***
Зайдя в кабинет, я заметила Морозова, который сидел за большим столом. Двое охранников шли за моей спиной. — София Викторовна, какая приятная встреча. — нахально произнес мужчина. — Не скажу, Петр Алексеевич. — жесткость моего тона пугало меня саму, то говорить об остальных, кто находился в помещении. — Какими судьбами в наш прекрасный обитель? — развел он руками, имея ввиду компанию «Ингрид». — Законными… в отличии от Вас. — Сонечка, я пока что единственный управляющий компании. Тебе, наверное, известно, что Теодору посадили. Какая жалость. — наигранно покачал головой. — Так что тебе? — Всего лишь одна подпись. — предоставила я документы, подходя к нему и становясь практически за спиной. — Я не буду ничего подписывать. Его рука коснулась моей спины, опускаясь ниже. — Но ты можешь попробовать меня уговорить… Как только он коснулся моей попы, я наломала его руку, прижимая паршивое его лицо к столу. Надавила посильнее, от чего Морозов завыл от боли. — Вы сейчас поставите подпись в этих документах, и мы разойдется мирно. — Что я буду с этого иметь? — Жизнь. Если мой отец или тем более муж узнает, что ты, тварь, ко мне приставал… зарежет и глазом не моргнет. В аду уже повстречаешь моего любимого дедушку, который будет не в восторге, что ты обидел ее внучку… да и то, что стал крысой Раубер, ему тоже не понравится. Ты же не хочешь гнева мертвого Вульфа? — Ты не можешь быть его внучкой. — захныкал он. — Могу и есть. Моя мать, та самая Ингрид Вульф. Вся компания принадлежит мне. И если кто-нибудь попробует встать на моем пути, узнает, насколько страшен мой гнев. Другой рукой я попробовала нажать на одну из точек на позвоночнике, которая отвечала за конечности. Еще на первом курсе один из преподавателей показал нам это. И, Аллилуйя, у меня получилось. Морозов закричал так, что уши вяли. Он перестал чувствовать и двигать ногами. — Я подпишу. Все подпишу. Отпусти. Отпустив его, я протянула ему бумаги. Дрожащей рукой он поставил свою подпись, даже не прочитав то, что подписывает. Удостоверившись, что это, действительно, его подпись, я направилась на выход. Когда я была практически в дверях, Морозов подал голос. — Кто твой муж? — я обернула голову на мужчину, смотря в пол-оборота. — Вадим Юрьевич Уваров. Вам о чем-то говорит это имя? Мужчина побледнел и стал поправлять ворот рубашки из-за нехватки воздуха. Дальше наблюдать не стала, вышла из кабинета вместе с охраной.***
Поздно вечером, когда я вернулась домой, встретила Алису, которая рассказала, что Уваров искал меня. Он узнал, где я была, и готов был растерзать собственными руками. Я поспешила к себе, подальше от людей, дабы их хоть как-то спасти. Вадим залетел в мою комнату, когда я снимала пиджак, собираясь кинуть его на кровать. — Стоцкая, ты в своем уме? — хлопнул дверью он. — Какого хрена, ты поперлась одна на встречу с этим? — Я уже вернулась. Чего ты орешь на меня? — возмутилась я, скрещивая руки на груди. — Ты понимаешь, что он мог тебя убить. —Мне нужна была его подпись. — Поэтому ради этого ты легла под него? — выплюнул Вадим. Незамедлительно моя рука замахнулась, чтобы дать пощечину. Однако он перехватил мою руку, больно ее сжимая. Его гневный взгляд сверлил меня, что было и в его сторону. — Получила подпись? — спросил он прям в лицо. — Получила. Он гневно смотрел на меня. Еще секунда и его губы обрушились на мои с жадным поцелуем полным страсти и гнева. Укусив его за губу, я стала ее зализывать, из-за чего у Уварова вырвался стон. Отпустив мою руку, он притянул меня к себе, сокращая те минимальные сантиметры, которые оставались между нами до этого. Мои руки обвили его шею. Схватив меня за ягодицы, он приподнял меня, заставляя обвить его бедра ногами. Его возбуждение прижималась все сильнее и сильнее ко мне, вызывая у меня стон. Губы Вадима спускались все ниже и ниже по шее, прокладывая дорожку из поцелуев к ключицам и краю кружевного корсета. Голова откинулась назад, давая ему больше пространства. Спина и полуобнажённые плечи коснулись холодных простыней моей кровати. Уваров, нависая сверху, стал искать замок от корсета, чтобы немедленно избавиться от него. Что вскоре ему и удалось сделать. Корсет полетел куда-то на пол, следом и его футболка. Он вновь принялся меня целовать, но уже спускаясь на грудь. Горячее дыхание сменялось прохладным воздухом, от чего соски стали затвердевать, становясь все более чувствительными. Он облизывал их, посасывал, покусывал, перемещался от одного к другому. Стоны беспрепятственно вырывались из моего горла. Руки Вадима спускались все ниже, аккуратно снимая с меня брюки. Когда я осталась в одних трусиках, он остановился и стал смотреть своим поистине черным взглядом. Как-то я хотела возразить, его губы вновь накрыли мои. Пальцы запутывались в его волосах, притягивая все ближе, уже до невозможности. Его рука прошлась по бедру, медленно раздвигая мои ноги, которые без труда поддались этому. Пальцы мужчины прошлись по последней одежде, которая осталась и то не на долго. Я чувствовала, как влага возбуждения сочится из меня. Отодвинув клочок ткани, Вадим прошелся пальцами размазывая ее. Приятные ощущения прошлись по телу, вызывая новый стон, что не ушло от внимания Уварова. Дернув трусики со всей силы, ткань впилась в кожу и вскоре послышался треск. Отбросив куда-то в сторону, он принялся вновь распределять мои же соки от начала и до конца. Горячие губы коснулись внутренней поверхности бедра, руки раздвигали мои колени в стороны, раскрывая меня еще больше. Когда горячее дыхание коснулось моего клитора, я готова была закричать. Он все дразнил меня, возбужденно часто дыша. — Ва…Вадим… пожалуйста. — не выдержала я. Стоп кран был снят. Он проделывал все те манипуляции, что делал с сосками. Схватившись рукой за его волосы, я прижимала его голову все ближе, параллельно выгибаясь дугой на простынях. — Ах, боже… Вадим. — стонала я, не контролируя это. Он ввел в меня один палец, все также облизывая меня, как чупа-чупс, и начал им двигать. Вскоре ввел и второй, неистово трахая меня. — Какая же ты узкая, дорогая. — сказал он мне это между ног. Согнув пальцы внутри меня, он вновь коснулся клитора. И это стало решающим моментом. Волна неописуемого удовольствия прошла по телу. Ноги задрожали, пальцы стало сводить. И я кончина, сжимая его пальцы, которые так и остались внутри меня. Притянув его к себе, я стала неистово целовать, чувствую на губах свои собственные соки. Напряжение в низу живота вновь зародило, когда я «случайно» докаснулась его промежности. Его член был тверже любого камня. Не раздумывая не минуты, я потянулась растягивать его джинсы, снимая их вместе с боксерами. Необратимое существо оттопырилось, как только Уваров помог мне снять его же вещи. Я не подала вида, что вижу член первый раз в жизни, все также продолжила целовать Вадима. Руки инстинктивно опустились на его член, поглаживая и слегка сжимая. — Соня, хватит. Я больше не выдержу. — сказал муж, прерывая поцелуй. Потянувшись к соседней тумбочки, которой я не пользуюсь, он достал презерватив и аккуратно его надел. Вновь прильнув к моим губам, он аккуратно стал раздвигать мои ноги, наваливаясь сверху. Одно мгновение и его член ворвался в меня. Резкая боль пронеслась по телу, быстро отпуская, что не сказать о неприятном жжении. Слезы подступили к глазам, пока я крепко ухватилась за его плечи. — Больно. — хрипло прошипела я. Уваров ошарашено уставился на меня, опираясь на руки по обе стороны от моей головы. Он не двигался, просто ждал. — Сонь… — Пожалуйста, потом. — Не плачь, принцесса. —аккуратно вытирал он слезы с моих щек. — Давай, потом продолжим. — Нет. Хоть я и ожидала, что будет больнее, это все равно до жути неприятно. Спустя пару минут все стало терпимее и тело расслабилось. Вадим стал медленно двигаться внутри меня, что стало вызывать у меня стон. Спина выгнулась дугой, что поспособствовало немного другому углу вхождения. Ощущения стали ярче, в комнате стало намного жарче. — Сильнее. — прохрипела я между стонами. Уваров стал входить о всю длину, стукаясь о стенки матки и выходить до конца. С каждым разом это подводило все ближе и ближе к краю. Вскоре оргазм вновь накрыл меня. На этот раз более сильным. В глазах все плыло, потолок был похож на ночное звездное небо, пока я сжимала член Вадима. Спустя несколько движений он тоже обессилено упал рядом. Пот сочился из наших тел. Но нам было все равно. Мы молча лежали и обнимались. И весь мир был не важен.