Ты потерял себя...

После звонка, тогда ночью Андрея, друг забеспокоился, но ночью уже бежать к другу не посмел, так что сделал это утром. Вот, Андрей только спросонья, кажется, сам вовсе и не спал в раздумьях, стоит у двери и, отдышавшись от недавнего "марафона", звонив в дверь. Она не спала всю ночь, смотрела за ним, не могла глаз оторвать. Приносила воды, что бы хоть немного облегчить его боль, протирает его лоб холодным влажным полотенцем. Вздрагивает от каждого его шевеления, иногда засыпает, но тут же резко открывает глаза, не может успокоить свое беспокойное сердце. С ним было ужасно жарко, влажно, тяжело, когда он кричал, когда брыкался сквозь всю эту боль, но она молчала. Пыталась помочь хоть какими то силами, и лишь под утро смогла сомкнуть глаза, когда почувствовала что Миша стал спокойнее, перестал крутиться, перестал мычать, и жар его постепенно спал. Но стоило ей только прикрыть глаза, как показалось Анфисе, она слышит звонок в дверь, подрывается, так быстро, как только может, сонно, бежит открыть дверь, что бы Мишу, не успели разбудить. Не посмели потревожить ее Мишу, не посмели разрушить его успокоение. Анфиса открывает дверь, смотрит с удивлением на пришедшего Князя, чувствует каплю стыда что накричала вчера на него. -Привет. - Наконец говорит она. - Что так рано, что то случилось? Девушка стоит в проходе, только понимает что наверное стоит впустить его. -Ты, проходи на кухню… - Она прикрывает дверь из комнаты, что бы Миша не слышал шума. Андрей стоял и ждал, ожидает когда дверь откроется и вот, долгожданный момент. Он видит Анфису в длинной для неё футболке его друга. Он так же посмотрел и на квартиру, которая не плохо так преобразилась после появления Анфисы. Слушая вопрос, он проходит в квартиру, наблюдает как девушка закрывает дверь в комнату и просит пройти его на кухню. Князь не собирался перечить, он прошёл на кухню и сёл за стол, осмотрел и кухню, всё ещё немного удивляясь новому образу берлоги его друга. – Как Миша? - Наконец-то выпалил голубоглазый, бросая взгляд на девушку, что прошла на кухню следом. Он закинул ногу на ногу , не сводя взгляда с Анфисы. Ему было важно узнать, в каком состоянии его друг. Он помнил тот миг, когда ребята расходились после репетиции. Он помнил, каким он был бледным и будто бы... Полу мёртвым и Андрей прекрасно знал, что обычно после этого состояния идёт. По этому и побежал не свет не заря к молодым людям, чтобы узнать наконец, как он. Андрей не перестанет бегать за своим другом как какая-нибудь мать. Это будто бы собачья верность, но на самом деле это что-то более ценное и важное. А именно дружба. Оставь Мишу одного или брось ты его, зная, как он всё принимает близко к сердцу, какой он романтик, и какой он ранимый, страшно бывает за друга. Она встает, опираясь на столешницу, недолго думает, ставит чайник. Услышав вопрос Анфиса задумалась, по правде она сама не знала как он, но решила что описать ситуацию не будет плохой идеей. -Миша, сейчас спит. - Она старается говорить мягко, не слишком громко. Сама ещё пытается прийти в себя. - Вчера все было плохо, всю ночь не спала, его так ломало, Андрей… - Говорит девушка. - Но он ничего не употреблял, он пытается бороться. Анфиса улыбается краешком губ, чайник только было засвистел как она выключается его. Не хочет все ещё разбудить Мишу. Наливает чай, ставит чашку на стол перед Андреем. -Как в аду все было, боялась, соседи на крик придут, или ещё хуже вызвали бы кого… Ты видел такое?- И девушка умолкает, прокручивает все это в своей голове, чувствует как устала, только сейчас вспоминает что учёбу пропускает, но ей слишком плевать, это уже не так важно для нее. -Я не знаю когда он вернётся к вам, знаешь как страшно отпускать его, переживать что придет убитый… Не знаю сколько он выдержит. - Она делает паузу, но решает сознаться- Я не могла вчера смотреть на это, сама уже была готова вколоть ему, только бы успокоился, но он не стал… Представляешь? И от этого она улыбается. Андрей слушал это всё с трепетом. Слушал так внимательно, ведь эта тема... Хотел он этого или нет... Коснулась и его жизни после знакомства с этим парнем, что спит сейчас в соседней комнате. Ведь... Он даже не представлял, что вот этот лохматый, его лучший друг когда-нибудь на это подсядет, к сожалению он не знал причины, Миша молчал, либо отходил от темы, либо игнорировал. Но настаивать на этом вопросе Князь не в коем случае не собирался, рано или поздно всё само всплывёт наружу. Вот только покоя не давало, что помочь то ему он никак не может. Не послушает его лучший друг, хотя, Андрей был уверен, что он сам всё прекрасно понимает. Получается ли это то, что Миша делает это целеустремлённо? От своих собственных мыслей он поморщился, видя перед собой кружку, он поблагодарил её и дослушал описание ситуации. – Нет, я никогда с таким не сталкивался. - Признался он, вздыхая, гипнотизируя взглядом кружку, всё таки слабо улыбнулся. – Значит, не зря он с тобой познакомился. Должен поблагодарить тебя, хах, сам бы я не справился. Произносит он, поднимая взгляд на Анфису и на её лёгкую улыбку, что появилась после её рассказа. Была приятно, что такое Мишино знакомство не привело к чему то ужасом. Ведь... Как говорится... Горбатого человека только могила исправит. Он тряхнул головой, удивившись от собственной мысли, вспомнил, что речь идёт о его лучшем друге. А он далеко не... Просто наркоман. Надежда была, по крайней мере. – Жаль, что ты стала свидетелем этого кошмара, хотя вы... Недавно всего знакомы, да? Уточнил он, наконец, выходя из транса мыслей. Он будто был противоположностью Миши. Полной противоположностью. Но в тоже время они оказалось лучшими друзьями. – Честное слово, я буду у тебя в долгу. Так что... Если нужна будет какая помощь - звони) Он, наконец, делает глоток чая, который был... Вкусным. Она смотрит в пол, ловит себя на мысли что может быть никто и правда кроме нее не доводил Мишу до осознания, что это можно бросить, пережить. Но почему он делает это ради нее, почему слушает, ведь мог плюнуть и утащить просто с собой в этот поганый трип. Вопрос возвращает ее из мыслей в реальность. Она чуть кашляет. -Да, дня три… Не знаю почему все так быстро, не могу я оставить его. Отвечает Анфиса, поднимает, наконец, взгляд, и теперь уже смотрит на Андрея. Неужели и правда он такого не видел, неужто никогда не пытался, хотя чего пытаться, если Миша сам не захочет, то он никогда и не бросит. -Не нужно благодарности, я ведь сама выбрала это, Андрей, все только началось, я и правда не знаю что дальше будет, кто из нас первый сломается. - Взгляд ее казался таким пустым, таким измученным. - Но если вчера я осталась, убрала все дерьмо что накопилось вокруг, выкинула всю дрянь, он просил остаться, и я все перевезла к нему, а он пришел трезвым и вытерпел весь этот ад… - Она трет глаза. - Не думаю что важно сколько мы знакомы, и я рада что ты пришел, может ему так легче будет, если хочешь… Иди к нему, ты ведь друг его. Он снова задумался, хмурит брови. Три дня и уже такого наведалась Анфиса. Было немного, стыдно за друга. Не потому что, мол: вот дама, стоило бы вести себя по приличнее... Нет, ему было стыдно за друга из-за его зависимости. Ведь... Миша был довольно, творческим, музыкальным и особенным человеком, а он так берёт и губит себя. Но словно камень с души, он понимает, что не утащил Миша эту девушку с собой в этот омут. Всё может быть, он очень надеется на друга, знает, что никак его не переубедит. Это всё таки наркозависимости, а не какая -нибудь там... Голову чешет. Андрей пытался с ним говорить на эту тему. Он говорил, что не нарк, что слезет, да и вообще он не залезал, чтобы слезать. Он прокрутил эти слова в своей голове, стало неприятно от ощущения того, что его слова Миша пропустил мимо ушей, что не послушал лучшего друга, который желал ему добра. Он вздохнул. – Да, да, я понимаю. Не знаю, зачем ты связалась с этим, но у тебя действительно сильная воля, раз всё это ты перенесла с ним. - Наконец-то выпалил он, пытаясь не думать о том, что будет дальше. А он ведь знал, что будет ещё хуже, он будет мучиться, ужасно мучиться. Он бросил на девушку сожалеющий взгляд. – Не знаю, хочет ли он сейчас меня видеть, да и после рассказанного ему стоит выспаться, да и тебе тоже. - Он тяжело вздыхает, действительно... Всем сердцем сочувствуя ей. Как бы она не любила Мишу, не факт, что дальнейшие ломки она с ним перенесёт. Он встаёт из-за стола, допив чай. – Дальше - хуже... - Наконец произносит тот и слегка кашляет, выходит из кухни и подходит к входной двери. – Спасибо за приём. Отдыхайте. Пожелал он ребятам и, открыв дверь, вышел за пределы квартиры и закрыл её за собой, стал медленно спускаться по лестнице, думая о друге. Она жмёт плечами, сама до конца не знает как получилось, как она в это встряла, и знает, понимает что не сможет выйти из всего этого, не получится у нее вылезли теперь. -Влюбилась наверное. - Отвечает девушка. - Если бы я сама понимала…. А она то и правда ничего не понимала, чувствовала только как меняется, но не знает в какую сторону, но сейчас ей плевать на себя, лишь бы он смог вылезли… Или она утонет вместе с ним, как и кричала вчера ему, просила. Андрей оставляет с этой фразой, Анфису наедине с собой, она ничего не говорит ему, лишь закрывает за ним дверь на второй замок, думает, что больше никто к ним не собирается заходить, решает, что лучше будет, плотнее закрыться. Она, вернувшись на кухню, закуривает сигарету, тяжело тянет ее, легкие неприятно болят, давят внутри. Тушит сигарету, не лезет больше в нее никотин. Анфиса возвращается к Мише, осторожно забирается под одеяло к нему, целует мужчину в висок. «Дальше - Хуже» теперь эта фраза бьет по ее мозгам, хуже любого похмелья. Она жмется к Мише, но осторожно. снова видит синяки на его руках, и ее в дрожь бросает от них. Фиса лежит, обнимает его, чувствует, что температура тела парня в норму пришла, и она выдыхает от облегчения. Но фраза эта ещё засела в ее голове, она уж точно теперь не уснет. Будет ждать, пока он очнется, и не важно, сколько времени потребуется. Она будет ждать возвращение своего Миши. Того Миши что встретила в тот вечер, что смотрел на нее как на самое дорогое что у него есть. Миша ворочался без Анфисы, будто что-то потерял. Во сне было холодно, одиноко, он не мог выбраться из сна и сам найти девушку. Вот ей богу, будто в ловушке. Ощущая тепло её тела спустя только пару минут, он так облегченно вздыхает, наконец, снова дождавшись её. Вот... Сквозь грёзы сна он открывает веки, они не сразу поддаются, но применив усилие, веки открываются и его взору падает уже знакомая ему комната. Всё тот же серый свет из окна, режущий глаза юноши. И... Она. Анфиса. Она сейчас с ним, рядом, так близко. Он ощущал её тепло, это тепло словно было чем то лечебным, спасающее от тщетности небытия. Замечая, что девушка не спит, он мигом протрезвел после сонной пелены и оглядел уже знакомое лицо, снова влюбляясь как в первый раз, словно только увидел её. По новому разглядел её глаза, её губы, её черты лица, которые так манили молодого парня. – .... Доброе утро... - После звенящей тишины проговаривает он, выдавливая из себя искреннюю утреннюю и слегка глупую улыбку. Но в глазах девушки не читалось определённое счастье. Она была беспокойна, Миша сразу же обнимает Анфису, таким образом, пытаясь извиниться за вчерашнее. – Как... Долго ты не спишь? - Решил разрядить он обстановку. Она ждёт, что бы он проснулся, смотрит все это время в потолок, хмурит брови, боится даже хоть немного шевельнуться. Бесконечно крутит эту фразу, что бросил Андрей перед своим уходом, оставив ее в этих одиноких муках. Смотрит так, что почти и не моргает. Анфиса, замечает на себе его прожигающий, ее душу взгляд, поворачивается к нему, улыбается машинально, не может она по другому, когда видит его, тем более, когда он улыбается ей. Она слышит его сонный голос. -Доброе, Миш. - И девушка действительно рада видеть его таким, более живым, не таким бледным и измученным как вчера, надеясь что ему уже не так больно. Девушка чувствует его объятия, и радость разливается по ее душе, течет словно бурная река, а сердце вот вот из груди словно выпрыгнет. От него исходило такое тепло, а она прижимается к нему все сильнее, готовая так пролежать всю жизнь. -А? Со вчера. - Она утыкается ему в грудь. -Я поспала немного, в перерывах… но все хорошо, тебе же легче? Усталость она ощущала только душевную, сон совершенно не приходил, да и не уснет она, будет лежать так с ним, говорить обо всем и ни о чем, лишь бы рядом быть. Не сомкнет глаз. И винить себя в том, что вчера пыталась его заставить, черт. Будет уповать на милость богов и надеется, что он не вспомнит об этом, не вспомнит, как она кричала на него. Миша видит её уставшей, но улыбка будто затмевает все. Вспоминая обрывисто вчерашний день, он поежился, боясь с этим столкнуться ещё раз. А он... Столкнётся. Горшенев прижимал её к себе, не представляя, как она пережила с ним все это время. Он помнил, как она предлагала ему, как кричала. Но он ни в коем случае не будет на неё обижаться. Она переживала не меньше чем Миша, она видит это впервые и сердце ёкнуло, после этих мыслей. Что-же он делает... Только познакомился с ней, сразу рушит жизнь Анфисе, показывая "тёмную" Стороны жизни, в которой увяз Миша, откуда не может выбраться. Слушая её голос, он не сразу отвечает на вопрос. Этот голос, он был так уникален, он был таким нежный и добрым... Таким единственным. – Легче, да... - Сознался он, вздыхая так обречённо, словно ему вот вот в спину нож вставят. – Я боюсь, Фис... - Выпалил Горшенёв, закрывает глаза, обнимая девушку, будто это единственное его спасение. Хотя, сейчас это именно так. В голове снова промелькнул момент с Анфисой и со шприцем. Может, стоило тогда согласится? может тогда всё это прекратилось быстрее, и он бы больше не столкнулся с этим? Эти вопросы не давали покоя, но он знал, что ещё столкнётся с ломкой, и, возможно, это будет ещё хуже , ещё болезненнее, ещё невыносимее А самое страшное, что это будет видеть Анфиса. Он снова поморщил нос, проведя своей рукой по прекрасным волосам девушки, томно вздохнув. – Анфис... Сделай в следующий раз все, что... Можешь, ёмаё.. Чтобы... Прекратилось это быстрее... - Наконец-то проговаривает Миша, понимая, кем бы он ни был, рано или поздно он умрет от болевого шока, что вполне возможно. И этого он боялся. Боялся, и умереть так глупо и снова ощущать эту боль, и боялся за девушку, всем сердцем ей благодарен, но так же и сочувствовал... Она слышит его слова, слышит, что ему легче и некий груз падает с ее плеч, как ей кажется. Но тут же сердце ее замирает, кажется что мир рушится вновь, не хочет она слышать этих слов, хотела бы оглохнуть сейчас да никак это не сделает. -Чего Миш, я же рядом, чего ты боишься? - Но Анфиса боялась не меньше, боялась до смерти, до ужаса, так, что плакать хотелось навзрыд. Боялась так, что готова была нож себе в сердце вонзить прямо сейчас. Что бы больше не бояться этого. Не боятся неизвестности, что ждёт ее дальше. Сначала девушка не до конца понимает что именно он просит, но когда до ее мозга наконец это доходит, она чуть приподнимается, смотрит на него с такой обидой в глазах, но видит его, смягчает все это. -А это повторится? - с ужасом спрашивает брюнетка. - Нет нет нет… - Но она задумывается, ведь просила вчера сама, а он мог и согласится, мог сделать это, чего уж там. - Тогда тебе придется научить меня, Миш, когда то тебе придется показать мне, зачем ты делаешь это. Произносит она, но голос ее чуть дрожит, страшно все же. -Я не хочу что бы тебе было больно, но и не хочу в один день проснутся а тебя нет… - Сознается девушка. Она приближается к нему, обнимает молодого человека, обжигает горячим дыханием его шею, и оставляет там поцелуй. -Просто если захочешь… просто скажи, но тебе придется взять меня с собой в этот ад, понимаешь? - Спрашивает та. Михаил потупился, не зная как ответить на этот вопрос. Миша боялся боли, боялся конца, такого неожиданного и глубоко. Боялся лечиться, хотя знал, что перетерпев боль он будет здоров и не зависеть от этой дряни... Но ему больно, терпеть эту адскую, боль он не хотел из раза в раз. Он толком и не знал, настолько долго это продолжиться. Вдруг целые недели? Месяца? Годы? От этой мысли становилось так плохо, что он прямо сейчас готов был сдаться, дабы не вспоминать те ужасы, что он пережил ночью. – Больно, Анфис, очень... С этим столкнуться снова, ёмаё, боюсь... Разъяснил он, отводя взгляд и убирая улыбку, чувствуя себя загнанным в угол. Решений было крайне мало, ничтожно мало. Брать с собой в этот омут девушку он не хотел. Не хотел рушить её жизнь, как свою. Не позволит тонуть в этом болоте, как это делает он. Снова эти слова, что так с надрывом слушает Михаил. Так больно было их слушать, ему вот вот хотелось всё разнести в щепки, вынести все эмоции, что сейчас накопились в нём от безысходности. Он бросает на неё ужасно выразительный взгляд, будто говоря им: я тону в этом болоте, а тебе там совершенно не место. Горшенёв чувствует горячие, обжигающее дыхание у его шее и нежный поцелуй, от которого мигом по измученному телу пробегают миллионы мурашек, после которых приходит ужасное осознание его положения. -Не надо тебе туда, пожалуйста, Анфис... - Молит снова её парень, смотря ей в глаза, но прекрасно понимает, что не сможет вытерпеть всю эту боль. Каким бы он не был на вид. Великим творческим человеком, глубоким, начитанным, но не каждый способен перенести эту боль, которая сопровождалась с душевной и колющей болью. Понимая все это, чувствуя ужасную вину перед девушкой, зная, как она будет страдать с ним, но все еще остаётся рядом... он берёт её нежную руку, смотрит на неё и переводит взгляд в глаза её. – Это повториться... Повториться и не раз... - Сознаётся он, с невыносимой душевной болью смотря на девушку. – Не хочу тебя тащить в это болото, Анфис, не хочу... Хоть убей... Моляще произносит юноша, с отчаянием осознав мысль, что сделает это. Может сегодня от накативших эмоций, может в порыве ломки попросит это сделать девушку. Он не знал, но знал, что ещё встретится с иглой у вены, что загубит себя, но боялся утянуть с собой Фису. Мысленно он поклялся себе, что ни за что не потянет её с собой. Никогда... – Да кого я... Ёмаё, прошу, если мне будет ужасно больно, если это снова начнется... Возьмись за шприц, ёмаё, возьмись! Я научу как, я покажу, но прошу, Анфис, не делай это с собой, поняла? - Снова умоляет он девушку, зная, что не застрахован от гарантии того, что она не сделает это ради него, и самой себе.... Понимая, что не будет смотреть на ужасные мучения парня и к тому же губить его наркотиками без самое себя, что не оставит его одного в губительном аду, полезет за ним, попытается вытащить, но не будет этого радужного и яркого спасения.... Она слушает все его слова с тягучей болью в груди, слушает все это, его признание о страхе и к горлу ком подкатывается, хочется так сильно плакать, начать колотить его кулаками, за то что влюбил в себя, за то что теперь она не может думать ни о чем другом кроме него, за то что боится, что он просто решит оставить ее, приняв решение, что портит ее жизнь, оставит одну а этом сером мире и ей придется вернуться к своей обычной жизни, уехать от него. Знает, как он просто остаться девушку, она все это помнит, но нет той чертовой гарантии, что в один день он не сорвется, не прогонит Анфису прочь с глаз своих, пытаясь спасти девушку, но совершенно не понимая что ее уже не спасти, она уже помешалась на нем, и он для нее был таким же сильным наркотиком как для него был героин, и ломало ее точно так же, только душу ей рвало, на мелкие лоскуты. -Ты же не можешь решить за меня, нужно ли мне это, я сама просила вчера, не ты предлагал, Миш, я просила… - Говорит она охрипло, видит его взгляд, и мурашки проходят по ее коже, волоски дыбом встают от него. Она и сама знала, что все это повторится, прекрасно понимала этот факт. -Не тащи, сама в него пойду, в это болото, как ты говоришь. - Цедит она сквозь зубы, сама понимая, что глупо обижаться на то, что он хочет уберечь ее. Но и он должен понимать глупо испытывать жизнь девушки, просить остаться и смотреть как ему плохо… Или хорошо… Чувствует как возмущение начинает подкипать. -Взяться за шприц… - Она почти вышла из себя, почти начала злиться. Но все прерывает телефонный звонок. Анфиса берет свой сотовый с тумбочки, уходит на кухню, молча. -Да, пап. - Доносится из кухни. Потом следуют крики, она ругается с ним. -Нет, я сама приеду, не надо ко мне приезжать, я сама! Кричит девушка. -Может не одна, нет, все. Все, я на учебе. Фиса бросает телефон на кровать, возвращается к Мише, уже и забыв что злится начала. -Нет, не возьмусь. - Наконец отвечает Анфиса. - А если возьмусь, то только для себя. - Говорит та резко. -Я с тобой на репу пойду. Решает она сама, не спрашивает даже. Михаил видит её эмоции. Видит, как она настрадалась и как начинает злиться. Душу колит, сердце болит от душевной боли, которую унять он не мог. Зачем была их встреча? Зачем он влюбился в неё? Зачем попросил увидеться еще раз? Чтобы утащить её в этот ад? Чтобы убить её вместе с собой? Чтобы она мучилась не меньше чем он сам? Он мочит. Он понимает, что только он, что только сам виноват во всём этом. Только он рушит и свою и жизнь девушки. Но разве он хотел этого? Он хотел любви, хотел почувствовать чужое тепло. Хотел почувствовать нужность, но из-за своих же собственных страхов. Из-за своего же внутреннего мира он всё это моментально губит. Всё рушится. Всё, что он построил воображением всего за пару дней знакомства. От чего становится невыносимо больно на душе... Тяжело, слово камень. Огромный камень вины и собственной ненависти к себе, ведь прекрасно знает, что ничего не сделает для того счастья, что он себе надумал. Ничего. Оставшись одному в комнате он слышит крик девушки, разговаривающая, с кем то по телефону. Сжав кулак, он поднёс его ко лбу, так тяжело выдыхая, как не делал этого никогда. Расслабляя руку, он замечает девушку, что уже сидела перед ним. А от последних её слов ему становится плохо. Будто нож в спину. Он не может не чего с ней поделать, она сама вправе решать, а не Миша. Горшенев промолчал, ответ серый взгляд и поднялся с кровати, немного шатаясь от лёгкой слабости, тяжело пошёл на кухню, не сказав ни слова девушке, смирившись с её решением. Заходя на кухню, он наливает себе воды, выпивает залом, будто не пил целые годы под палящим солнцем и снова наливает, после выпитого стакана. Мельком пробежавшись по руке взглядом, он морщится от этого вида, морщится от понимания того, какой он жалкий, раз одним своим появлением в жизни человека... Перевернул её с ног на голову, заставляя добровольно топить себя. Оставляя ее одну, он оставляет девушку наедине с ее пагубными мыслями, с той самой фразой, что ей бросает Князь перед уходом, и она ужасной болью бьет в ее голову. Анфиса берет пачку сигарет, выходит в подъезд, закуривая никотиновую палочку, пускает в свои легкие этот убийственный дым. Нервно ходит туда сюда, стучит ногтями по стенам старого подъезда. Возвращается обратно, но ни слова не говорит ему, уходит молча в ванную, что бы привести себя хоть в какой то божеский вид после адской и бессонной ночи. Стоит под струей воды, плачет навзрыд, сама не понимая куда катится, куда тонет ее жизнь, зачем она сама просит его сделать и сама страдает из за этого. Она все так же молча выходит из ванной. Но не может терпеть эту невыносимую для нее тишину, не может больше все это терпеть, не выносит этого, кричать хочет. Подходит к нему, обнимает его широкую спину. -Не буду, я Миш, не буду, хватит… - Шепчет девушка прижимаясь к нему. -Хватит меня игнорировать, убиваешь этим. - Наконец говорит Фиса. -Ты держишься сейчас, это же самое важное… А, Андрей приходил утром, только вспомнила… Горшок стоит на кухне. Тишина так томила, его мучали мысли о словах Анфисы. Ему стало так некомфортно после сказанного, да и до этого было не хорошо. Всё время проведённое на кухне он думал, смотрел на стеклянный стакан и крутил его в руке, как что-то особенное и странное. Вот, он ощущает манящее тепло, нежные руки и такой же голос. Мысли растворяются, он погружается в эти объятия, аккуратно разворачивается и обнимает её в ответ. Он слушает её слова, хотелось что-то ответить, но язык будто отрезали, не в силах что-то проговорить Анфисе. – Андрей? И что он... Чо приходил то, ёмаё? - Заинтересованно произносит юноша, смотря на Анфису сверху вниз, забывая мигом про все обиды, душевные боли за сегодняшнее утро. Все. Ему было интересно, зачем приходил друг. Будто в голову и не приходит тот вариант, что Андрей просто на просто переживает за лучшего друга, который так усердно губит себя. Михаил выбирается из объятий, не спеша повторно ставит чайник и ждёт, когда закипит вода, дабы одарить грудь горячим и согревающим напитком. Наконец она видит уже более менее оживленного Мишу. И ей становится от этого так приятно и тепло. -Переживал за тебя, но я успокоила его, сказала все хорошо, сказала как тебе плохо было, но ты все это выдержал… И она замолкает. Чайник свистит противным звуком, она выключают конфорку, наливает им горячей воды, и добавляет заварку. Ставит на стол, садится напротив Миши. -Думал, наверное, что вместе уколимся. - И она усмехается, прокручивая в голове возможный сюжет вчерашних событий. Что и правда могло это произойти, что мог он вчера и ее уколоть, а она и просила. Могла бы и не выйти к Андрею сегодня, лежать на кровати, и отходить от эффекта хмурого вещества. -Поговорите с ним сами на репе, ты хоть пойдешь туда? - Спрашивает Фиса, делает глоток чая, и обжигает губы горячим напитком, морщит нос. Он слушает Анфису, слушает слова её об Андрее. Приятно было понимать, что его лучший друг переживает за него настолько сильно, что пришёл к ним, расспросил и даже не разбудил друга, чтобы с ним поговорить. Мысли обрывает неприятный режущий свист чайника, который он сам недавно поставил. Обжигающий пар поднимается вверх, заставляя запотеть плитку, возле которой стоял тот самый чайник. Анфиса берёт его, берёт кружки и разливает по ним кипяток, закидывая заварку. Аромат чая ударил в нос, юноша прикрывает глаза, будто окончательно приходя в себя. Вот, он открывает глаза. Серая советская квартира, такой же холодный свет из окна. Серые облака покрывали всё небесное пространство, даже не давая шанса бедному солнцу пробиться и обогреть холодную землю Санкт-Петербурга. Выйдя из транса, наблюдая за движением людей в окне, он садится напротив девушки, берёт в руки горячую кружку и аккуратно подносит к губам, не задумавшись о том, насколько жидкость была горячая. Резко дернувшись от неожиданности, Миша ставит на стол кружку и решает немного подождать. – Надо бы сходить, понимаешь, да? Они ж там без меня не как, ёмаё... Объясняет он девушке, оборачивая свой взгляд в окно, полный какой то вселенской задумчивой тоски, где в лёгким искорках глаз виднелась жёлтая и блестящая надежда, которая, казалось, дай волю, разгорится ярким и горячим огнём, которым снова будет рад поделиться с окружающими, даря им собственную надежду, пока жизнь не даст ему сильной пощёчины, после которой он будет долго тосковать. Он будет искать выход, а позже найдёт самый незаметный крючок надежды, за который непременно зацепиться и вновь разгорится ярким пламенем. Чтож, а сейчас... Михаил немного дует на чай, делает мелкий глоток и свежий чай, горячей материей прогревает холодное тело парня, заставляя миллионы мурашки пробежаться по телу. – Можешь... Пойти со мной, Она вздрагивает, когда Миша дергается, вздрагивает от неожиданности, и смотрит на него, не моргая. Кивает, подтверждает слова, что без него они никак. Она и сама слышала их музыку, слышала его голос, от которого дыхание перехватывает. И точно знала, что они взойдут на вершину, да что там, они точно соберут Юбилейный, кто бы что ни говорил и не думал. -Конечно надо, обязательно, Мишенька. - И она улыбается, верит в него как никто другой. Радость переполняет ее, так сильно что кажется она вот вот и взорвется от счастья когда он сам зовёт ее с собой. Она даже хлопает в ладоши словно ребенок. -Да, да, пойдём, я сейчас. - И она убегает, оставляя чай остывать, натягивает юбку, топ, надевает свои любимые большие ботинки, в спешке красит губы и вот она уже вернулась к нему на кухню, сияет вся, хочет, конечно, что бы видели что она красивая, такая же яркая как и он, и что она с ним. Михаил сидит на кухне, неспешно пьёт тёплый чай, пока Анфиса убежала собираться. Горшенёв снова полностью отдался своим мыслям, которые бросали его то в восторг, то в печаль, сам пойми куда. Порой надумаешь чего, идеальный исход, мир, события. Всю ночь находиться в невероятном мире, который создал только ты. Который, не видят другие, но тебе хочется погрузить людей в эту лёгкость небытия. Но только стоит утреннему, розовому от только восходящего солнца свету озарить мрачную и серую комнату, как ком грусти и печали обрушивается на юношу, так тоскуя по миру, в котором пробыл всю ночь, а теперь осознаешь, что всё это не реальность, весь этот прекрасный мир... Горшенёв замер с кружкой в руках, его глаза, как и разум, были в тумане раздумий. Тишина заставляла остаться его наедине со своими мыслями, миром и эмоциями, которые он испытал совсем недавно. Проходит пару минут, девушка выходит к нему на кухню, чего не сразу слышит Миша, но как только та подаёт небольшой знак внимания в виде стука по двери, Михаил спохватился и резко дёрнул рукой, облик свою руку уже остывшим чаем. Он бросает взгляд на девушку и тихо смеётся с данной ситуации, ставят кружку на стол, а руку вытирая о свои штаны. Парень встаёт из-за стола, проходит их кухни в комнату и находит первую попавшуюся футболку, накидывает её и уже вместе с Фисой, они обуваются и выходят из квартиры. Очередная репетиция, которая будет идти в течении нескольких часов, долгих, тяжёлых несколько часов. Но они во благо их творчеству. Да и не сидели бы они так долго, если бы Миша так дотошно не относился к каждой части музыки, к каждому исполнению и звучанию, которое для него было так важно. Это буквально была его часть души.