Protège-moi

Первые недели в школе были для неё тяжёлыми. Безусловно, попытки адаптироваться в новой среде не оставались незамечеными — вон, нарисовались подружки Виолетт и Ирис. Мина была обычной девчонкой, плохо ориентирующейся в пространстве, с заколками в волосах. Кастиэлю такие были безразличны. За стенами школы Мины будто не существовало, он просто не мог представить её не возящуюся с заданиями директрисы или не сидящую на уроке с таким лицом, будто ничего и никого, кроме учителя, не существует. Вообще-то она была довольно разговорчивой, даже к Лизандру подход нашла; Кас чуть не подскочил от удивления когда увидел лучшего друга, спокойно болтающего с девчонкой, вроде, о Гамлете. Обычно Лизандр был будто в режиме энергосбережения, из него никто кроме Кастиэля не мог вытащить больше одного предложения за диалог. Хотя ей намного больше нравилось общаться с девочками, вроде с Ирис и Виолетт подружилась. Интересно, где были эти подружки, когда на одной из больших перемен она сидела одна на крыше, в наушниках что-то выписывая в тетради. Крыша была закрыта не всегда, иногда туда приходили другие ученики, видимо, сегодня был такой день. Но Кас всё равно считал это место в какой-то мере «своим» — по крайней мере, оно будет таким до тех пор, пока директриса не догадается, в чей карман подевались запасные ключи от крыши. — Что ты слушаешь? Поднять голову заставили не столько его слова, сколько нависающая над тетрадью тень. Мина сняла один наушник, ей понадобилась ещё секунда на то, чтобы понять суть вопроса. — The smiths. Кас выгнул бровь и бросил взгляд на лежащую на коленях тетрадь. Аккуратным мелким почерком выведено «Определение длины световой волны с помощью дифракционной решетки». Это выглядело просто абсурдно. — То есть ты сидишь здесь одна, под солнцем, с развивающимися на ветру волосами, слушая The smiths, и пишешь задачки по физике? Ему было смешно. Левый наушник, который Мина сняла, так и остался болтаться, и из него тихо доносилась музыка мужчин-манипуляторов. Не долго думая, сел рядом без приглашения, ещё несколько секунд глядя на записи: неужели хоть кто-то кроме тандема старост выполняет эти задания, ещё и слушая The smiths? Это же просто трагедия! От этого страшно хотелось закурить. — Мне они нравятся, — она резким движениям выделила заголовок жёлтым текстовыделителем, всё ещё не держа зрительный контакт, — под голос Моррисси учиться хорошо. Эй, курить в школе запрещено! — Сидеть на крыше, в общем-то, тоже запрещено. И слушать плохую музыку — тоже, добро пожаловать в список нарушителей. Это был, пожалуй, первый их внятный диалог. Он продлился дольше минуты и Кастиэлю не захотелось кого-нибудь убить до конца перемены, и если бы Мина осознавала в полной мере, насколько с ним порой бывает сложно — она бы непременно записала это в список личных достижений. В тот момент Кастиэль ей, если честно, не очень нравился. Кому может понравиться самоуверенный бунтарь, курящий, и в любой неудобной ситуации дующийся, как индюк, чтобы показать своё превосходство и безразличие? В конце сентября ей довелось случайно подслушать их с Лизандром попытки писать музыку. После уроков в школе всегда проводились дополнительные занятия, встречи клубов и иногда совещания совета старост, чтобы придумать новое мероприятие для учащихся. Для Кастиэля с Лизандром это было время, чтобы спуститься в подвал и отрепетировать недавно написанные куски песен. И если Мине однажды придётся каяться за подслушивание или влезание в чужие дела — она точно не будет упоминать этот случай, парни сами виноваты, что их «крики» слышно на всю лестничную клетку. Солнце уже начинало садиться, а Мина тащила тяжёлую стопку учебников к шкафчику с мыслями, как хорошо будет поскорее пойти домой. В литературном клубе интересно вести дискуссии и обсуждать прочитанные книги с учениками других классов, но он отнимал гораздо больше времени, чем предполагалось, и в ходе активного разговора девчонка часто забывала о времени. Резкий громкий звук заставил её подпрыгнуть, чуть не уронив книги на пол. Комната музыкального клуба на втором этаже, это она знала, так что за звуки исходили из подвала? На цыпочках прокравшись к шкафчику, она избавилась от груза (интересно, сколько получится, если суммировать количество страниц в каждом учебнике?) и принялась… стоять. Как дура. Там, где всё ещё могли проходить учителя — рядом со ступеньками. Слушала. В мелодии, доносящейся из подвала, было что-то притягивающее. На секунду, только на одно мгновенье, Мина подумала, что отдала бы многое чтобы послушать голос Лизандра в тандеме с гитарой Каса в нормальной студии, или хотя бы в этом старом подвале, а не снаружи, напрягая слух. Что-то очень небрежное, слова разобрать сложно — только мелодию, в которой мягкий голос Лизандра, как из фильмов, раскрывался совершенно по-другому. Он звучал бархатно и контрастировал с тем, как жёстко и агрессивно играл Кастиэль. Как же ей не доводилось слышать их раньше? Или начали играть только недавно? Эта их песня действовала как гипноз, Мина на несколько минут потеряла самообладание, и в итоге сильно заплатила. Она не заметила, как песня утихла и послышались шаги. Дверь резко открылась и девчонка едва не получила по лицу (попало только по руке и плечу, пока та по инерции отпрыгнула). Стоило видеть лицо Кастиэля, явно не ожидающего увидеть ещё одну пару ушей за дверьми пустующей лестничной клетки. Он сразу же нахмурил брови и заговорил на повышенном тоне: — Ты что здесь забыла?! Подслушивать вздумала? Тебе делать нечего, я не понимаю?! Она выставила руки в жесте «успокойся». Голубые глаза широко открылись, и взгляд метался то на Кастиэля, то на Лизандра — который вышел на минуту позже и не понимал, что вообще произошло. — Я п-просто хотела оставить книги в шкафчике. После встречи клуба. — И где книги? — он выгнул бровь и скрестил руки на груди. — В шкафчике. Под успокаивающие слова Лизандра (они на Каса действовали как заклинание — это Мина уже поняла), он даже проверил шкафчик. Книги там соседствовали с какими-то безделушками вроде плюшевого медведя — это за него недавно дразнила Мину Амбэр и он даже вступился, скорее от скуки. Наверное, этот медведь с нарочито «человеческим» и взрослым именем Агапиос в паре с лучшим другом оказали на него отличный эффект — не стал больше допрашивать, бросил только привычное: — Чего это ты так поздно в школе остаёшься? Детишкам уже пора спать, а не шастать туда-сюда. — Сам ты шастаешь. Фыркнула, закатив глаза. Спорить не хотелось, на глазах у других людей — тем более. Из здания школы они вышли втроём, было уже темновато. И Мина совсем не ожидала, что Кастиэль, этот дурак, даже проведёт её до метро. — Ты даже на такой простой дороге потеряешься, даже первоклассники лучше знают путь! — роняет с издёвкой. Кастиэль идёт чуть впереди, и со спины она замечает, как он достаёт очередную сигарету. Которую за день? Он идёт довольно быстро, но складывалось ощущение, что всё равно следит за тем, чтобы не убегать слишком далеко. — Это ты поэтому со мной сейчас идёшь? Чтобы не потерялась? — Просто если по дороге тебя украдёт какой-то маньяк — мы с Лизом будем первыми подозреваемыми. Всю остальную дорогу шли молча. Было трудно понять, как и о чём с ним разговаривать, оставалось только смотреть в спину — на чёрную кожаную куртку. Как банально. Простояли перед метро ровно секунду. Кастиэль не стал бы тратить больше на кого-то, кого считал обычным или скучным (в его понимании девчонка больше относилась к первому типу). На брошенное ею «до завтра» он молча развернулся, не удосужившись ответить. — Завтра будьте потише! — крикнула вслед, не удержалась. Зря, наверное, потому что взгляд, который он ей подарил, обернув голову, совсем не получалось прочитать, — вас на всю лестничную клетку слышно. Серая радужка будто потемнела, злится, точно злится. С возгласом «Хотя это было вполне неплохо, на троечку!», смеясь, Мина побежала, растворившись в толпе.