бунт в M-2 — первый тревожный звоночек, предупреждающий о грядущих беспорядках. У неё нет миллионов лет. Дедлайн куда ближе, чем хотелось бы: у неё нет времени ни на подготовку задолго до того, как шлак попадёт в турбины, ни тем более на улучшение политической и социальной ситуации. Они не могли забаррикадироваться в шахтах, обставиться кубами энергона, в вечной необходимости которого будут находиться обе противоборствующие фракции, и ждать, что это защитит от войны.
Джувел отказывалась покорно отправляться к Оллспарку.
Преградив путь Пакита к выходу опорой, она со всей серьёзностью, которой ей природа отсыпала прискорбно мало, но возместил Колодец искр фейсплейтом взрослой уставшей от актива фемм, сверлила его экран своей красной оптикой.
— Я ищу не только развлечений за пределами New-2, ты должен понимать. Сейчас мы беспомощны перед нашими господами, писцов порядков и исполнителей закона, и рискуем потерять всё, как те бедные шахтёры, да упокоятся их искры в Оллспарке. Нам нужно искать запасные варианты для заработка кредитов.
— И нам не нужно нарываться на неприятности прямо сейчас, когда с момента бунта прошло совсем ничего. И ты недавно зажглась, Джувел! — взревел он. — В отличие от большинства юнлингов, у тебя есть безопасное место для актива и запас энергона!
— Постарайся заметить, чем ещё я отличаюсь от них, — Джувел сдерживалась, чтобы откровенно не оскалиться на минибота, забывавшего, что ей нет необходимости в его разрешении.
Будет неудобнее и опаснее, но она была готова отказаться от сопровождения по миру кибертронцев, если это будет требоваться для спасения собственной жизни.
— От-т-тлично, но ты придумываешь, как нам выбраться отсюда. Тебе запрещен выезд из New-2, а все маршруты отменены с тех пор, как роботы продемонстрировали свою несостоятельность.
— В курсе и о своей неволе, и о втором. Но у меня есть пару идеек в разработке, — заговорщически прошептала она, заработав вздох Пакита — не поленился провентилировать же, чтобы выразить разочарование в ней.
Джувел приложила пальцы к коммуникатору на шлеме, готовясь воспользоваться им и связаться с компанией, владеющей JEWEL-0034, но пока только разыскивала нужные данные в банках памяти, засоренных человеческими воспоминаниями. Помимо того, что было невероятно странно буквально искать в архивах собственной оцифрованной памяти, они превращали рыскания по цифровым хранилищам в пытку — она не может представить, сколько мук принесут попытки найти в её голове кому-то другому.
Пакит постучал по голени отвлекшейся на изображение Торнадо Джувел.
— Как там твои раны? — незаинтересованным тоном произнёс он.
— И следа не осталось. Даже вмятина на шлеме зажила, — тепло ответила она, наслаждаясь проявленной заботой. Биология кибертронцев поразительна, способна на самовосстановление металла, как же она хотела узнать о ней больше. Какой потенциал развития имела бы технология на Земле…
— Ясно, — его ЭМ-поле на наноклик перестало транслировать скверное настроение, которое началось ассоциироваться с Пакитом.
— Ясно, — сверкнула она оптикой, зная, как сгладить депрессивные эпизоды и отвлечь Пакита от угрюмых мыслей. — Мне это только кажется, или один минибот беспокоится об одной фемм?
— Не придумывай, Джувел, — будто мягкость и беспокойство о ком-то, кроме как о самом себе, убьёт, его лже-окуляр сплющился в насмешке, проигнорировав «уф» фемм, схватившейся за грудные пластины, как пронзённая лезвием в искровую камеру актриса, словно не выдержит его безразличия. — Поделишься идеей?
На опущенном вниз фейсплейте он не мог разглядеть, как предобморочное состояние резко уступило мимолетному страху и устойчивому пустому выражению лицевых пластин: ах, ему сто процентов не понравится, что выдумал симбиоз человеческого и кибертронского разума.
Пусть тогда станет сюрпризом.
Оказывается, вторая дверь, представляющая из себя непреодолимое препятствие для Джувел, в кварте вела в кибертронскую душевую, оборудованную стоком, длиннющим шлангом, который она не хотела бы увидеть в кабинете гастроэнтеролога, и вентилем для настройки не температуры (с чего бы такую роскошь?), а напора, о чём она узнала пятнадцать кликов назад, попытавшись сделать струю теплее и попав на мойку высокого давления.
Очищенную раствором в связи с вылазкой из New-2 обшивку, радующую красную оптику блеском, обласкал сухой ветер с плавилен, потоки высушили её корпус, но не охлаждали сильнее, чем нагревался минибот на поясе, сжимающий Джувел в тиски. За ними пылились ряды конвейеров, стабильно неработающие до возвращения роботов последний астроцикл, и стояла металлическая крепость с шахтами, заменившими классические катакомбы, а впереди — мёртвая пустошь и решение проблемы с ограниченной мобильностью, которое на тысячу процентов не понравилось Пакиту.
О, миллион процентов вероятности, что Пакит убьёт её позже, если не взорвется от гнева раньше, избавив от будущих проблем с всепоглощающей гражданской войной и отправив их обоих к Оллспарку.
Мех, видимый на фоне чёрного неба благодаря отличной оптике, пока что не подозревающий ни о скрытым её ЭМ-полем миниботе на поясе, ни о планах на него самого, уверенной поступью шёл к будущим пассажирам.
К её удивлению, чёрный мех не хмурился, тем самым исказив лицевую пластину до неузнаваемости. Джувел чуть не обманулась, придумав себе, что видела, как уголки его губ приподнялись.
— Разве я не предупреждал, что не горю желанием возвращаться в эту яму, фемм? — вместо «привет» бросил грузоперевозчик. Они с Пакитом плохо понимали концепцию приветствия.
— Для тебя Джувел, — шагнула она навстречу, протягивая манипулятор для рукопожатия, которое он, отметивший изменения в голосовом модуле, был вынужден принять.
— Обзавелась обозначением? — как-то удивленно спросил чёрный мех.
— Тебе тоже пора задуматься о нём. Не вечно же мне тебя звать здоровяком?
Ладонь перевозчика чуть ли ни в два раза больше её, но в ней было меньше острых краёв и сегментов. Было приятно вот так пожать ему манипулятор: она не только любила и воодушевленно шла на физический контакт, но и была в восторге потрогать живого кибертронца, не выглядя при этом жутко. Рукопожатие в культуре кибертронцев — настоящая находка.
Пакит, кажется, молчал в качестве протеста, так что она оставила его в покое, не принуждая здороваться, ради своего же благополучия.
— Возможно, — уклончиво ответил большой бот. — Прольёшь свет, почему меня заставили тащиться сюда?
— Мне нужно в большой город. И гипотетически я могла попросить определенного чёрного меха.
Поразительно легко было убедить не разбирающегося в шахтерском промысле бота, что ей нужна
определенная насадка, забрасывать, как бомбами, характеристикой инструмента с параметрами вплоть до ноль целых — вставьте сюда число, которое усложняет запоминание — десятитысячных, а после обесценить всё выше сказанное, закончив тем, что надежнее сделать на заказ. Вуаля. Разрешение на выезд получен.
Ей, видимо, достались менеджеры-новички, или она лучше во лжи и манипуляциях, чем предполагала.
Она ожидала большего от высокоразвитых кибертронцев.
— Тебе нужно было тащить именно меня, фемм? — он продолжал удивлять её, не вспылив, не крича на неё. Как же низко пасть может женщина, если это вызывало в ней чувство радости сейчас.
— Джувел, — беззаботно поправила она и развела манипуляторы, — Мг, да я никого, кроме тебя, и не знаю. Считай, ты отлично выполнил предыдущую работу, что твоими услугами захотели повторно воспользоваться.
— Какое счастье.
— Вот это настрой! Но прошу прощения, если действительно доставила неудобства. Увы, я не смогла напрямую договориться с тобой, — он выставил вперёд манипулятор, прерывая её извинения.
— Ой, заглуши воколайзер, ты не делаешь лучше, — мех закрыл тем же манипулятором свой фейсплейт. — Хотя бы мелкого паразита с собой не притащила.
— О, нет. Пакит со мной.
— Кого ты назвал паразитом, мусоровоз?!
Пакит лёгок на помине, тут же трансформировавшись. Держась за её плечи и стоя на бедрах, он потянулся когтями к грудным пластинам меха, успевшего уклониться от удара в последний момент.
Джувел тут же обездвижила разъяренного минибота, о чём она пожалела из-за боли и скрипа цепляющегося металла за металл (царапины точно останутся, снова) и зажала его в своей мёртвой хватке. И Пакит, по всей видимости, не входил в число ботов, кто рвался в бой, надеясь, что его будут удерживать от него разнимающие друзья, он не жалел сил вырваться, не для того чтобы выплеснуть злость, а с целью добраться до ненавистного фейсплейта.
Да, хорошее начало дня — то, которое испортило утро других.
Здоровяк многообещающе сжимал кулаки, широко расставив опоры и наклонив корпус вперед, а Пакит рычал двигателем, не смущённый тем, что они находились в разных весовых категориях. От драки их, пожалуй, останавливало лишь то, что минибот был заключён в её объятия, которыми она без доли стыда наслаждалась бы, если в процессе не сдирали её краску.
Она молилась, чтобы пережить эту поездку. Джувел знает парочку (возможно, ближе к сотне, как отбитый меломан) дорожных песен — у неё есть все шансы. Нешуточные, потому что ей выиграет время их грызня друг с другом, а с выжившим она как-нибудь договорится.
════
Напряжённая атмосфера сопровождала их всю поездку длиною в пять циклов, из-за чувствительного ЭМ-поля Джувел чуть ли не по-настоящему видела летящие искры. И вот, заключение в грузовом отсеке подходило к концу.
Они подъезжали к мегаполису по широкому петляющему шоссе последние два цикла, и им предстоял последний рывок: мегаполис был примерно в пяти километрах от них, по оценкам Джувел. От бешеного темпа и самоубийственного стиля езды грузоперевозчику, взамен доставившему их в рекордно сжатые сроки, пришлось, к разочарованию двух мехов, фанатов скорости, отказаться из-за колонн разнообразного, зачастую не имеющего земного эквивалента транспорта, среди которых и ехал грузоперевозчик.
Мрачная антиутопия и высокая технологичность настоящего мегаполиса Кибертрона, а не его окраин, заставила искру Джувел сверкать, как Сириус. Чёрные как смоль металлические башни-небоскрёбы, соединенные магистралями, касались тёмно-синих небес, в которых пятном проносились летуны. Кажется,
миллионы огней окон, ламп и вывесок сияли, конечно же, цветом десептиконов, но и голубым, золотисто-жёлтым, ярко-розовым, сливаясь в цветистое месиво в отражениях на дорогах и стенах зданий.
Больше, выше, величественней захолустного промышленного сектора и шахтерского посёлка. Город был невообразимо огромен для кибертронца, она боялась представить, какого увидеть его с точки зрения человека.
Спешащие куда-то толпы кибертронцев дезориентировали её. Не выдержав напора их эмоций, слившихся в единого монстра — в город, фемм выпросила вылезти из светонепроницаемого грузового отсека и увидеть собственной оптикой мегаполис, поражающий сознание.
В моменте зрелище потеснило музыку с пьедестала лучшей вещи во вселенной.
Ехав на крыше грузовика, Джувел впервые могла вдохнуть через вентиляционные отверстия воздуха и не обжечься им без фильтров. Их компания свернула на дорогу, через которую, по словам здоровяка, смутивших Джувел, часто провозят контрабанду, чтобы она могла посмотреть на Каон с крыши и не быть задержанной местной полицией — службой безопасности. Пакит крайне грубо отзывался о ней.
Было непривычно осознанно нарушать закон и, в общем, вести себя не совсем добропорядочно, но с другой стороны она бы не смогла увидеть мир за пределами New-2, не соврав о причине поездки ранее. Ей не нравилось, как часто манипулятивные качества проявляются в ней с тех пор, как Джувел вынуждена юлить, для того чтобы получить не то чтобы недосягаемое желаемое, но то, что иное поведение, без применения насилия, не приблизило бы её к целям, — куда больше.
Они катились по линии с менее плотным трафиком на путепроводе, для того чтобы позволить себе не разгоняться до высоких скоростей, на которых она не смогла бы удержаться на грузовике. Пакит тихо ругался с ней из-за шума от проносящихся автомобилей, сигналящих фемм на крыше, но их ЭМ-поле обычно сообщало о лёгком удивлении или слабом веселье, редко о раздражении, что она использовала в своих аргументах, почему нет ничего катастрофичного в том, чтобы проехаться на нестандартном месте.
И насладиться неземными видами, заставляющими отступать тоску по дому и страхам.
Кажущейся вечностью ночь на Кибертроне прекрасна. Джувел зажмурила оптику, чтобы насладиться потоками ветра, шумом дороги и навязанными тёплыми чувствами к Кибертрону, прежде чем передумала, боясь пропустить инопланетные красоты.
В детстве у неё родилась смелая мечта покорить космос. Как же повезло, что она забыла о ней к тому времени, когда пришёл пубертат с проблемами со здоровьем, не разбив детское сердце мечтателя.
Если ребёнок хотел высадиться на луну и стать первой королевой Марса, подросток хотел увидеть другие культуры, будучи дипломатом, но быстро понял, что быстрее сломает язык, чем изучит иностранный.
Молодая девушка прозаичнее их двоих: она планировала заработать так много денег, что не осталось бы помех, мешающих улететь хоть на край света, и быть к космическим полётам так близко, как это физически возможно, учась на инженера космических систем.
Джувел усмехнулась: если бы она поступила на робототехника, её нынешнее положение было бы практически предсказанным. Даже как-то жаль, что она равнодушна к эзотерике: было бы полезно уверовать в свою избранность и лишний раз не тревожиться, пока самонадеянность не привела бы её к дезактиву до того, как она успела найти путь домой или усомниться в неуязвимости.
— Нет сомнений — глюк… — её аудиосенсоры дернулись вниз.
— Ей бы подкрутить ослабшие винтики, — согласился более грубый голос, от которого её на наноклик замкнуло.
— Железная стружка! Вы оба были услышаны! А теперь не могли бы вы так же хорошо поладить между собой, не объединяясь против меня? — нашли общего врага! — Придержи выхлоп, вырывающийся из тебя, здоровяк. И я
чувствую, что ты собираешься сделать, ведро с болтами, и успею поцарапать твою покраску до того, как ты меня скинешь.
— Ты читаем, как публичный архив, — злорадствовал Пакит, несмотря на то, что тоже собирался ехидно прокомментировать её нелепое поведение. И в каком месте оно нелепое? Словно они каждый астроцикл видят разросшиеся в городские агломерации мегаполисы!
— Маленький лицемер, — знал о прошлых намерениях минибота и черный мех.
Джувел направила молитву Праймусу — как-то в последнее время их стало слишком много, богу Кибертронцев понадобился секретарь, чтобы разобрать аврал. Два меха снова словесно сцепились, Джувел постанывала про себя.
Как же карма быстра на расправу.
— Полагаю, наличие фейсплейта облегчает чтение.
— Будто на твою уродливую лицевую пластину кто-то смотрит.
— Не завидуй, паразит.
— Не могу увидеть, как ты утверждаешь, способное вызвать зависть. И тебе не хватает мощности понять, что я — симбионт? Какого шлака, ты пристал ко мне, как ржавчина на обшивку?
— Не нравится мне твоё непомерное высокомерие с первой встречи. Брал бы пример со своего хозяина.
— Раз речь зашла обо мне, — вклинилась Джувел, не давая Пакиту возмутиться, будто их обвинили в порочной связи, а не в симбиотической. — Давайте уж вернёмся к моему моральному уничтожению, пожалуйста…
— Может быть, позже, — двери грузовика распахнулись. — Слезай, фемм, мы заезжаем на охраняемую область.
Значит, они близки к контрольно-пропускному пункту!
Дрожа от нетерпения, от которого подергивались аудиосенсоры, Джувел запрыгнула в грузовой отсек, захлопнувшийся после прыжка. Почувствовав её волнение, грузоперевозчик хмыкнул, его обещавшая мести искра не внушала доверия.
— Следующая остановка — Каон! — торжественно прогремел мех, мелочно упиваясь криком боли минибота из-за последующего визга фемм, хорошо помня, как громко её воколайзер способен голосить.
════
На третьем подуровне в западном квадранте Каона фемм выходила из грузового отсека, уже вертя шлемом во все стороны и кружась вокруг своей оси. Минибот затянул лямки, впиваясь в синюю обшивку, пытаясь взять под контроль шторм безрассудства и беспечности юнлинга. Она попыталась ослабить давление, оттягивая ремни, но у неё было мало шансов против живой металлической сумки: он лишь сильнее затягивал пояс, выдавливая сдавленных хрип из синего бота.
Грузовик трансформировался за ними, ступая с дороги для ботов в альт-форме на узкую улицу и спрашивая себя, как позволил утянуть за собой этому шахтёру.
Причина вовсе не в феммской лицевой пластине, которую он даже не видел за маской и визором, игра бы не стоила свеч зажигания. Смотря на редкое сочетание фемм и минибота, нечасто встречаемое и по отдельности, что говорить о комбинации перед ним, он предположил, что позволил управлять его рулем заинтересованности в дуэте.
Что самое худшее с ним может случиться, если мех поддастся чувству?
Фемм носила свою искру на манипуляторе — он узнает о её недобрых помыслах раньше её самой, а миниботы всегда следуют за своим хозяином, так что и по этому поводу ему нет резона волноваться.
Он подошёл к ним, всё ещё увлеченных ссорой уровня спарклинга и его опекуна: фемм продолжала отвлекаться на прохожих ботов, а минибот пытался научить основам безопасности в Каоне, прибегая к воспитательным методам — кричать за неправильное поведение и вдалбливать как надо. Каждый лидировал с переменным успехом.
Встав за спиной фемм, он отвернулся от семейной ячейки в процессе становления и взглянул наверх, на жёлтые символы вывески: «Энергоприток Запада». Его глосса уже заждалась вкуса виско.
Фемм всегда оперативно реагировала, когда он хотел высказаться или требовал внимания к себе, стремительными темпами для юнлинга осваиваясь в социуме, слепо не полагаясь на отфильтрованные данные, — минибот напрасно беспокоился о ней. Этот раз не стал исключением: она прекратила развлекать проходящие мимо толпы, наигранно чуть ли не отключавшись от сети на публике, оспаривать установленные миниботом правила поведения, но почему-то через клик следовать им, и обернулась с умеренным любопытством.
— Мы будем долго здесь протирать резину? — минибот и фемм не были худшей компанией, с который ему приходилось пить, но он определенно не собирался долго находиться с ними без виско в баке.
— О чём ты, здоровяк?
— Энергон.
Она с недоверием посмотрела на него, позволяя процессору обработать информацию на тот случай, если это она в чём-то заблуждалась.
— Тебе нужно заправиться?
— Мы приехали не за высокозаряженным энергоном. У нас есть дела поважнее, чем портить центральные процессоры, — зато минибот быстро сообразил, о чём говорил мех, и размыто сообщил о других планах.
Фемм подтвердила, что они с ним собирались в другое место, снова избегая прямо озвучить их планы, в которые черный мех, как оказывается, не включён больше, чем в качестве транспорта. По-настоящему осмотревшись вокруг, на окружающие их неоновые вывески баров, игральных домов, клубов и смеющихся, галдящих и ревущих ботов, не ищущих ничего, кроме развлечений или заработка, она приходила к постепенному осознанию, в каком районе они находились, из чего исходило ошибочное предположение меха. Он улавливал тихие, но хлёсткие щелчки — минибот расслаблял пояс, подстраиваясь под напряжённую гидравлику, а синий корпус застыл, как будто покрылся коркой льда.
Чёрный мех, конечно, был зол на минибота из-за того, что тот ненамеренно дезинформировал его, указав координаты квадранта, знаменитого улицей, отведенной под индустрию развлечений, и не предупредив, что они не планировали останавливаться в одном из многочисленных баров или брать его с собой дальше, и всё же решил отпустить его в первый и последний раз. Почему-то фемм сильно волновала их взаимная неприязнь, и он не хотел, чтобы её беспокойство стало причиной его замыканий в процессоре.
А что же он не мог проигнорировать, так это попытки контролировать своего хозяина минибота, из каких благих намерений не происходили бы они. Высокомерный симбионт — не лучше паразита.
Он намеревался преподать бесплатный урок, как управлять своими подчиненными.
— Тогда оставь выполнять поручение своему подчиненному и позволь показать тебе настоящий Каон, — протянул он ей манипулятор, испепеляемый одиноким окуляром минибона. Он продемонстрировал денту паразиту. — Или сомневаешься, что мелюзга не справится?
Сразу два манипулятора, вместо одного, легли на его пальцы, мягко собирая их в кулак, — он хмуро посмотрел сначала на них, а потом в красную оптику, больше не скрытую за визором и не скованную неуверенностью.
Фемм отрицательно покачала шлемом, уменьшая недовольство минибота, но мех чувствовал признательность фемм в открывшемся ему ЭМ-полю, неожиданно сильном для её стройной комплектации, хотя маловероятно, что она правильно истолковала, что скрывалось за его предложением, не будучи знакомой с высокозаряженным энергоном и связанной с ним культурой.
Внезапно трансляция чужих эмоций оборвалась.
Его оптика расширилась: как возможно убрать эмоции без подавителей? И кроме того в один наноклик нельзя отключить программы чувств, словно переключив выключатель.
Что большие шлемы сделали на этот раз, они вмешивались теперь в
искры? И зачем было делать подобного бота и отправлять его в M-2, прошедший этап автоматизации, где роботы препятствовали бы развитию его способностей? Решили спрятать оружие в шахтах?
Или они не знали, кого упустили?..
Несмотря на то, что минибот был недоволен, как фемм снова привлекала к ним взгляды зевак, она энергично помахала ему на прощание, пожелала удачи и сказала не выключать коммуникатор, с сомнением в оптике посмотрев в сторону бара и напомнив, что им ещё предстояла поездка обратно. Ранее они обменялись коммуникативными ссылками, но мех не сомневался в её способности отыскать его без коммуникатора: он не большой любитель менять заведения.
Упущение для больших шлемов. Было бы хорошо для них, если бы нашёлся кто-то, чтобы сообщить об этом.
Без назойливых компаньонов он вернулся к режиму подавленной агрессии, заходя в «Энергоприток Запада», перегруженный от посетителей, распивающих высокозаряженный энергон.
Стеклянные донья бились о металлические поверхности столов. Тошнотворно-желтый свет поглощался его чёрной краской — как чёрное пятно масла в желтизне заведения, он, избегая десятки пар красной оптики, оценивающей новоприбывшего широкоплечего бота, брёл к барной стойке, замечая всех и никого вокруг и видя позади бармена выставку сосудов с энергоном — знакомый способ снятия стресса.
Его одёрнула внезапная крепкая хватка на манипуляторе. Он не успел осадить смельчака, когда до противности весёлый громкий голос назвал его обозначение или то, что смельчак считал за него: «Юникс! Я не видел тебя, кажется, вечность!»
Тракс рассеянно смотрел на него снизу-вверх, только когда серо-зеленый мех с фиолетовыми языками пламени на манипуляторах и спине переоценивал свои способности относительно высокозаряженного энергона, являясь крепким и большим ботом, способным потягаться с грузоперевозчиком его размеров, но не здраво оценивать свои пределы. У него не получалось сфокусировать взгляд, поэтому Тракс просто пялился в чёрные грудные пластины, немного задумавшись о том, что было бы неплохо украсить скучную монотонную пустоту рисунками, например, огня. Пламя очень хорошо смотрелось бы на его хмуром друге, да-а-а…
Юниксу бы не помешала обновка, Тракс не мог вспомнить, когда на мехе было что-то новое, помимо грязи.
— Да, наша последняя встреча была давно, — нейтрально отозвался Юникс.
— Не стой же, присаживайся ко мне! — утягивал он к столу, заставленному тремя полупустыми кубами. Красно-рубиновое стекло — фишка бара, как Юникс Рут мог видеть.
Решив потешить Тракса и узнать, что на этот раз расскажет скорый на горячие новости наёмник, учитывая, как без преувеличений долго они не встречали друг друга и не обменивались информацией, Юникс Рут забрал стул с соседнего столика и присел к нему.
— Фраг, — простонал Тракс, плюхаясь на своё место, придерживаясь пальцами за шлем, что не уменьшило боли после резкого движения. — Так ты не дезактивировался. Знаешь, я беспокоился за тебя, мог и отправить короткое сообщение, что активен.
— Я был занят подработкой: у меня неожиданно увеличилось количество заказов, — он не был виноват в том, что организация больших шлемов тряслась за каждый бит ускользнувшей информации об их незаконных делишках по производству кибертронцев.
— А что я должен был думать, когда прогремело на весь Каон жесткое подавления бунта на шахте в твоих секторах, а ты не отвечал? Вдруг бы ты оказался там в то время и был втянут?
— Маловероятно.
Тракс потянулся к энергону, пахло чем-то более слащённым, нежели виско. Юникс Рут сжимал край стола, не щадя металл: отлично же он отвлекся от растущего в Каоне напряжения, затрагивающего и таких грузоперевозчиков, как он, и от личных проблем.
Он всё чаще сталкивался с угрызениями совести с тех пор, как ситуация в Каоне обострилась — часть огромного общего энергетического кризиса, а страх за влияние убивал последний добродетель у верхушек, соответственно повлиявших на характер выдаваемой ему работы. В шлеме непрошено возник образ фемм, белые противоестественные манипуляторы и штыри. Бот, чей корпус пережил серьезные вмешательства.
Ему срочно нужен был кубик виско, прежде чем он начнёт обращаться к шахтёру по обозначению.
Друг с не самым чистым внутренним энергоном откинулся на спинку, заскрипевшую из-за тяжёлого веса меха, и положил подбородок себе на грудные пластины, взвешивая, позволить ли Юниксу уйти от расспросов или терроризировать до победного конца.
— Хочешь сказать, что не беспокоился бы на моём месте, придурок?
— Не придумывай, Тракс, — содрогнулся от предположения, что он мог позволить себе трястись о других. — Тебя не убила собственная дурость, что может быть опаснее её?
— Гладиаторы? Кстати, я собираюсь попробовать себя на гладиаторской арене, — красная оптика напротив Тракса нахмурилась — какой привычный вид! Он
почти шёл меху.
— Денег стало мало или захотелось дешевой любви публики?
— Славы, — закатил Тракс оптику, а потом ответил серьезно: — Я способен не умереть в первом же бою, спасибо за веру.
— Я волнуюсь о первом бое меньше всего! Если ты дойдешь до финальных матчей, ты встретишься с чемпионом, знаменитым своей непрерывной серией побед, и не откажешься от поединка, как адекватному боту стоило сделать бы!
— Не такое уж и достижение, когда поражение практически всегда равнозначно дезактиву на арене, — пробубнил Тракс. — И чемпион Каона начал активно собирать последователей, среди гладиаторов тоже. Я слышал его революционные речи, получил копии. Поклянусь в верности его амбициозному делу, и мою искру пощадят, как громко бы ни возмущались трибуны, требуя потушить искру проигравшего.
— А как насчёт номера два? Проигравшего, кажется, только первому — жуткий тип. Других гладиаторов, сражающихся сотни ворнов?
— Раз они сражались с чемпионом Каона, то он сделал им аналогичное предложение поклониться ему как своему лидеру или умереть, и как можно убедиться, они вряд ли отказались от него.
Юникс Рут, несколько переубежденный, что Тракс не собирался идти на то, что убьёт того быстрее, чем гнездо скраплетов, и слишком уставший, чтобы затрачивать какие-либо дополнительные усилия, пытаясь образумить самонадеянного меха от сомнительного жизненного выбора, который не может закончиться чем-то положительным, позволил Траксу быть собой и собирать вмятины на корпусе, как гонщики награды, давно не надеясь, что они чему-то могут его научить.
Они обсуждали и другие темы, так или иначе сводящиеся к приближающемуся энергетическому кризису: политику «Рационального потребления» для экономии энергона, витающие революционные настроения и усилившийся контроль со стороны службы безопасности Каона, усложняющих работу наёмнику.
Вылив тонну отходов на преобладание опасных заказов за последние семнадцать астроциклов, Тракс наконец-то толково объяснил, что искал на гладиаторской арене, и, как бы подзабыв и внезапно вспомнив, отметил плюс:
— Зато вскоре я смогу заполучить билеты на представления, какие только искра захочет, а не бросаться на остатки. Как старый друг, я и тебя не обделю и без них не оставлю. Ну, разве не звучит соблазнительно?
— Да клал я на твои бои, — рявкнул Юникс Рут, раздраженный хвастовством Тракса, пока что не успевшего и выйти на гладиаторскую арену, но уже распоряжающегося билетами. Единственное развлечение, которое хотела его искра, — высокозаряженный энергон.
И почему он всё ещё не заказал виско?!
Тракс открыл рот, но грохот на входе, словно кто-то не справился с открытием двери, заставил его захлопнуть и обернуться назад. Юниксу Руту не требовалось оборачиваться, для того чтобы увидеть вбежавшую фемм с белыми манипуляторами, с ладоней которых стекала голубая жидкость.
Конечно же, красная феммская оптика мгновенно остановилась на нём, безмолвно обещая втянуть в неприятности проблемного дуэта.
