Однажды темной ночью...

      Дождь за окном не прекращался, скрывая Штормрич за полупрозрачной темной пеленой.       Когда Лео переступил порог дома Джин-Хо, на душе было также тоскливо и противно, как и на улице. Отряхнув влагу с плаща, он поморщился и кинул его на отполированную вешалку, вслушиваясь в тишину дома и сразу улавливая тонкий плач эрху со второго этажа. Мысль о теплых коленках любимой лисички и ее мягких хвостиках заставили поторопиться, и эльф едва не запутался в собственных ногах, стараясь быстрее скинуть сапоги.       Почти взлетев по лестнице, он остановился у двери в спальню и с предвкушением тихонько открыл ее, заглядывая внутрь.       Взгляд сразу метнулся к изящной девушке с прикрытыми глазами, замершей на низкой банкетке, — во время Длинных Теней он в ярости сжег ее любимое кресло, выместив на нем злость на ублюдочного «хозяина» своей невесты.       Длинные черные волосы были подняты вверх, обнажая длинную шею Джин-Хо и аккуратные, но абсолютно человеческие ушки девушки, а тонкое платье хоть и подчеркивало ее фигуру, но явно не скрывало ни одного мягкого хвостика.       И все же в дымке плавящегося от пламени свечей воздуха для него она уже была самой красивой и желанной девушкой во всем Эберроне. Дарящей покой в израненной душе Леонарда.       Его выдох привлек внимание лисы, тут же скосившей взгляд янтарных глаз на застывшего на пороге высокого худощавого мужчину, пригладившего влажные черные волосы за длинные уши. Едва улыбнувшись ему, она кивнула на светлый ковер перед собой, и Лео тут же прошел в спальню и уселся перед любимой, наблюдая за ее игрой.       Лишь когда последняя нота растаяла в воздухе, а Джин-Хо отложила инструмент в сторонку, он пододвинулся ближе и положил голову на колени любимой.       — С возвращением, Лео. Все прошло успешно?       Эльф лишь согласно промычал в ответ, потеревшись щекой о ее ногу, распространяя пятно влаги по платью.       Улыбнувшись, Джин-Хо начала поглаживать его по голове, вслушиваясь в тишину дома.       По телу Лео разливался покой, отгоняя прочь и противную штормричскую погоду, и нервную работу, и попытки копать под Голос Бури, не дающий покоя паре.       Для полного спокойствия не хватало лишь одного.       Приподнявшись, он притянул голову Джин-Хо ближе к себе и накрыл ее губы поцелуем, сначала бережным и нежным, но с каждой минутой все более напористым и страстным.       — Хочу видеть твои хвостики…       Голос эльфа, когда он оторвался от любимых губ был глухим и хриплым, взгляд блуждал по чертам лица девушки, а руки опустились вдоль ее фигуры вниз и сжались на талии, притягивая ее ближе.       Джин-Хо усмехнулась и лишь провела рукой по контуру его лица, снова целуя жениха.       — Только одно от меня и надо, — прошептала она у самых его губ.       — Да. Вся ты…       Черты девушки стали меняться, становясь более хищными, уши вытянулись вверх, покрылись тонкой черной шерсткой с рыжеватыми кисточками на концах, а через специальный разрез в юбке, хитро спрятанный обычно в складках, стали вытягиваться длинные хвосты, покрытые мягким шелковистым мехом.       Руки эльфа нежно проскользили по платью, нащупывая позвоночник, и опустились, находя самое основание прекрасных и желанных эльфом лисьих хвостов.       Массирующими движениями он добрался до нескольких и начал аккуратно вести руку вдоль них, постепенно перекидывая хвостики невесты вперед. В продолжительном поцелуе он потянулся второй рукой к ее ушкам, разворошив прическу любимой и первым делом убрав в сторону заколку, скрепляющую ее длинные волосы.       Нежный мех ласкал и грел его озябшую кожу, слух ласкало сбившееся дыхание Джин-Хо, медленно стягивающей с него рубашку горячими руками, даже немного более крупные клыки, по которым он проводил кончиком языка во время поцелуя, заставляли все больше загораться пламени желания в душе эльфа.       Отодвинувшись от ее лица, он поднял руку с хвостами, зарываясь в них носом и с удовольствием вдыхая, наполняя легкие запахом меха и сладковато-терпким цветочным ароматом.       Отпустив ее, он скинул с себя рубашку и тут же забрался руками под подол платья невесты, ласково проведя по обеим ножкам от коленок по горячим бедрам и снова найдя основание любимых им хвостиков.       Не задержавшись на этот раз на них, он повел руками выше, стягивая с помощью Джин-Хо ее платье, после чего с тем же затуманенным разумом, опустив руки вдоль ее фигуры, стягивая трусики и наваливаясь на нее, снова перехватив одной рукой несколько хвостов.       Активно массируя и сжимая свой трофей, он навалился на Джин, заваливая ее в их постель и начиная покрывать ее тело поцелуями. Увлекшись этим действом и яркой реакцией любимой, он не сразу сообразил, что происходит, когда хвосты выскочили из его ладони, а сам он оказался спиной на кровати.       Резкий разворот почти выбил из него дух, а освещенное неровным светом обнаженное тело Джин-Хо заставило восхищенно замереть, потеряв способность дышать.       Чуть царапая его кожу острыми коготками, она медленно стягивала остатки одежды с эльфа, с вожделением глядя ему в глаза. Штаны и белье полетели в сторону, девушка прижалась к жениху, прикусив кожу на его шее.       Лео едва не застонал от жара ее нутра. Прижав к себе лису одной рукой, он аккуратно обхватил губами край ее уха, а второй надавил на ее поясницу, направляя ее движения этой ночью.       Но почти сразу остатки самообладания покинули пару, а комнату наполнили их ритмичные стоны и тяжелое дыхание.