***
Прошло уже несколько дней после возвращения Гермионы с Игр. Она не покидала свою комнату, не ела пищу, которую эльфы доставляли прямо в её покои, не выходила каждое утро на тренировки и не впускала к себе Северуса и Сириуса. Даже к Рэму Гермиона не ходила, хотя дракон звал её. В голове крутилось множество мыслей: она чётко помнила всё происходящее на Играх, а вот то, что было после — лишь урывками. Возвращение — темнота. Кажется, она в своей спальне — темнота. Что-то мокрое проходится по её коже — это эльф бережно обтирает её тело, — темнота. Северус и несколько склянок зелья — темнота. Сириус, держащий её за руку — темнота.***
Она проснулась лишь на следующий день и сразу же запечатала дверь своей спальни, чтобы никто не смог войти к ней. Ей хотелось рвать и метать, рыдать и смеяться от боли, что разрывала грудную клетку. Не хотелось объяснять мужчинам, что произошло, не хотелось вспоминать. Хотелось лечь и раствориться дымом, таким же холодным, как её сигареты.***
Прошло несколько дней с тех пор, как Гермиона заперлась в своей комнате: как бы ни старались Снейп и Блэк достучаться до неё или взломать её чары, у них ничего не выходило. С одной стороны, Северус был восхищен силой её заклятий, а с другой... он переживал. В «Пророке», который они получили на следующий день после Игр, не было сказано ничего конкретного — лишь то, что стадион, где ежегодно проходили Игры, сгорел. Сириус пытался залезть к девушке в комнату через дерево, что росло почти у самого её балкона, но как только тот ступил на перила балкона, его отшвырнуло на добрых пять метров — из-за высоты, силы чар и неправильного падения Сириус сломал руку, благо что левую. Девушка не ела, и это беспокоило обоих мужчин. Стало ясно, что то, что произошло на Играх, было ужасным, и девушке потребуется время, чтобы пережить это.***
На шестой день после Игр Драко смог вырваться на несколько дней и спешно отправился на остров. По прибытии ему тут же устроили допрос с пристрастием. — Успокойтесь! Я сам понимаю, что именно вас интересует, и всё сейчас расскажу, — вздохнув, парень продолжил, — Она прибыла на драконе в самом начале Игр: её родителей только выставили напоказ, разместив в нескольких метрах над землей на небольшой платформе. Увидев её, Лорд приказал нам ни в коем случае не атаковать, а после этого пустил заклятие в родителей Грейнджер — за пару секунд с них слезли кожа и мясо, и у Гермионы снесло крышу: я не знаю, что за заклинание она применила, но все, кто находился на нижних и средних рядах, взрывались как петарды. Повсюду началась суматоха и паника, звучали крики, но Лорд продолжал смотреть только на неё. Он отдал нам приказ эвакуировать раненых, имеющих высший чин и сматываться самим. Я не мог ничего сделать и никак помочь ей тоже не смог. Мы аппарировали на небольшое расстояние от стадиона на случай, если Реддл призовёт нас обратно и наблюдали издалека. Что происходило дальше, я не знаю, но спустя несколько минут над стадионом взлетело чёрное марево — это был Лорд со своим излюбленным способом передвижения, но потом он словно потерял концентрацию и упал в лес. Спустя минуту Реддл призвал Беллу, и я аппарировал вместе с ней. Я никогда не слышал, чтобы Лорд кричал от боли: прямо из его груди торчала обычная деревянная стрела, мы её вытащили и залечили рану, но он не переставал выгибаться и орать как при своём же Круцио, но, несмотря на эту боль, он скалился как от наслаждения. Вся эта картина поставила меня в ступор. Дальше мы перенесли его в дом Долохова, вызвали лучших колдомедиков, но никто не смог объяснить причину боли — её просто нет, все показатели в норме, все органы в норме, но Реддл испытывает ужасную боль: он не спит и не ест, всё время только кричит и изнывает от этой пытки. Колдомедики пытались ввести его в искусственный сон или обезболить, но у них ничего не вышло, — как на духу рассказал Драко. — Сколько прошло времени? Он всё ещё не в себе? — серьёзно спросил Северус. — Уже неделя, и никому не известно, сколько ещё это продлится. Белла как с цепи сорвалась — повсюду ищет Гермиону, — проведя ладонью по лицу, сказал Малфой, — Как она, кстати? — Мы не знаем. Она никого к себе не пускает, не ест и не покидает комнату, — ответил Сириус. — На глазах Гермионы погибли её родители одной из самых худших смертей. Я понимаю её, дайте ей немного времени, — сказал Драко.***
Уже который день в его поместье не стихали крики. Как же он устал: хотелось лезть на стену, а уши уже сворачивались в трубочку. Никакие заглушающие чары не помогали, чёртов Том Реддл продолжал орать. Антонин не помнил, чтобы хоть раз слышал его крик. Хотя... нет, не так. Долохов не помнил, чтобы он слышал крик агонии Лорда. Грёбаные колдомедики разводили руками, разрушители проклятий тоже не могли разобраться в причине боли, что испытывает Том. Белла, кажется, обезумела ещё больше. Днями и ночами сидя со своим Господином и не имея возможности помочь, она лишь льёт слёзы над его корчащимся от боли телом и обтирает его мокрой тряпкой. Лорд не ест, не говорит, не встаёт и не спит. Кажется, за эти дни он знатно похудел: его лицо осунулось, капилляры полопались, и под глазами залегли тёмные круги. Им пришлось засунуть Лорду в рот кусок тряпки, чтобы он не откусил себе язык. Кажется, у него даже раскрошилась парочка зубов, когда он особенно сильно стиснул челюсть. Было видно, что Том пытается бороться с этой хренью, но у него это не особо получалось. Среди высших чинов уже поползли слухи, и самые смелые даже предложили найти замену Лорду: ведь неизвестно, сколько он ещё протянет или закончится ли его пытка когда-нибудь. Антонин вздохнул, услышав очередной крик, сотрясающий стены его поместья. Да ещё эта чёртова девчонка со своим драконом как сквозь землю провалилась. Нужно что-то придумать — должен быть хоть кто-то, способный понять, что вообще за чертовщина происходит с их Лордом.***
5 июня 1998 года
Рон сидел в комнате, отведённой Лаванде, и смотрел в её спокойное и умиротворённое, но исполосованное шрамами лицо. Девушка до сих пор не пришла в себя, отчасти оттого, что мадам Помфри держит её в магическом сне — так лучше проходит заживление её ран. Рон похудел и оброс. Рыжая колючая щетина и отросшие волосы его нисколько не волнуют. Всё, что он делает — это приходит к Лаванде и думает, думает, думает. Гермиона ни разу за этот месяц не заговорила с ним. Как, впрочем, и со всеми, кто сейчас живёт на Гриммо. Мадам Помфри продолжает успокаивать его, что ей нужно время. А что делать ему? Только и делать, что утопать в вине и одиночестве. Он винил себя за смерть Гарри, винил себя за то, что трансгрессировал с Сириусом, а не с Лавандой. Он видел её, видел, как она отбивалась от нескольких Пожирателей. Он видел, как прямо на неё бежал Фенрир, и он слышал, как она звала его, как кричала его имя. Рон не сделал ничего, чтобы помочь ей. Смерть Гарри, смерть Джинни и родителей, крик и приказ Кингсли убираться в штаб-квартиру — всё будто разом слишком навалилось на него, и он даже не подумал о своей когда-то бывшей девушке. И теперь она здесь — лежит на этой койке почти до смерти задранная и изнасилованная оборотнями. Когда через семь часов после его прихода на Гриммо мадам Помфри стала появляться с ранеными, он не ожидал того, что увидит. Профессор Макгонагалл, чья нижняя часть тела безвольно болталась, или Анджелина — вся в крови и с ошмётками вместо руки. Ещё чуть позже, примерно спустя недели две стало ясно, что Лаванда беременна. Когда Рон узнал, его рвало весь последующий вечер: он захлёбывался в своей рвоте, сидя на полу в ванной. Слёзы и сопли стекали по его лицу, а у него не было сил взять себя в руки. Это его вина. Он мог ей помочь, спасти её. Мадам Помфри избавилась от ребёнка, влив Лаванде в рот какое-то зелье. Рон приходил каждый день, иногда засыпая у кровати Лаванды и держа её за руку. Гермиона всё ещё не говорила с ним, не приходила, не обнимала его и не обещала, что они справятся. Они не оплакивали вместе смерть их общего лучшего друга. Золотое Трио распалось. Сломалось и рассыпалось в труху, не оставив после себя и пылинки. Рон не знал, почему сам не приходил к Гермионе. Он видел, что она ходила к Анджелине, с которой они сидели на крыше и курили, или видел, как Сириус сидел с ней и гладил её по голове. Но сам он не делал первый шаг, и каждый из них остался по разные стороны этой пропасти. Рон в очередной раз пришёл к Лаванде, заметив у её постели порядком уставшую целительницу, что вымученно улыбнулась ему. — Как она? — О, милый. Не переживай, все её показатели практически в норме, так что я решила, что пора позволить ей проснуться, — снова улыбнулась мадам Помфри. — Но разве завтра не полнолуние? Вы уверены, что безопасно будить её сейчас? — немного замявшись, спросил парень. — Да, конечно, ты прав, но у нас осталось несколько склянок зелья, что принимал Римус... мы дадим его ей завтра вечером, — и, похлопав Рона по плечу, ведьма вышла. Зачем он приходил каждый день к Лаванде? Из-за чувства вины? Или может, потому, что эта девушка когда-то любила его? Он не знал. Он просто приходил и сидел рядом с ней, надеясь, что Лаванда придёт в себя, поправится, и он больше не будет так одинок. На следующий день в доме на площади Гриммо раздались крики — был уже вечер, и мадам Помфри делала свой ежедневный обход пациентов.Анджелина покончила с собой.
На крики колдомедика сбежались все, кто хоть как-то мог помочь ей, и пока в одной стороне дома началась суматоха и предпринимались попытки спасти Анджелину, на другом конце, в самой дальней комнате Лаванда пришла в себя. Девушка выгнулась на кровати и закричала. Рон подбежал к ней, не зная, что нужно сделать. А в следующие секунды её тело стремительно трансформировалось, и на парня смотрели уже не голубые глаза некогда влюблённой в него девушки, а бешеные и дикие глаза оборотня. Уже на крики Рона в комнату ворвался Северус Снейп, который лишил жизни взбесившегося оборотня.Рон был мёртв.
Лаванда перегрызла ему шею, и парень, потеряв много крови, скоропостижно скончался. Так и завершилась жизнь Рона Уизли. Члена Золотого Трио, друга Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер.***
Сириус, Драко и Северус сидели в гостиной, курили и пили огневиски. Свет был приглушён. Мужчины, словно сговорившись, хранили тишину, и лишь стрекотание насекомых и крики чаек были слышны где-то вдали. Услышав шаги, все трое обернулись в сторону лестницы, ведущую на верхние этажи поместья. Гермиона спускалась к ним в халате и с растрёпанными волосами, волнами лежащими на спине. В руке у девушки была практически опустевшая, такая же бутылка огневиски. Улыбнувшись, она плюхнулась в кресло напротив дивана, где они и сидели. Никто из мужчин не спешил нарушать тишину, боясь спугнуть девушку. Это был первый раз, когда Гермиона спустя неделю вышла из комнаты. — Как вы, мальчики? — сделав большой глоток прямо из горла бутылки, спросила девушка. — Как ТЫ, Гермиона? — задал вопрос Сириус. — Ооо, я прекрасно! Разве по мне не видно? Я в пооолнооом поряяядкее! — расставив руки в стороны, ответила Гермиона, — Какие-то вы угрюмые, что-то случилось? — Гермиона... мы понимаем, тебе тяжело, но я считаю, что тебе не стоит топить свою боль в алкоголе, — спокойно произнёс Снейп. — Да? А где мне топить свою боль? А, Северус? Скажи мне, — выгнув изящную бровь, задала вопрос девушка, — Хотя... знаешь, думаю, ты прав, — швырнув бутылку себе за спину и не обратив внимания на звук разбивающегося стекла, Гермиона встала. Девушка медленно обошла низкий кофейный столик и, приблизившись к Снейпу, села к нему на колени. Мужчина сразу положил руки ей на талию, пытаясь отдалить её от себя: — Грейнджер, прекрати сейчас же, ты не в себе, — используя свой самый строгий тон, сказал Северус. — А кто в себе? Мы на войне: нет ни единого человека, который уцелел и сохранил свои жалкие остатки разума. Сириус поднялся с дивана и, подойдя к девушке, попытался снять её с колен Снейпа: — Гермиона, вставай, я отведу тебя в твою спальню, тебе действительно лучше отдохнуть и не делать глупостей. Девушка, резко развернувшись и слезая с колен бывшего преподавателя, зло сверкнула глазами: — Не стоит делать глупостей? Может, ты сам хочешь оказаться на его месте? Помнится мне, ты как-то говорил, что ждёшь, когда я оседлаю тебя? Так вперёд! Пойдём в спальню или прям здесь? Любишь зрителей? Или, может, вы не прочь все разом меня поиметь?! — уже кричала девушка. Воздух разорвал звук пощёчины. Девушка прижала к щеке руку и смотрела прямо в глаза возникшему из ниоткуда блондину. — Приди в себя, Грейнджер! Возьми себя в руки, чёрт возьми! Что за хрень ты тут устроила? Или ты считаешь, что только ты одна здесь познала, что такое боль? Что такое утрата? Что такое гнев от жажды мести? Как ты правильно выразилась — это война. Ты сделала всё, что могла, на этом точка. Хватит закрываться от всех в комнате, хватит сжирать себя мыслями, что ты могла что-то изменить, всё уже произошло — смирись и иди дальше! — Драко кричал на неё, выплескивая весь свой гнев. Первая слеза скатилась по бледному лицу девушки, а потом плотину прорвало: Гермиона осела на пол и зашлась в рыданиях, периодически шепча извинения. Сириус сидел рядом и гладил девушку по голове, пока она не успокоилась. Снейп, призвав несколько антипохмельных зелий, вручил их каждому. Когда Гермиона пришла в себя, Драко рассказал ей всё, что уже успел поведать крёстному и Сириусу, а Гермиона рассказала мужчинам о комнате в пещере и обо всём, что она там нашла. Ещё долго обсуждая всё, что случилось на Играх, а после вместе изучив блокнот Гермионы, в который она выписала пару заклинаний и зелий, компания разошлась по комнатам, решив отдохнуть, а завтра наведаться в пещеру, чтобы лучше изучить её содержимое.***
Поднявшись рано утром и слегка позавтракав, девушка повела мужчин в пещеру. Добраться до неё на Рэме было бы быстрее, но они всё же решили не тревожить дракона. Путь занял у них добрых пять часов, и к полудню они уже были на месте. Гермиона протянула руку и аккуратно повернула ручку — дверь снова озарило свечение, и она с тихим щелчком отворилась. До самого вечера компания изучала многочисленные свитки и записи. Они осмотрели всё оружие: несколько мечей, кинжалы, плеть, арбалеты и даже один револьвер. Северус переписал себе все зелья, что только смог найти в этой комнате, решив подробней изучить их уже в поместье. Оружие также было решено перенести в дом. Выписав себе ещё несколько заклинаний, компания решила возвращаться, чтобы успеть до темноты. Наконец, когда на остров уже опустилась ночь, а небо было усеяно множеством звёзд, они добрались до дома. За ужином Северус обмолвился о парочке полезных зелий, ингредиенты к которым можно было добыть на их же острове. — Armis vivi — как я понял, это какое-то защитное зелье, — если верить рецепту и инструкции, прилагающихся к нему, то после принятия зелья в течение трёх часов тело будет отражать заклятия так же, как если бы мы применяли Protego, — спокойным голосом, словно он вновь вёл лекции, проговорил Северус. — Крошка! Как ты могла не показать нам эту гробницу сокровищ? — наигранно обиженным голосом спросил Сириус. — Простите... я хотела рассказать... — не успела договорить Гермиона, как её перебил Северус. — Оставь это, Пёс, о комнате мы уже знаем, нет смысла затрагивать эту тему, — сверкнув глазами в сторону Блэка, молча пригрозил заткнуться Снейп. — Северус, а есть ещё какие-нибудь интересные зелья? В прошлый раз я просматривала по большей части только заклинания, — спросила девушка, делая глоток красного сухого вина. — Да, есть кое-что ещё. Per oculos hostium — любопытное зелье, после принятия которого твои враги будут видеть не тебя, а своих союзников или же любимых людей. Я пока не до конца понимаю, как оно работает, но предполагаю, что зелье воздействует на мозг и глаза, тем самым дурманя разум и обманывая зрение. — А что насчёт оружия? — спросил Драко. — Кинжалы, как и мечи, заколдованы нерушимыми заклятиями кровотечения — даже от царапины враг умрёт, — принялась своим поучительным тоном как в былые школьные времена объяснять Гермиона, — Плеть может подчинить любое магическое животное, кроме драконов, а револьвер действует так же, как и лук, но лук не убивает, а просто мучает болью всех пострадавших или погибших людей от рук раненого, а револьвер в конце убивает. — Тебе стоило тогда стрелять из него, Грейнджер, — посмотрев прямо в глаза девушке, сказал Малфой. — Знаю. Я слишком торопилась и не изучила остальное оружие, а когда прочитала свиток о луке и его действии, посчитала его самым подходящим, — тихо ответила Гермиона. Посидев ещё немного в гостиной и изучая свитки, которые они принесли с собой, Драко решил вернуться в Англию, пообещав сообщить с помощью заколдованного сикля свежие новости. Попрощавшись с ним, Гермиона, Северус и Сириус разбрелись по своим комнатам. Уже сидя на балконе и затягиваясь своими любимыми сигаретами, Гермиона вздрогнула от голоса в голове: — Маленькая мышка, ты пришла в себя? — Здравствуй, Рэм. Извини меня, и...да, я уже в порядке. — Приходи на поляну, полетаем, — прогрохотал голос дракона. Тихо покинув комнату через балкон, как она уже делала это когда-то, Гермиона направилась к своему дракону. До самого утра они летали. Рэм показывал доныне неизвестные ей участки острова и рассказывал, где и какие виды магических животных можно встретить, также он показал ей множество мест, где можно собрать травы и растения для зелий, и самое главное — он показал ей ещё одну пещеру, в глубине которой находилась огромная экосистема, с небольшим водопадом и кристально чистой водой, флуоресцентными цветами и грибами, рыбами и птицами самых ярких окрасов. Позже, уже возвращаясь в поместье, Гермиона решила, что нужно показать это место Снейпу и Сириусу. И, улыбнувшись задуманному, девушка расставила руки в стороны, наслаждаясь лёгким рассветным ветерком и ещё не таким жарким солнцем.***
Утром следующего дня Гермиона ворвалась в комнаты мужчин, начав спешно подгонять их подниматься на ноги и приводить себя в порядок. Она что-то очень быстро тараторила, да так, что даже Снейп с его огромным учительским стажем ни черта не мог разобрать. Всё же собравшись и выйдя на террасу, мужчины увидели Рэма, что расположился прямо на лужайке у дома. — Грейнджер, — сжав переносицу и вздохнув, начал Снейп, — Что ты опять задумала? — Не бойтесь, ничего криминального, — хохотнула девушка, — Мы просто соберём несколько ингредиентов для зелий, Рэм показал мне места. Садитесь, он довезёт нас. — Крошка, я правильно понял, что ты хочешь, чтобы мы сели на твоего огромного дракона и пошли собирать какие-то травки? — надеясь, что девушка шутит, спросил Сириус. Но не успела Гермиона ответить, как в головах у мужчин пророкотал приказной голос Рэма: — Садитесь! Больше не сказав и слова протеста, они втроём залезли на спину к дракону и крепко вцепились друг в друга. Поначалу оба мужчины были очень напряжены, но после, когда Рэм взлетел достаточно высоко и им открылся невероятный вид на просторы острова, они расслабились и просто наслаждались полётом (Хотя Северус ни за что не признается этим двоим, что ему понравилось). Приземлившись, дракон спустил свою ношу на землю, а после улетел. Зайдя в пещеру, как и ожидала Гермиона, мужчины потеряли дар речи. — Крошка! Да это же рай на земле! — Сириус как ребёнок с горящими глазами оглядывал всю пещеру и уже начал стягивать с себя футболку, чтобы прыгнуть с обрыва прямо в стеклянную гладь. — Рэмраис показал тебе это место? Значит, мы не за ингредиентами летали на твоём драконе? — выгнув бровь, обратился к девушке Северус. — Да, это Рэм показал, — улыбнулась Гермиона, — Но места с ингредиентами я тоже знаю! — поспешила оправдаться девушка, — За ними мы отправимся позже. Я подумала, нам всем стоит немного отдохнуть и просто насладиться моментом. Несколько часов компания купалась и изучала пещеру, а потом устроила небольшой пикник с помощью еды, которую любезно положили им с собой эльфы. Ещё пару часов они потратили на сбор ингредиентов, им даже удалось поймать несколько магических существ, чьи части тела так или иначе тоже используются в зельях. Отдохнувшие и одновременно уставшие, они вернулись в поместье лишь за полночь, но этот день они запомнят надолго: кажется, так спокойно им ещё никогда не было. Хотя у каждого тихо крутилась в голове одна мысль. Может, это затишье перед бурей?