Mr. & Mrs. Уваровы

Спустя какое-то время слезы в моих глаза просто исчезли. В место боли, эмоций, обиды и гнева, мне стало, абсолютно, все равно. Как будто, отключился рубанок человечности. На нетвёрдых и вечно заплетающихся ногах поднялась обратно в дом. Не вспоминая о телефоне и папке, что лежали до этого на столе «тайной» комнаты, а сейчас пропали, вышла из помещения, вновь, закрывая его. Сейчас я до чертиков была благодарна Жене, который предложил сделать в библиотеке бар. Бутылочка красного вина пришлась, как нельзя кстати. Там же взяла бокал и пачку сигарет, последовала в ванную, что находилась в моей комнате. Поистине, огромная ванная набиралась очень долго. За это время, я успела выпить чуть ли не полбутылки красного сухого. Тело начало расслабляться, а благодаря сигаретам, еще и душа. Сходив еще за одной бутылкой, я вернулась к тому моменту, когда вода была нужного уровня. Теплая вода окутала тело, словно объятия любимого человека… но не того любимого, что в скором времени станет отцом… отцом не моих детей. Одно осознание этого душило мертвой хваткой. Слез больше не было. Что не сказать о сожалении, которое становилось с каждой секундой все больше и больше. Мысли отлично запивались алкоголем и закуривались сигаретами. Но это не помогало. Допив первую бутылку, потянулась за второй. От большого количества всего в организме мир начинал плыть. Однако я отогнала все на задний план, продолжая. Очередная сигарета принесла в мое сознание и воспоминания. Та же я. Тоже ощущение. Только много лет назад. « Я лежала в ванной и запивала горе алкоголем, когда на мой телефон пришло смс с результатами обследования. «Бесплодие» — высветилось в конце листа, где обычно пишется диагноз. В день аварии, я все таки пошла к врачу, где и подтвердилось, что я беременна. Беременная от святого духа или рыбка в бассейне заплыла в меня. Какого это узнать, что ты беременна, когда ни разу в жизни ни с кем не спала? М, а я отвечу. Это похоже на безумие. Будто сон или галлюцинация. Но потом тебе показывают этого ребенка. Ты слышишь, как бьется его сердце… и понимаешь, что останавливается твое. Ты не можешь поверить в происходящее. Напиваешься… накуриваешься травой. И, чтоб наверняка, садишься в машину и едешь на такой же сумасшедшей скорости, как и ты. Да, я избавилась от него, от мысли, что это может быть правдой. Но еще я убила собственную мать. От чего становится невыносимо ужасно. Но моя жизнь же не может остановиться только на этом, поэтому я еще и узнаю, что больше никогда не смогу иметь детей. Три из трех. Очередная пустая бутылка летит в стену, разбиваясь на миллионы осколков, как и вся я.» Вместе с воспоминаниями боли приходит и радость. Моменты нашей первой встречи, первого поцелуя с Уваровым вызывают улыбку. Даже готова признать, что его «предложение» тоже навивало что-то подобное счастливым воспоминаниям. «Я не помнила, сколько прошло времени с момента аварии, я не помнила ничего. Я и не воспринимала ничего. Жила просто оболочкой с красивым личиком и черной пустотой вместо души. Одним из многочисленных дней, которые ничем не отличался от другого, из университета меня забрал не личный водитель, а Уваров. С мужчиной мы не виделись достаточно давно, поэтому я была, крайне, удивлена увидеть его здесь и сейчас. — Привет. — поздоровался Вадим, открывая пассажирскую дверь своей машины. Ничего не отвечая, я последовала туда. — Сонь… — вновь спросил он, сев на водительское сидение. Машине не торопясь двинулась с парковки. — Что ты хотел? — Твой отец просил забрать тебя из университета и привезти в офис Владлена Петровича. Он уже ожидает нас. Молча кивнув, отвернулась к окну. Собственно, он тоже больше не настаивал на разговоре. Дорога до офиса заняла не так много времени, особенно, если ты не понимаешь, насколько быстро оно течет. И, вскоре, мы подъехали к большому зданию. Все было, как на автомате. Все разговоры, взгляды, просьбы, обещания. Да я, толком, то ничего не поняла. Когда мы вышли, Вадим предложил пройтись по набережной. Однако мне все равно. Идти, не идти. Все было одинаково. Я не чувствовала разницы между разными действиями, жила, как будто, в скорлупе. — Соня, хватит. — прервал Уваров, забирая у меня очередную сигарету, которую я закурила подряд. На что я вытащила еще одну из пачки. Это могло продолжаться долго, если бы он не выхватил из моих рук всю пачку и не выкинул ее в реку. — Ну, и зачем? — безжизненно спросила я. — Стоцкая, ты в своем уме? Какая это сигарета за день? Сотая? Ты сама же себя и травишь! — Тебе то какая разница? — Большая… — шумно выдохнул он. — Я не хочу, чтобы ты делала себе хуже. Безразлично пожав плечами, двинулась дальше. Уже у самой машины, Уваров обнял меня сзади, как будто закутал в одеяло собственных рук, при этом шепча что-то над ухом. — Сонь… ты же понимаешь, что это не нормально? — Я ничего не могу сделать… — Плачь, Соня. Просто плачь. — Я не могу. Развернув к себе лицом, он долго смотрел в мои глаза, все еще обнимая за плечи. — Плачь, принцесса… — произнес он это шёпотом. Не знаю, как и почему, но это подействовало. Впервые за последние месяцы, я разрыдалась, уткнувшись ему в плечо.

***

На протяжении трех недель он каждый день приходил ко мне домой вечером. Иногда что-то рассказывал, иногда смеялся, иногда слушал меня, а иногда просто дожидался в тишине, пока я усну и уходил. Как бы банально не звучало, но он, действительно, вернул меня к нормальной жизни. И вот как после этого не влюбиться? Именно, никак. И мой юношеский мозг не устоял. В тот день, когда я решила признаться ему во всех чувствах, мы договорились встретиться недалёко от моего университета. Яркое майское солнце подбадривало меня все больше и больше, пока я шла по живописным улицам столицы. — Привет. — первая поздоровалась я. — Привет, Сонь. Прости, но сегодня мы не сможем долго погулять… Владлен Петрович ждет меня через час у себя. — А, ну, ничего. Зайдя в кофейню за кофе с какой-то булочкой, мы гуляли просто по центру города, наслаждаясь, поистине, весенней погодой. — Сонь… я тут сказать тебе кое-что хотел… — начал мужчина, но я нагло перебила его. — Вадим, подожди. Можно сначала я? — получив кивок в ответ, перевела дух и продолжила. — Мне, действительно, тяжело это говорить… но ты мне нравишься… хотя, нет… я тебя люблю. — судорожно говорила я, боясь поднять на него глаза. — Я… очень благодарна тебе, что ты помог мне… поэтому… поэтому, да… я тебя люблю. Помолчав минуту, он крепко меня обнял и поцеловал в висок. — Так что ты хотел мне сказать? — Ах, да. Оторвавшись от меня, он полез в карман и что-то достал, вставь при этом на одно колено. — Я понимаю, что нас вынудили быть вместе… и скоро у нас свадьба. Но… я хочу, чтобы ты, действительно, стала моей женой. Даже не стоит говорить, что моей радости не было предела. Кольцо, конечно же, я приняла. В тот момент, счастливее меня, не было никого. Однако продолжилось это недолго. Уваров тогда ушел на встречу с Колчиным. И все дни, вплоть до свадьбы, не выходил на связь. *** В следующий раз мы встретились только в самом ЗАГСе спустя, наверное, неделю. Как сказал папа, они обо всем договорились, поэтому нас так быстро распишут. Красивое белое платье чуть выше колено струилось от порывов легкого ветерка, который нагонял темно-серые тучи. Я стояла под руку с родителем, единственным человеком на всем торжестве, в ожидании жениха, по которому соскучилась. Синяя машина остановилась на парковке. Мужчина, который вел ее, вылез и поспешил к нам. — Вадим. — кинулась на парня я. — Сонь, у меня мало времени. Давай, все быстро сделаем, и я уеду. — как-то сухо ответил он. — Ладно. Все прошло как-то быстро. Мы расписались в свидетельстве. Нас официально назвали мужем и женой. Легкий чмок в угол моих губ и все. Он поспешил скорее ретироваться из заведения. Непонимающе, я последовала за ним. Однако догнать смогла только в парке, который был возле ЗАГСа. Вадим подошел к какой-то брюнетке и со всей страстью поцеловал ее в губы. Так, как не целовал меня никогда. Обычно, в такие моменты говорят что-то типо, ее челюсть упала… или сердце перестало биться, падая в пятки. Я же, остолбенев, смотрела на парочку. — Вадим… — подойдя к ним ближе, спросила со слезами на глазах. — Ты что тут делаешь? — зло спросил он, хватая меня за руку и отводя подальше от своей пассии. — Тебя твой отец должен был домой отвезти. Я смотрела на него, как олененок Бемби на опасность. Однако его это не заботило. — Вадим… как же я? У нас же свадьба… Он рассмеялся в голос. — Ты совсем дура? Какая свадьба? Мы тобой только подпись поставили, как в договоре. — Но… но… — Сними, наконец, уже свои «розовые очки». Стань взрослой, а не маленькой девочкой, что ведется на красивые слова первого встречного. Слезы градом падали из моих глаз. Всхлип застрял где-то в горле. А я все продолжала стоять и смотреть на него со всей любовью в глазах. — И что теперь? — Стоцкая, иди домой. — нагло прогонял меня Уваров. — Но мы же любим друг друга… — Не говори херни. Может, ты и любишь, но я не буду менять свободу на тебя. И, если не заметила, меня девушка ждет. Раскаты грома гулко отдавались в моей сердце, как и последние слова Вадима… «я могу трахать кого угодно…». Дождь смывал слезы с моего лица, вместе с «розовыми очками», через которые я видела этого мужчину. В тот день внутри меня погибла и была смыта холодным дождем маленькая девочка, что повелась на красивые слова…» А я, ведь, действительно, думала, мы станем настоящей семьей. Только вот, детей у нас не будет. Но мы заведем большую собаку и будем ее любить, как собственного ребенка. Со временем, я свыклась, что не будет у меня ни детей, ни собаки, ни любящего мужа. И хочу сказать, я не страдала. Дети стали мне противны, даже одно упоминание о них, к собакам стала равнодушна, а Вадима… Вадима я, по началу, возненавидела, но потом поняла, он прав. После чего стала, как оказалось, его копией. Да уж, два сапога пара… От всего этого я рассмеялась и кинула пустую бутылку в стену, где располагалась дверь. Осколки, вместе с маленькими каплями бордовой жидкости, разлетелись по многим сторонам. В этот момент и открылась дверь ванной комнаты. На пороге стоял Вадим собственной персоной, удивленно осматривая все помещение. — Ты че творишь? — возмутился он. Но я ничего не ответила, делая большой глоток вина и закуривая новую сигарету. — Тут дышать нечем. — размахивал дым в разные стороны муж. — Ты в своем уме? Я как-то и не замечала, насколько в замкнутом помещении накурено. Медленно подойдя, он остановился у ванной, где я лежала. Вода уже начала остывать, но мне было все равно. Алкоголь достаточно согревал душу. — Соня… Пока он пытался что-то сказать, я подливала еще больше вина. — Сонь, не молчи, пожалуйста. — со всем сожалением в голосе говорил Уваров. — Наори… скажи, какой я… — Какой ты? — усмехнулась я. — Соня… Вадим попытался схватить меня за руку, но я отдернула ее и переместилась в другую сторону большой ванной. При желании, тут могло поместиться не то, что два, даже три человека. Откинув голову, взглянула на потолок. Как-то раньше и не замечала, что он тоже, как и вся ванная комната, в венецианском стиле. Смотря на всю лепнину, не заметила, что Уваров залез ко мне в ванную и попытался приблизится кто мне. Но я остановила его ногой, которую выдвинула вперед. — Сонь… Не слушая его, я переместилась к нему на колени. Аккуратно поторговав член, я удостоверилась, что он достаточно возбужден от моих движений, проделанных рукой. Обхватила шею одной рукой, что удерживала бокал с напитком, другой направила его в себя, медленно усаживаясь сверху. Уваров пытался что-то говорить и возражать, однако с каждым движение его лицо расслаблялось все сильнее. Я молча скакала на нем, пока вода разбрызгивалась по всем сторонам, заливая пол. Меня не волновало ничего. Сделав еще глоток терпкого напитка, допила его полностью и кинула бокал в стену перед собой. Хрупкое стекло разлетелось на еще большее количество осколков, чем бутылка до этого. С каждым движение напряжение в нижней части живота нарастало сильнее. Уваров схватил мою задницу под водой, жадно сжимая. Я же обвила его голову руками и стала оттягивать волосы, что вызывало еще громче стоны мужчины. — Я рада, что ты станешь отцом. — тихо говорила я, не отрываясь от процесса. — Соня… — Не стоит. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, когда меня захлестнул оргазм. Вскоре и Вадима накрыла волна удовольствия, проносясь по нашим телам. Смотря в глаза друг другу, мы оба понимали, что это точка невозврата. Прощальный секс, совершенно, лишенный эмоций. Лишь боль и сожаление, что застряли где-то в глубине наших душ.