.xx.
— Гермиона, передай сок, пожалуйста? Вышеупомянутая девушка оторвалась от своих размышлений и посмотрела на Симуса, который терпеливо наблюдал за ней. Со вчерашнего вечера она, так сказать, была не в себе. Все, что она могла делать, это думать о Драко и его предложении. Он на самом деле хотел, чтобы она стала его девушкой. Как сказал бы Хагрид, черт возьми. Драко выбросил иерархию из общеизвестного окна и отмел все предыдущие дискуссии о том, что они должны спать вместе, чтобы получить титул девушки и парня. Высоко на территории Хогвартса он задал ей вопрос, который был сродни предложению руки и сердца — по крайней мере, Гермионе. Драко не знал, что у нее никогда не было настоящего парня или что она все еще была девственницей. На самом деле, Гермиона была уверена, что никто не знал ее секретов (кроме девочек… они знали все о статусе непорочности каждого). — Вот, возьми, — Гермиона изобразила на лице свое лучшее невозмутимое выражение, когда она обратилась к своему соседу по факультету. Она не была уверена, кого она дурачит, хотя… себя или других. Драко не написал ей в их связанных дневниках тем утром, и она, черт возьми, была уверена, что не собирается первой преодолевать барьер (так сказать). Кроме того, у них было двойное Зельеварение меньше чем через час… тогда он, вероятно, поднял бы «это». А может, и нет. Самолюбие Малфоя и все такое….xx.
Разум Драко столкнулся с головоломкой с тех пор, как он высадил Гермиону прошлой ночью. Он не смог сомкнуть глаз. Все, что он делал, это ворочался с боку на бок и проигрывал множество других сценариев, которые могли произойти прошлой ночью. Ему и в голову не могло прийти, что то, что произошло прошлой ночью, произойдет на самом деле. Драко не ожидал, что Гермиона сообщит ему об этом позже. Что, черт возьми, это должно было означать?! Ей нужно было подумать об этом? О чем тут было думать?! Он был проклятым чертовым Малфоем — о Малфоях не нужно было думать, прежде чем получить подтверждение, что да, действительно, магглорожденная с некогда пышными волосами и огромными торчащими зубами будет его чертовой, слишком-умной-для-себя-чертовски-хорошей девушкой! …Не то чтобы магглорожденные были достойны Малфоев. Кроме Гермионы. Но какого черта?! Сообщить ему позже?! Она, вероятно, писала почти поэтическое письмо, чтобы мягко успокоить его бедную старую душу. Это звучало как поступок Грейнджер. — Малфой, Уизли пришел! — …Где?! Блейз громко выдохнул. — Я знал, что это привлечет твое внимание. Ты был погружен в свой собственный маленький мир, игнорируя все, что мы с Эдрианом только что сказали. — Говорить мне, что приближаются рыжеволосые орангутанги — это не способ привлечь внимание парня, Забини, — пробормотал Драко. Его мысли начали возвращаться к Гермионе… Глупая, умная, подлая Гермиона. Какого черта, чувак! Возьми себя в руки. Она всего лишь девушка. Просто. Девушка. Просто. А… — Идешь, Гермиона? Спина Драко напряглась, когда он услышал, как ее зовут всего в нескольких футах позади него. Голос звучал так, словно принадлежал маленькой девочке Уизли. Он не хотел оборачиваться, но не смог удержаться, когда услышал крик Джинервы Уизли. — Привет, Гуннар! Не хочешь присоединиться к нам по пути в класс зелий? Теодор легонько толкнул Драко локтем. — Это Гуннар! — Что мне с этим делать? Парень из Дурмстранга волен ходить по коридорам Хогвартса, когда ему заблагорассудится, — Драко был молчалив и монотонен. Блейз и Эдриан обменялись взглядами, но ничего не сказали. Теодору, однако, не хватило такта. — Ты не говорил этого, когда он флиртовал с Гермионой! — Блейз и Эдриан прикрыли лицо Теодора, когда увидели, как сузились грозовые серые глаза Драко. Очевидно, что Гермиона и Драко поссорились, и они не хотели, чтобы кто-то из слизеринцев стал объектом гнева Драко, который должен быть направлен на Гермиону. Конечно, они даже не хотели, чтобы Гермиона стала объектом гнева, предназначенного Гермионе. — У нас занятия. Пойдем. — Двадцать галеонов, что они поссорились, — прошептал Теодор другим парням, когда они убрали руки от его лица. Эдриан закатил глаза. — Боже, что же это выдало?.xx.
Гермиона нервно сидела на уроке. Драко мог войти в любой момент, и все неминуемо должно было стать неловким. Он не писал ей весь день (конечно, она ему тоже не писала), и Гермиона не с нетерпением ждала, в каком разговоре они будут участвовать. Если, конечно, они вообще собирались участвовать в каком-либо разговоре. Лёгок на помине… Гермиона остро почувствовала, когда Драко занял свое место рядом с ней. Она отчетливо почувствовала запах его туалетной воды — черт возьми, почему от него должно так хорошо пахнуть? Выпрямив спину и устремив взгляд на невидимое пятнышко на своем столе, Гермиона была полна решимости не встречаться взглядом со своей соседкой по столу. — Привет, Грейнджер. Черт возьми! — Привет, Малфой, — она резко назвала его по фамилии после приветствия. Драко откинулся на спинку стула, выглядя, как всегда, невыразимо красивым… как статуя Адониса, но, возможно, даже более величественным. Как кто-то может выглядеть так привлекательно в школьной форме?! Это должно быть запрещено законом на всех уровнях! — Я уверен, что профессор Снейп попросит нас сотрудничать в нашем сегодняшнем проекте. Ты провела исследование? Почему он ведет себя так непринужденно?! Гермиона была так смущена! Держи себя в руках, чувак. Драко делал тихие дыхательные упражнения. Его сердце бешено колотилось. Он был уверен, что в любой момент у него может произойти остановка сердца. Веди себя беспечно. Притворись, будто прошлой ночи никогда не было… ты мужчина, а не мальчик. У меня урок. — На самом деле нет… — голос Гермионы был кротким, робким, как у пищащей мыши. Драко был весьма удивлен, несмотря на обстоятельства. Он никогда не видел, чтобы Грейнджер была такой смущенной и писклявой. — Неважно, я провел предварительное исследование некоторых наших ингредиентов. Единственное, о чем я не смог провести адекватное исследование — это «слезы девственницы», — Драко не пропустил, что спина Гермионы выпрямилась еще больше, чем это уже было. Да, он знал ее маленький секрет, но она не знала, что он знает. Что делало все еще более забавным. — Успокойтесь, — голос Снейпа зазвучал из глубины подземелья, и в мгновение ока все студенты расселись по своим местам и приготовились к изнурительным двум часам с профессором Снейпом. Гарри все еще задавался вопросом, почему они должны были мириться с ним. Его намерения были сомнительными, несмотря на то, что он утверждал, что он на светлой стороне, а не на темной. Снейп был Снейпом… он всегда был самым мрачным и бесчувственным профессором, которого мог предложить Хогвартс. Гермиона обрадовалась вмешательству Снейпа. Близость между ней и Драко сводила ее с ума! Она не знала, как смотреть ему в глаза после того, как оставила его зависать прошлой ночью — как вообще можно смотреть в глаза тому, кто пригласил на свидание? Гермиона была застигнута врасплох. В свою защиту она скажет, что не предвидела этого и не смогла правильно сформулировать свои мысли. Ей нужно было время подумать. Что она и сделала. Все, что оставалось — это понять намерения Драко. Могущественный слизеринский принц просил ее стать его девушкой, когда у него могла быть практически любая в школе. И был вопрос о его чистокровном происхождении. Как его родители вообще собирались принять ее? Особенно с тех пор, как его тетя бросила в нее Круцио меньше чем за год до этого. Или отношения должны были храниться в секрете? Если это было так, Гермиона не хотела принимать в этом никакого участия. Она не верила в бессмысленную болтовню «держи-эти-отношения-в-секрете», как это делали некоторые пары. Да, держать их дружбу в секрете — это одно, они образовали связь в ту ночь, когда Беллатриса пыталась убить ее, и Драко героически вмешался. Связь, которую, как они знали, никто не поймет. Но отношения?! Гермиона ни за что не собиралась держать это в секрете. Как они вообще собирались тайком ходить на свидания и все такое — о, это чертовски иронично. Она сама хотела себя отшлепать. Это именно то, чем они занимались с начала учебного года, тайком от всех. Гермиона не хотела говорить «нет». Скорее, она ничего так не хотела, как согласиться на предложение Драко, но ей нужно было учитывать множество факторов, и она не могла бездумно принять его предложение. Не то чтобы она собиралась составлять список «за» и «против», но она должна была принять во внимание слизеринцев и гриффиндорцев… его семью, его отца… Будут ли ее уважать окружающие люди, если она вступит в такие отношения? Гермиона была не из тех девушек, которые терпят грубость и неуважение. В ней была искра гриффиндорки, и она без колебаний кого-нибудь отчитала бы. Или заколдовать их, в зависимости от того, что было удобнее. — Сегодня вы будете сотрудничать в своих проектах по зельеварению. Конечно, Малфой прав. Саркастически подумала Гермиона. — Я предоставлю вам несколько текстов, которые помогут вам в ваших исследованиях, — по мановению палочки Снейпа на длинной скамье в передней части класса появилось более двух десятков книг. — Вы можете использовать любой текст, необходимый в этом классе, но ни одну из книг взять нельзя. Для этого вы должны обратиться к библиотечному каталогу. Если возникнут вопросы, я буду здесь. В противном случае вы можете начинать. Драко наклонил голову в сторону Гермионы. — Итак, как ты предлагаешь вылечить разбитое сердце? Гермиона была не уверена о том, намекал ли он на что-то, что, честно говоря, заставило ее чувствовать себя хуже, чем она уже была. Когда он пригласил ее на свидание, это заставило ее сердце подпрыгнуть к горлу, потому что она была взволнована. Но потом она потеряла дар речи, потому что была шокирована. И тогда все вопросы и опасения, связанные со свиданиями с Малфоем, начали заполнять ее разум.… на самом деле это была совсем не ее вина. Не так ли? — Сначала нам нужно взглянуть на магические свойства сердца, — пробормотала Гермиона, не глядя на Драко. — Как только мы узнаем, какая магия задействована при разбивании сердца, это будет легко вылечить. — Ты уверена в этом? Сердце Гермионы упало. — Несомненно, — не говоря больше ни слова, Гермиона наклонилась, чтобы взять свою сумку с книгами. Ее намерением было вытащить свою тетрадь по зельеварению (конечно же, маггловскую тетрадь, которую она принесла из дома), но, как настаивал Закон Мерфи (черт бы побрал этого маггла Мерфи), Гермиона вместо этого вытащила свой дневник. Она положила его на стол и наклонилась, чтобы найти свою тетрадь по зельеварению. Все это время глаза Драко были прикованы к единственной вещи, которая связывала их вместе. Ее игнорирование его вопроса выводило его из себя! Она могла, по крайней мере, сказать «нет»… Теперь он даже не мог связываться с другими девушками, потому что а) это было не стильно, и он не собирался заглушать свое внутреннее смятение, трахаясь с другими девушками, и б) Гермиона Грейнджер навсегда испортила его для всех других девушек, с которыми он потенциально мог быть связан. Гермиона, наконец, нашла предмет, который искала, и села. Она как раз успела увидеть, как Драко оторвал взгляд от дневника, и это усугубило ее чувства — я такая идиотка. Ей пришлось бы поговорить с ним, но как она собиралась просить его о встрече наедине после вчерашнего вечера?! Давай, Гермиона. Ты самая умная ведьма эпохи, я уверен, ты сможешь придумать что-нибудь, чтобы выманить Малфоя. Она должна была обсудить с ним его вопрос. Она не собиралась слепо принимать его предложение… Гермионе иногда не нравилось быть такой аналитичной. Но тогда ее, вероятно, постигла бы та же участь, что и Лаванду Браун с Роном… — Итак, давай разберемся с фактами, — Гермиона собиралась на время подавить свое внутреннее смятение и перейти к делу. Обо всем остальном можно было поговорить позже. — Разбитое сердце — это результат того, что человек, состоящий в близких отношениях, резко подводит кого-то. — Не подводить кого-то, — закатил глаза Драко. — Уизел может завалить Ж.А.Б.А по зельеварению, и ты будешь разочарована. Не убита горем. Разбитое сердце больше похоже на то, что почувствовал бы Уизел, если бы ты отвергла его романтические жесты ради кого-то более достойного. Малфой на что-то намекал? — Можем ли мы перестать говорить о Роне и его романтических жестах ради меня? Пробормотала Гермиона. Это было неловко, потому что Рон действительно когда-то испытывал к ней чувства, и из-за того, что произошло между ней и Драко прошлой ночью. — Отлично, — голос Драко резко изменился. — Тогда Гуннар. — Это нечестно, — Гермиона резко повернулась к нему. — Я не отвечаю взаимностью на его чувства! Драко прикусил губу, он не хотел развивать эту тему дальше. Было достаточно плохо, что она не хотела быть с ним, и вот он сыплет соль на свою чертову рану, упоминая о других мужчинах, которые были неравнодушны к ней. Почему она должна была быть такой привлекательной как физически, так и личностно? — Разбитое сердце вызвано немедленным разочарованием в ком-то, к кому у тебя романтические чувства, — пробормотал Драко, уже без прежнего энтузиазма. — Что нам нужно сделать, так это найти человека, страдающего от разбитого сердца, проанализировать его сердце и найти лекарство, включающее четыре перечисленных ингредиента. Гермиона была рада, что он сказал это. — И кто же может активно страдать от разбитого сердца? Драко пожал плечами. — Откуда мне знать? Спроси своих подруг. Я уверен, они в курсе последних сплетен о Хогвартсе. Как ни странно, он был прав. — Полагаю, — Гермиона вздохнула. После этого больше ничего не было сказано… Драко встал, чтобы взять несколько учебников для исследования, и Гермиона решила, что сделает то же самое. В конце концов, это она виновата в том, что между ней и Драко все стало таким неловким.