До Вас.

После этой встречи Анатолий и Полина, к счастью, больше не терялись, они буквально не вылезали из объятий друг друга, когда встречались, правда их встречи не были так часты, как бы им хотелось. Толя жил достаточно далеко, но при первой же возможности спешил к ней. На выходных они любили собираться шумной и большой компанией у Юры, а иногда проводили время только вдвоем, посещая кино и гуляя по ночной Москве. Всё шло своим чередом, пролетали дни, прошла очередная сессия, сменялись сезоны, молодость проходила быстро, но оставляя свои незабываемые следы в памяти Толи. Четвертый курс, конец второго полугодия, скоро небольшой отдых и лето. Но всё не могло идти так гладко и беззаботно, к сожалению, жизнь такова, что иногда превозносит свои сюрпризы, иногда не совсем приятные. Новосельцев шел домой, счастливый после встречи со своей подругой сердца, даже не подозревая, что его ждет за порогом квартиры. Он по-обыкновению открыл дверь и зашел в коридор. В доме было совсем тихо, и только приглушенный свет из гостиной освещал темное помещение. Толя, как обычно, сообщил громким голосом маме о своём прибытии, но ответа не послышалось, хотя он всегда получал его. На тот момент это не показалось странным, может заснула, подумал он про себя. Зайдя в гостиную он увидел маму, лежащую на не расправленном диване, положив свои руки на живот. — Мам, я пришел, привет. — Толя стал подходить к ней, но так и она не реагировала. Он слегка потрепал её за плечо, но это не помогло. Молодой человек с каждой секундой всё больше теребил плечо, но она не просыпалась. Он дотронулся до ее рук, они были ледяные, его окатило холодным потом, он начинал догадываться, почему человек может не просыпаться от такой тряски, в глазах помутнело, голова сильно закружилась, он начал изо всех сил трясти её, но в глубине души понимал, что это бесполезно, но до последнего надеялся на чудо. Новосельцев рухнул перед диваном на голени и положил свою голову на её холодные старческие руки, единственное, что он смог сейчас выжать из себя: — Мамочка. Затем он вдруг резко подскочил и взял со стала маленькое зеркало, подставив его к её носу. Запотевание отсутствовало, на все сто процентов убедившись, в том, что самое страшное в его жизни уже произошло. Толя, как маленький мальчик, сидел на полу, обняв свои колени руками, он вспоминал детство, её теплые руки, темное школьное прошлое, за которое мама ни раз его ругала, разбитые коленки и её объятья после неудачного заезда на велосипеде. Теперь он действительно остался один, потеряв всю свою немногочисленную семью. Новосельцев всегда был особенно чувствительным к потере близких, неважно будь-то разлука со школьными обормотами, которые разъехались по дачам летом, или обычный поход мамы в магазин. Он всегда боялся, что близкий его сердцу человек, не вернется, он больше его никогда не увидит. Сам Анатолий понимал, что нельзя быть таким ранимым, тем более мужчине, и где-то списывал это на детскую травму из-за отсутствия отца, который ушел, так и ни разу не увидев своего сына. В этот вечер в нем что-то надломилось, возможно, это был длительный процесс, происходивший постепенно по мере взросления, которое обязательно предполагает расставания и разочарования. Толя чувствовал изменения в себе, но не придавал этому такого большого значения, его мысли были совсем не о том, однако все его движения стали скованнее, губы сомкнулись, он как будто съежился, пытаясь не впустить боль внутрь себя. Молодой человек, взяв все оставшиеся силы, пошел в коридор, ноги были ватные, отчего он держался за стены руками, всё-таки набрал нужный номер. — Юра, мама умерла. — дрожащим голосов сказал он в трубку телефона. — Сейчас буду. — без лишних слов, Юра понял, что нужно экстренно ехать на адрес. Он взял у папы машину и уже быстро мчался по полупустым улицам Москвы, предвкушая тяжелый разговор. Как только Самохвалов перешагнул дверь квартиры, Толя крепко обнял его, прижимая к себе, подобно беспомощному ребенку. Юра не знал, что обычно говорят в таких ситуация, и просто стоял, обнимая своего друга. По истечению нескольких минут, они прошли в гостиную, Юра при виде мёртвой матери съежился, на глазах появлялась мокрая пелена, но давать волю своим эмоциям было категорически нельзя, всё-таки кто-то должен остаться в трезвом уме и Юрий это понимал. Ему было безумно жаль эту женщину, она относилась к нему очень хорошо, была ласкова и нежна, всегда интересовалась его учебой и жизнью, в какой-то степени она была, как мать, дарившая тепло, которого ему не доставало от своей. В память врезались воспоминания о их посиделках на кухне, горячем и сладком чае с тёплыми домашними булочками, одним словом, мама Толи ассоциировать у него с домом. — Толя, надо звонить в скорую. Это необходимо, ты сам должен это понимать. — Юра прервал звенящую тишину, смотря на друга, который сидел на коленях перед мамой. — Звони, не дело мертвому с живыми быть. — сухо ответил он, но на душе всё разрывалось, если была бы возможность он остался с ней здесь навечно, сидел бы около неё, представляя, что она просто спит, ожидая пробуждения. Самохвалов собрался с мыслями и набрал 03, он отлично справился со своей задачей, четко объяснив суть дела и назвав адрес, он говорил уверенно, не давая слабины ни на секунду. — Пошли помянем. — Толя встав с пола направился на кухню, где достал из шкафа бутылку водки и две стопки, Юра прошел за ним. Друзья выпили и сидели молча, каждый в своих мыслях, но их идиллию прервал звонок в дверь. На пороге появилась бригада скорой помощи, люди быстро заполнили пространство в гостиной, кто-то осматривал тело, другие заполняли документы. Врач подошел к молодым людям и спросил паспорт гражданки, Толя быстро принес его врачу из другой комнаты. Как Юра и Толя поняли он был главным в бригаде и самым возрастным, врач задавал вопросы об умершей, преимущественно отвечал Юра, так как его друг ещё не отошел от шока. Бригада достаточно быстро справилась, через пол часа тело выносили из квартиры, а Толя лишь взглянув кратко им вслед, направился прочь на кухню. Юра выяснил всю информацию о больнице и о том, как хоронят человека, ведь для него это было впервые, после ухода всех посторонних, он закрыл дверь и направился за Толей, который уже налил две стопки. — Толь, я всё выяснил, я тебе помогу, не бойся со всем справимся. — садясь на табурет, Юра взял в руку рюмку и опрокинул её за шиворот. — Юра, что бы я без тебя делал, меня всего трясет, я бы сам не справился, просто при виде неё у меня ноги подкашиваются, меня и мутит и крутит, я не могу на неё смотреть, осознавая что всё… ВСЁ…её больше нет, я остался один. — Я не представляю, что ты сейчас чувствуешь, но мне тоже больно, твоя мама замечательная, мне кажется она знала обо мне даже больше, чем моя, я её любил. Толь, ты не один, у тебя есть я, Оля, Полина, мы сделаем всё, чтобы ты как можно легче пережил эту утрату, я обещаю я приложу все свои усилия, ты не один. От такого душевного монолога у Толи выступила слеза, он не ожидал таких теплых и искренних слов, словно это был его старший брат. Новосельцев привык к веселому, игривому и беззаботному Самохвалову, но сейчас он вел себя совсем иначе, Новосельцев чувствовал в нем единственную опору, которая сейчас поддерживает всё его существо. Не желая больше плакать, Толя начал вспоминать смешные моменты из детства, школу, его друзей, Юра был рад, что они переключились на другую тему и гнетущая атмосфера немного начала рассеиваться, друзья сильно напились отчасти от горя, отчасти от тепла детских воспоминаний. Решив, что завтрашний учебный день никак не вписывается в график они уснули вместе не кровати, сильно хмельные. Мать похоронили в воскресенье.