Ген Асагири отличный актер, но...

Ген Асагири отличный актер. Почти всегда, он идеально попадал в образ, но даже так, все мы не без греха, да? Главное уметь во время сознается, что ты облажался. Ну, хотя бы самому себе. И этой блондинке с пушкой, разумеется. – Можно вы меня сначала выслушаете, а потом уже будете стрелять? – Асагири поднимает руки на уровень плеч, надеясь что никто, блять, больше в этом домке не зайдет в эту маленькую комнатку. – Тебе в любом случае надо объясниться. Так, надо попробовать вспомнить как её зовут, а то это совсем не прилично. Так же неприлично, как и смазанный макияж, и парик на полу. А ещё эта дурацкая шапочка под парик наверняка дополняла его жалкий вид. – Конечно-конечно, – Ген нервно смеется, – Только дослушайте до конца. – Дослушаю, – девушка скрестила руки на груди, подходя ближе, – А после отдам собакам на съедение. Парень хихикает, пока сердце стучит так, будто его загнали в угол. В принципе, так и есть, но давайте не будет его разочаровывать. Мир иллюзий слишком привлекателен. – Как пожелаете, – сделав несколько глубоких вдохов, парень опускает руки, – Только другим не говорите, а то меня не только собаки сожрут. – Говори, а то окажешься в канаве раньше, чем планируешь, – девушка в темно-синем платье садится на тумбу, которая стояла рядом. Асагири чувствует, как у него шевелятся одна оставшаяся, и та прямая, извилина. Надо быть и честным, и лживым одновременно, а ещё запомнить всё, что он скажет. Задачка со звездочкой из третей части ЕГЭ по профильной математике. – Я тут оказался случайно, – Ген начинает свою проникновенную речь и слышит, как девушка ворчит, что все так говорят, – Эй! Это правда! Я не должен тут находится. Я обычный вор и не более! Больно, конечно, было признаваться себе, что он всего лишь вор и ничего больше, но зато Ген останется при своей голове, жопе и, главное, жизни. Хотелось бы ещё остаться и при деньгах, и чтоб не надо было не перед кем оправдываться, но сценарист асагиревской жизни мудак. – Я хотел обчистить пару кошельков и уйти. Кто-ж знал, что ко мне сядет кто-то из вашего клана, – Асагири активно жестикулирует и, в порыве злости, в первую очередь, на себя самого, начинает ходить по комнате кругами, – Мне вот, лично, никаких проблем с вами не надо, а моему, скажем так, нанимателю тем более. Мне вообще сказали, к вам не подходить, но этот пацан сам ко мне пришёл! Девушка, явно впечатлённая внезапной сменой страха на гнев, с открытым ртом наблюдает за плененным, да, Ген из будущего насеивает, что его держали насильно, а Кохаку из будущего над ним смеется. В середине речи она останавливает Гена. – Ты обычный вор? – она перерывает хождение по кругу и поток ругательств, – Кто тогда тебе выбил место в том ресторане? Это не обычное место, думаю ты это знаешь. – Знаю и, честно скажу, я без понятия, как Модзу достает эти билеты и пропуски, – Ген мгновенно кусает язык. О нет, кажется он облажался уже второй раз за день. Звание хорошего лжеца надо зачеркивать, но только пока карандашом. – Какое имя ты назвал? – девушка сразу вскакивает и становится серьезнее, – Модзу? Дайте Асагири пистолет. Он сам закончит это представление. – Да-а-а-а, – певуче тянет Ген, неловко улыбаясь, – А это проблема? Вместо совестного ответа Ген видит лишь гримасу ярости. Всё! Картина Репина: "Приплыли"! Что за тёрки были у этого придурка с кланом Уингфилд? И почему Асагири не в курсе? Как же делится всеми новостями с лучший своим работником? Не честно и обидно. – Что ты знаешь о нём? – Лишь то, что должен ему денег. Всё остальное я прослушал, – парень улыбается и подпирает лицо рукой, старясь выглядеть тупо и наивно.

Кохаку из будущего говорит, что Ген всегда выглядит. Ген из будущего шлёт её куда подальше.

Девушка хватается за голову, а Ген думает, что ему необходим телефон любой ближайшей канторы ритуальных услуг. Очень уж красноречивая у неё реакция. – Кохаку! – за дверью слышится возня, – Что у вас происходит? Кто-то пытается открыть дверь и Асагири даже не успевает подумать, как понимает, что уже визжит: – Я тут голая, что за неуважение! – он хватает Кохаку за плечи и трясет, говоря уже тише, – Пожалуйста, я очень хочу жить. Я буду молчать, только дай мне уйти. Девушка молчит, недоверчиво всматриваясь в лицо с расплывшимся макияжем. Вот почему Ген не умеет читать мысли? Было бы так легко жить. За дверью кто-то продолжает разговаривать, пока Кохаку решает, где надо поставить запятую в фразе: "Казнить нельзя помиловать". – Ты же понимаешь, что из-за твоей связи с Модзу мы не сможем тебя отпустить, – уточняет девушка, пока Ген сдерживает облегченный вздох, – Тебе придется или его сдать, или отрабатывать за него. – Сдать его звучит соблазнительно, – Асагири ухмыляется, представляя выражение лица этого кретина, когда он отдаст его клану, – Я расскажу всё, что знаю, а потом вы меня отпустите? – Всё зависит от настояния Ксено, – морщиться Кохаку, – Вероятнее всего, он заставит тебя сесть на два стула сразу. Ни один стул Асагири, на самом деле, не нравится. Хочется обратно в тот вечер, когда Ген пил пиво и пялился в телик. Как же было хорошо несколько часов назад. Девушка вырывается из хватки Асагири и задумывается, кусая губы. Возможно, она всё ещё не может решить выстрелить ли в него или нет. Ладно, Ген может умолять её на коленях, молится Господу и далее по списку, но отрицать, что сделать он уже ничего не может глупо. как и всё в этой ситуации к слову. А за дверьми продолжается некая дискуссия, причиной которой наверняка является внезапный гость. Блять. Вернее гостья. Ген на секунду забыл, что для остальных он всё ещё женщина, которая хотела пофлиртовать и насладится джазом. Знает о его сюрпризе только эта прекрасная леди. – Напяливай парик и, – Кохаку резко начинает отдавать приказы, – Что тебе нужно для того чтобы привести себя в порядок? – она жестом показывает на его лицо. – Любой тональный крем, любые тени, помада и, желательно, зеркало, – отчеканил Ген, подбирая парик, – Хочешь чтобы я был красивым на смертном одре? – Хочу чтоб ты живым дошёл до Ксено, – девушка ухмыляется как-то злобно, – Не думаю, что парни оценят твой беливикс. Что правда, то правда. Может так у него будет даже больше шансов выжить. А ещё узнать, во что влип Модзу. Может быть, Ген сможет его шантажировать, да и банальный интерес тоже присутствует. В Асагири с рождения живет старая бабка сплетница, которая просто обязана знать всё обо всех и даже немножко больше. Кохаку вышла, а Ген начал наугад поправлять парик, надеясь, что его природное окрашивание в этой компании останется тайной между ним и этой прелестной дамой с пистолетом и двумя ножами. – Я притащила всё, что у меня есть, – девушка вламывается так внезапно, что Ген был на грани, чтобы ему дали премию Дарвина за косплей на хомяка, – Сказала, что ты устроил истерику и отказываешься выходить. – Спасибо, моя дорогая, – Асагири радостно забирает все косметички и небольшое зеркальце, лучше чем ничего. – Хорошо, хоть не дешёвая, – девушка с интересом наблюдает как парень размазывает по своей физиономии косметику, превращаясь обратно в некую Одри, которая случайно оказалась на том мероприятии. Окей, хорошо, не случайно. Ген решил, что, если его спросят, что он забыл в том ресторане, он скажет полуправду. Так и запоминать ничего особо не надо и, в принципе, можно будет убедить Ксено, что Одри может быть полезна. А если полезна Одри, то Ген сможет, как минимум, прожить ещё чуть-чуть. Как максимум, выйти из этой заварушки сухим, чистым и счастливым. – Ты особо сильно не поменялся, – комментирует Кохаку, рассматривая чужое лицо, когда Ген заканчивает. – Это потому что, ты частично видела меня без, – Асагири обводит ладонью свое лицо, – всего этого. Для них ничего не поменяется. – Ну, тебе лучше знать, Одри. – Боже, не произноси это имя так, будто ты сейчас утащишь меня в постель, – Ген морщится и в последний раз заглядывает в зеркальце. Всё не так плохо. Ненужное для чужих глаз замазали, парик поправили. Теперь можно и в пир, и в мир, как жаль, что люди тут вряд ли добрые. Ну, ладно. Довольно о грустном. Пора ломать эту комедию до хруста в позвоночнике. Естественно, не своего. Свой ещё пригодится. – На выход, милая, – Асагири хватает Кохаку за локоть, – Подыграешь мне? – Нет, выкрутишься сам. Ген закатывает глаза, но отпускать девушку не спешил. В его голове план определенно был, правда, за дверьми есть и другие люди, которые тоже что-то планировали. А жаль. Кохаку перехватывает руку парня и открывает дверь, а там, видимо, собрались все модели с обложек журнала VOGUE. Все трое мужчин красивы и до сих пор в костюмах, покрытых кровью, грязью и прочими прелестями с перестрелок. Всех их Ген видел в машине. И всё они смотрели на него с подозрением, если не сказать презрением. Повод есть, на самом деле. Одри – проблема. Ген – огромная проблема, но они пока не в курсе. – Наконец-то, – самый высокий из компании молодых людей запрокидывает голову и вздыхает, – Мгла бы и поторопится, красотка. Ген хотел бы пококетничать, но хомяк внутри, который почему-то до сих пор жив, попросил не выёбываться.

Хомяк Гена из будущего просит передать, что выёбываться этот тип не перестанет.

– Простите, – как можно более смущенно выдает Асагири опуская взгляд в пол. Он слышит смешок и шепот на английском: "Я уверен, она блефует". – Идемте, не до этого сейчас, – парень, который в ресторане представился как Сенку, пошёл первый по коридору, за ним все остальные. Кохаку тянет Гена за собой, пока тот пытается рассмотреть убранство помещения. Хотя рассматривать здесь оказалось нечего. Ну, что тут не обычного? Ковры на полу и обычные люстры на потолке? Даже не интересно. Могли и лучше постараться. – Не отставай, у нас нет времени, – девушка дергает его за руку. Асагири показалось, что она ему скоро эту руку несчастную вырвет. Вся веселая компания переговаривалась на английском, пока Ген повторял свой монолог перед Ксено Хьюстоном Уингфилдом. Ну и фамилия, хрен выговоришь. Главное не сказать это вслух. Скучное убранство коридора быстро смолилось на редкие картины и тумбы, на которых лежали бумажки и книги. Ген успел прочитать пару слов и ни черта не понял. Вернее понял, но это что-то на научном, слишком по умному. Это не к нему. Очевидно к этим ребятам, которые в этом учувствуют. Перед этой веселой компанией появляется железная дверь. Ген подозревает, что это вход в основное здание. К нему поворачивается парень, который в ресторане назвался Сенку. – Не облажайся, – у Асагири плохие новости для этого молодого человека, – У всех тут не самое лучше настроение. Ген молчит. Ответа никто и не ждет. Этот Сенку открывает дверь, а за ней такое же обычное помещение. Если быть честным до конца, то Ген всегда представлял дома кланов как роскошные виллы и далее по списку. Но реальность оказалась обычным домом. Хотя лучше подошло бы сравнение с готическим замком, в котором по любому должен жить Дракула. Правда, Дракула уже давно сменил имя и выбрал абсолютно дурацкую фамилию. – Нам долго ещё идти? – откровенно ноет Ген, потому что он до сих пор ковыляет в туфлях со сломанными каблуками. Молодые люди и девушка молчат. Понятно, все будут изматывать его игнорированием. Очень приятно, спасибо, не понравилось. Ген не любит многие вещи в этом мире. Людей, алкоголь, тупые теле-шоу, тёмные коридоры, игнорирование, лестницы. Особенно лестницы. Особенно, когда он в компании незнакомых людей и со сломанными каблуками. А руку помощи ему никто не будет предлагать.

Кохаку из будущего ворчит, что она его тогда поддерживала. Ген её благодарит.

Подъём по лестнице был тяжелым, но, к счастью, быстрым, потому что девушка чуть-ли не на спине тащит Гена. а дальше ещё коридоры и коридоры. Кажется, Асагири увидел за это время так много книг по физике, химии и прочих науках, что ненароком просветился. Страшно, очень страшно. Они, наконец-то, останавливаются перед высокой деревянной дверью и к Гену снова поворачивается парень с сомнительным окрашиванием. – Веди себя прилично. Это тебе не ресторан. Асагири кусает губы, чтобы не съязвить что-то в духе: "Вау, а я не знал. Спасибо за информацию, чувак!". Очередные двери открываются. Ген из будущего ненавидит ещё и двери. А там ещё темнее и мрачнее, чем в остальной половине дома. Тут реально живет или вампир или другая тварь. Ксено из будущего обещает Гена придушить. Шторы задернуты, стеллажи с книгами, которые Асагири уже успел возненавидеть, и стол, за которым восседал глава этого проклятого места. – У вас проблемы, – первое, что произносит мужчина, даже не смотря на вошедших. Он был занят рассматриванием каких-то бумаг. – Спасибо, мы в курсе, – с явным раздражением говорит Сенку, – Что нам с ней делать? – Оставьте, я с ней побеседую. Ген быстро, скорее всего со скоростью света, проматывает в своей голове монолог, который он так тщательно готовил, когда его буквально толкают и закрывают с грохотом двери. И вот он, страх, сожаление и это страшное создание по имени Ксено Хьюстон Уингфилд. – Здравствуйте, – Асагири старается собрать мысли в кучу и начать членораздельно говорить. Ксено, не поднимая взгляда, кивает. И что теперь делать? Ему можно сесть или продолжать стоять? Можно уже говорить? Что вообще нахуй происходит? – Присаживайтесь, мисс Одри, – спустя минут пять, или вечность Ген не уверен, мужчина отвлекается от бумаг и жестом показывает на стул, который всё это время стоял рядом со столом, – Вы понимаете где находитесь? – Да, – Ген садится на этот стул и старается сдержать дрожь в голосе, – И, как я поняла, меня просто так не отпустят. – Естественно, – Уингфилд вздыхает, явно раздраженный посторенним человеком, – Кто вы такая и на кого работаете? – Ха-ха, много вы знаете, – судя по серьезному выражению лица главы, хиханьки-хаханьки не прокатят, – Простите, как вам уже известно моё имя Одри и я вообще не хотела тут оказаться. – На кого вы работаете? Как много молитв пронеслось в этот момент в сознании Гена знает только бог и все к нему причастные. – На человека по имени Модзу, – Ген закрывает глаза, ожидая увидеть после дуло пистолета. Но открыв глаза оружия в чужих руках он не обнаружил. На лице Ксено не дрогнул ни один мускул и поза никак не поменялась. Ген даже не знает какой вариант хуже. – И что вы делаете? – Ворую. – Как так получилось, что вы оказались за одним столом с моим помощником? – Он сам ко мне подсел, завязалась непринужденная беседа, а потом началась перестрелка и стало как-то не до этого, – Ген, конечно, пытается выглядеть, как уверенная воровка, которая случайно тут оказалась, но в каждой секундой проведенной здесь он теряет по клетке мозга. У него их и так не много, имейте совесть! – Мои люди не были вашей целью? – Ксено встает из-за стола и заходит Асагири за спину. – Нет, мне было сказано к вашим людям вообще не приближаться, – парень снова закрывает глаза, ожидая ощущение прикосновение холодного метала к затылку или к шее. Но ничего не происходит, но открывать глаза не хочется. Пускай они там достают свою ножи пушки и прочее, но Ген этому свидетелем быть не хочет. Единственное, что радует - это, что на том свете ему не надо выплачивать долги и претворятся кем-то. Слышно как открывается дверь, кто-то заходит и двое или трое человек идут обратно ко столу. – Не беспокойтесь, можете открывать глаза, – знакомый голос хихикает. Имя Сенку Ген тоже начинает ненавидеть. Даже если это выдуманное имя. Асагири глаза открывает, и видит этого человека уже в который раз за день. Язык уже чешется, чтобы высказать ему все что он думает о нём, о его окрашивании, о его костюме, о том, что он, сука, сел рядом с ним тогда. Ну, ладно-ладно. Вход-выдох. Лишь бы только не играть ни с кем в любимых. – Что вы от меня хотите? – облизнув губы Асагири всё-таки решает заговорить. Надо же знать к чему готовить себя и свою жопу. – Во-первых, вы, мисс Одри, должны рассказать, где скрывается этот Модзу, – ну, это легко. Ген с радостью расскажет всё, что знает об этом человеке, – Во-вторых, вы теперь работаете на нас. Захотелось закурить, напиться, разбежавшись, прыгнуть со скалы и что-нибудь ещё. Приятно, конечно, что его мозги не превратят в отбивную и не скормят собакам, но хотелось бы просто уйти и никого не трогать. Но нет. У сценариста явно хорошее чувство юмора, ничего не скажешь. – Тут можно курить? – Сенку протягивает ему пачку Marlboro. Хорошо, что не Беломорканал, и на этом спасибо. Асагири выстаивает одну сигарету, хотя понимает, что за этот день он выкурит пачки две. Его тут уже не спрашивают, значит можно и понаглеть, прокурив тут всё на свете. Ксено и Сенку наблюдают за ним, не моргая, а Ген думает над тем, что надо было хотя бы заранее подумать над организацией похорон.

Ген из настоящего обреченно смотрит в одну точку, прикуривая от протянутой дешёвой зажигалки.