Бринден II — Совет в Риверране
18 марта 2024 г. в 20:09
Вкус их победы был горько-сладким.
Это была великая битва, точнее, две великие битвы.
Шепчущий Лес был гениальным планом со стороны Робба, у мальчика были идеи, о которых Бринден не подумал бы, даже если бы у него были месяцы, чтобы спланировать битву. Не говоря уже о том, какой подготовке мальчик подвергал своих людей в течение последних двух лет, они сражались с большей дисциплиной, чем Бринден мог себе представить.
И Лагерная Битва стала незабываемой ночью, его кровь вспыхнула так, как не было уже много лет, когда он снимал осаду со своего дома.
И все же приветствие, которое они получили после этого, почти полностью потушило это пламя.
Вид брата был... болезненным.
Очень болезненный.
Действительно, тяжело смотреть.
Его когда-то широкая фигура стала узкой, некогда сильные черты лица сморщились. Сила в его глазах, которую Бринден всегда так хорошо знал, не исчезла, но она мерцала, увеличиваясь и уменьшаясь с каждой секундой.
Виман сказал ему, что за время битвы он восстановил некоторые силы, по-видимому, воодушевленный поражением Ланнистеров, но, вероятно, это продлится недолго. Действительно, всего за неделю, прошедшие с тех пор, Виман сообщил о медленном ухудшении состояния его брата.
И поэтому он с головой погрузился в выполнение своих обязанностей в армии, как, пожалуй, самый уважаемый там командир, даже если формально он не был главным - все равно почти все они выполняли его приказы.
Он работал сам с рассвета до заката, обучая людей, встречаясь с лордами, координируя поставки и отправляя всадников всем, кто нуждался в них. Но как бы эффективно он ни тратил свое время, он мог сделать очень многое, прежде чем у него кончилась работа.
В конце концов он оказался перед дверью в покои Хостера.
На самом деле он не разговаривал со своим братом после битвы.
Он видел его издалека, видел, что с ним случилось, но у него не хватило смелости признать это. Встретиться глазами с братом, обмениваясь словами, это значило принять судьбу Хостера.
За многие годы их разлуки он много раз проклинал этого человека, ворчал, что тот должен был умереть на Ступенях, и теперь эти слова проникли ему в сердце, неожиданно поразив и доведя его до глубочайшего стыда, который он когда-либо чувствовал.
Но Бринден не был трусом. Целую неделю он откладывал это.
Но не сейчас.
Глубоко вздохнув, он постучал тремя резкими ударами и стал ждать.
В итоге он ждал почти десять секунд, прежде чем ответил голос.
«Войдите».
Бринден на мгновение поморщился от того, насколько слабым был зов, а затем открыл дверь и повиновался.
Его брат лежал в постели, откинув голову на подушки, чтобы наблюдать за дверью, а грудь Бриндена отяжелела от того, как загорелись его голубые глаза, когда он увидел, кто его посетил.
«Бринден», — Прохрипел он, немного приподнявшись, чтобы лучше видеть.
Его голос был шепотом для ушей Бриндена, и сама мысль об этом наполнила его яростью.
Кто такие боги, чтобы забрать вот так его брата? Когда они в последний раз разговаривали, у Хостера была густая темная шевелюра, он стоял высокий и сильный, с плечами, способными заставить девушку плакать. Теперь его мышцы и жир растаяли, волосы стали седыми и такими же тонкими, как и его голос.
«Хостер», — Поприветствовал он, шагнув вперед и усевшись в кресло рядом с кроватью брата.
«Кэт сказал, что ты был здесь», — Выговорил его брат. — «Я думал, что ты... видел знамя на стене... во время битвы... Черная Рыба...» — Его голос затих, но на губах заиграла улыбка.
«Тебе не следовало быть на стенах, Хостер», — Сказал Бринден жестким голосом.
Хостер рассмеялся, перешедший в болезненное, свистящее хныканье, но его губы, несмотря на это, растянулись еще сильнее, когда он повернулся, чтобы посмотреть на верхнюю часть своей кровати с балдахином. — «Не мог пропустить... люди сказали мне, что там висит знамя Старков... думал, там будет Робб...».
Тут Бринден улыбнулся, и Хостер почти заметил это.
Он поднял брови, но ничего не сказал, чему Бринден был рад.
Все, что говорил Хостер, было болезненным вздохом, его слова исходили из быстрых, коротких вздохов.
«Я получил известие всего час назад, сегодня вечером состоится военный совет. Вот почему я…», — Он замолчал, его грудь отяжелела, и он отвернулся.
Вот почему он набрался смелости и наконец посетил брата. Потому что он, возможно, был бы слишком занят, чтобы навещать его, если бы не сделал это сейчас.
Чья-то рука легла ему на колено, и он поднял глаза и увидел понимание во взгляде брата.
«Робб разбил Тайвина у Зеленого Зубца, Старый Лев бежал на юг с половиной своей армии. Робб сказал, что он помчался в Харренхолл. Он думает, что Тайвин сбежит в Королевскую Гавань, когда узнает, что здесь произошло».
Хостер медленно моргнул, рот несколько секунд молча шевелился, и Бринден с большим удовлетворением наблюдал, как в его глазах вспыхнул огонь.
Хостер выпрямился, дрожащими руками, широко раскрыв глаза и растянув губы в шокированной ухмылке.
«Что?» — Спросил он, тон которого выражал его недоверие.
«Армия Тайвина обратилась в бегство и в беспорядке бежала с поля боя. И, что самое приятное…», — Бринден сделал паузу, ухмыляясь, радость наполняла его от растущего раздражения во взгляде брата. — «Лучше всего то, что Гора мертв».
Бринден имел огромное удовольствие видеть своего брата безмолвным. Хостер просто моргнул и зашипел, потрясенный.
А потом он начал смеяться.
Это не было похоже на прошлый смешок, который быстро перешел в хриплые удушья.
Это был полный, глубокий смех, тот, который издавал его брат в юности, звук, исходивший не от тела больного человека.
Но хоть на мгновение боги смягчили свою жестокость, позволив брату насладиться этой новостью. Насладитесь полным уничтожением хваленого наследия Тайвина руками зеленого мальчика.
И его брат наслаждался этим.
Он смеялся и смеялся, как не смеялся уже много лет, представляя Тайвина Ланнистера с широко раскрытыми глазами, бегущего и кричащего.
Конечно, это было не совсем точно, и в угасающем сознании Хостера Талли не было сомнений, что Тайвин отступил в полном порядке с лицом, твердым, как камень.
Но всего на секунду он засмеялся.
Бринден наблюдал с легкой улыбкой.
«Это была лучшая ночь за многие годы», — Выдохнул его брат между смешками, голос его был сильнее, чем раньше. — «Тайвин разгромлен… зеленым мальчиком… МОИМ внуком!»
И он снова разразился смехом, и, если это было слегка хрипло, Бринден ничего не сказал, потому что он не начал кашлять, и это было все, о чем он мог просить.
«Та ночь на крепостных стенах была такой сладкой… такой красивой… звуки криков Ланнистеров… тонущих в Камнегонке… песня для моих ушей… Мне нравилось смотреть, и я... думаю, что это был самый сладкий вид, который когда-либо видел. Мой внук... имел удовольствие... слаще...» — Его голос затихал под конец, становясь слабее с каждым словом, но в его голосе появилась новая сила.
«Робб говорит, что едет в Риверран».
Хостер слабо улыбнулся и снова лег, удовлетворенность разлилась по его чертам. — «Тогда… я должен… беречь свои силы… я доживу… и увижу Молодого Волка…», — Бринден испуганно моргнул.
Где он слышал это раньше? Среди мужчин? Возможно, это прозвище Робба? Нет, это было... в его письме.
В письме Робба от гонщика.
В нем упоминалось прозвище, которое широко распространено среди его людей.
Молодой Волк.
«Где ты услышал это прозвише, Хостер?» — Спросил он с крайним любопытством.
«Пришел ко мне... во сне... зайди ко мне завтра, ладно? Мне бы хотелось... знать... как проходит совет...», — И он заснул, широко улыбка расплылась по его осунувшемуся лицу.
Бринден на секунду нахмурился, прежде чем вздохнуть и встать. — «Я это сделаю, брат. Клянусь».
Когда он вышел из комнаты, это было с легкой улыбкой.
По крайней мере, он оставил брата в хорошем настроении. И Хостер тоже не упомянул эту чертову девчонку Редвин.
Кэт, должно быть, предупредила его.
Это был короткий визит, но, похоже, это все, что его брат смог сделать за эти дни. Он надеялся, что волнение не утомит его слишком сильно.
Вздохнув, Бринден отправился в совет.
Честно говоря, ему это не слишком понравилось. Он твердо верил, что им следует дождаться прибытия Робба, прежде чем будет заслушан какой-либо совет, но лорда Речных земель хотели обсудить ситуацию и планы Эдмура, и они начали собираться.
По мере того как все больше и больше людей прибывало в Риверран после битвы в лагере, напряженность становилась все сильнее, все это становилось нестабильным.
Поэтому Бринден неохотно согласился на Военный совет. К счастью, он, по крайней мере, имел некоторое представление о том, что думает Робб по этому поводу, как из недавних сообщений, так и из дискуссий, состоявшихся в палатке Робба в Близнецах.
Совет собирался в Большом зале, за четырьмя длинными столами на козлах, расставленными квадратом.
Эдмур сидел на высоком троне Талли, выглядя слегка неловко, как и почти постоянно с момента его спасения.
Слева и справа от него выстроились различные беглые лорды Трезубца, такие как Карил Вэнс, теперь лорд Приюта Странника после смерти его отца под Золотым Зубом.
С ним пришел сир Марк Пайпер и Лиман Дарри, сын сира Реймена.
Лорд Джонос Бракен прибыл всего несколько дней назад и с яростным взглядом сидел как можно дальше от Титоса Блэквуда.
Бриндену придется следить за этим, поскольку лорд Титос, не теряя времени, снискал расположение северян в вопросах их общей веры, выступая посредником между ними и Речными Лордами.
Сами северяне сидели напротив, возглавляемые главным образом Галбартом Гловером и Домериком Болтоном, последний из которых заслужил некоторую славу в Лагерной битве за то, что с большим успехом возглавил кавалерию Дастинов и Рисвеллов.
Его положение рыцаря заслужило некоторую степень уважения среди Речных Лордов, хотя Бринден знал, что репутация его дома также их отталкивала. Странная комбинация часто приводила к тому, что он одерживал верх в разговоре с ними, иногда даже не осознавая этого.
Кэт сидела рядом с сиром Венделом Мандерли, обычно шумным человеком, но сейчас они тихо беседовали.
Чутье Бриндена подсказывало ему, что это был какой-то важный разговор, хотя он не знал, о чем он.
«Дядя!» — Позвал его Эдмур, и несколько лордов прекратили вежливые разговоры, чтобы признать его. — «Пойдем, я оставил тебе место!»
И он указал на место справа от себя.
Бринден не отреагировал на знак благосклонности племянника, поскольку это не было неожиданностью ни для него, ни для кого-либо из присутствующих. Хотя для Речных Лордов было типично пререкаться из-за места, поскольку они спорили из-за каждого места, высокого или низкого, но они стали спорить их-за этого.
Они просто склонили головы, а те немногие, которые были недовольны этим, отвернулись, не комментируя.
Совет начался поздно и постепенно продолжался вплоть до поздней ночи.
Но такова была судьба всех советов с таким количеством лордов, особенно тех, у которых не было четкого руководства.
Технически Эдмур был там лордом самого высокого ранга, исполняя обязанности Верховного лорда Трезубца.
Вот только он всего лишь исполнял, ведь Хостер еще был жив.
Кроме того, лорды не хотели слушать его после его катастрофического поражения от Цареубийцы.
Северные лорды, по большей части, смотрели на Бриндена, зная, что он участвовал в планах Робба в Близнецах и что получал от него сообщения.
Поэтому он был вынужден часто высказываться по тем или иным вопросам, и его мнение влияло на северных лордов в ту или иную сторону в зависимости от их склонностей.
Вспыльчивый Марк Пайпер хотел отправиться на запад и захватить Утес Кастерли. Тем не менее, как отметил Джейсон Маллистер, Риверран контролировал линии снабжения Ланнистеров.
«Давайте укрепим наши позиции, лишив их свежих войск», — Резонно рассуждал он.
Титос Блэквуд не согласился на это. — «Мы должны идти на Харренхол с лордом Старком и навсегда покончить со Старым Львом!»
И после этого восклицания раздались одобрительные возгласы, пока Джонос Бракен не заговорил насмешливо. — «Разве ты не был проинформирован, Титос, что лорд Тайвин сейчас отступает в Королевскую Гавань? Нам следует двинуться на юг и выступить в защиту короля Ренли».
Лицо Титоса покраснело, глаза сверкнули, когда раздалось хихиканье, но его возвращение было перехвачено новым голосом.
«Ренли не король».
Бринден резко повернул голову на голос, хорошо зная его, и обнаружил лорда Робба Старка, стоящего в тени комнаты и смотрящего из одного из окон на стремительные воды Камнегонки.
Он действительно выглядел зловеще: его огромный волк лежал рядом с ним, подсвеченный луной.
Дрожь пробежала по спине Бриндена, когда ветер усилился во внезапной тишине, единственными звуками, которые можно было услышать, были визг ночи и стремительная река.
В этот момент его широкие плечи казались еще больше, а голова вытянулась на несколько дюймов дальше. Казалось, он был вдвое больше, чем раньше.
Это более чем нервировало, это было чрезвычайно тревожно. Это поразило Бриндена, и он знал, что никогда не забудет это зрелище.
А затем северные лорды вскочили на ноги, быстро поклонившись и почтительно приветствуя, и жуткий момент был прерван, когда Робб повернулся.
На его лице была легкая улыбка, сине-зеленые глаза светились весельем, когда они осматривали комнату.
«Садитесь, милорды».
И они поспешно сделали это, перетасовываясь так, чтобы центральное место среди них было доступно без необходимости спрашивать.
Он неторопливо двинулся к нему, окидывая глазами множество мужчин, выстроившихся перед ним, прежде чем опуститься на него, как на трон.
«Ренли не король», — После этого он повторил свои слова.
«Милорд», — Начал Галбарт Гловер. — «Вы же не имеете ввиду, что решили выступить на стороне Джоффри? Он убил вашего отца».
На лице Робба что-то вспыхнуло, так быстро, что оно стало почти невидимым, но, тем не менее, все лорды это увидели.
Это было мрачное, голодное выражение лица.
«Действительно, он это сделал. И я отрекаюсь от него как от короля. Но я не знаю, делает ли это Ренли королем вместо него. Может ли мой младший брат Брандон быть наследником Винтерфелла, пока я еще жив? По всем законам людей Томмен следующий король, и если ты тоже хочешь отречься от него, тогда Станнис — король».
После этого возникла долгая пауза, во время которой они обменялись взглядами.
«Вы хотите выступить на стороне Станниса, милорд?» — Тихо спросил Домерик Болтон, оценивая глазами.
Робб издал звук, свидетельствующий о его отвращении к этой идее.
«Я не буду заявлять о человеке, попавшем в темные лапы Р'глора. Насколько я понимаю, в тот момент, когда он присоединился к Красной Вере, Станнис Баратеон умер, и все его претензии вместе с ним».
При этом был сильный ропот и шок от такого полного осуждения выдающегося лорда королевства и потенциального претендента на Железный Трон.
«Тогда, милорд, за кем вы собираетесь следовать?»
Робб откинулся назад на вопрос лорда Блэквуда, на мгновение окинув их глазами, прежде чем заговорить.
«На данный момент я не собираюсь выступать ни за кого. Я уничтожу Дом Ланнистеров за их преступления против Речных земель, верну своих сестер в Винтерфелл, а Джоффри Баратеона вытащу и четвертую».
Северные лорды разразились аплодисментами, сир Вендел даже поднялся на ноги и поднял меч в воздух.
«Старк!» — Он прогремел.
«Старк!» — Остальные вернулись, хлопая кулаками по столу или преследуя сира Венделя с поднятыми мечами.
Во время этого Бринден решил сосредоточиться на Роббе и увидел в нем что-то вроде удовлетворения, но также и намек на печаль.
Вероятно, удовлетворение их лояльностью и сожаление о том, почему это было необходимо.
«Тогда что ты собираешься делать сейчас, племянник?»
Бринден был удивлен, обнаружив, что вопрос задал Эдмур.
«Моя армия находится в двух днях пути к востоку отсюда. Как только они доберутся до нас, они отдохнут неделю, а затем я выступлю на Золотой Зуб».
Многие речные лорды, включая Эдмура, вздрогнули и переглянулись, но северные лорды, похоже, не согласились с их неуверенностью.
Они кричали о своей поддержке, с энтузиазмом заявляя о своей лояльности.
Бринден не знал, что и думать.
Он понимал первоначальную реакцию своих товарищей Речных лордов, особенно после недавних событий, но Робб Старк не был Эдмуром Талли.
Он был зимней вьюгой, непреклонной, всеохватывающей, ослепляющей и величественной в страшной мощи своего разума.
Когда он излагал свои планы относительно Шепчущего леса, Бринден был впечатлен, поскольку широта и глубина его знаний и умений были великолепны.
Его недавняя победа над Тайвином Ланнистером, за которую Бринден его полностью поддерживал, была лишь еще одним доказательством его готовности к войне.
Если он сказал, что идет на Золотой Зуб, то Бринден был склонен выслушать его план, прежде чем комментировать.
Увы, он боялся, что с этим придется подождать, поскольку северные лорды теперь не обращали внимания на совет и почти донимали своего сюзерена подробностями о Зеленом Зубце.
Робб слегка рассмеялся над потоком вопросов, вставая и отступая назад, когда северяне окружили его на своих стульях и с восторгом слушали, как он начал умело плести свою историю.
Бринден вздохнул, встретившись взглядом с Кэт и поделившись ее печальной улыбкой.
Никто из них даже не удосужился спросить, почему и как Робб оказался здесь.
Его внезапное вмешательство и командование советом полностью ошеломили почти всех лордов, но, по крайней мере, они больше не остались без лидера.
Робб заслужил невероятную славу и уважение своими ошеломляющими победами, и даже это быстрое окончание совета установило его господство над Эдмуром и, следовательно, над всеми Речными Лордами.
Которые, как он мог видеть, присоединялись к своим союзникам, слушавшим рассказ Робба Старка о битве.
Бринден на мгновение поколебался, затем тоже шагнул вперед, чтобы послушать.
«…но лорд Тайвин ожидал, что его Гора будет удерживать фланг и держать его наготове для перегруппировки, когда он запустит ловушку. Поэтому я послал одного из своих великанов, Уолдера, это было любезно с моей стороны, как вы понимаете — показать ему недостатки в его безрассудном плане...», — Говорил Робб.
И, возможно, ему понадобится некоторое время, чтобы насладиться поражением лорда Тайвина Ланнистера.
Не было причин не выпить кувшин-другой вина, пока он смеялся и слушал рассказ своего племянника.
Возможно, он пожалеет об этом утром, но сейчас он наслаждался, кричал, вопил и хлопал, топая ногами и хлопая кулаком по столу в подходящее время.
Он был счастлив, внезапно понял он. Когда я в последний раз пил и смеялся с семьей?
Он выбросил эту мысль из головы, когда Эдмур закинул руку ему на плечо и засмеялся, когда Робб рассказал о замешательстве своего оруженосца, когда они выбежали с другой стороны центра Ланнистеров.