3/4

      Лестницы были бесконечными, как и комнаты. Они расходились во все стороны, и даже если у человека, который попал туда, была сотня глаз, у него все равно бы не получилось разглядеть все пространство.       — Мне что, пришлось тащиться сюда прямо из Деревни Кузнецов?! — завопил Гекко, высунув руки из кувшина и замахав ими. Остальные Луны молчали. Мудзан пронзил Гекко испепеляющим взглядом и обратился к остальным Лунам, которые склонились перед ним. Гекко покачнулся, и чуть не упал. — Я созвал вас из-за одного демона, которому придется на время покинуть Дюжину Бесовских Лун. — спокойно проговорил Мудзан.       Тут же послышался обеспокоенный шепот, исходящий в основном от Хантенгу и Доумы. Оба из них не питали особого уважению к Мудзану, в отличии от остальных. Как только Мудзан начал говорить, все резко замолкли.       — Город Асакуса… Что ж, все вы помните мой… никчемный образ жизни, который мне пришлось вести в городке Асакуса?       Молчание.       — Вы слушаете? Или, может, некоторые из вас больше недостойны моей крови?       — Мы слушаем, господин, слушаем. Наши слух направлен к вам, наши уста сомкнуты так сильно, как мы можем. Все наше внимание — в вашем распоряжении. — проговорил Доума, беззаботно усевшись, слегка склонив голову, не стараясь смотреть в глаза Мудзану.       — Вот как? Приятно это слышать, особенно от тебя, Доума. Насколько мне известно, ты все меньше и меньше ешь плоть. Я не припоминаю такого случая от кого-либо из вас. Ты болеешь? Или же, — Мудзан впился глазами в Доуму, — ты постепенно теряешь свою сущность как сущность демона?       Доума нервно потер подбородок, но сумел найти отговорку.       — Понимаете ли, я в последнее время не могу найти приличную, так сказать, кандидатку, — демон шаловливо покосился на Аказу, и того передернуло от отвращения, — потому что большинство, так сказать, уже съедены.       — Вполне возможно. Но почему ты, когда видишь, так сказать, «приличную кандидатку», ты убегаешь и сидишь, обхватив руками голову?       У Доумы побледнело лицо. Увы, это так. Несколько дней назад он обнаружил, что ему больше не в радость есть людей. Что-то его отталкивало, даже он сам не знал почему.       — Дело в том, что… Сил нет, понимаете. Да и нет желания... — Доума осторожно поднял голову и состроил грустную гримаску.       — Тогда ты и будешь прекрасным кандидатом на временный вылет. — с улыбкой произнес Мудзан.       Доума едва открыл рот, пытаясь выразить свое несогласие, но его перебил Мудзан.       — Некая организация вытесняет демонов. Город Асакуса уже не боится демонов. Впрочем, как и большая часть пригородных районов Токио и Осаки. И, хочу спросить, почему? Неужели вы не слышали об "Арке"?              Все демоны как один замотали головами и забормотали что-то. — Вы не слышали об экспериментах, которые они проводят? У них получилось создать людей, которые ближе к совершенству, чем я и вы вместе взятые. Вы хоть понимаете, что происходит?! Вы хоть понимаете, до какого масштаба это дойдет?!       Демоны словно застыли. Это было хуже, чем пинок между ног от самого Мудзана. Это было хуже, чем лишиться всей крови, полученную от Мудзана. Кто-то вытесняет демонов?!       — Что вы можете без моей демонской крови, которая течет в ваших жилах? Вы ничтожны без нее, как люди, лишившиеся воздуха, и Доума сейчас вам может это опровергнуть!       Доума посмотрел на демонов справа, потом слева. Затем он глянул на Мудзана, словно он не мог поверить, что его зовут. — Я? Мудзан кивнул. Доума дрожащими ногами, которые вдруг перестали его слушаться, доковылял до Мудзана и понуро уставился перед собой. Мудзан положил ему руку на плечо и произнес: — Доума изгоняется из Дюжины Бесовских Лун. Но, когда он принесет мне одного из людей, получившие безграничную силу от эксперимента, я прощу его. Я дам ему новую жизнь, и вознагражу его моей кровью так, что никто из вас даже не смеет мечтать!       На самом деле Мудзану ничего не оставалось делать, как нагло блефовать. Он понимал масштаб Арки, он понимал, к чему это могло привести. Так же он знал о том, что Доуме в одиночку придется очень и очень туго. Во всяком случае, если Доума не справится, а вернется с пустыми руками, то он великодушно простит Доуму и отправит кого-нибудь другого, завоевав к себе расположение остальных.