Теперь всё будет по-другому 2 | Hiding

      В первое мгновение, увидев Лоуренса на крыльце их дома, Кай почувствовал непреодолимое желание молча захлопнуть дверь прямо перед его носом и вернуться на кухню. По-настоящему весеннее утро: солнечное и немного ветреное, с мокрой от ночного дождя травой, едва вступало в свои права. Бледный диск солнца всё ещё делил небо с убывающей луной. Сонный почтальон разносил почту. В утренних новостях передавали прогноз погоды. Кай, только что разлепивший глаза, к этому времени успел разве что переодеться и почистить зубы. А этот тип был уже во всеоружии.              Показной небрежностью его было не провести. Кай точно знал, что каждый элемент образа Лоуренса выверен до миллиметра: от чёрных джинс, подчеркивающих его длинные ноги, до лисьей улыбки, появившейся на тонких губах, едва их глаза встретились. От белоснежной футболки с провокационной надписью до уложенных наверх тёмных волос.              — Привет, — Лоуренс было дёрнулся, собираясь войти, но Кай и не подумал уступать ему дорогу.       — Коди здесь нет, — он чуть не поперхнулся, когда из-за сократившегося между ними расстояния вместе с воздухом вдохнул запах дорогого парфюма. Сколько бы неприятностей не приносил горе-сын, мистер Прайс по всей видимости всё равно отстёгивал ему приличные карманные. Кай не хотел признавать, но ему нравилось вдыхать этот аромат: смесь ванили, табака и чего-то ещё, едва уловимого.       — Я знаю, — кивнул Лоуренс и продолжил, предугадывая и без того напрашивающийся вопрос. — Я за Джозефом, обещал подкинуть его до школы.              Против этого аргумента возразить было нечего, так что Кай всё-таки подвинулся, позволив не такому уж и непрошеному гостю войти. Пока он запирал дверь: как обычно, на два оборота нижнего замка, Лоуренс скинул обувь и повесил куртку на крючок. Кай едва не заскрипел зубами — он купил специальную тумбу, но все, игнорируя её, продолжали оставлять ботинки где попало. Как будто не понимали, сколько от этого плодится грязи.              Выудив из кармана смартфон, Лоуренс уверенной походкой направился на кухню. Последнее время, вернее почти всегда, когда они виделись, Лоуренс не отлипал от телефона. По бегающим глазам, иногда появляющейся улыбке и неожиданным смешкам Кай понял, что тот с кем-то активно переписывается. С кем-то очень интересным.              Не то, чтобы Кай ревновал. Он до сих пор не знал, как относится к Лоуренсу. С самой их первой встречи чувства были противоречивыми. Одно время Джозеф отзывался о нём не очень лестно, и это заставило Кая задуматься. Просто не так уж много существовало вещей, которые бы вызывали у его лучшего друга открытое осуждение.              Среди них, конечно же, было проявление насилия — неважно физического или психологического, что вряд ли относилось к Лоуренсу. Даже наоборот, тот, как будто рефлекторно, старался выступать защитником. Лицемером или лгуном его тоже нельзя было назвать. Джозеф не вдавался в подробности, поэтому о том, что произошло, оставалось только догадываться. Кай знал наверняка одно — Лоуренс оступился. И по большому счёту ему было на это всё равно. Все совершают ошибки. Разница только в том, что некоторые обходятся непомерно дорого.              Кай старался избегать экс-барабанщика Приличного общества по другой причине. Той, в которой не признавался даже самому себе, прикрываясь гиперболизированной избирательностью.              Устроившись за столом, Лоуренс всё ещё был сосредоточен на переписке. На вопрос о том, не хочет ли он чай или кофе, тот лишь неоднозначно дёрнул головой. Кай обиженно прикусил губу. Он понимал, что отчасти сам виноват в подобном отношении — Лоуренс слишком долго стучался в закрытую дверь, получая в ответ только граничащее с надменностью равнодушие. Любой устанет.              Но так хотелось, чтобы Лоуренс понял, всё это — лишь игры кривых зеркал. Страх искажал настоящие эмоции: отстранённость приобретала злобные черты, за дёрнувшимся уголком губ шло тихое шипение загнанного в угол до смерти напуганного хищника. Кай делал или говорил что-то язвительное и сразу же жалел об этом, но было уже поздно. Люди, видя в нём глыбу льда, теряли интерес.              Когда Кай поставил перед ним чашку с кофе, Лоуренс поднял голову и улыбнулся, собираясь поблагодарить. Но заветные слова так и не сорвались с губ. Внимание барабанщика перехватило что-то, или вернее кто-то, возникший за спиной хозяина дома.              Конечно, из разговоров с Коди Лоуренс знал, что с недавних пор в доме живёт девушка, но он ещё никогда с ней не пересекался. Элисон редко выходила из комнаты раньше полудня, а Лоуренс заглядывал к ним разве что по утрам и то чаще всего только для того, чтобы забрать Коди. Они уставились друг на друга, и Кай, почувствовав себя третьим лишним, вернулся к тостеру.              Элисон умела подбирать наряд так, что её излишняя худоба была почти незаметна. Естественный макияж, на который она всегда находила силы, скрывал недостатки, которые Элисон не желала видеть, когда смотрелась в зеркало. При этом казалось, что девушка лишь ненавязчиво подчеркнула острые скулы, усилив эффект забранными в хвост волосами, и немного удлинила ресницы тушью.              В их прежней школе многие считали Элисон симпатичной. Даже Джин, от чего-то злившаяся каждый раз, когда девушка появлялась в её поле зрения, признавала это. Может даже поэтому она не хладнокровно расправилась со свидетельницей, а заперла ту в подвале. Чтобы растянуть месть, причин для которой на самом деле не было.              — Привет, — в голосе Элисон скользил неприкрытый и от чего-то сбивающий с толку интерес. Вытаскивая очередную порцию тостов, Кай бросил на неё короткий взгляд. — Элисон, — она выбрала место рядом с барабанщиком, так что их локти соприкоснулись.       — Лоуренс. Для друзей просто Рен.       — Приятно познакомиться, — Элисон улыбнулась и шутливо протянула руку. Рен несильно сжал её.       — Взаимно, — он сглотнул и, с выдохом сбрасывая несвойственное ему смущение, улыбнулся в ответ.              Кай опустил глаза. На собственной кухне сделалось неуютно. Захотелось уйти: куда угодно, главное подальше. Лицо горело так, будто его отхлестали по щекам. Кай не мог объяснить природы охвативших его чувств. Даже занимая место на диване между Джозефом и Коди, он никогда не чувствовал себя третьим лишним. Но сейчас он как будто залез на страницы книги, в которой его и вовсе не должно было быть.              Возможно, дело было в том, что Кай собирался с силами, чтобы попросить у Лоуренса прощение, а Элисон, неожиданно решившая изменить привычному режиму и спустившаяся к завтраку, спутала его и без того несвязные мысли. Или в том, что и с Элисон его отношения заметно усложнились. После досадного разговора о вечеринке прошла почти неделя, и всё это время Элисон игнорировала сожителей. Она ела отдельно от них, а если и задерживалась на первом этаже, то только для того, чтобы завязать шнурки, накинуть ветровку и, забрав ключи с комода, уйти, хлопнув дверью.              И если Джозефу Элисон неохотно, но всё-таки отвечала, то Кай за эту неделю не услышал от неё ни слова.              Так что, можно было сказать, что Лоуренс и Элисон невольно оказались на одной стороне, а значит, по законам Вселенной, и сойтись им было легче. Хотя бы потому что им точно было что обсудить.              Задумавшись, Кай не заметил, как выпал из реальности. Разговор за столом напоминал болтовню радиоведущих в утренние часы, когда нужно успеть за полчаса рассказать последние новости и настроить слушателей на продуктивный день. Не больше, чем белый шум. Только когда Элисон понимающе хмыкнула, Кай понял, о ком они говорили.              –… не хотел пускать меня в дом, представляешь…              В голосе Лоуренса не было осуждающих ноток, скорее смех, но Каю всё равно показалось, будто его облили грязью. И дело было даже не в словах, не в интонации. Просто эти двое вели себя так, будто его тут вообще не было.              — Я вам не мешаю? — Кай бросил короткий взгляд в темноту прихожей. Если у них с Джозефом и правда есть космическая связь, в чём он практически не сомневался, его другу пора было уже появиться на лестнице.       — Нисколько, — Лоуренс не услышал или не захотел слышать сарказм в его голосе. — Кстати, спасибо за кофе. Вкусный.       — Пожалуйста, — уже тише и без прежнего вызова в голосе, ответил Кай.              Доброта была тем, что не нравилось ему в Коди и остальных, не только потому, что Кай больше в неё не верил. Она сбивала с толку, не давала закрыться и окончательно разочароваться в жизни. Даже с условием того, что Кай потерял безусловную веру в добро, у него не получалось отвечать на неё злом. На мгновение теряясь в ощущениях, затем он как будто выныривал из вязкого болота, ненадолго, но снова чувствуя себя немножко виноватым, и от того живым.              Лоуренс улыбнулся, и они с Элисон продолжили разговор. Кай же вернулся к приготовлению тостов. Обычно в это время он уже подходил к автобусной остановке, но с приближением лета дорога до Чикаго стала занимать меньше времени, поэтому Кай позволил себе немного замедлиться. Он положил тосты в ланч бокс, добавив в отдельный контейнер немного черничного джема для них, и налил в термос зелёный чай. Его перекусы не отличались разнообразием, и в этом было что-то умиротворяющее. Он стремился к простоте во всём — в еде, одежде, людях, мыслях, и видел в этом своё спасение.              Джозеф появился на кухне в начале седьмого. Он выглядел как обычно, даже уложил волосы и надел кольца, но что-то всё равно было не так. Окружающий мир, хрупкий словно хрусталь, едва заметно дрожал, готовый рассыпаться бисером под ноги.              Болотно-зелёные глаза казались темнее обычного. Джозеф замер в дверном проёме, вглядываясь в Лоуренса так, будто впервые видел его. На мгновение Кай даже поймал себя на мысли, что возможно его обвели вокруг пальца и никакой договорённости не было, но Джозеф, вспомнив, расслабился и прошёл к кофе машине, дотрагиваясь до плеча лучшего друга в знак приветствия. Кай проводил его взглядом.              Он успел хорошо изучить каждую стадию болезни Джозефа. Обострения сменялись ремиссиями, и не всегда это было к лучшему. У Джозефа появлялись силы на эмоции, и теперь, когда его розовые очки разбились, они редко когда были положительными. Зато почти всегда — пассивными.              Джозеф не спешил открыться, но его выдавало напряжение. Кай мог поклясться, что слышит, как низко гудят натянутые словно струны мышцы его тела. Глаза барабанщика в такие моменты смотрели в одну точку, задумчивые и пустые одновременно. Движения становились механическими и рефлекторными. Джозеф не позволял себе много думать, просто следуя заранее намеченному плану. Кай понимал, что в такие дни нельзя мешать ему, нельзя вмешиваться.              Чтобы не навлечь бурю.              Трель дверного звонка прозвучала как гром среди ясного неба. Не давая себе времени опомниться и подчиниться страху, который бы посоветовал проигнорировать и забиться в тёмный угол, Кай вышел в прихожую. Когда нужно было что-то сделать — он делал это, оставаясь верным новым принципам. Это не было смелостью или силой. Скорее простым пониманием, что чем скорее столкнёшься с тем, чего хотелось бы избежать, тем быстрее это закончится.              В дверях стоял Тео, и на самом деле это был последний человек, которого Кай ожидал увидеть в шесть утра на крыльце своего дома. Но желания закрыть дверь перед его носом не возникло, так что Кай без лишних вопросов пустил его внутрь.              Тео отдал ему свою куртку, пропитавшуюся запахом сигаретного дыма, и прошёл на кухню. Кай вперился взглядом в два грязных следа, оставшихся от ботинок, которые незваный гость даже не удосужился снять.              — Ну, что ты, зачем же так утруждаться… — прошипел он. Тео, не расслышав, обернулся.       — Что? — он без объяснений понял, что так не пришлось по душе хозяину дома, но вместо того, чтобы извиниться, лишь ухмыльнулся. — У вас же уже было грязно.       — Зачем ты пришёл? — сведя брови у переносицы, полюбопытствовал Кай. Правда в его голосе прозвучало больше скорби, чем вопроса.       — Вообще-то за тобой… — Тео отвернулся, оставив его мучиться от непонимания и отчего-то сорвавшегося на бег сердца.              В кухне с приходом Тео воцарилась неприятная тишина. Лоуренс как будто проглотил язык. Элисон, пытавшаяся снова вовлечь его в разговор, получала только односложные ответы. Она бросила на вернувшегося Кая злобный взгляд, как будто только он был виноват в том, что Лоуренс потерял к ней интерес. Тео ухмыльнулся собственным мыслям и, не став садиться за стол, встал рядом с Джозефом. Тот, лениво посмотрев на него, промолчал, но отодвигаться не стал. Он снова перевёл взгляд на закипающий чайник, пальцами теребя соскользнувшее на вторую фалангу кольцо.              — Что значит, ты пришёл за мной? — Кай скрестил руки на груди. Их с Тео разделял кухонный остров, но отчего-то казалось, что он чувствует его мятно-никотиновое дыхание на щеке.       — Я тебя заинтриговал? — хмыкнул тот в ответ. Джозеф ткнул его локтем в бок и, поймав на себе взгляд, неодобрительно покачал головой. — Ладно, так уж и быть, расскажу. Просто мне нужно в Чикаго по делам, и я внезапно вспомнил, что вроде как ты там проходишь реабилитацию. Вот и подумал, что могу подбросить. Не придётся трястись в автобусе.       — И что я буду тебе должен за подобную щедрость? — Кай недоверчиво фыркнул. Тео лишь пожал плечами.       — Сочтёмся как-нибудь…              Кай кивнул. Они не так много пересекались с Тео, и, кажется, этому парню как никому другому подходило определение «непутёвый», но отчего-то он ему нравился. В Тео было что-то притягательное, чему было невозможно противиться. С одной стороны хотелось узнать его получше, но с другой — чтобы он так и остался человеком-загадкой. И Кай понятия не имел, какое из этих двух желаний перевешивало.              Удивительно, но Тео не стал одним из многих, от кого Кай старался держаться подальше. И это почти автоматически делало его другом.              — Получается, тебя не будет на занятиях? — повёл бровью Джозеф. Чайник вскипел, и он отвернулся, чтобы достать с полки чашки. — Скоро итоговый экзамен.       — Знаю, — Тео протянул гласную в слове, будто едва поборол скучающий зевок. — Но у меня есть уважительная причина, честное слово, — Джозеф в ответ только фыркнул. Почти за десять месяцев их знакомства он успел несколько раз убедиться, что честность у Тео не в почёте.       — А на репетицию хотя бы придёшь?       — Естественно, — Тео, пока Эф не видел, беззастенчиво разглядывал его профиль. Иногда Кай не мог избавиться от мысли, что между ними что-то есть. Или было. — Иначе Чарли откусит мне голову.       — Или что пониже, — Джозеф протянул ему чашку кофе и миролюбиво улыбнулся. — Но Кай с тобой не поедет.       — Почему? — в голосе Тео прозвучало искреннее возмущение и немного фальшивая обида. Он даже не сразу взял чашку, как будто слова барабанщика нанесли ему непоправимую боль.       — Сам знаешь, — и бровью не повёл Джозеф, не купившись на его уловки.              О том, что характер у Тео не сахар, можно было понять уже по тому, что тот ездил на машине, которую некоторые не смогли бы себе позволить и на старости лет. И всё-таки, едва не оказавшись под её колесами в их первую встречу, Кай долго не мог избавиться от странного ощущения диссонанса, истоки которого обнаружились не сразу. Разлад вносила длинная царапина на правом крыле автомобиля, с которой Тео не стал ничего делать. Конечно же, Кай понятия не имел, откуда она взялась. Зато Джозеф, кажется, был в курсе.              — Я же извинился, — пробурчал Тео, чего делать явно не стоило. Джозеф посмотрел на него с ядовитым прищуром.       — И как это отменяет тот факт, что мы могли угодить в аварию? — Тео прикусил внутреннюю сторону щеки и виновато опустил глаза. — Я не доверю тебе жизнь своего лучшего друга.       — Я сплю по восемь часов, — почему-то Кай был уверен в том, что слова Тео — ложь. Но он всё равно не стал вмешиваться. — И кто сказал, что водитель автобуса не может уснуть за рулём? Ты вообще слышал про то, в каких нечеловеческих условиях им приходится работать…       — Ещё хоть слово, и я тебе врежу, — Джозеф оказался так близко от Тео, что они едва не столкнулись носами. То, что начиналось как шутка, грозилось вылиться в конфликт. — Ладно, будь по-вашему. Но только попробуйте не отвечать на звонки. И напиши мне, когда доберётесь до места.       — Обязательно, — капитулируя под его натиском, Тео поднял руки. Но он едва сдерживал смех и, посмотрев на Кая, игриво подмигнул, будто только что ради него выиграл схватку со злом. Хорошо, что Джозеф этого не заметил.              Их тесная прихожая не выдержала бы сборов сразу четырёх человек, так что Кай взял на себя ответственность уйти первым. Он бросил тоскливый взгляд на всё растущую гору посуды, которая без сомнений будет ждать его вечером. Надеяться, что Элисон её перемоет, не приходилось. Сложив перекус в рюкзак, он кивнул Тео в знак того, что можно идти.              — А Коди знает про то, что ты чуть не угробил любовь его жизни? — спросил он как будто между делом. Тео отпустил короткий смешок.       — Ты ведь не станешь рассказывать ему об этом? — вопрос прозвучал равнодушно. Они встретились взглядами, и Кай неуверенно пожал плечами.       — Почему нет?       — Потому что он не нравится тебе, так же как и мне. Это нас объединяет.       — Вообще-то Коди — чудо, — сохраняя серьезное выражение лица, парировал Кай. Тео кивнул.       — Это и раздражает, — Кай в знак согласия решил промолчать.              Когда они уже были готовы выходить, в дверном проёме, ведущем в гостиную, появился Джозеф. Он протянул другу забытый им термос с чаем и ещё раз бросил предупреждающий взгляд на Тео.              — Если с ним что-нибудь случится… — Кай, останавливая Джозефа, взял его за локоть.       — Всё будет хорошо, полтора часа туда, полтора — обратно, — он выдавил улыбку. — Не бурчи.       — Заглядывай на репетицию, — Джозеф всё ещё выглядел напряженно, но в его глазах больше не было видно надвигающейся бури. — Если будет желание.       — Почему бы и нет. До вечера, — Кай на прощание отсалютовал вынырнувшему из темноты Лоуренсу и вышел за дверь.              Удивительно, но в машине Тео совсем не пахло сигаретами или попсовым ароматизатором, задачей которого было бы этот запах перекрыть. Заднее сидение оказалось застелено покрывалом. Рядом лежал намордник и лакомство для собак.              — Барон, мой пёс, немного приболел. Возил его к врачу.       — Спасибо, что просветил, — Кай ковырнул пальцем бардачок. — А то я уже было подумал, что это твоё, — Тео, сдержав смешок, завёл двигатель.       — Джозеф не рассказывал о том, какая ты язва, — он не смотрел на пассажира, сосредоточившись на том, чтобы выехать на дорогу, не снеся при этом почтовый ящик или гидрант. — Весёленькая предстоит поездка.              Кай не знал, почему так себя ведёт. Он и раньше был готов защищаться, но теперь как будто постоянно жил в обороне. Словно его девизом стало «лучшая защита — это нападение».              — Если мы опустим стёкла, ты ведь не высунешься, чтобы подставить ветру лицо? — спросил Кай вместо того, чтобы просто промолчать. Тео, поняв намёк, нажал нужную кнопку.              Какое-то время они ехали молча — разве что Тео спросил адрес центра. Включать магнитолу он то ли не хотел, то ли в принципе не любил, когда что-то звучало фоном. Кай не возражал. Он смотрел на Холбрук, то и дело ловя себя на мысли, что улицы больше не кажутся чужими.              А ведь прошло не так уж и много времени. Да и привыкать к городу совершенно не входило в его планы. На самом деле ещё до переезда Кай почему-то был уверен, что уже к осени они с Джозефом вернутся в Мадисон. Может, даже пойдут в свою прошлую школу, ведь кроме призрачных воспоминаний это место больше не таило угроз. Но теперь ему не хотелось покидать Холбрук. А о том, что Джозеф не собирался уезжать от Коди, и говорить не приходилось.              — Так что ты забыл в Чикаго? — спросил Кай, когда они выехали на шоссе, и Тео вдавил педаль газа в пол.       — У моего отца там клиника, — он бросил короткий взгляд на пассажира и вернул внимание на дорогу. Пока было относительно свободно, но Тео знал, что совсем скоро они встанут в первый затор. По мере приближения к большому городу пробок будет становиться всё больше, но приехать они всё равно должны вовремя. — По прочистке мозгов. Он предложил походить на групповую терапию.       — И ты согласился? — Кай недоверчиво склонил голову. Тео не производил впечатление человека, способного признать наличие проблем и обратиться за помощью.       — В последний год произошло много всякой херни… — его голос дрогнул, и Кай безошибочно понял, что тот имеет в виду. — Так что да, я решил, что общение с такими же отбитыми как я мне не помешает.       — Почему не пошел к местному психотерапевту? К Саре, например? Она наблюдает Джозефа, — Кай понял, что знает ответ, еще до того, как закончил говорить. Он уже прозвучал, просто Кай не сразу придал этому значение. — Дело в отце, да? Хочешь заслужить его одобрение, — Тео сердито посмотрел на него через зеркало.       — По смыслу почти угадал, — пальцы, нервно сжимавшие руль, расслабились. Тео, заметив впереди машину, немного сбавил скорость. — Но подбирать слова — явно не твой конёк. Я не ищу одобрения отца или его благосклонности, — он рвано вздохнул, — просто хочу узнать его получше.       — И групповая терапия тебе в этом поможет? — откинувшись на спинку, лилейным голосом поинтересовался Кай. Это не было иронией, ни в коем случае. Он просто спросил.       — Дело не в терапии, — Тео снова бросил на него короткий взгляд. — Это клиника отца, я там буду, он там будет…       — … поэтому есть вероятность, что вы будете пересекаться, — закончил за него мысль Кай. Тео кивнул. — Удачи.              Вместо ответа Тео потянулся к магнитоле и, включив музыкальную волну, сосредоточился на дороге.              Кай уставился на серый асфальт, с почти садистским удовольствием наблюдая за тем, как его жадно заглатывает капот автомобиля. С того дня, как он переехал в Холбрук, Кай редко вспоминал о родителях. Они даже не общались толком. Мать позвонила всего один раз, спросила, не нужно ли ему чего, но быстро переключилась на только вернувшегося со школы младшего сына, и разговора не вышло. Отец же вовсе предпочитал не вспоминать, что в его семье водятся люди, позволяющие наводить на себя огнестрельное оружие. Ну, а для брата существование Кая в принципе всегда было одним большим недоразумением.              На въезде в город пришлось потолкаться в пробке, поэтому на улицах Чикаго они оказались только в начале девятого. И всё равно быстрее, чем если бы Кай поехал на большом и неповоротливом автобусе. Город бурлил и кипел. Разглядывая прохожих, Кай не мог не думать о Мадисоне — месте, в котором вырос и встретил самых дорогих и близких людей. Но там он был частью толпы, а, приезжая в Чикаго, каждый раз как будто просто наблюдал за котлом, в котором варились и переплетались между собой человеческие судьбы.              Раньше у них с Джозефом была своеобразная игра — они смотрели на людей и придумывали, какими жизнями те могли жить. Кто-то становился тайным шпионом, для прикрытия работавшим в офисе пять через два с девяти до шести, кто-то — супергероем, спасавшим этот мир наравне с железным человеком и бэтменом. Ну, а кто-то водил интрижки с секретаршей, пока жена возилась с тремя детьми. Потом они выросли, и игра канула в лето.              Теперь Кай снова играл в неё, разве что немного изменив правила. Вглядываясь в лица прохожих, он пытался понять, может ли этот человек оказаться убийцей. Всего лишь незнакомцы — спешащая по делам девушка в красном коротком платье или парень с кепкой набекрень, молодая замученная мама или отец-одиночка, алкоголики, бизнесмены, студенты или простые трудяги. Ответа не было. Кай понятия не имел, что творится в головах этих людей, в их матовых глазах он видел лишь пустоту. И это пугало его.              — Что у нас со временем? — лениво поинтересовался Тео. — Успеем пропустить по чашечке кофе?              Недалеко от реабилитационного центра Кай нашёл кафе с многообещающим названием «Судьба». Оно выглядело весьма стильно — здание из бетона, обитое панелями из дорогого дерева и с окнами в пол. Снаружи было выставлено несколько столиков для тех, кто предпочитал наслаждаться утренним кофе на улице. Внутри царил полумрак, свисающие с потолка светильники давали ровный оранжевый свет, совсем не раздражающий глаза. Вкусно пахло кофе, жареным мясом и тёплым хлебом.              Девушка-бариста сидела у прилавка, негромко переговариваясь с поварами. Услышав хрустальный перезвон колокольчика, она поднялась со стула и поздоровалась с гостями.              — Что будете заказывать? — дежурная улыбка не сходила с губ.       — Два кофе, один крепкий, без сахара и молока… — Тео замолчал, давая Каю возможность выбрать самому.       — И латте, пожалуйста, — девушка кивнула, фиксируя заказ.       — Ещё Токийский бургер, — задержавшись взглядом на меню, добавил Тео. — Ты будешь что-нибудь есть? — он посмотрел на спутника, Кай покачал головой.       — Только кофе.       — Ваш заказ будет готов через пятнадцать минут, — девушка подняла на них глаза и озвучила стоимость. Тео расплатился, пошутив, что теперь Кай перед ним в неоплатном долгу, и они заняли столик у стены.              Разговор не клеился, хотя вопросы к Тео у Кая были. Например, про резкую смену настроения Лоуренса, который всё оставшееся утро как будто воды в рот набрал. Или странный долгий взгляд Тео на Джозефа. Он не был похож на влюблённый, но определённо что-то значил. Это сбивало с толку.              — Так во сколько мне тебя забрать? — прервал молчание Тео.       — Процедуры заканчиваются в четыре, — Кай осёкся на полуслове, осознав, что групповые терапии так долго не длятся. — Тебе не обязательно меня ждать, я и сам прекрасно доберусь, — он даже улыбнулся, чтобы у Тео не возникло сомнений. Но тот, нахмурившись, покачал головой.       — Найду, как скоротать время, — он выдохнул и бросил взгляд на прилавок, — схожу вымою руки. Заберешь заказ, ладно? — прежде чем уйти, Тео невесомо коснулся его плеча. Кай проводил парня взглядом, а меньше чем через минуту девушка-бариста крикнула, что можно забирать два кофе и токийский бургер.              Стаканчики с кофе были подписаны — для удобства парни продиктовали баристе свои имена. Взглянув на свой, Кай понял, что не может дышать. От беспричинного страха его внутренности болезненно сжались. Пришлось приложить усилия, чтобы сделать вдох. Немного кружилась голова, но паника быстро прошла. Её место заняло плохое настроение, с каждой минутой становившееся всё мрачнее.              Вернувшись, Тео сел напротив. Он меланхолично улыбался, но словно почувствовав перемены, напрягся.              — Ты в порядке?       — Да, — одним большим глотком Кай ополовинил стаканчик кофе. Тео недоверчиво повёл бровью.       — А почему выглядишь так, будто вот-вот пойдешь убивать? — они схлестнулись взглядами, и в этой битве у Тео не было ни единого шанса. Он опустил глаза. — Извини, не подумал.       — Ага, — вторым глотком Кай допил кофе и смял стаканчик. — Ешь уже и пошли.       — Вообще-то было ещё кое-что, о чём я хотел с тобой посоветоваться, — не поднимая глаз, признался Тео.       — Со мной?       — Ну, да. Мне показалось, ты разбираешься в этой теме, — Кай недовольно прищурился. Сейчас у него не было ни времени, ни настроения разгадывать загадки, которыми говорил Тео.       — Что ты имеешь в виду? — Кай чувствовал страшную усталость. Только недавно начавшийся день измотал его, но парень продолжал сидеть, выпрямив спину и разглядывая тёмные корни выкрашенных в пепельный блонд волос собеседника.       — Эф наверняка рассказывал тебе обо мне и Коди, — Кай промолчал, не давая ответа. Тео набрал в грудь побольше воздуха и на несколько секунд закрыл глаза, собираясь с силами. — Я хочу вернуть нашу дружбу.       — Так просто извинись за всё, что сделал или наговорил. Не думаю, что это такая уж большая проблема, — Тео в ответ лишь покачал головой.       — Как раз в этом и есть вся сложность, — он шмыгнул носом. — Я не умею извиняться. А если даже начинаю, меня переклинивает, и тогда я говорю какие-нибудь гадости… Понятия не имею почему.              Кай хмыкнул. Он-то как раз догадывался о причинах такого поведения. Тео двигал страх — страх показаться глупым и слабым. Это он толкал Тео к тому, чтобы на ходу кардинально поменять стратегию и ещё больше поссориться с человеком, которого изначально тот хотел вернуть.              — А я-то как могу тебе помочь? — поинтересовался Кай мягко. Он не хотел оттолкнуть Тео или показаться жёстким, но и опускаться до ненужной жалости не собирался.       — Я не знаю, — когда Тео поднял глаза, его взгляд казался пугающе потерянным. Кай сглотнул.       — Ладно. Я что-нибудь придумаю, — Тео шумно вдохнул и медленно выдохнул. Кай надеялся, что не пожалеет о сказанном. Ему не хотелось быть тем, кто даст и отнимет надежду. — Подождешь меня на улице? Хочу взять что-нибудь из выпечки медсестре из центра.       — Хорошо. Я пока покурю.              Кай дождался, пока за Тео закроется дверь, и только тогда поднялся из-за стола. Девушка-бариста всё ещё сидела у прилавка, листая в телефоне новостную ленту. Поравнявшись с ней, Кай прокашлялся, привлекая внимание.              — Не так уж и много человек знает моё полное имя, — он поставил на прилавок смятый стаканчик. Надпись, сделанная черным маркером, немного смылась от жара кофе, но всё ещё была читаема.       — У меня отличная память на лица, — улыбнулась девушка. — А у тебя, Кайден?              Кай опустил взгляд на бейджик девушки.              — Куда хуже, чем у тебя, Тейлор.