***
Утром мне было невыносимо плохо. Воспоминания вчерашнего дня вспышкой проявились в моем сознании, будоража все потаенные чувства. Практически всю ночь я не могла уснуть. Все новые и новые мысли приходили в голову. Внутренний голос опровергал многие идеи. Такое ощущение, что я была адвокатом собственной надежды. Я не знала, как поступить. С одной стороны хотелось сбежать, оставить его с детьми. Пусть он живет счастливой жизнью. Правда, тогда в его жизни, вновь, появиться Мальцева. Она так просто не отдаст детей. Да и кому же она, действительно, нужна нам для дальнейшей разработки вируса, что состоит из ее крови. Но я не могла так поступить. Слишком его любила. Хоть никогда и не говорю этого, но все равно люблю. Отступить и дать ей возможность вернуть его, означало только сдаться. Чего бы мне не хотелось. Со всей этой кашей мыслей я направилась на первый этаж. В это время все работают, поэтому, кроме Светланы, я не ожидала увидеть никого. Пустые коридоры дома и зловещая тишина, что ограничивалась только до закрытых дверей, за которыми бурлила научная и не только жизнь, где было множество людей, пока я здесь шла одна, напоминали всю мою жизнь. Хоть меня и окружают множество замечательных людей, но периодами я одна. Только вот эти периоды не касаются времени, проведенного с близкими. Это касается лишь моего внутреннего одиночества. Даже в толпе ты можешь быть одинок. Дойдя до кухни, я столкнулась с Уваровым. Изначально подумала, что Вадим, но это оказался Антон, который вежливо поздоровался и предложил сделать чай. Молча кивнув, присела за стол. — Сонь, мне надо тебе кое-что сказать… — ставил перед нами кружки мужчина. Когда он сел напротив меня, все же решил продолжить. — Это могут быть мои дети, а не Вадима. — тихо изрек он, от чего я подавилась еще горячим чаем. Брызги полетели во все стороны стола. — Что ты имеешь ввиду? — положила свою руку на его, останавливая, когда он поспешил помочь вытереть капли чая со стола. — Помнишь тот день, когда ты меня раскусила в лаборатории нижнего уровня? — увидя мой подтверждающий кивок, продолжил. — В тот день я переспал с Мальцевой. — Антон… — Они, действительно, могут быть моими. По срокам сходится. — По каким срокам? — Узи… — Ты сделал ей узи? — Вадим… он не поверил Полине, поэтому решил сам проверить. От одного упоминания его имени мое сердце болезненно сжалось. Но то, что он не поверил, почему-то меня стало радовать. — Сонь, я не хочу, чтобы вы расходились… тем более, если это, действительно, мои дети. — Мы не узнаем… твои это дети или Вадима. Вы близнецы, у вас, априори, днк одинаковое. — шумно выдохнув, посмотрела на него. В его глазах бы столько сожаления. Но я никак не могла понять, зачем Мальцева переспал с Антоном. То, что эта сука еще в школьные времена крутила с двумя братьями одновременно, мне было известно. Но зачем сейчас. Чего ей надо? Денег, возможности, престижной должности, свободы? Вряд ли ей нужна любовь. — Она вчера уехала? — задумчиво спросила я. — Нет. Она в одной из гостевых комнат. Мой недовольный взгляд стал сверлить Уварова, вызывая у него дискомфорт. Допив чай, мы направились в сторону комнаты, где расположилась ее величество Кобыла Александровна. Идя по лестнице, Антон решил прервать всю ту же тишину, что витала в доме и до этого. — Поговори с Вадимом. Он не виноват… — Я и не виню его. — прервала нравоучение собеседника. — Наоборот, очень, даже, счастлива, что он скоро станет отцом. — Уверена? — На все сто процентов. Руки стали подрагивать, голос пока еще оставался строго-холодным. Но что-то мне подсказывало, это не на долго. — Как же ты? — А что я? — Ну, вы… стали, наконец, нормальной парой. Можно сказать, семьей… — Моя семья — это мой отец и близкие друзья. Уваров остановился и развернул меня к себе, когда мы уже поднялись на нужный этаж. — Что с тобой происходит? — Ничего. А что происходит? — громче, чем хотела выдала я. Антон вопросительно приподнял брови. — Это могут быть и мои дети. Не его… — Лучше его. — Почему ты так думаешь? Мне не хотелось отвечать на этот вопрос. Поэтому я развернулась и пошла в коридор правого крыла второго этажа. Антон последовал за мной. Комната Мальцевой оказалась последней в коридоре. Сказав это, он ушел. Я же направилась к нужной двери. Входя без стука, направилась прямиком к Мальцевой, которая раскинулась звездочкой на кровати и смотрела телевизор. Достаточно сильно выпирающий живот красовался под тонкой футболкой девушки. — Эй, ты что тут делаешь? — возмутилась она своим до жути писклявым голосом. Я же взяла стул, что стоял у письменного стола, и поставила рядом с кроватью. — У меня есть для тебя предложение… — садясь перед ней, скрестила руки в замок. — Ну, удиви. — Ты остаешься в этом доме… — Я и так тут останусь. — нагло она перебила меня во второй раз. — Пока я хочу, чтобы ты была тут, будешь. Не захочу, вылетишь отсюда. И мне будет все равно, беременна ты или нет. Я ясно выразилась? — Вадик не позволит тебе этого сделать. — С чего ты решила? — Он любит меня. — упорно доказывала она мне. Однако это меня только смешило. — Дорогая, ты ошибаешься.Кроме себя он не любит никого. Вадим замечательный актер, который отлично справился с заданием Вульфа. — в глазах блондинки застыл немой шок. Она приподнялась с кровати и села, смотря прямо мне в глаза. — И что ты предлагаешь? — более серьезно спросила Мальцева. — После родов ты отдаешь мне детей, взамен получишь новые документы и достаточную сумму денег, чтобы прожить, как минимум, лет пятьдесят где-нибудь за границей, ни в чем себе не отказывая. — Зачем тебе мои дети? — Мне нужна твоя кровь. То есть твоя природная регенерация. — Так возьми мою кровь! — Не могу. Они… — указала на ее живот. — …забирают твою регенерацию. — Чт-то? — слезы показались в ее глазах. — Они заберут мою регенерацию? — Да. — Но… но… Пока она сидела и рыдала, качаясь из стороны в сторону, я вспомнила про одни из документов Вульфа, что хранились в потайном кабинете библиотеке. За всю его деятельность было всего три человека с природной регенерацией, двое из которых женщины. После того, как одна из них родила ребенка ее регенерация «испарилась», точнее передалась этому самому ребенку. Вторая женщина, как оказалось, родная мать Мальцевой, но об этом, кроме Вульфа и самой женщины, никто не знал, родила и умерла в тот же час. Организм не смог выжить без регенерации, которая, как и с первой женщиной, передалась ребенку. Поэтому я на 98% уверенна, что дети Мальцевой будут обладать теми же способностями, что и она. К тому же, их отец один из Уваровых. Человек с идеальной иммунной системой и связью близнецов. Хотя последнее не очень хорошо. — Оставь мне мою регенерацию! — кричала она, вырывая меня из воспоминаний о важных бумагах. — Ты же можешь… можешь? — Отдашь детей, сделаю так, что твоя регенерация останется. Работать будет так же, как и до беременности. Но ты не сможешь больше участвовать в проекте и навсегда уедешь из страны. — Забирай их. Я согласна. — Мальцева цеплялась за мою руку, умоляя. После того, как она написала что-то подобие расписки, где обязуется отдать своих детей после рождения и никогда не будет претендовать на них, я поспешила покинуть помещение. — Признай, ты не любишь ни одного из Уваровых. — раскусила ее я. Правда, это случилось еще раньше, но к слову пришлось лишь сейчас. — И дети тебе не нужны. Честно говоря, не хотелось слушать ее оправдания, поэтому я вышла из ее комнаты, и так зная, что права. Такой суке, как она, кроме собственной жопы, ничего не важно. Даже удивлена, как она еще не избавилась от детей.***
Вадим, которого никак не хотела сейчас видеть, ожидал меня в моем же кабинете, куда я и направилась. Раскинувшись на моем кресле, он читал какие-то документы, перелистывая одну страницу за другой. — Покинь мой кабинет. — спокойно сказала я, проходя к столу. — Нет. Мы поговорим. Хочешь ты этого или нет. — заявил мужчина, поднимая глаза на меня. Фыркнув, села в кресло напротив него, закидывая ногу на ногу. — Ну, и о чем нам говорить? — Ты считаешь, что не о чем? — Как по мне, все предельно просто… — Стоцкая, ты своем уме? — закипал Уваров. — М-м-м. Я уже опять Стоцкая. — вскинула брови я. Вадим шумно выдохнул, параллельно, закатывая глаза. — Соня, ты издеваешься? — Ни капли. — Ты сама отказалась менять фамилию. К чему претензии сейчас? — У меня нет никаких претензий. И да, фамилию менять я не хочу. Но ты не волнуйся, твои дети точно будут Уваровы. Поднявшись с кресла, я направилась к двери, дабы покинуть помещение. Однако подлетевший из ниоткуда Уваров схватил меня за локоть и развернул к себе. — Пусть катится эта Мальцева вместе со своими детьми куда угодно. — прошипел он мне прямо в лицо. — Мне все равно на нее, на ее детей. Мне нужна ты, Соня. И все равно, Уварова, ты, или Стоцкая. В любом случае моя. Не дав даже мне возразить, он впился в мои губы. После нескольких попыток оттолкнуть его, все же сдалась. Отпускать меня он и не собирался. Обвив его шею руками, притянула еще ближе. Руки Вадима мертвой хваткой обхватили мою талию, сжимая ее до легкой боли. — Ты же знаешь, что я тебя люблю… только тебя. — оторвался Уваров, давая возможность перевести дыхание. И то, это продлилось, буквально, пару секунд, перед тем, как он вновь стал целовать меня. Одной рукой придерживая меня, смахнул все вещи со стола, в том числе и документы, что читал раньше. Сев на стол, я обвила его бедра своими ногами. Поцелуи становились все жарче. Моя майка полетела куда-то в сторону. Через секунду и его футболка.***
Расположившись на кресле, Уваров удерживал меня на своих коленях, прижимая вплотную к себе. Мы просто наслаждались спокойствием вдвоем. — Мальцева останется жить в этом доме. — тихо заявила я. — Я так решила. — Нет. — Это не обсуждается. — Соня… — Она беременна от тебя. — Это ее дети. Не мои. — гневно говорил он. Повернувшись к нему лицо, посмотрела в глаза, зарываясь одной рукой в его волосы, которые не мешало бы уже подстричь. — Вадим… — Нет. — …это наши дети. — спокойно сказала. Он хотел что-то сказать, но осекся, непонимающе смотря на меня. — Мне нужны ее дети. — Зачем тебе ее дети? У нас будут свои… Борясь со слезами в глазах, встала с его колен и направилась к сейфу. — Нет. — Я знаю, что ты не хочешь. Но когда-нибудь… — Ты не понял. У нас не будет детей. — горькие слезы полились из глаз. Мне было больно говорить ему об этом. Свыкнуться самому с этим проще, чем рассказать любимому человеку, что его жена никогда не сможет родить ему ребенка. — Я не могу иметь детей. Совсем. — было сложно повернуться и посмотреть на него, поэтому я так и продолжила стоять лицом к сейфу. — Поэтому я и не люблю их. Я приняла тот факт, что останусь одна. — Поэтому ты сказала, что рада беременности Мальцевой? — спросил Вадим над моим ухом, крепко обнимая при этом. Безмолвно кивнула в ответ. Предательские слезы катились по, и так мокрым, щекам. — Это из-за вируса или из-за того эмбриона? Нет, нет, нет. Он не может знать этого. Я не могла поверить, что Вадим в курсе той беременности. Даже отец не знал, что Колчин подсадил мне эмбриона. Никто не знал. — Ты… ты знаешь? — Вчера нашел папку в том кабинете. Вадим еще крепче прижал меня к себе, пытаясь успокоить. Только он мог это сделать. Сколько бы лет не прошло, он всегда обнимал меня и гладил по волосам, чтобы успокоить. — Все будет хорошо. Мы и без детей проживем. Громкий всхлип вырвался из моего горла. — Я тебе обещаю. — Ва-Вадь… я не специально. — Принцесса, ну, ты чего? Я знаю. Не плачь. Зайдя в потайной кабинет, рассказала Вадиму все с самого начала. Как плохо себя чувствовала, почему села за руль в тот день… ему рассказала абсолютно все. Он меня полностью поддержал и не стал настаивать на детях. Единственное, только пришлось утаить, что Мальцева может погибнуть при родах. Но это он узнал сам из записей Вульфа, которые обнаружил чуть позже. С этого момента у нас больше не было тайн друг от друга.