Время лечит

Ливий с глухим стоном разлепил глаза, кривясь от настойчивых ударов в дверь.  От неудобной позы затекли и онемели конечности, мышцы же ломило так, словно прошедшей ночью его пытали.  Сон в кресле теперь казался не самой удачной идеей, однако по другому распределить свободные места не вышло. Как мужчина, он уступил обе кровати девушкам и мальчику. Некто снаружи никак не унимался и дверь предупреждающе дернулась, намекая на скорое повержение.  Ноги толком не слушались, потому пришлось выждать еще несколько секунд и привыкнуть к покалыванию в ступнях.  Кряхтя, как рассыпающийся в пыль старец, он наконец поднялся и поковылял открывать.  В сознании мелькнула искорка удивления касательно того, что никто из новоиспеченных соседок не соизволил откликнуться на столь длительные призывы впустить стучащего, однако после очередного сокрушительного удара, мысль затерялась в глубине.  Поток ярчайшего света ослепил и дезориентировал Ливия, не позволяя разглядеть незванного гостя. Впрочем, тот не сильно огорчился по этому поводу, так как сразу же проскочил внутрь и начал метаться, оглядывая не слишком большое помещение.  — Это правда? Где она?  Встревоженный голос звенел, оттого узнать его, не узрев лицо, оказалось проблематично. Лекарь проморгался, пытаясь избавиться от мелькающих перед глазами цветных точек и пятен и сощурился, ощущая сухость слизистой.  — Про что ты говоришь? Кого имеешь ввиду?  Частично вернув зрение, Ливий сумел таки рассмотреть прямо перед собой растрепанного Исмана, грудь которого часто вздымалась от частого и поверхностного дыхания.  Не отрываясь, парень смотрел на наставника и словно гипнотизировал, пытаясь вытянуть содержимое черепной коробки наружу быстрее, чем мысли будут сформулированы в связанную речь. — Амен на завтраке обмолвился о плохом состоянии Эвтиды. Мол прибегала к нему, отсрочку от работ просила. Нервничала, действительно больной выглядела. Я сразу же сюда, знаю ведь, что хворать Эме совсем не умеет. — он решил все же пояснить ситуацию, видя полное замешательство. Поток информации обрушился на всё еще сонного Ливия ушатом ледяной воды и он наконец взглянул на Исмана более трезво.  — Который час вообще? — вопрос был не совсем уместен, но от этого не становился менее значимым для человека, потерявшегося в пространстве. — Солнце взошло довольно давно, Эпистат укатил по делам сразу после трапезы. — собеседник казалось бы успокоился, но постукивание пальцев по предплечью все же указывало на волнение. Лекарь кивнул и ответил правдой на фразу, которая прозвучала вместо приветствия: — Вчера всё в норме было. Спать ложилась здоровой.  — Где же она? Осмотреть хочу.  Ливий и сам задался этим вопросом, возвращаясь к мелькнувшей недавно мысли и окинул жилище обеспокоенным взглядом.  Долго мучаться и искать не пришлось, так как довольно быстро простая истина стала ясна: внутри находился кроме них двоих лишь мальчик. Девушки отсутствовали, причем обе.  Джабари мирно посапывал, полностью игнорируя присутствие посторонних лиц рядом. Вторая постель была небрежно застелена, сверху же лежал неровный кусок пергамента. Орлиный взор даже с большого расстояния углядел каллиграфический почерк Герсы. Узнать его труда не составило - часто приходилось читать отчеты помощницы.  Необъяснимая тревога пробежалась от пяток к горлу и заставила едва заметно содрогнуться. Поведение коллеги еще вчера насторожило Ливия, однако, какого-либо значения он ему не придал, так как буквально валился с ног от страшной усталости. Опрометчиво посчитал, что можно верить на слово хитрой женщине. Сейчас же её «ничего серьезного не произошло» сильно контрастировало с реальностью.  Никогда ранее не исчезала она из поля зрения молча и не предупредив накануне.  Вопросов добавляло еще и то, что будь дело срочное, его бы непременно растолкали. А тут лишь бумажку оставили. Значит, посчитала Герса, что так отделаться безопаснее. Все еще надеясь на то, что произошло нелепое недоразумение и одна решила увильнуть от практики с помощью выдуманной болезни, а вторая согласилась составить компанию и помочь в осуществлении глупой задумки, или же просто ушли они на прогулку, Ливий сощурился, стараясь разобрать слова издалека и не привлекать внимание Исмана. Внутренний голос же твердил обратное, крича о том, что записке в таком случае здесь вовсе не место, да и взрослые они люди для таких шалостей.  Вещей женских на привычных местах так же не обнаруживалось и в голове постепенно всё вставало на свои места, вырисовывая довольно паршивую картину. К тому же, наличие здесь ученика накаляло атмосферу. Ливий чувствовал себя никудышным родителем, который упустил чужое дитя из под присмотра.  Читать, вероятно, объяснения их исчезновения при нем почему-то не хотелось. Нужно было как-то оправдывать отсутствие беглянок и выпроваживать бдительного братца. Стараясь не показывать ему то, что и его накрыла нервозность, Ливий прокашлялся и ровным голосом промолвил: — Думаю, пропариться они пошли. Ежели действительно худо Эве, пропотеть необходимо. Сам знаешь, кому объясняю? Был в умывальне? — Нет, сразу ведь сюда прибежал. — Исман нахмурился и чуть смутился.  — Сходи, проверь. Не беспокойся так, с ней помощница моя в любом случае. — хотя, по этому то поводу надо было бить в колокола. — Мне вон, дитенка кормить надо. — Ливий потихоньку отталкивал парнишку к выходу, не позволяя озираться и подмечать несостыковки.  — Погоди, а ты какими судьбами в хижине Эме? Мне сказали только, что к себе она вернулась… — Исман опомнился и вновь остановился, осматривая явно спальный костюм. — Я изначально то решил, что осматриваешь ты её. — Все сегодня здесь ночевали. Необходимо было состояние мальчишки контролировать. — увидав изумление в карих глазах, пояснил: — В кресле я спал, успокой нервы.  Тот смутился еще сильнее и сам сделал приличный шаг назад.  — Прошу прощения, сам не свой, когда дело сестры касается.  — Понимаю. Ступай. Не говоря более ни слова, Исман выскользнул за дверь и исчез; Ливий же метнулся к постели, желая как можно быстрее узнать содержимое послания.  Хрустящий пергамент открыл взору узкие строчки, разбивая хрупкую веру в безобидность их отсутствия: «Доброго утра тебе, Лив. Заранее прощения прошу за столь внезапное исчезновение, однако поверь: нужда была. Ускакали мы с Эвтидой к югу от Эль-Миньи в мухафазе Аль-Минья. Будить не стали, знали, что отговаривать и тормозить начнешь из соображений нашей безопасности. Доверие из всех лишь к тебе имею, да к Рэймссу по наставлению подруги. Имеешь право знать, что дело столь срочное с племянником Верховного Эпистата связано, потому береги его пуще прежнего. Одного не оставляй, да следи внимательно. В случае поимки нашей не подставляйся, стой до последнего на том, что лично отправлял нас в Фивы, а дальше и не ведаешь, что приключилось. Интересующимся ту же версию выдай.  Надеюсь, не затянется наша поездка надолго, но в обратном случае предполагаю, что найдешь мне замену добросовестную.  С Уважением, Герса» Перечитываемый в третий раз текст мелькал перед глазами, но до сознания смысл в полном объеме не доходил, словно что-то значимое было утаено. Никаких подробностей важного «дела» указать девушка не пожелала, что лишь сильнее запутывало Ливия. Строки же про возможную поимку и вовсе напугали, масштабируя в воображении и без того не радужные перспективы и образы. Упоминания Рэймсса вселило надежду на конкретизацию неясных моментов и бедняга ухватился за них, как утопающий за соломинку. Подхватив сонного мальчика на руки и не обращая внимания на вялое похныкивание, направился на поиски второго писаря.                       *** Рэймсс угрюмо жевал латук, пытаясь наслаждаться одиночеством по позднему для завтрака времени, когда напротив приземлился лекарь с Джабари на руках.  Движение руки и на столешницу опустился сложенный свиток. — Что известно тебе об этом? — Ливий с грохотом поставил рядом тарелку и принялся запихивать вареные бобы в рот уже активно сопротивляющемуся мальчику, при этом не отрываясь наблюдая за реакцией собеседника.  — Узнал уже? — Рэймсс быстро пробежался глазами по тексту и равнодушно отложил в сторону. — Знаю, что на месте Эвтиде не сидится, вот и нашла такую же взбалмошную соучастницу.  — У меня мало времени, не треплись понапрасну. Зачем поехали они туда? При чем тут он? — Ливий мотнул головой на ребенка и тут же зашипел, потому что тот укусил его за палец. — У меня аллергия на детей, давай быстрее.  — Не только у тебя, — Рэймсс вздохнул и отпил уже теплую воду из плошки, — а сидеть с ним мне. Любишь задачки на логику?  — Издеваешься?  — До чего ж ты скучный, Ливий. Попробуй все же воспользоваться своим мозгом и сопоставить их исчезновение с таким же скорым отъездом Амена.  — Они поехали с ним? — лекарь изумленно вытаращился на него, забыв о жжении укуса.  — Не разочаровывай меня, прошу. Наша девочка не будет искать таких простых путей, поэтому….— Рэймсс всплеснул руками, перевесившись через стол ближе, — ну давай, накидывай варианты!  — Я тебя тресну сейчас, честное слово! — и без того разозленный лекарь замахнулся, но вместо затрещины в Рэймсса полетела недоеденная фасоль. — Не в том настроении, чтобы в дурацкие игры играть.  — Караулить они его уехали, представляешь? — парень увернулся, откинулся обратно и ухмыльнулся, рассматривая вытянувшуюся физиономию напротив. — Вот и я не могу.  — Шутишь? Следить за Эпистатом?  — Не имею такого отменного чувства юмора, к сожалению. Кстати, следопытка обещала, что разбудишь меня. Я так и не дождался.  — Неужто и к тебе бегала? — лекарь вспомнил слова Исмана о том, что отметилась Эва у Эпистата ранним утром. — В точку. Уж так уговаривала, не представляешь. Вот думаю теперь, как должок с нее списать и не продешевить.  — Не приснилось ли тебе это случаем? Не могли они из-за ерунды такой дурью заняться.  — Выходит, не ерунда поводом стала. — Рэймсс зевнул и потянулся, делая вид, что едва ли его интересует эта тема, — Подозревает Амен всех нас в чем-то, да племянника своего туда же приплетает. Вот и не смогли устоять перед таким соблазном. — делиться данной информацией он решился лишь потому, что сама Эва доверие к лекарю питала. Значит, помочь он мог. — Γαμώτο! — Ливий выругался, осознавая проблему в полной мере.  — Даже не зная твоего прекрасного наречия, соглашусь с интонацией.  — Это вся информация, какой располагаешь? — Знаю еще, что работница твоя двух лошадей свистнула,— Рэймсс хохотнул, вспоминая бегающих в непонимании охотников. — А если серьезно, то в храм Гермеса Трисмегиста все трое направляются.  — Замечательно.  — И вновь цитируешь меня, друг. — он подмигнул и встал со своего места. — Прости, выпытывать твои дальнейшие действия не стану - голову забивать неохота. Надеюсь только, что вернешь их не по частям. Давай мальчугана, пойдем интеллектуально развиваться. Буду цену себе набивать. Ливий лишь фыркнул, представляя это самое развитие. Джабари напоследок высунул язык и с легкостью перебрался на плечи крякнувшего Рэймсса.  — Гляди, и не боится ведь, — парень ухватил маленькие лодыжки руками и зафиксировал так, чтобы мальчик не упал назад. — Как спалось тебе?  Уткнувшийся в стол лекарь и не понял, что обращаются к нему, пока не ощутил толчок в плечо.  — Спал как младенец, при чем тут это?  — Серьезно? Удивлен.  Ливий вскинул голову и вопросительно уставился на две пары глаз сверху.  Ответа, однако, не последовало и развернувшись, Рэймсс отбыл, напоследок бросив: — За вещами его позже зайду. Мужчина задумчиво глядел вслед удаляющейся колоритной парочке и гадал, что же делать дальше. К кому обращаться? Даже зная какие-никакие подробности, особо распоряжаться он ими не мог, так как понятия не имел ни о природе подозрений Амена, ни о связи с этим Джабари. Вместе с тем в душе разливалась обида и ревность из-за того, что беглянки оповестили Рэймсса лично, не беспокоясь о том, что он будет их «отговаривать и тормозить», в то время как ему оставили вшивую записку.  По хорошему, стоило бы оповестить Исмана, да отправиться в библиотеку на поиски информации о том месте, какое любезно указали авантюристки на прощание. — Здравствуй, — рядом как из под земли вырос Тизиан. — Хотел спросить, Герса сегодня… — Нет её. — Ливий огрызнулся даже не оборачиваясь.  — Как нет? Отослал куда?  — Сбежала. — слова вырвались быстрее, чем он успел подумать, но заговаривать зубы охотнику было уже бесполезно, потому он просто обессилено уперся лбом в сложенные руки, утопая в версиях и предположениях. — Куда? — Тизиан положил руку на понуро опущенное плечо не то в жесте поддержки, не то требуя ответов. — Что произошло? Только утром видел её. Точнее ночью… — В храм Гермеса чего-то там. Говорит о чем нибудь? — лекарь скрипнул зубами. Видать успели весь поселок оббежать, пока он десятый сон смотрел. — Я об ваши названия язык сломал. — Трисмегиста? Гермеса Трисмегиста? — мужчина резко сжал сустав почти что до боли, вынуждая Ливия дернуться в сторону в желании уменьшить силу соприкосновения.  — Вроде бы. Просветишь?  Не отвечая, охотник вдруг обогнул стол и схватил свиток, брошенный Рэймссом.  Ливий же протянул руку, но выхватить не успел.  — Почему сразу ко мне не пришел?! — он почти что рявкнул. — Когда она исчезла?  — Проснулся, их уже нет. Выходит, на рассвете улизнули. — он плюнул на секретность, решившись рассказать охотнику подробности, уловив информированность в этом вопросе. Может, хоть что-то удастся узнать быстрее. — Их? Кто еще?  — Эвтида с ней была. Написано же. — Тизиан, пробежавшийся меж строк, перечитал и рыкнул. — Исфет! Пошли! — он дернулся в сторону, таща за собой Ливия и абсолютно не обращая внимания на взгляды коллег и поселенцев.  — Что это значит? Ты что-то знаешь? — Еще как. За Аменом поехали, прав я?  — Не уверен. — безуспешно лекарь пытался вырваться, так как подобное положение больше напоминало принудительное отправление в пыточную. — Почему ты не с ним? — Я не его прислуга, отчего должен постоянно рядом быть? Не хотел в это дело вмешиваться больше, но видать судьба распоряжается своими детьми по своему.  — Чего?  — Не пощадит их, если заметит там. — стремительно завернув к конюшне, Тизиан сбросил с ближайшего скакуна попону и почти что бегом вывел наружу. — Давай! — он хлопнул в ладоши, призывая вскочить наверх. Ливий ошалело стоял, переваривая новую порцию чудо новостей, и пытался на ходу придумать несколько планов действия и версий развития событий. — Во что они вляпались? — первостепенный и самый главный вопрос рвался наружу. — Да мы все вляпались, черт возьми! Может, еще успеем нагнать. — охотник подтолкнул мужчину и тот наконец отмер.  Сам же оседлал последнюю кобылу и рванул вперед, на ходу бросив кому-то из стоящих поблизости: — Косей за главного!  Ливий не отставая, поскакал следом, почти что крича из-за сильного ветра: — Объяснишь теперь, что происходит? Я не поспеваю за вашими рассказами!  — Достаточно знать то, что необходимо девиц перехватить на въезде в город, иначе быть беде. — Спасибо, помог! — македонец закатил глаза и отбросил со лба мешающиеся пряди. — Будто я надеялся на что-то другое.  — Понять не могу, с чего вдруг в голову ударила идея эта… Тизиан вдруг сопоставил вчерашний приезд лекарей и разговор с Аменом на тему, которую поднимать было нельзя и всё понял. — Подслушивали… — Опираясь на твою недосказанность, уточню: могли они не так понять?  — Да видимо и затеяли всё это, потому что ничего не поняли! Ребенок с кем? — Рэйм забрал. — Боже…Ладно, ты мне нужен там, надеюсь знал, на кого ответственность перекладывал.  Некстати снова вспомнил Ливий про несчастного Исмана, однако возвращаться и оправдываться перед ним было уже бессмысленно. Исчезновение и наставника явно сведет его с ума, но думать об этом было не так первостепенно. Пообещав себе извиниться перед парнишкой по возвращении с его непутевой сестрой, мужчина откинул в сторону доводы совести. За разговором вылетели они на основную дорогу и поскакали прямиком за эпистатским экипажем, не подозревая, что теряют время.                       *** Джабари насвистывал незамысловатую песенку, прыгая и вися на руке Рэймсса по пути к дому.  Пока что никаких проблем ребенок ему не доставлял, даже наоборот - сидеть с мини версией человека оказалось куда веселее плевания в библиотечный потолок или же выслушивания нескончаемого потока нотаций старшего брата.  Вести с мальчишкой диалог было проще, чем мужчина предполагал, опираясь на его небольшой возраст, да и в целом он был довольно спокойным и покладистым.  Пару раз спросил он об Эвтиде, но ответ о срочных делах вполне удовлетворил его любопытство и он быстро переключился на новую няньку. Страха или скованности в его действиях не прослеживалось и мужчина успокоился.  Сейчас же, сверяясь с огромным расписанием дня, которое сунула ему Эва, Рэймсс вел своего маленького подопечного переодеваться на прогулку.  Штанишки уже были испачканы в масле, так как руки у Ливия росли явно не из плеч и вместо рта, все содержимое тарелки оказалось на коленях Джабари.  Половину списка мужчина вычеркнул, просто удлинняя гуляния и приемы пищи, так как разъяснять ребенку иероглифы, вставшие колом в горле желания не было никакого. Войдя в хижину, где нынче ночевал целый табор, мальчик с разбегу прыгнул на кровать и тут же прокомментировал сие действие: — Тут мягче, чем у Тиана! — Кого-кого?  — Тиана!  Рэймсс хмыкнул, представляя лицо Тизиана и отложил в памяти это прозвище, чтобы потом обязательно упомянуть в разговоре.  — Так он спит наверняка на голой соломе, чему удивляться?  Мальчик лишь хихикнул. Базовая коса совсем растрепалась , натягивая некоторые пряди до боли в голове, поэтому пришлось расплетаться и пятерней расчесывать весь объем.  — Побреюсь налысо в один прекрасный день.  — Это как?  — Это когда вообще волос нет.  — П-о-н-я-я-я-т-н-о, — Джабари зевнул, откинувшись на подушки. — Гулять отменяется?  — Нет! — он подскочил обратно, забавно придерживая веки пальцами, надеясь что так получится обмануть. — Смотри, я не хочу спать. Распрямившись, мужчина перекинул обновленную косу назад и задел ей небольшую прикроватную тумбочку.  Глухой стук падения привлек внимание и приблизившись, Рэймсс разглядел на землистом полу небольшой кожаный браслет, сверкающий во тьме.  Присев на корточки, он покрутил безделушку в руках, рассматривая мелкие детали и наткнулся на миниатюрную фигурку человека с соколиной головой в профиль.  — Гор… С отвращением хотел было отбросить вещицу, даже не желая задумываться над тем, кому она могла принадлежать, как вдруг рядом возник Джабари. Ни разу еще не видел он своего подарка, и сейчас словно магнитом притянуло его ближе.  — Это мне?  Пухлая ручка протянулась в требовательном жесте, взгляд же сделался утверждающим, не терпящим возражений. Сонливость как рукой сняло. Мужчина глубоко вздохнул, взвесив все «за» и «против» и пришел к выводу, что детская истерика сейчас не самое желанное, потому сделав лицо попроще, двумя пальцами отдал браслетик мальчику.  — Если нравится, можешь оставить себе.  С каким-то рьяным возбуждением Джабари выхватил его еще до того, как успела разжаться рука и жадно поднес ближе к свету.  Подушечками пальцев очерчивал камешки бирюзы, поглаживая их, проходил дальше, пока не остановился на выжженой печати Бога.  Сощурился, поднимая еще ближе к глазам и дернулся, докоснувшись до изображения.  Рэймсс в это время рылся в памяти, пытаясь сформулировать более менее понятное объяснение значения Гора, так как уже предвещал вопросы любознательного ребенка. Несмотря на внутреннее и профессиональное неприятие этого божества, рассказывать о нем он был не прочь.  Джабари поднял взгляд на мужчину и тот уже открыл рот, готовясь разразиться ученой тирадой, когда в детских зрачках полыхнул красный отблеск.  — Я не должен ему поклоняться. Рэймсс с хлопком закрыл челюсть, пытаясь осознать эту фразу, одновременно же отшатнувшись от мальчика, глаза которого горели уже адским огнем.  — Самый главный охотник. — ребенок кивнул на изображение, явно зная, о чем говорит. — Ненавижу его.  — Откуда знаешь о нем? Эвтида рассказывала? — жалкая попытка найти логическое оправдание таким знаниям и высказываниям. — Нет, но его она не любит. И ты тоже. Вы не можете любить врага. Я чувствую. С этими словами он отшвырнул прочь от себя браслет и чихнул.  — Ты главное дяде такого не говори.  — Дяде? Испытав секундный страх, мужчина в изумлении вгляделся в ставшие вновь обыкновенными глаза, но те смотрели абсолютно спокойно. Наваждение сошло на нет. Однако в памяти оно осталось навсегда.  «Нужно к Реммао» — мысль плотно засела в голове, пока мальчик улыбаясь, залезал обратно на постель.