Ювелирная работа

      Под напором раствора бирюзовые разводы вымывались с брони, и мутные серые струи стекали на пол, образовывая лужи, к которым не хотелось прикасаться. Сидя в позе бабочки и жмурясь из-за летящих холодных брызг, Джувел держала в одном манипуляторе шланг, а в другом свою гордость, она спокойно умещалась на ладони — а если серьезно, то другой оттирала прилипшую грязь, стараясь не содрать краску неудобными, острыми как бритва когтями и не усугубить травмы.              Пакит пренебрежительно назвал раны косметическими, и она прислушалась к вердикту, рассудив, что настоящему кибертронцу виднее. Но тихий параноический голосок в шлеме нашёптывал, что кому-то сильно поврежденному, как миниботу, нельзя доверить объективную оценку здоровья; жжение, отличающееся от болевого сигнала о поврежденной коже нервной системы, но и очень знакомое, словно содрали колени об асфальт, беспокоило скорее возможными осложнениями, чем болью, но всё-таки держало в напряжении. Джувел давила тревожные мысли фактами: она не истекала энергоном, она больше не человек, чьей жизни может угрожать заражение крови, по крайней мере, Джувел надеялась, что не угрожает его аналог, и Пакит не заслуживал того, чтобы в нём и его компетентности безосновательно сомневались. Джувел бы оскорбило, если бы кто-то не поверил в её способность отличить безобидность синяка и фатальность оторванной головы.              Принятые быть приватными ванные процедуры проходили в комнате с открытой дверью. Во-первых, потому что нивелировался риск оказаться запертой в душевой (снова). Во-вторых, нечего было скрывать, хотя было бы лицемерно заявлять, что её не охватывал стыд, когда она задумывалась, как неправильно это бы выглядело с человеческим телом, но Пакиту было так плевать на её корпус, на что можно и обидеться да сидеть надутой и мокрой. С тех пор, как здоровяк выгнал их из себя перед New-2, жалуясь на залитый энергоном пол, хотя, дай Праймус, с него наберется несколько миллилитров топлива, а они вернулись в кварту, минибот засел за маршрутизатор, и Джувел не осмеливалась отрывать от такого важного занятия, как возвращение интернета.              DataNet, если быть точнее, но она могла сложить два и два. Функции DataNet совпадали с функциями интернета, чем ещё он мог оказаться?              И возникновение всемирной сети было несколько предсказуемо для развитой цивилизации, но что-то лишало покоя, чему затруднялись дать название, что беспокоило и в разделении на типы искр, словно по гендерному признаку. И в прочей встречаемой в мелочах излишней человечности, которую нельзя оправдать наличием чувств у кибертронцев. Проклятый бар, который выглядел точно так же, как и стереотипный бар, который она видела в кино: выслушивающий изливающих душу пьяниц бармен за стойкой, бутылки энергона — не кубы, а чего стоят барные стульчики, выдерживающие тонны! Раньше то было условностью художественного вымысла, в фантастике автор брал за основу что-то земное, но теперь это — её реальность, сводящая с ума жаждущего научного обоснования человека — м-хм, кибертронца… неважно! Почему Кибертрон копирует вид, которого пока что не существует? И как, ради Праймуса? Как!              Ей приходилось вести записи с вопросами, гипотезами и мыслями к ним, для того чтобы не запутаться в непрерывном потоке сознания и не потерять идеи, потому что загадки накапливались.              Фемм устало провентилировала, чувствуя себя постаревшей на полвека. Она уже вытащила белый шар из контейнера со ста чёрными шарами, невозможное событие произошло наперекор теории вероятности, закинув человека в когда-то вымышленную вселенную. Почему бы не продолжать уничтожать её мировосприятие, собрать осколки, стереть их в порошок и развеять по ветру, если уж всё, что знала и знает Джувел, — неудавшаяся шутка?       Бросив потускневший взгляд на загнувшегося в анатомически поломанной позе на полу Пакита в главной комнате и убедившись, что он занимался тем же, что и последние пятнадцать кликов, она отключила струю раствора и потянулась, как фрегатная птица, выпячивая грудь, чтобы ручейками стекли капли. Эх, за горячее полотенце продали бы душу.              Она чувствовала через ЭМ-поле завидную степень сосредоточенности и погруженности в работу Пакита, рядом с которым лежал включенный датапад — кибертронская технология, тем не менее, похожая на обычный планшет и внешне, и по функционалу. Если бы ей понадобилось описать процесс, она бы сказала, что не переживала то же, что и испытывал минибот, — скорее считывала чужие эмоции, и Джувел, если те были знакомы и нашли душевный отклик, разделила бы их благодаря прозаичной эмпатии. Спустя неделю всё ещё было странно стоять в нескольких метрах от минибота и настолько легко отслеживать, как росло его волнение.              Из чистого любопытства Джувел, будучи собой, не удержалась и попробовала повлиять на настроение, не ожидая какого-либо результата, ведь у неё не было теоретической базы, чтобы провернуть магию и оказать влияние на чужой эмоциональный фон, из-за чего она даже не спрашивала у Пакита разрешения сделать из него лабораторного кролика. Ожидаемый провал, зато, она полагает, без её дозволения собственные эмоции не отражаются на ЭМ-поле. В момент сокрытия эмоций Джувел, конечно, будет излучать электромагнитное поле, и она хотела бы, чтобы всё так и оставалось, потому что мёртвый сигнал означал мёртвый источник сигнала. Как бы ни было заманчиво полностью стать невидимкой на радарах, не сообщать каждому встречному о своём настроении удовлетворяло её базовую потребность в конфиденциальности, поэтому она не расстроилась отрицательному результату. Однако не покидало чувство, что от её оптики ускользало нечто важное, что связано с ЭМ-полем. Другими словами, требуется дальнейшее изучение.              Пакит нехарактерно радостно воскликнул — она обернулась: он поднял датапад с пола и начал быстро стучать по нему, что-то энергично вбивая. Ей было видно только, как лже-окуляр не отрывался от датапада и бегал по лицевому экрану. Она направилась к миниботу, намереваясь выяснить, в чём дело, и остановилась в дверном проходе, чтобы не распространять сырость, за ней и без того тянулся запах, наверное, автошампуня. Как только у Джувел появятся свободные деньги, она сходила бы в приличный салон (не в тот контактный салон из рекламы) и вымыла бы себя в чём-то, что не пахнет кислотой.       — Я скучал по тебе, — он закончил настройку датапада и страстно прошептал, прижав его к грудным пластинам.              Ах, а Джувел думала, что она ближайший на километры клоун.       — Когда собираешься представить меня любви всего твоего актива? — облокотилась плечом о металлическую раму она с дразнящей улыбкой, касающейся светящейся от веселья оптики.       — Тебе ещё рано лезть в DataNet, юнлингам не место там.       «Точно интернет», — Джувел закатила оптику, но мысленно, не желая раздражать Пакита больше нормы, которую он способен вынести, не объявив ей бойкот. Старый добрый способ манипуляции — игнорирование, он пользовался им столь неосознанно, но умело.       Фемм ничуточки не волновало покровительство минибота: по его меркам, она дитя дитём, наоборот, пренебрежительно и странно, если бы он относился к ней как к зрелому члену общества.       Белые манипуляторы поднялись в знаке капитуляции, общем для Земли и Кибертрона — очередная странность. Ох, она определенно залезла бы в датапад позже, когда Пакит войдёт в режим перезарядки, о чём ему не следует знать. Ни одна защита от детей пока что не смогла её остановить на Земле, пора пополнить свой список достижений, обыграв и инопланетные системы безопасности.       Получив заверения, что Джувел не собиралась наброситься и вырвать датапад, он выпустил его из собственнической хватки и перевёл лже-окуляр на место подле себя — приглашение ценилось, но ему отрицательно покачали шлемом. Пол промокнет, и без тряпки будет высыхать целую вечность.       — Посмотри, — потряс датападом, — на разумную трату средств.       Стопка флеш-дисков, на которую намекали, стояла на углу стола немного грустнее, чем до претензии. Джувел обиделась за них: диски пока не успели себя проявить! Малышки станут ступеньками к её богатству на лестнице к выживанию, и они заслуживают соответственного, уважительного отношения.       — Безлимитный доступ к информации, связь с любой точкой на Кибертроне и новейшие записи гладиаторских боёв!       — Да, мне рановато лезть в DataNet, — помрачнела она из-за упоминания варварского развлечения.       — Ты сбоишь! — расширившийся оранжевый круг остановился на её оптике, удивленной возмущенным выкриком. — Гладиаторские бои — лучшее, что случалось с Каоном за время моего функционирования. Мехи вырывают искры, топчут шлемы и получают по праву сильнейшего энергон, богатство и славу — истинная форма справедливости! Триумф силы и мастерства на арене, где уничтожены отвлекающие от восхождения воинов факторы, и непременно нужно… изучить в культурно-образовательных целях подвиги, на которые способны тела лучших из лучших Кибертрона.       От вызывающей подозрения причины, по которой ей стоило посмотреть, как два бота — раба — безжалостно убивают друг друга на потеху публике, температура в комнате понизилась. В своём восхищении насилием и жестокостью Пакит не увидел испуганного выражения на фейсплейте Джувел.       «Ну… лучше диковинное увлечение вскроется раньше, чем позже», — оптимистично рассуждала она, потому что не видела много положительного в обнаружившейся любви к бессмысленному насилию. Зато их двоих с Пакитом связывало кое-что общее: Джувел тоже нравились бои металлических гигантов, а выбивающие весь шлак друг из друга живые машины для убийств с чувствами и эмоциями — э-э-э, нет, это совершенно другое, с заявлением «общие интересы» поторопились.       — Мой долг — показать тебе семьсот девяносто четвертый чемпионат. О, Джувел, ты должна увидеть его не только из-за его напряженных схваток, грандиозной развязки финального матча, но и из-за исторической значимости, изменившей всю систему гладиаторских боёв, — сиял он, как бот, которому спустя вечность наконец-то выпала возможность поделиться своими интересами. Она никогда не чувствовала в Каоне такого чистого счастья, беспредельного и пронзительного, от кого-либо, тем более от пребывающего в вечном скверном настроении минибота.       — Угу… — с меньшим энтузиазмом отозвалась она.       — И последний чемпионат Каона, чтобы было с чем сравнивать! — он поспешно добавил и, бурно жестикулируя с датападом в манипуляторе, торопливо продолжил, будто оправдываясь: — Конечно, многие высказывались о нём в отрицательном ключе, ссылаясь на то, что в новых меньше интриги из-за тотального доминирования одного и того же гладиатора. Непрерывная серия побед может наскучить предсказуемостью. Но, я тебе скажу, они не хуже, они просто другие. Битвы превращаются в перфомансы, как Мегатронус — он непобедимый чемпион Каона, Джувел, — выходит на арену, и тогда возникает предвкушение увидеть, каким образом, а не кто, одержит верх.       Она выдержала нейтральное выражение, но аудиосенсоры дёрнулись от упоминания знакомого обозначения. Пакит упустил неконтролируемый жест, способный приблизить к разгадке странностей Джувел, к её счастью.       — Я предпочитаю болеть за аутсайдеров, туго мне придётся. Разочаровываться раз за разом, — с нервным смешком вежливо попыталась поддержать диалог она, не подозревая, что Пакит не нуждался в отвечающем собеседнике, для того чтобы говорить да говорить. Находящийся в состоянии душевного подъема Пакит даже не заметил, что у юнлинга сформировались какие-то предпочтения в том, что он никогда не видел.       — Кажется, я когда-то загружал лучшие моменты на датапад. Дай мне клик найти их.       — Подожди! — испугалась Джувел открывающего, как ей показалось, библиотеку на устройстве Пакита. Её обзор заполонили уведомления, предупреждающие об уязвимости нейросетей. Прочь! Она закрыла их все, натянула улыбку и раскинула манипуляторы. — Это некрасивый поступок с твоей стороны, Пакит! Не разрушай мне интриги, позволь посмотреть бои целиком.       Её искра хотела повторить явление взрыва сверхновой, когда Пакит по ощущению вечность обдумывал её слова, задумчиво гудев, как низко пролетающий истребитель. Джувел обессилено обмякла, когда он посчитал целесообразным не портить впечатление о боях, показывая сразу весь смак.       [Уровень стресса: высокий]       Она потерла место, где могла бы находиться переносица, но была пластина шлема, и закрыла очередное мозолящее оптику упоминание эмоциональной слабости, прекрасно чувствуя свои пределы. Джувел расслабилась, посчитав, что возвращение в New-2 и холодный душ произведут терапевтический эффект. Но Пакиту нужно было предложить совместный просмотр жестоких мордобоев, которые, без сомнения, закончатся для одного из гладиаторов болезненным дезактивом. Она не чувствовала себя уверенной относительно того, как отреагирует на чьё-то убийство, как бы настоящего думающего существа, пусть и на видеозаписи. Манипуляторы в нервной привычке уже искали, за что ухватиться, Джувел опасалась усугубить дрожь до тремора.       У кибертронцев может быть тремор?..       — Тогда, когда я вернусь, посмотрим вместе, начиная с «Каон#794», — поднялся на опоры Пакит, но, в принципе, Джувел смотрела на то же место из-за маленького роста минибота. Голубой свет, какой упущенный комедийный потенциал из-за того, что он постоянно разъезжал на ней и не давал разыграться контрасту высокого и низкого. И-и-и она отвлеклась. Куда он уходил? Пакит раздраженно затрещал подвижными деталями шейных сочленений, будто услышал её мысли, хотя сердился по другой причине. — Мне нужно успеть отключить генераторы и лифты до приезда жестянок.       — Зачем? Это мелочно даже для тебя. Не лень снова бегать до энергоблоков?       — Я уже знаю, чем ты собираешься заниматься здесь, — неодобрительно покосился он на флеш-диски. — Выбирая между вставлением титановых стержней в колёса этим контейнерам отходов и терпением издевательства над аудиосенсорами, я выберу полезное дело.       — Вау, спасибо, что дал мне и моей музыке шанс, — саркастично пропела она, прикрывая кулаком улыбку.       О, Пакит определенно угадал, что она задумала ещё на том этапе, когда его только (абсолютно неподозрительно) расспрашивали, как обстоят дела с музыкой на Кибертроне, сообразительный малый (сколько бы ни было лет этой продвинутой мультиварке, размеры Пакита оставались скромны, и Джувел могла бы справедливо называть его так до скончания времен). Несмотря на ярое сопротивление, из него выпытали всё, что он знал о музыке.       Насколько Джувел могла судить, несколько музыкальных жанров приобрели черты элитарного искусства, но закрытость обуславливалась узким кругом кибертронцев, обеспеченных для покупки дорогих билетов в оперные театры. На что похоже оперное пение, кто бы сомневался, Пакит не знал, а на то, как можно плавно и певуче переходить с жужжания на трель, уже не хватало фантазии Джувел. Был и более бюджетный вариант, где ещё можно было встретить живых исполнителей от деятелей искусства, зажженных специально для творчества, до артистов-самоучек, у которых искра лежала к музыке, — клубы, но клуб клубу рознь. Некоторые музыкальные направления или не существовали (например, этническая музыка по понятным причинам), или претерпевали кардинальные изменения: инструменты просто не звучали так же на увеличенной в десятки раз копии, способной хорошо лежать в огромных манипуляторах кибертронцев, большинство же заменили электронными.       Но то живые выступления. Кибертрон — это планета городов и дорог, поэтому записанная музыка пользовалась большим спросом у населения. И никто не отменял базовое удовольствие, приносимое песнями, сделавшими музыкальную индустрию частью экономики, из-за которой профессионально занятые музыкой боты искусства занимали престижное положение в обществе.       Практически официально худший город-государство на Кибертроне, Каон, отличился от остальной планеты. Он состоял из промышленных секторов, таких же шахтёрских посёлков, как New-2. Немало мехов-работяг не покидали своих рабочих мест и поселений, беспрерывно паша за еду, и не имели возможности узнать, что такое музыка. Поговорим о низкой покупательной способности…       Джувел не представляла свою жизнь без музыки, как вообще существовать в условиях трудового рабства, когда не подозреваешь, что где-то во вселенной играют прекрасные мелодии?!       Но культурные особенности Каона не помешают претворить гениальный план в жизнь. Ох, она собиралась безнаказанно украсть интеллектуальную собственность сотни музыкантов, а, может, и тысячи, которых только вспомнит — не сомневайтесь, её центральный процессор никого не обделит. А что эти люди из другого измерения или не родившиеся, если когда-нибудь и появятся в этой вселенной, сделают? Засудят её? Ха, она бы с удовольствием посмотрела, как придурки на полном серьёзе попробуют засудить семиметрового робота.       Скорее всего, она будет или мертва, или в световых годах от Земли к тому моменту, когда автоботы и десептиконы доберутся до колыбели человечества. В самых оптимистичных прогнозах Джувел вернулась бы на свою Землю без воющих инопланетных соседей поблизости. Ни один параноик не заподозрил бы её в воровстве, пока не стало бы слишком поздно, — идеальное преступление.              Планы планами, но и о друзьях не стоит забывать. Или о будущих друзьях (когда-то он сдастся и признает её своей лучшей подружкой, Джувел клянётся искрой).              — Тебе понадобится моя помощь с генераторами, по крайней мере, в качестве транспорта или просто компания? — спросили Пакита, тут же отмахнувшегося от предложения.              — Сам, что ли, не справлюсь? Закончить засорять флеш-диски к моему возвращению — всё, о чём я мог бы просить.              — Не обещаю, но высока вероятность, что я быстро покончу с ними.              «В любом случае, как сложно может быть своровать чужое творчество?» — обронены знаменитые последние слова.       

════

      Пол кварты усеивали разбросанные разноцветные флеш-диски, как лепестки. В центре хаоса Джувел сгребла манипуляторами их под себя, как жадный дракон из сказок, и страдальчески застонала фейсплейтом в пол, обращая свой крик в недра шахт, зовя на помощь голубой свет или божественное вмешательство. Она схватилась в отчаянии за выступы на шлеме.               Чего она ожидала? Она технарь до мозга костей, пока у неё были кости и мозги.              Нужно уметь признавать поражения, её затея провалилась. Крах, неудача, предприятие не увенчалось успехом. Она чувствовала, как деньги утекали из её манипуляторов, причиняя невероятную душевную боль, и всё из-за проклятого голоса! Проблема не в его звучании. О нет, воколайзер исправно функционировал, издеваясь над положившими годы на практику певцами, — она не попадала в ноты. Красиво голосит? Бесспорно. Возникает диссонанс? Голубой свет, да гармония умирает в мучениях.              А перевод текстов песен, которые она не могла оставить нетронутыми? Кибертронский далёк от знакомых человеческих языков: всё скрипит, гудит, звенит и издаёт трели. Тут лингвист ногу сломит, несчастная искра, Джувел и подавно, так как тут переводить? Желательно без потери смысла и ритма, за что бы совесть, самоуважение и любовь к музыке и всему прекрасному сожрали бы её и запили кубиком энергона.              Подражание музыкальным инструментам — детский лепет по сравнению со всем вышеперечисленным. Большую часть инструментального сопровождения она вырывала из собственных воспоминаний, редактировала звук и сохраняла с последующей целью вставить.              Джувел ожидала, что самым сложным окажется перенос готового произведения из шлема на флеш-диск. Она истерично засмеялась, прикладывая ладонь ко лбу: «Самое сложное!»              Самонадеянный творец вскочил на опоры в приступе безумия и с решительностью того, кто отказывался упускать деньги, а, может, смертника. Размашистой походкой, подхватив двумя штырями цифровые носители, всё больше привыкая к новым частям тела, она добралась до стола, бросила диски и опёрлась грудными пластинами и локтями о горизонтальную поверхность.       — Нет. Теперь это вопрос гордости — чести! Я не стану позором человеческого рода, испортив достояния культуры, когда на мои плечи легла ответственность представлять людей, — она подавилась из-за возмущения и закашлялась, схватившись за горло: смазка и растворитель во рту, необходимые для ботов, питающихся низкокачественным энергоном, которым заправляют технику и шахтёров, массивным сгустком попали в трубу. О, Праймус, почему она физически способна подавиться?! Рассосав ком, она хрипло продолжила: — Надеюсь, боты морально готовы к дебюту человечества, исходящего из моих уст.       Оттенок крови разгорался на бледно-голубом фейсплейте.       Она участник долгосрочной игры под названием жизнь, партия не собиралась рано заканчиваться, приняв скучный поворот. У неё в запасе есть года, для того чтобы приблизиться к идеалу, воспеть дифирамбы человеческой музыке и втереть кибертронцам, на что ещё способен человеческий разум, помимо выдумывания роботов, трансформирующихся в машины. Влюбить в шедевры органики, которую некоторые мехи презирают, — о, ирония, что слаще её? Очаровать многообразием культур, пленивших Джувел в юношескую пору. Сыграть собственную сентиментальную любовную песню меломана на весь металлический мир, ржавеющий в кастовой системе!              Кровавый свет медленно затух.       Грусть коснулась красной оптики. Это кроме того способ прикоснуться к дорогому, от чего насильственно оторвали, возможно, навсегда, и в то же время не топтаться на одном месте. Металлические ресницы защекотали лицевые пластины, и когда Джувел ждала появления влажности на щеках, ничего не произошло.       Глосса вдавилась в денту, а губы сжались в тонкую нитку. Она стукнула ладонями по столу, вспыхнув на мгновение цветом крови, не желающим покидать её окуляры. Ей есть кого знакомить с искусством — сейчас не время хандрить.       — Ещё раз! — Джувел озвучила номер попытки, заголосила — певчая птица, не знавшая нот, запела.

════

      В полумраке заскрежетал голос меха, отражающийся от стен шахт звонким эхом:              — …а потом машинист нашёл этих глюков, потому что, конечно же, он проверит, куда пропала техника, и у него определенно перегорели предохранители, когда он увидел, где застряли их пальцы! «Как вы надоумились засунуть их в селектор, шлакоблоки?!» Ох, кха-ах, эта парочка портила всё, к чему прикасалась.       Сверление прекратилось, гидравлика сместилась под ремнями. Отсек самостоятельно открылся, чтобы в него сложили сверло. Большие манипуляторы не брали новых инструментов, и крышка захлопнулась — отработанная схема, не пошатнувшаяся, несмотря на недавние события.       Они работали отлажено, как Кибертрон, выстоявший все катастрофы и мировые проблемы. В словах не было необходимости, они даже были лишними. Учащённое вентилирование и подергивание плеч, настолько лёгкое, что практически неуловимое, — вся ответная реакция, в которой минибот нуждался, для того чтобы почувствовать себя услышанным.       — Мы и другие шахтёры часто исправляли их косяки, неудивительно, что глюков ненавидели. Но, признаться, и без них у нас полно работы, — осталось ясным воспоминание, как хотели дополнить, что без них всех, но переполненная мехами яма уродливым пятном вспыхнула в шлеме. Образы были слишком свежи, не успев исказиться сжатием памяти или удалиться, и Пакит решил тогда уподобиться своему напарнику, промолчал, не напоминая о жителях M-2. — Никакого отдыха.       Он пожаловался, зная, что его симбионту безразлично количество порученной работы, что мех уж тем более не будет возмущаться, пока физически мог с ней справиться, но гидравлика напряглась под миниботом, сжимаясь и расслабляясь.       Пакит поднял удивленный взгляд: вязкая жидкость, погустевшая из-за частиц кибертронской стали, просочилась из контейнера, который им приказали убрать, и облила вверх синего корпуса. Джул развёл манипуляторы, перенаправив потоки сияющих струй в стороны, тяжело вентилируя, словно раненый.              — Что это за шлак?.. — задрожал голос Пакита, требующего статус симбионта у своих систем и систем Джула.              Синий. Красный. Фиолетовый.              В свечении вещества тусклый оголенный окуляр посмотрел на него, расплавленное углубление для оптики шипело и таяло. Отвернув шлем к своду, Джул поднял скрипящие манипуляторы, проливая из-за движения внутренний энергон на землю, и стал сжимать брешь на контейнере, пытаясь остановить утечку. В ужасе Пакит наблюдал, как кусок почерневшей брони сполз с эндоскелета и Джул использовал его в качестве заплатки.              Успевшая вытечь жидкость приближалась к поясу. Трансформировавшись и спрыгнув с него, минибот тонул в ощущении нереальности происходящего, не чувствуя устойчивой опоры под собой. Он звал по обозначению Джула, замершего как колонна.              С контейнера перестало стекать. Джул сиял в фиолетовом, красном и синем цвете. Слишком много синего!              Страшный скрип. Железный столб лестницы сломался из-за едкости дряни, сложившись пополам, — тело Джула обрушилось вниз.              С принимающей стороны симбиотическая связь оборвалась, протяжный писк, а дальше пустота.       [Процесс перезарядки: завершён]              Черноту заполнил свет знакомых ламп.              Экран включился на недвижимом корпусе, подгружающем информацию: новые повреждения, чужое присутствие и угрозы не обнаружены. Пакит удивился отсутствию жалоб на малую подвижность ремней, используемых только в альт-форме, прежде чем журнал трансформаций высветил дату последней смены режима. Цифры ничего ему не сказали, но напомнили, что с недавних пор он не один в M-2.       Подняв корпус, он сел на платформу для перезарядки и размял шейные сочленения. Его сегменты затрещали, хрустя. Он лениво оглядел комнату: Джувел куда-то ушла, её флеш-диски, на которых записаны высокочастотные крики, зная мощный феммский воколайзер, валялись на рабочем столе Джула. На самом деле Пакит ещё не слушал творчество Джувел, наполовину убеждённый, что она не упустит возможности разыграть над ним шутку, а только потом покажет настоящий продукт своего труда. К тому же ей не пришлось бы выслушать нелестное мнение Пакита, если ему не понравилась бы композиция.       Определяя распорядок астроцикла, он проанализировал всё произошедшее за последнее время. Автоматизация. Бунт. Дезактив Джула. Появление Джувел и принесенные фемм проблемы, как толстый мудак, которого ему придётся терпеть каждый раз, когда она намерится выехать за пределы шахтёрского поселения, и нападение в переулке. И всё за короткий срок.       Он лег обратно, развернулся на брюхо, которого у него нет, но когда-то же было, и развалился на платформе, отклоняя предложение систем связаться по коммуникатору с Джувел, чтобы выведать её местоположение, и раздражаясь, что вообще получил такое унизительное предложение. Она доказала самодостаточность, дав отпор несостоявшимся похитителям, а M-2 относительно безопасен: по всем дорогам уже как почти астроцикл бродят роботы, за которыми следят мехи-контролёры, а не голодающие, озлобленные шахтёры. Пакит впервые мог позволить себе тихий отдых, по собственной воле выбрав одиночество, и не собирался променивать его на присмотр за юнлингом, чтобы там не рекомендовали его программы.       Механизмы бы больше не позволили ему уйти в режим перезарядки, да и он не торопился возвращаться к бесконечному прокручиванию одного и того же события. Его процессор наверно неисправен, если каждую перезарядку тратит на поиск выхода из трагедий прошлого, пока память о них не станет слишком размытой и плохой для воспроизведения.       Он растянул манипулятор и затащил нетяжелый датапад с пола на платформу для перезарядки, слегка раздражаясь заметным следам от попыток активировать его, оставленным единственным вторым жильцом кварты. Перевернувшись на бок и поджав опоры к пустому пространству под грудными пластинами, Пакит удобно поместил экран устройства перед своим экраном и скучающе пересматривал старые бои, что раньше вызывали у него восторг. Он заглянул в DataNet в поисках новых записей, но уничтожение слабаков не принесло ему былого счастья.       Очередной безрадостный астроцикл.       Пустота кварты давила на минибота, как обвалы на шахтёров, — он сдался и приложил когти к коммуникатору на шлеме, признавшись, что, возможно, не просто терпел компанию юнлинга — ему искренне нравилась она. И его провода перегорят от смущения, если Джувел узнает об этом.       «Алло?» — звуковое оповещение и вежливая манера речи с агрессивным звучанием из-за глючного голосового модуля уведомили о принятом вызове, и какая-то напряженная пружина в его корпусе расслабилась.       «Алло?» — растеряно повторил за ней. — «Знаешь, не отвечай. Где ты? На этот вопрос нужно ответить, не истолковывай по-своему мои слова».       «О, Пакит!» — узнали его только сейчас? — «Не убивай всё веселье. И с возвращением в сеть, хорошо перезарядился?»       «Ты не прочла, от кого исходит сигнал? И приняла его?!» — приподнявшись на манипуляторах о платформу, негодующим тоном прикрикнул он, быстро изнашивая прочность предохранителей с безрассудным юнлингом, и благополучно проигнорировал вопрос. — «Не принимай звонки по комму с незнакомых комлинков!»       «Да-да, конечно, Паки. И у меня есть более, э-эм, интересная система определения».       «Если ты ещё раз исказишь моё обозначение любым образом…» — его угрозу перебили.       «Пока что не на стадии дружеских прозвищ, поняла. Отвечая на твой вопрос, который самый первый, я в шахтах — знаю, очень конкретно. Решила поздороваться с новыми приехавшими мехами, когда меня тут попросили, если задание работодателей — просьба, проверить кое-что, долго объяснять».       «Появилась работа? Я иду к тебе. И не разговаривай с незнакомцами!»       «Тебе необязательно…» — на этот раз перебили её.       «Ты не можешь позволить себе ошибаться на раннем этапе актива, Джувел. Эти практичные уроды выбрасывают работников, подобно бракованным насадкам, как только раб подведёт их, и тогда ты окажешься в настоящих ямах Каона, где скапливаются преступники и прочие отбросы общества. Тебе непозволительно потерпеть неудачу, пока я не найду приемлемую замену симбионта! Присылай координаты», — приказным тоном потребовал он.       «Это место дезактива предшественника», — он замер, не предполагая, что у Джувел могла быть рациональная причина отпираться, потому что, успел понять Пакит, она функционировала исключительно благодаря мелким розыгрышам. Словно предсказав реакцию, она мягко продолжила: «Как я и говорила, тебе совсем не обязательно идти сюда».       Он отключился от линии связи, приказав ждать там и никуда не уходить, пригрозив, что будет в ином случае, и спрыгнул с платформы, прежде чем, хорошенько обдумав, с кем имел дело за последние астроциклы, подключиться обратно и сказать, чтобы больше Джувел не взаимодействовала с чем-то или кем-то незнакомым.       На противоположной стороне тяжело провентилировали и отключили комм.       Ни узкий выход из кварты, ни слабые и искрой, и корпусом мехи, в равной степени удивленные и напуганные присутствием минибота, не могли задержать Пакита, не желающего тратить своё время на ненужные объяснения. Послушные замены шахтёров, глупые машины, таскали тележки с грузом, над чьими шлемами-пустышками он несся по крышам, трубам и выступам стен, ловко скача. Запрыгнув в лифт на пустую транспортную тележку робота, жалкой попытки скопировать эффективность кибертронца и сэкономить на производстве (убожества даже не реагировали на нарушителя), вызывающей смех и ненависть, Пакит поехал вниз.       Он не смог бы забыть эту дорогу, даже если бы попытался удалить из банков памяти. Чем ближе Пакит был к месту дезактива Джула, тем становилось меньше роботов, что заполоняли верхние уровни шахт, как ржавчина металлолом, а практически к концу пути исчезли из поля зрения минибота.       Тёмно-синий, который он узнает из миллиона оттенков синего, мелькнул вдалеке.       Фемм нависала, склонив одно колено, над серым, неокрашенным металлом, чьей механоидной формы насмотрелись, пока добирались досюда. За ней торчал без дела бур с тремя полосами на правой стороне корпуса, в чьей кабине находилась небольшая сияющая цистерна, от которой почему-то до сих пор не избавились. Пакит перешел с бега на шаг и подошёл к Джувел, впервые видя её такой поглощённой, не отвлекающейся на малейшие колебания ЭМ-поля и не спрашивающей этим невыносимо заботливым голосом, в порядке ли он, поэтому предсказуемо минибот в первую очередь обратил внимание на то, что заинтересовало юную искру.       Белые когти аккуратно ковырялись в сером корпусе, отодвигая провода, мешающие рассмотреть больше механизмов.       — Что ты делаешь?! — испуганно завопил он, оценивая степень повреждения робота, из-за чего может варьироваться наказание. — Джувел, это собственность компании! Нас оштрафуют, и повезет, если они просто вычтут из твоей заработной платы или урежут количество энергона, не привлекая службы безопасности Каона!       Джувел контрастно спокойно повернулась в сторону обеспокоенных выкриков непроницаемой маской и визором на лицевых пластинах, и ему захотелось сорвать средства защиты с фейсплейта.       — Тс-с, всё согласовано с работодателями, — убаюкивающим тоном успокаивали его.       — Они позволили тебе ковыряться в своих роботах? — не веря не только в удачу фемм, но и в здравомыслие работодателей, как обобщила вышестоящих мехов Джувел, спросил Пакит, прикладывая когти к шлему. Кто между ними полней глюков и сбоев?       — Когда ты так выразился… — протянула она. Пакит резко повернул шлем и уставился на неё, запрещая в его присутствии заканчивать шутку, какой бы та ни была, прожигающим насквозь взглядом. — Но мне сказали избавиться от него, так что технически он в моей власти! Я могу делать с ним, что искра захочет. Могу ли просто дать тебе весь контекст, пока я не закопалась ещё глубже?       Он кивнул, поражаясь своему терпению, и скрестил манипуляторы перед грудными пластинами, ожидая, по меньшей мере, эпопеи.       — Насколько издалека мне начинать?       — Хоть с первой активации, — пожал он плечами, чуть успокоившись, что их не собирались в скором времени дезактивировать из-за жалкого робота.       Она зачем-то набрала воздуха вентиляционными отверстиями, встала на две прямые опоры и стала размахивать манипуляторами, заляпанными машинным маслом, объясняя, что предшествовало всему тому, за чем он её застал.              Когда обновили рабочие задачи, Джувел была в двух шагах от того, чтобы вежливо поприветствовать мехов, недавно прибывших в шахтёрское поселение, и, возможно, если бы они были вежливыми, предложить помощь, как выручили однажды её.       Пакита смутила волна благодарности от фемм, и он попросил поторопиться и продолжить, вызвав мелодичный смешок.       От очень настойчивой просьбы работодателей выяснить причину исчезновения сигнала одного робота и наземный бот полетел бы, потому что больно уж убедительная, а о том, что она шла врознь с должностными обязанностями шахтера-специалиста по добычи хрупких и деликатных материалов, обычно не задумываются, когда после увольнения последует стазис от энергетического голода.              Она молча махнула в сторону потерянной вещицы — лежащего робота, которого нашли уже нефункционирующим, и продолжила рассказ.              Сообщив о его состоянии, Джувел наполовину из-за повторно обновленного задания, наполовину по собственным соображениям начала разбираться, что вывело робота из строя, несмотря на целостность внешних слоёв металла. Кое-как получив на клик доступ к истории целей робота, чуть не сломав процессор из-за сложности задачки восстановить его к поломанной машине, она выяснила, что он должен был забрать буровую технику, но что-то пошло не так: бур отказывался заводиться, но осмотр роботом не выявил повреждений, которые легко обнаруживаемые оптикой, по крайней мере, сейчас, поэтому робот кружился некоторое время вокруг бура, пока не полёг. Видимо, заглох по той же причине.              В итоге она отправила результаты маленького расследования и даже оценку бура: кроме шнека, ничто не подходило для переустановки и использования. Вместо двигателя остался бесформенный параллелепипед, а другим частям повезло ещё меньше.       Теперь она вынуждена избавиться от непригодного бура и робота, как от бесполезного мусора, потому что их починка, перевозка и утилизация обошлись бы дороже, чем приобретение замены. И между делом Джувел не имела предположений, каким образом собиралась перевезти махину позади себя, когда дно проплавлено.       — А что ты забыла по сочленения в роботе? — задал волнующий всё это время вопрос.       Джувел смущённо затихла и что-то пробубнила, оттирая чёрные маслянистые пятна. Он не успел переспросить, как она неловко повторила громче:       — Не то чтобы я хотела ковыряться в нём, но меня бы посчитали жуткой, если бы я изучала дезактивированных шахтеров…       — Скрап, Джувел! — отшатнулся он слишком ошарашенный, чтобы пугаться. Задетая острой реакцией, она вздрогнула.       — …поэтому я обошлась роботом! Мы с ними похожи, наверняка их проектировали с оглядкой на кибертронцев. Технологии часто подсматривают у природы.       — Как подобные мысли закрались в твой шлем? Разбирать мехов, как неразумную машину, лезть в их ржавеющие корпусы!       — Простите?! Я не получаю извращенного удовольствия от этого, мне безразличны их тела: нет омерзения, да нет никаких чувств, помимо сочувствия к погибшим! — шлем нервно метался между Пакитом, роботом и когтями белых манипуляторов, вдавившимися в ладони. Вырвался прерывистый шёпот: — Ведь это всё — просто металл.       Джувел пошатывалась на месте в замешательстве, следует ли ей продолжать оправдываться, и всё в ней кричало, а именно ЭМ-поле: «Не ненавидьте меня!» Ранимый вид фемм находил неприятный для Пакита отклик в его искре, он получал бесконечные требования поделиться безопасностью с тревожным ботом.       Но прежде чем он успел что-либо предпринять, она собралась с силами и продолжила:       — Кто знает, когда бы мне выпал следующий шанс приблизиться к науке? Я лишь хочу разобраться в устройстве мира вокруг, в нас — кибертронцах… — тихо, но решительно поделилась она чем-то сокровенным, мог понять Пакит. Неутоленной страстью, способной поддерживать алмазным стержнем искры ботов в безысходности мрака. — Но не переступать нормы морали ради знаний, поверь мне.       Она отступила назад, проанализировав, что вырвалось из неё. Ранимость и хрупкость пропали вместе с эмоциями в электромагнитном поле.       — Пожалуйста, забудь всё сказанное, прими за шутку, — закрыла она манипулятором визор и отвернулась. — Про шахтёров самую неуместную шутку, которую я когда-либо отпускала.       Ему стало больно от того, как отрекались от невольного признания. Даже если она не планировала делиться своей тягой к знаниям и равнодушием к трупам, они раскрылись ему, и он должен был реагировать мягче за все те разы, когда к нему проявляли терпение. Потому что часть его с самого начала знала об искренности, надеялась на неё и боялась.       Он не был готов к откровению, что взаимно хотел чье-то дружбы.       — Джувел, — позвав по обозначению, попросил Пакит посмотреть на него — она, переполненная сомнений, всё же обернулась. — Твой интерес, он… похвален.       Скрап, Пакит не собирался звучать так неискренне. Натянуто, как трос.       — Правда! Так много отбросов ржавеют без амбиций и воли. Беспокоить дезактивных мехов аморально, но если по твоей причине, то высокая цель оправдывает низкие средства. Вряд ли дезактивные мехи будут против — в целом, могут быть против. И наверно полезно знать, из чего ты состоишь. Ты бы могла помогать с травмами мехам, если уж твоя искра просит заниматься благотворительностью. Я не знаю, подхожу ли я под критерии нормального бота, не думаю, но…       — Я не собираюсь вскрывать их тела, — плоским тоном остановила его бессвязность, к его огромному облегчению.       — …славу Праймусу! Уф… — скрап, нет, он не имел в виду!..       — Но спасибо. За разрешение? — дрожал голос от смеха, она фыркнула. Он был уверен, что за маской играла хотя бы крошечная улыбка.       Ха, в коем-то разе он не испортил социальное взаимодействие, получается.       Наказанием за самовлюбленность зрение помутнело, и усталость навалилась на него. Содержимое его бака захотело вырваться наружу. Джувел схватила его за плечи, не давая упасть, и оценивающе пробежала взглядом по нему. Он попытался то ли объяснить, то ли успокоить, сказав, что ему всегда нехорошо рядом с местом дезактива Джула, и чем дольше здесь, тем лучше не становилось, но она подхватила его и, бросив интересного ей робота, предпочтя его, что самодовольно Пакит отметил в мыслях, поспешила уйти как можно дальше отсюда.       — Это только я, или здесь действительно губительная атмосфера? — он лежал на больших тёплых манипуляторах, обвивая цепями их своими растягивающимися конечностями и вдыхая запах дешевого масла и раствора. Она низко прогудела, вибрации от её двигателя дошли до бледно-лиловых грудных пластин, вызвав приятную дрожь. В совокупности с обволакивающим мягким ЭМ-полем Джувел его как будто и не выворачивало наизнанку, как от последствий высокозаряженного энергона. — Бур, робот, я.       — Может быть, излучение, но для него я чувствую себя чересчур бодро, хотя пробыла здесь больший отрезок времени, нежели ты. Я не отличаюсь от робота ростом, а от тебя практически не отличаюсь строением, — не напрямую опровергла она.       — Так ты странная, — а потом ударило осознание сказанного. Не то, что следует говорить на манипуляторах того, кого ты называешь странным. Он винил помутненный рассудок в вырывающемся шлаке изо рта. — Твоё электромагнитное поле то есть. У меня не появилось больше идей, почему оно такое чувствительное и контролируемое, с прошлого раза, когда ты меня спрашивала.       Для юной искры у Джувел был длинный список вопросов, среди них набралось парочка о чрезмерной чувствительности к ЭМ-полям.       Внезапно возникло непреодолимое желание удариться экраном о стену: Пакит проглядел предпосылки, приняв за любопытство недавно зажженного бота, а не любознательность исследователя. Объективно оценивая, открытие всё равно не подготовило бы к признанию фемм, что она не прочь вскрывать трупы, однако было бы удобно получить маленькое предупреждение, для того чтобы минимально морально подготовиться к безумствам, свойственным ботам-ученым с большими шлемами.       Она закруглила тему, оценив точность их догадок.       Чувствуя себя несвойственно благодарным, скорее всего, из-за того, что Джувел несла его тело, еле сдерживающее энергон в баках, и Пакит будет честен, признавшись, что не сделал бы для неё того же, не только из-за физических возможностей, он решил поговорить о чём-то нравившемся ей.       Засияв как звезда, она разрывалась между смущением, гордостью за выполненную работу и надеждой, которую подавала её музыка. То, как Джувел отзывалась, давало понять, что она рассматривала её не только как способ заработать кредиты. Признаться, это было немного трогательно.              Пакит вошёл в перезарядку, заразившись надеждой, что, может быть, флеш-диски сыщут популярность со временем, найдя своего слушателя.