***
Первым делом он вспомнил чужие хитрые глаза и улыбку. Вспомнил, как щелкнул замок на двери, едва Даст зашел за ним в ванную комнату. Хаск стоял у раковины с вазой в руках, набирая воду для принесенных ими гиацинтов. А Даст со скучающим видом опустился на край ванны и смотрел, как капли воды стекают по рукам Хаска, оставляя мокрый след по контуру напряженных мышц. А после этого в голове застыло воспоминание, как они целовались, а вода продолжала шуметь и начала переливаться через край вазы. Он помнил, как Даст прижался к нему, что он был настойчивым, а поцелуи горячими и быстрыми. А когда руки Хаска сжимали его талию чуть сильнее, Даст издавал такие звуки, что и сейчас было стыдно вспоминать. Стыдно, но ужас как приятно! Хаск ощутил дрожь под коленками, когда руки Даста мягко, но уверенно подтолкнули его к стене. Он явно знал, что надо делать сейчас и что будет после. Хаск доверился и просто пытался быть хотя бы не разочаровывающим. Было что-то постыдное и наивное в том, как он уцепился пальцами за лямку на его майке, стянул ее вниз и коротко поцеловал Энджела в плечо. Тот явно был не готов к такому внезапному проявлению нежности и непонимающе смотрел на Хаска большими от удивления глазами. Неужели с ним настолько давно никто не был просто-напросто ласковым? Хаск посчитал своим долгом сейчас же исправить эту несправедливость. Он больше не сжимал Даста в своих руках, не стискивал его крепко до стонов, а бережно придерживал, медленно и почти невесомо целуя его плечи и щеки. И Даст очень быстро перенял этот настрой, сделался милым и покладистым. Оставляя на шее Хаска след от губной помады, щекотал своим дыханием кожу. Ему эта игра в романтику казалась немного бестолковой, но если Хаску так хочется, Даст побудет пай-мальчиком. А дальше все было как в бреду: Хаск терял осторожность, Даст терял элементы одежды. В ванне становилось душно, в джинсах — тесно, в голове — пусто. Мозг включился обратно как по щелчку, когда Энджел, уже стоящий перед ним на коленях, расстегнул ширинку на джинсах Хаска. Не то чтобы это был прям неожиданный поворот сюжета, но… — Ты чего? — Даст поднял взгляд на Хаска, чувствуя его дикое напряжение. — Расслабься, парень, я не кусаюсь. — Как-то не круто делать это в ванной у Чарли, — неуверенно отозвался Хаск. Он не мог объяснить, но это ощущалось очень неправильно. — «Не круто»? — Даст прыснул со смеху и уткнулся лбом Хаску в живот, на что предательское тело ответило новой волной возбуждения. — А ты как хотел? Заниматься любовью при свечах под Лану Дель Рей? Не хочу разбивать твои мечты, но так только в фанфиках бывает. А это реальная жизнь, здесь мы надеремся, поебемся и разойдемся. Се ля ви. Говоря это, Даст оставлял на его торсе влажные и горячие поцелуи. Делал он это нарочито медленно, опускаясь все ниже, туда, где в паху уже крепчало нетерпеливое возбуждение. Хаску потребовалось титаническое усилие воли, чтобы не поддаться. — Прости, но мне правда не нравится, когда это происходит так, — он чувствовал, что его слова звучат глупо. Но идея спутаться с первым встречным в чужой ванной, когда за стенкой тусуются все твои друзья, а слышимость в квартире великолепная, казалась все более сомнительной. Даст поднялся с колен. Он не скрывал, что слегка разочарован, но ироничная улыбка с его лица никуда не делась: — Смешной ты. Но не хочешь как хочешь. Он беззаботно пожал плечами, поднял брошенную на пол майку и стал натягивать ее обратно через голову. Этот скачок от нежного придыхания в голосе до полного безразличия был настолько резким, что у Хаска закружилась голова, как при падении. — И ты не скажешь ничего типа «ты проебал свой шанс, кусай теперь локти»? — Хаск уже успел обругать самого себя на чем свет стоит, но искренне не понимал, почему этого до сих пор не сделал Даст. — Да нет. Я даю сколько угодно шансов буквально каждому. Хочешь — бери, а не хочешь — мне как-то все равно, если честно. Энджел говорил это поразительно спокойно. Улыбка исчезла. Он вытер с губ оставшиеся следы помады и в этот момент показался настолько уязвимым и трогательным, что у Хаска сжалось сердце. А Даст смерил собеседника взглядом и с наигранной беспечностью продолжил: — А ты милый. Я это не чтобы подмазаться сейчас говорю, а просто. Не знаю, дурацкий ты какой-то, но милый. Приходи к Чарли почаще, может, увидимся еще. Он отпер замок и, послав на прощание воздушный поцелуй, выскользнул за дверь. И пропал насовсем.***
Из потока воспоминаний его вырвала как всегда неравнодушная Вэгги. Она грозно обхаживала диван, как боевая валькирия, вооруженная пульверизатором и тряпкой. Вчерашняя ночь оставила много следов не только на теле хаска, но и по всей квартире. И фронт уборочных работ намечался обширный: — Так и будешь валяться на диване, пока остальные убираются? — Звучит как план, — пробурчал в подушку Хаск, и тут же был обрызган водой за проявленное хамство. Бедолага изогнулся и с диким шипением попытался выхватить из рук Вэгги оружие смерти. Но получил еще один бодрящий выстрел водой прямо в лицо. Если бы не дверной звонок, протрещавший на всю квартиру, эта неравная схватка могла закончиться фатально. Чарли побежала открывать дверь. Остальные притихли, напряженно переглядываясь. Гостей они явно не ждали. Но дама, возникшая на пороге квартиры, была из тех, кого не зовут — она сама приходит и приносит за собой шлейф из скандалов и интриг. Кэти Киллджой брезгливо поморщилась и, не дожидаясь разрешения войти, переступила порог. В прошлом она была их коллегой по несчастью, то есть по универу, но выпустилась и уже пару лет торговала по телеку лицом в качестве ведущей новостей на канале Вокстек. С первого взгляда Хаск понял, что за прошедшие два года не скучал по этой хабалке ни секунды. — Чем обязаны? — прорычала сквозь зубы Вэгги. — Обязаны и даже очень, — Кэти стряхнула пепел от сигареты себе под ноги, прямо на паркет. «Истеричка однажды — истеричка навсегда», — ностальгически улыбнулся про себя Хаск. А Кэти выдохнула сигаретный дым в его сторону: — Ты и твой шлюховатый дружок-пирожок вчера залезли в мой двор, растоптали клумбу и десять минут сосались прямо под видеорегистратором. Надеюсь, у тебя есть заготовленное оправдание, потому что я несу этот материал в полицию! Первой мыслью Хаска закономерно было «Блять». Но затем его светлую головушку посетила другая, более интересная идея: «Интересно, с какими лицами полицейские в участке будут смотреть десять минут их подзаборных лобызаний? А себе копию пленки можно будет выпросить?» Чисто из спортивного интереса естественно. — На цветах не было написано, что они твои, — только и нашелся сказать Хаск, скрещивая руки на груди. — На тебе тоже не написано, что ты тупорылый осёл. Но я ведь как-то догадалась! — новый клуб дыма полетел Хаску в лицо. Кэти жестикулировала так яростно, что чуть не прожгла ему футболку сигаретой. Интересно, она так и планировала? И все-таки, это ж надо было из всех возможных дворов напороться именно на Кэти Киллджой! Невероятное совпадение было настолько невероятным, что всё меньше и меньше напоминало совпадение. Но не мог же Энджел знать, что это дом их старой знакомой и специально устроить там акт вандализма? Или мог? Хаск обернулся на Чарли. Та выглядела растерянной и очень разочарованной. Вчера она так радовалась цветам. А теперь, глядя на нее, Хаску становилось безумно стыдно. Кэти продолжала сверлить его взглядом и стряхивать пепел себе под ноги. С каждой летящей на пол искрой глаз Хаска начинал дергаться чуть сильнее. Но помощь пришла откуда не ждали. Стоящий все это время в стороне Ал вдруг покровительственно положил руку на голову Хаска и с широкой улыбкой обратился к Кэти: — Абсолютно понимаю ваше негодование. Его бы давно пора посадить на поводок и в намордник, — Ал пронзил Хаска одним из тех жутких взглядов, от которых все внутри холодеет. — Не беспокойтесь, я обязательно этим займусь. Кэти одобрительно хмыкнула. Это была высшая форма симпатии, на которую она способна. Получив таким образом разрешение продолжить, Ал ловко протиснулся между Хаском и Вэгги и добродушно приобнял Кэти за плечи: — Я возьму на себя полную ответственность за этих двоих. Но зачем же сразу бежать за полицией? Давайте спокойно прогуляемся до вашего дома и оценим масштабы бедствия. В долларах, разумеется. Хаск поморщился. Каждый раз, когда Ал начинал строить из себя святого, ему хотелось убиться об стенку. Кэти неуверенно сделала шаг назад, но Аластор напора не сбавлял и вытолкнул ее из квартиры. А вскоре скрылся за дверью и сам, подарив Хаску на прощание выразительный взгляд, говорящий «вечером тебя ждет серьёзный разговор». Дверь захлопнулась. Повисла тяжёлая напряженная пауза, в ходе которой Хаск поочередно ловил на себе взгляды Чарли, Вэгги и Пентиуса и сожалел, что Кэти просто не прибила его на месте.