***
Наполненное солнцем и пением птиц утро становилось все более и более невыносимым с каждым шагом, который приближал его к дому Аластора. Хаск медленно шаркал по земле, поддевая ботинками пыль с обочины, и прижимал к груди бумажный пакет. Гребаный позорный пакет. Любопытство так и подмывало взглянуть на его содержимое ещё раз. Какой-то эффект ночного холодильника. Знаешь, что ничего кардинально нового для себя там не найдешь, а руки сами тянутся. Хаск остановился возле первой мусорки, поставил ношу на землю и закурил. В голове (преимущественно в районе затылка) назойливо крутилась и щекотала мозги старая детская песенка. Мелодия звенела прямо в ушах, а вот текст… Что-то про тех, кто ходит в гости по утрам и поступает мудро. Спорное заявление, очень спорное. И всё-таки Аластор гаденыш. Не мог предупредить, что посылка в этот раз не совсем обычная? Не пришлось бы краснеть на почте. То есть все равно бы пришлось, но Хаск по крайней мере был бы к этому готов. Но, справедливости ради, Аластору почти никогда не приходили нормальные человеческие посылки. Каждый раз это был то набор охотничьих ножей, то яд для грызунов, то формалин, то кассеты с классической музыкой. Все вышеперечисленное Хаск мог хоть как-то объяснить логически. Но кассеты? Кто их вообще слушает в двадцать первом веке? Очевидно, только поехавшие психи. Сегодняшний киндер сюрприз Хаск, как ни странно, тоже довольно легко себе оправдал: К счастью для человечества, БДСМ Аластора нисколько не интересовал. А чтобы назвать его маньяком-убийцей, Хаску пока элементарно не хватало улик. Значит, оставался один вариант. Наручники, хлысты и веревки — не больше, чем безобидный антураж для нового выпуска шоу. «Ну да, Аластор же у нас ебать знаменитость!» — Хаску ужасно хотелось произнести эти слова с иронией. Но всё было именно так. Ал взорвал интернет еще несколько лет назад, выкатив уникальный в своем роде подкаст формата тру крайм. Странная манера речи, пронизывающий до холодка под кожей голос и, чего уж скрывать, очень симпатичная мордашка были созданы, чтобы стать популярными. Но истинных поклонников жанра цепляло отнюдь не это. Аластор покорял своим безупречным пониманием психологии маньяков. Он чувствовал их натуру и с хирургической точностью препарировал любое дело, обнажая каждый мотив и мельчайший триггер убийцы на глазах удивлённых зрителей. «Талант», — восторженно заявляли все. Но Хаск знал, что подобное тянется к подобному. А потом волной крышесносной популярности к порогу Ала прибило дяденек в строгих костюмах с целыми чемоданчиками денег. И предложением стать ведущим криминального шоу на канале Вокстек. Фатальная ошибка. Примитивное «работать на работе за деньги» уже давно стало для Ала невыносимо скучной концепцией. А посему засыльные сваты Вокса получили от ворот поворот. В порыве отчаяния директор канала снизошёл даже до того, чтобы приехать к Аластору лично. Хаск запомнил Вокса надолго: тревожные голубые глаза, обрамленные такими же голубыми синяками, фальшивая, как и каждое его слово, улыбка. И костюм, наглаженный, отпаренный и вычищенный с таким задротством, что его можно было предъявлять вместо справки об ОКР. Вокс так наивно прикидывался, будто Ал ему даром не нужен, хотя буквально всё от краснеющих щек до дрожащих ладошек выдавало в нем ярого фаната. И, как ни странно, Хаску этот очаровательный в своей нелепости Вокс даже понравился. По крайней мере, вызвал сочувствие. Он прям выглядел как человек, окончательно потерявший контроль над своей жизнью, который держится только на энергетиках, а от суток сидения перед голубым экраном сам понемногу начинает голубеть. Хаск помнил время, когда он заставал Вокса на пороге Алова дома чуть ли не каждый день: то с цветами, то с камнями для битья окон. Он никогда в жизни не видел ничего более хаотично бисексуального и жалкого одновременно. Короче говоря, ни конфетно-букетный, ни слёзно-угрозный период у этих двоих не задался. Пришлось решать проблему как взрослые ответственные люди — начать писать гадости друг про друга в интернете. Хаск усмехнулся, с теплотой вспоминая, как на пике конфликта Ал дошел до того, что вместо дисклеймера перед каждым своим видео пускал огромную надпись «Вокс лох». Вокс бесился как тварь. Хотя кто он еще после того, как любительский подкаст какого-то паренька из интернета в пух и прах разнёс рейтинги его ТВ шоу? Не выдержать конкуренцию со студентом. Вот это сильно. Он ещё долгое время топал ногами и грозился оставить Аластора глубоко в анналах. Хаск надеялся (но не искренне), что имелись ввиду анналы истории. А потом Вокс перебесился и выскочил замуж за какого-то очень сомнительного то ли актёра, то ли продюсера по имени Валентино. Что он и кому этим доказал — не понятно. Но дай бог им здоровья, конечно.***
— Стремная херня для ёбнутого психа с доставкой на дом! —Хаск ввалился в гостиную, не удосужившись снять уличные ботинки и пальто. Аластор в гордом одиночестве возвышался во главе стола и безмятежно разделял ножом ароматный кусок оленины. Прерванный самым наглым образом, он медленно отложил приборы в сторону и направил на Хаска молчаливый вопросительный взгляд. Тот подошел вплотную к столу, нарочно посильнее топая грязью на ковер, и высыпал перед тарелкой Ала содержимое пакета. — Приятного аппетита, — рыкнул Хаск, сминая бумажный пакет в руках. Аластор кивнул и после короткой паузы снова взялся за вилку, будто ничего такого не произошло. — Знаешь, Хаск, — наконец заговорил он снисходительно вежливо, — ты слишком грубо выражаешься для человека, которому можно зашить рот медицинским степлером. Столовый нож резко, почти по рукоять, вонзился в кусок мяса. Аластор встал и галантным движением руки пригласил Хаска присесть на свое место. Тот повиновался. — Можно задать тебе вопрос? — Хаск почувствовал, как руки Ала сзади опускаются на его плечи. По спине пробежал холодок. — Ну попробуй, — усмехнулся Аластор, посильнее придавливая Хаска к стулу. — Смерть Кэти Киллджой это никакой не несчастный случай, так ведь? — С чего ты решил, что я должен об этом знать? — невинно улыбнулся Ал, перемещая ладони выше, к шее Хаска. — С того, что ты был в ее доме прямо перед пожаром, — Хаск почему-то начал чувствовать, что его держат за дурака. Но держали его за горло. И крепко. Длинные пальцы Аластора уже успели сцепить Хаска, а тот этого даже не заметил. — Нет, не был. — со спокойствием удава парировал Аластор, медленно сжимая руки на его шее, — Дружище, ты что, не помнишь? Я проводил Кэти до дома, а потом вечером мы с тобой встретились снова и поехали вместе в институт. Я и проходку приложил. И к самому ректору в кабинет заглянул подпись поставить. Люцифер и Адам с радостью это подтвердят. Им ведь не нужны лишние проблемы. — А видеокамеры на входе? — не отчаивался Хаск, слишком хорошо понимая, в какую сторону клонит его собеседник. — А что камеры? — ласково ответил Аластор, — Самый ненадежный источник информации. Записи видеорегистраторов имеют свойство случайно стираться. — Всё-то у тебя схвачено, — выдавил Хаск, которому уже переставало хватать воздуха. Аластор душил его, с силой передавливая пальцами сонную артерию. — А если я скажу полиции, что всё это брехня? Поперек горла встал ком. Аластор резко отпустил руки, и Хаск чуть не шлепнулся лицом в тарелку. Из глотки вырвался хриплый вздох, и бедняга зашелся приступом кашля. — Хаск, дружище, что за глупости! Никому ты ничего не расскажешь. Если, конечно, хочешь, чтобы твои надпочечники остались при тебе. Голос Аластора прозвучал как далекое эхо, едва долетавшее до сознания. Еще раз этот подонок назовет его «дружище», и Хаск схватит со стола вилку и что-нибудь ему проткнет. — Понятия не имею, что такое надпочечники и зачем они нужны. Но у меня есть ощущение, будто они и так отказали пару лет назад, — признался он, с трудом возвращая себе способность говорить и дышать. Такой ответ Аластора позабавил. По крайней мере, ненадолго усмирил садистский огонек в его глазах. Гнев сменился на милость: — Знаешь, я вовсе не должен оправдываться перед тобой. Но все твои догадки и обвинения просто оскорбительны. Поэтому я покажу тебе материалы по делу, которые смог раздобыть за эту неделю. Он взял с подоконника внушительных размеров папку, набитую какими-то заметками, фото, распечатками скриншотов и документов. Прежде чем Хаск успел что-то сказать, Ал опустил папку ему на колени: — Это для выпуска, который я собираюсь записывать. Разоблачение смерти Кэти. Я набирал информацию быстро, пока тема ещё горяча. — Мне кажется, приличные люди называют такое «хайпом на костях», — Хаск раскрыл папку и начал листать страницы. Ал обернулся на него, пронзив одним из своих самых жутких взглядов, задумчиво усмехнулся и ответил: — Да, это он и есть. — Ты чудовище, — фыркнул Хаск, погружаясь в чтение. — Нет, я единственный, кто расскажет всем правду об этом деле, — Аластор вытащил из папки несколько фотографий, соединенных скрепкой, и вложил в руку Хаска. — Ты знал, что у Кэти было полно врагов? То есть это, конечно, очевидно. Она та еще стерва. Но был человек, который не раз угрожал ее убить. Вокс до жути боялся, что Кэти сболтнет на камеру чего-нибудь лишнего. И, похоже, знала она намного больше, чем ей было положено. Любопытная Варвара была. Прямо как ты. А такие, знаешь, долго не живут. Ал раскладывал перед Хаском фотографии и вещал, как гадалка, раскрывающая страшное предсказание. Первой на стол легла фотография Вокса. Затем изображение человека, также отдаленно знакомого. Но как Хаск ни напрягался, не мог вспомнить, где мог бы видеть это лицо. Ал пришел на помощь: — Валентино. Муженёк, прости Господи, Вокса. Тоже точил на Кэти зуб. Сдается мне, в один момент она просто ему не дала. А хрупкое эго сорокалетнего мужика оказалось задето слишком сильно. Пока все складывалось подозрительно логично. Хаск даже отчасти был готов признать, что версия Аластора не лишена смысла. Но потом на стол упала третья фотография. — Энджел Даст, — радостно представил Аластор того, кто в представлении не нуждался. — Любвничек Валентино. Ты посмотри, какая красивая цепочка выстраивается! Энджел, кстати, тоже Кэти Киллджой всей душой ненавидел. — Это лишнее, — Хаск еле ворочил пересохшим языком. — Ал, он здесь совершенно ни при чем. — Уверен? — глаза Аластора снова хищно загорелись. — Этот мальчишка спит с Валентино за деньги и, я клянусь тебе, очень глубоко погружен в дела телеканала. Только не говори мне, что ты не знал, на какие вещи Энджел Даст способен. Он для своей выгоды пойдет и не на такое, уж поверь. — Я… — Хаск честно не знал, что ответить. Он был знаком с Дастом чуть меньше недели. Разок пососался по пьяни, потом невинно помиловался с ним в коридоре института и после… Всего-навсего переписывался с ним целыми днями и радовался как ребенок каждый раз, когда Энджел кидал ему мем с котенком и подписью «ты». Но к теме того ночного телефонного разговора ни один из них больше не возвращался. Достаточно ли этого, чтобы заявить, что Энджел не убийца? — А ты, наверное, думал, что он с тобой потому, что ты в его вкусе, — с ноткой наигранного сочувствия улыбнулся Ал. — Хаск, во вкусе Энджела абсолютно все, что только влезет ему в рот. Еще не дослушав до конца, Хаск поднялся со стула, замахнулся и одним точным ударом прописал Аластору кулаком по лицу.***
Когда Хаск покидал дом Аластора, на часах было всего 11 утра. А это значило, что он еще успеет доехать до института к обеденному перерыву. И в голове у него уже сложился надежный, как швейцарские часы, план. Он позовет Энджела перекусить на перерыве, купит ему кофе, они сядут и спокойно обо всем поговорят, как нормальные люди. И все у них будет нормально. Что вообще в этой простой схеме может пойти не так?***
Хаск курил у входа в кофейню напротив универа. Потому что устал нервно ждать Даста за столиком и решил разнообразить свой досуг нервным ожиданием на свежем воздухе. Благо, не прошло и пяти минут, как Хаск различил впереди знакомый силуэт. Сопровождаемый другим знакомым силуэтом. Вот это было уже не хорошо. Энджел Даст преспокойно прогуливался по улице с Пентиусом под ручку так, будто и не опаздывал на назначенную Хаском встречу на целых двадцать минут. Но, заметив его угрюмый взгляд, оба первокурсника синхронно ускорили шаг. Энджел подлетел к Хаску первым. Хотел легонько чмокнуть его в губы и проскользнуть за дверь, но совершенно случайно так вышло, что он углубил поцелуй. А Хаск также случайно ответил. И совсем не намеренно опустил руки ему на талию. А Энджел (какая неловкость!) пошатнулся и совсем уж нечаянно оказался прижат к стенке кафе. И уж точно он не собирался запустить пальцы в перепутанные волосы Хаска и перебирать их пока совершенно случайный поцелуй все никак не кончится. Просто так получилось. Девственная психика Пентиуса переживала сильнейший пансексуальный слом. — Привет, — кивнул Хаск в сторону приятеля, наконец отлипляясь от Даста. — Кажется, мне лучше подождать внутри, — неуверенно проговорил Пентиус, зря надеясь, что густая шевелюра спрячет его горящие стыдом щеки. Хотя кому тут ещё должно быть стыдно! — Правильно кажется, — снова кивнул Хаск. Порой он поражал своей тактичностью и красноречием. Он молча проследил, как за Пентиусом закрывается дверь. — И что он здесь делает? — шепнул он, строго глядя на Даста, по которому соскучился куда сильнее, чем казалось до встречи. — Да, прости. Я случайно сказал Пентиусу, что там, куда я иду, продают баббл ти. И его было уже не остановить, — пожал плечами Даст. Он уже потянулся за новым поцелуем, когда заметил громадный синяк у Хаска под глазом и рассеченный висок. Будто его со всей силы приложили головой об стол. — Эй, погоди, а что за боевые ранения? — первым его порывом было, естественно, ткнуть немытыми пальцами в кровящую болячку. Благо, Хаск вовремя увернулся. — Откуда это? Хаск отвел взгляд. Признаться было не то что неловко. Скорее по-испански стыдно: — Мы с Аластором… Подрались. И у него фингал больше, если хочешь знать! — Придурки, — многозначительно заключил Даст и направился ко входу. Но за дверьми его ожидал не самый приятный сюрприз. За столиком в центре зала их дожидался не только Пентиус, которого еще оставалась надежда сплавить. Справа от него рядочком сидели также Чарли и Вэгги. Энджел недовольно покосился на Хаска: — Так, и кто из нас ещё превратил свидание в грузинскую свадьбу, где обязаны быть все второстепенные персонажи? Может, ещё народу из общаги до кучи позовем? Из всего потока мыслей Хаск выцепил только слово «свидание» и остался им очень доволен. Так вот чем Энджел это считал. — Девочки увязались за мной, потому что… Да не, просто без причины, потому что могут, — настала очередь Хаска беззаботно пожимать плечами.***
— Значит кокосовую стружку и гриву единорога они в кофе положить могут, а обычного человеческого коньяка им жалко? Где поставить одну звезду этой шарашкиной конторе? Хаск вернулся от кассы злее черта со стаканчиком обычного американо без ничего. И по звукам сверчков в ответ догадался, что все пять минут, что его не было, за столом царило неловкое молчание. За-ши-бись. Все идёт по тому самому швейцарскому плану. Поплановее не придумаешь. — Хаск, мне кажется в двенадцать дня рановато для коньяка, — осторожно заметила Чарли. — У меня было очень тяжелое утро, — мрачно ответил Хаск. — Ну, ты хотя бы не сидел первой парой на лекции от любимого декана, — закатила глаз Вэгги. — Кто из нас ещё сильнее ментально пострадал? — Но есть и хорошая новость, — перехватила ее мысль Чарли. Хаск и забыл, что новости могут быть хорошими. А посему скептично вскинул брови: — Удиви меня. — Адам отменил вечерние пары на сегодня. Сказал, что у него свиданка. А между своими должностными обязанностями и потрахаться он, конечно, выбирает второе, — фыркнула Вэгги. — А главное, такое странное совпадение! — тут же встрепенулась Чарли. Иногда Хаску казалось, что эти двое как Труляля и Траляля из Алисы в стране чудес, умеют разговаривать только продолжая мысли друг друга, — Папа сегодня тоже отменил все дела. Сказал, у него какая-то важная встреча вечером. Вот было бы странно, если б они… Ой. До Чарли наконец дошло. Хаск присвистнул. Вэгги обречено откинулась на спинку стула. И только довольный новой сплетней Энджел промурлыкал себе под нос: — А шустро они… Ощущая общую неловкость, Хаск ошибочно посчитал, что сможет сгладить ее собственными силами: — Для всех присутствующих напоминаю. Люцифер Морнингстар женат. На женщине, — зачем-то уточнил он, будто можно быть женатым на ком-то ещё кроме женщины. Сделал ли он этим заявлением ситуацию лучше — большой вопрос. Но Чарли уже уткнулась носом Вэгги в плечо. А та выглядела полностью готовой украсить лицо Хаска вторым синяком для симметрии. А он ведь хотел помочь. — У слова «брак» не просто так есть два значения, — ласково намекнул Энджел. И Хаск почувствовал, как чужое колено касается его ноги под столом. И тут же вспомнив утренний разговор с Аластором, подумал: «Расскажи мне, как уводить чужих мужей из семьи!» Хотя ситуации Вокса и Люцифера не шли ни в какое сравнение. Семья Морнингстаров и правда была немножко дисфункциональной, где мать еще лет семь назад благополучно ушла за хлебом. А отец был Люцифером Морнингстаром. И этим, пожалуй, все сказано. — Энджел, побойся Бога! — Хаск нахмурился и передвинул ноги подальше от Даста. — Как я могу бояться того, что никогда не видел? — скривился он, продолжая попытки домогаться до чужих ног под столом. — Тогда меня побойся. Меня ты, к сожалению, видел. — Снова мимо, глупыш! Как я могу бояться того, что хочу трахнуть? — легким движением Энджел закинул коленку на бедро Хаска. И зафиксировался в этом положении, чтобы не упасть. Хаск ткнул Энджела под бок. Энджел ущипнул его за плечо и показал язык. Вэгги отлетела в стратосферу на тяге из закатывающихся глаз. Уставшая все это терпеть Чарли хлопнула рукой по столу и позвала официанта их рассчитать. Хаск уже тянулся за карточкой, чтобы оплатить кофе себе и Энджелу, как обещал. Но парень бескомпромиссно остановил его рукой: — Давай я угощу. От двух стаканов кофе не обеднею. К тому же я сегодня богатенький Буратино! — И то, что у тебя появились деньги, как-то связано с тем, как ты недавно покатался на машинке с Валентино? — из Хаска снова полезла эта бестолковая ревность. Какая же тупая буква эта «V»! Энджел сделал вид, что не заметил, как в словах Хаска проскользнуло имя, которое нельзя называть: — Ты действительно хочешь знать ответ на этот вопрос? — Не уверен. Ты еще ни на один мой вопрос нормально не ответил, — раздражение Хаска росло. Как и уровень неловкости всех остальных за столом. — Потому что ты вечно задаёшь не те вопросы! — фыркнул Даст, очаровательно морща носик. — А какие надо? — Например, свободен ли я сегодня вечером? — ловко вырулил Даст. — И я отвечу «да». А ещё скажу, что у меня дома, в отличие от этой кофейни, есть коньяк, который можно пить хоть с кофе, хоть без него. Что скажешь? — Скажу, что это звучит как гейская ловушка, — слегка недоверчиво, но уже намного мягче ответил Хаск. — Все так. Неужели он и правда думает, что сможет вот так просто заманить Хаска к себе бутылкой дешевого коньяка и парой кокетливых взглядов? Конечно, может! Чего тут думать-то! — Чего это ты свободен? Это от старшаков препод свалил, а у нас пары до шести, — вдруг возмутился Пентиус, как всегда выступавший за все хорошее против всего плохого. Хаск призадумался. Да, такими темпами Энджел свою успеваемость не восстановит. Ну ничего, Хаск его как-нибудь потом натянет. Кхм. Подтянет. Подтянет! По учебе. Господи, у него в башке хоть одна нормальная мысль осталась?! — Это ты у нас, Пентиус, агнец божий. А Энджел Даст позорник и двоечник! — наставительно обратился Хаск к младшему товарищу. — Не будь как он! Будь выше этого. Пентиус непонимающе хлопнул ресницами и обернулся к Вэгги с немой просьбой расшифровать слово «агнец»: — Хаск только что сказал, что ты баран, — доходчиво, в своей манере пояснила та.