Эспериан

Практиковаться я начал буквально на следующий же день. На примете был новенький мальчик, над его головой болталась жалкая цифра 4, поэтому стереть такой небольшой объем памяти не составило бы больших проблем. Мне так казалось. Но едва мы оказались наедине, появились первые трудности. — А зачем глаза закрывать? — Тебе не понравится, что ты увидишь, поэтому закрой. — Я не хочу. Я молча положил ему обе ладони на глаза и попытался сконцентрироваться. — А зачем тебе стирать мне память? Сбил. — Что ж ты такой тупой, посиди молча и подожди. Я почувствовал какую-то воздушную легкость в голове. Получилось. В голове начали появляться воспоминания, который у меня никогда не было. — Я не хочу, чтобы ты стирал память! Картинки пропали. Связь тоже. — Да что ж ты такой, будешь хорошо себя вести — верну обратно все, что стер. Договорились? — я этого не умел, но эксперимент обязывал идти на некоторые жертвы. Он согласился. Повторно наладить связь было проще, так что я быстро оказался объят чужими воспоминаниями. Теперь осталось только придумать, что напрячь, чтобы забрать их себе. Никакой голос свыше не подсказывал мне заклинания. Как пользоваться способностью, если ты понятия не имеешь о том, как она работает? Внезапно, я вспомнил описание первой свидетельницы моей способности. Если какие-то загадочные трубки связывают меня и тот глаз, то может, попробовать присоединить эту трубку к голове другого? Сам не веря в то, о чем думаю и что творю, я начал пытаться нащупать хоть что-нибудь в районе затылка, но ничего не было. В надежде на то, что все дело в расположении ладони, я передвинул ее с глаз на лоб. Благо, этот умник не додумался открыть глаза. Чуда не случилось. Я начал впадать в отчаяние. «Забери у него воспоминания, хоть как-нибудь! Пожалуйста! Чертова способность, должна же быть от тебя какая-то польза!» — взмолился я про себя, — «Дай хоть какую-нибудь подсказку…» Крепко зажмурившись, я стал ждать. Только сейчас до меня дошло, что, как бы я не жмурился, окружающая обстановка не становилась темнее. Казалось, будто я смотрю сквозь веки. Воображение от реальности отличала алая трубка, протянувшаяся вдоль моей руки и устремляющаяся прямо в голову мальчика. Цифра четыре, как на счетчике, медленно сменилась на тройку, потом на двойку и так до нуля. Едва это произошло, меня пронзила такая острая головная боль, что зазвенело в ушах. Я застонал от боли. Пацан сбежал, едва услышал какие-то странные звуки с моей стороны. Но было не до него. Я пытался открыть глаза, но свет только ослеплял своей яркостью, усугубляя мое состояние. Голова так отяжелела, что у меня не получалось встать. Каждый звук раздавался с таким грохотом, что единственной моей мечтой на тот момент было зарыться под подушку и спрятаться ото всех.

***

Пришел в себя я только ночью. По всей видимости, от боли меня вырубило, и все это время я проспал. Голова продолжала ныть, но уже в разы слабее чем до этого. Рядом с кроватью появился столик с уже остывшим ужином. На руке красной точкой алел свежий прокол. По всей видимости, кто-то меня все-таки посещал. В глазах было ужасно мутно. Мутнее, чем обычно. Я испугался, что мое зрение село еще больше из-за такого эксперимента со способностью. Идти к Дирку не хотелось, но пришлось. Я был более чем уверен в том, что этот изверг заставит меня стирать память каждому встречному-поперечному, едва узнает, что у меня это получилось. По дороге до его кабинета я решил не говорить пока что о том, что научился стирать память. Мне же дороже будет. — Мистер Эванс, — вслух мне приходилось его называть так, как он сам просил, — можно войти? В кабинете послышались шаги, после чего уставший, но довольный Эванс показался в дверях. — О, Су, что-то случилось? — Да, кажется, у меня еще сильнее село зрение. — Уверен? — Да. — Ладно, сейчас. Он кому-то позвонил, и через двадцать минут в кабинете показался окулист, у которого я постоянно проверялся. Тот с неудовлетворением сказал, что мои минус десять превратились в минус тринадцать. Хотелось взвыть от тоски. Способность уничтожала меня изнутри. Дирк, услышав вердикт коллеги, глубоко задумался. — Что у тебя случилось сегодня? К нам прибежал какой-то малец, сказал, что ты орешь у себя в комнате так, будто тебя режут. Я пришел, а ты лежишь ни жив ни мертв. Раз этот мальчик не сказал ему о подробностях нашей встречи, я и правда стер ему память. Думаю, что и мое обещание вернуть ему воспоминания он забыл. — Случился приступ головной боли. Настолько сильного никогда не было еще. — Мой ты бедненький, — он сел рядом и ободряюще (?) погладил по бедру, — я вколол тебе обезбол, когда ты немного перестал быркаться. Как ты сейчас? Так вот, почему голова так слабо болит. — Лучше, спасибо. — Не за что, а с твоими глазками что-нибудь придумаем. Надо будет заказать тебе очки, а то такими темпами ты вообще ослепнешь. По его мнению, очки могли остановить мою слепоту. Перечить я не стал и лишь тяжело вздохнул в ответ. — Ну-у, не отчаивайся, все будет хорошо, — поддержка Эванса звучала настолько фальшиво, что даже он сам это ощутил и заткнулся. — Угу…

***

На следующее утро на тумбочке я обнаружил футляр со свежими очками. Эванс сам носил очки, поэтому я рассчитывал на то, что у него есть какой-никакой вкус, но ужасно ошибся. Толстые диоптрии в убогой оправе на мне смотрелись крайне нелепо, поэтому я тогда же заручился никогда не носить это убожество на своем лице. На моем месте выпендриваться было довольно опасно, но я просто не хотел показываться в этом образе на людях. Как назло, именно в этот момент в комнату вошел Эванс. — Доброе утро, уже примерил подарочек? — Да. — Как тебе? Я молча надел это недоразумение. — Замечательно смотришься, чем-то даже на меня похож. Его сравнение меня напугало и окончательно отбило всякую охоту носить эти очки. Не похожи мы! — Как хоть видишь? Четко? — Вроде да. — Замечательно. Будем надеяться, что в ближайшем будущем твое зрение не скаканет еще раз, — с этими словами он ушел. Оставшись наедине со своими мыслями, я снова забрался в постель и уткнулся в подушку. День, начинающийся с Эванса, предвещает быть плохим. Жаль только, что последние два с лишним года у меня так начинаются. Два года… Это время пролетело настолько незаметно, что я ужаснулся. Решив не губить себе настроение окончательно, я начал думать о чем-то другом. В планах было встретиться с тем мальчиком, чтобы уточнить результат своих страданий. А вдруг, все было зря. — А ты кто? — спросил он, смотря на меня удивленным взглядом. Над головой не висела, пока что, никакая цифра, поэтому я решил не трогать его лишний раз. — Я местный старожила, ты не помнишь, как вчера оказался в моей комнате? — Вообще не помню! Открыл глаза, а передо мной ты орешь! Перепугался жутко. — Хм… хорошо. Напомни, кто позавчера дежурил? Он задумался. — Не помню. Я не зря задал этот вопрос, как раз таки он и дежурил, не запомнить он это вряд ли мог, потому что мытье посуды после местных — отдельная пытка. — Ясно, ладно, извини, что потревожил. — Ничего. Он похлопал меня по плечу, отчего я жутко перепугался и дернулся в сторону. Он недоуменно на меня посмотрел, а я уставился на его лоб, боясь увидеть чертову единицу. Но ее не было. Почему?