***
Путешествие сквозь миры было абсолютно долгим, но относительно мимолётным. Ведь Рик и Моз в это время находились в подобии сна без сновидений. Сначала был мир, состоящий из красок, там не было межпланетных пустот и точек концентрации материи, как звёзды. Там было лишь нечто, напоминающее акварельные краски, они смешивались и разделялись, перетекали и переливались. Были и разумные, но слишком сильно их сознание отличалось от человеческого. Настолько, что человек бы их с трудом признал даже живыми. Поэтому подсознание тут же улизнуло отсюда, попав в другой мир, который был более пригодным. Планета, напоминающая Землю, хоть и с другой географией, приютила на себе сразу несколько разумных рас, среди них были и очень древние существа, отчего программа сразу начала перекачку, но не тут-то было. Один из этих древнейших сразу пресёк контакт; другой попытался поймать для изучения; третий же сначала подключения не заметил, ведь был занят ковкой каких-то колец, которые, по его мнению, помогли бы заключить мир между воюющими расами. В момент, когда подключение было почти завершено и подсознание было готово к закачке, этот некий, по имени Саурон — надел своё последнее творение и тут же вступил в ментальный поединок. После недолгого противостояния, подсознание решило, что с ним не справиться и спешно покинуло мир, оставив разъярённое существо с почти выжженными мозгами, которые извратили идею об объединении континента в порабощение, но это уже не важно. Так как оно уже направилось дальше прыгать по мирам. Был мир межзвёздных цивилизаций, с орденом джедаев — так они себя называли. Был мир в средневековой эпохе, погрязший в дворцовых распрях вокруг железного трона из мечей. Мир с разумными существами, что напоминали большие муравейники. Был даже постапокалиптический мир, растоптанный колоссальными титанами, состоящими из воды и света. В общем, было много миров, очень много, с теми или иными отличиями в фундаментальных законах, но нигде пока не удалось найти подходящее существо. Поэтому, когда энергии хватало всего на несколько прыжков, программа в подсознании решила пойти на крайние меры, ведь вселенная, в которую их занесло, была очень похожа на родную в конце 20-го века — географией, разумными, технологиями, языками и даже культурой. Она начала поиск. Здесь, быть может, и были древние существа, но они были скрыты, отчего закачку пришлось проводить с риском потерять всё из-за смерти носителя. Но к счастью, или к сожалению, ей удалось наткнуться на четырёхлетнего мальчугана, чьё собственное подсознание не отвергало инородный мозг, ведь звали его так же, как и обоих пришельцев. Программа провела стабильное подключение и стала быстро передавать миллиарды терабайт данных. Его мозг, в попытке всё усвоить и не сломаться, задействовал все ресурсы организма, направляя их на образование новых нейронных связей. Но этого было недостаточно, поэтому организм мальчика задействовал другой свой резерв, что доселе был закупорен и копил энергию. Произошёл выброс. Выброс некой силы или сущности, что сразу же устремилась в мозг, подчиняясь его желанию, который в свою очередь уже начал подчиняться установкам программы. Программа же, распоряжаясь этим новым источником энергии, начала ударными темпами наращивать целые кластеры нейронных связей, расширяя пределы и возможности человеческого мозга, который должен вместить данные сознания, возрастом в сорок один век.***
Англия, пригород Лондона, 7 марта 1986 года. Сегодня был долгожданный день рождения. Родители именинника позвали всех своих близких друзей, дети которых, как это обычно бывает в детстве, были друзьями уже их детей. Отец, видный политик и предприниматель — Кевин Греймор, приготовил подарок и устроил барбекю. Его жена, хирург в местной больнице — Александра Греймор, сделала торт. Младшая трёхлетняя сестра — Виктория Греймор, нарисовала тонны открыток для именинника. Для старшего брата, которому в этот день исполнялось 4 года. Его звали Рик Мозус Греймор. Дети веселились, бегали повсюду, устраивали всевозможные игры и хвастались своими любимыми игрушками. Взрослые же, глядя за детьми одним глазом, стояли на заднем дворе парами или тройками, держа в руках бокалы с их взрослыми напитками, и беседуя о своих взрослых делах. Так могло продолжаться ещё очень долго, пока, наконец, не пришло время именинного торта. Все собрались на крыльце, вокруг круглого стола с четырёхлетним мальчиком во главе. Мать мальчика Александра, приближалась с пышным тортом, украшенным четырьмя свечами. Отец притаился позади сына, чтобы во время права «первого куса», немного ткнуть его носом в этот торт. Кто-то может сказать, что это глупо портить торт физиономией именинника, но на это ему отец возразит, что это просто традиция, от которой все всегда веселятся. А то, что его четырёхлетний сын посчитает это забавным, Кевин не сомневался, ведь он у него был очень энергичным и весёлым мальчиком. Торт поставили на стол, перед счастливым лицом мальчишки. Песенка с поздравлениями, спетая хором всеми присутствующими, закончилась и все замолчали. — Давай Рик, загадывай желание, — сказала ему мать. — И набери побольше воздуха, чтобы задуть все свечи разом, — понимая важность момента, поучительно высказался отец. Мальчик сосредоточился и задумался на секунду: «Хочу знать всё всё всё, и быть самым умным», — мысленно проговорил он своё желание и набрал побольше воздуха. Все затихли в ожидании, смотря на его забавное лицо с надутыми щёчками. Но… Мальчик так и не выдохнул, он просто сидел неподвижно с надутыми щеками и расфокусированным взглядом. В следующее мгновение он рухнул со стула, как мешок. Отец успел его подхватить, мгновенно среагировав. — Рик! Рик, что с тобой?! — кричал Кевин, пока все остальные пребывали в непонимании. Мальчик не отвечал, его глаза закатились, изо рта пеной пошли слюни, а всё тело стало неистово биться в припадке. — Саша!!! Саша, сделай что-нибудь! — в отчаянии закричал отец. Мать, осознав всю серьёзность ситуации, сорвалась с места, сшибая по пути гостей и именинный торт. Подлетев к мужу, она взяла сына на руки и положила его на бок, подперев голову диванной подушкой. — Вызывай скорую, быстро, — сказала она сосредоточенным и спокойным голосом, отмахиваясь от предложения одного из гостей вложить Рику в рот мягкую тряпку. Пока отец набирал номер, со всех сторон посыпались вопросы: «Что с ним?», «Чем помочь?», «Он же так язык откусит, нет?». — Похоже на эпилептический припадок и нет, язык он не откусит, — спокойно сказала Александра, проверяя дыхание и отключив на время все эмоции, сосредоточившись на Рике, как на своём пациенте, а не на сыне. — Уведите детей и помогите мне открыть ворота! — громко скомандовал отец, кладя телефон в карман. Шокированные гости тут же засуетились, уводя испуганных детей и заплаканную младшую сестру Вику. Двое мужчин отправились вместе с Кевином отпирать ворота, чтобы машина скорой помощи могла проехать на территорию участка. А Александра тем временем уже вложила градусник в подмышку мальчика. Он перестал биться в конвульсиях и пускать пену, однако начал неестественно быстро нагреваться. По просьбе матери, которая являлась на данный момент действующим врачом, гости наполнили надувной детский бассейн холодной водой, после чего погрузили туда Рика, иначе бы он в буквальном смысле сварил собственный мозг. Однако это не особо помогло, конечно, повышение температуры замедлилось, но тело мальчика стало очень быстро худеть и усыхать, выделяя литры пота. Началось нечто необъяснимое. От головы повалил пар, вода начала закручиваться, а ветер вокруг завертел листья. Раздался странный треск и появилось синеватое свечение. Испуганные гости попятились назад в непонимании, одна мать осталась с сыном, придерживая его голову над водой. Вдалеке послышался вой сирены. И через мгновение всё закончилось: ветер утих, вода остановилась и покрылась коркой льда, мальчик, закрыв глаза и провалившись в глубокий сон, снова стал спокойно дышать.***
Яркий. Безумно яркий свет ударил по глазам. Круговорот светлых красок тут же вызвал давно забытое чувство — тошноту. Пронзительный писк приборов мешал сосредоточиться. Мы по привычке постарались всё это мысленно убрать: сжать звук, стереть яркий свет и растворить краски. Но ничего не вышло, неприятная круговерть продолжала давить. Где мы? Мы вроде бы готовились к отбытию? Что было потом — не помним… Что-то совсем не так… Кто мы? Точнее, кто Я? Память, исключая последние события, была в полном порядке. Однако внезапно подступило осознание: я потерял конкретность, стал неким обобщением самого себя. Как будто обе личности: Рик и Моз — находятся в некой суперпозиции. Я являюсь их совокупностью, но в тоже время они не один и тот же человек. Это странно. У меня в голове сразу два сознания, что сильно переплелись между собой, в то время как личность, что раньше, видимо, возглавляла это тело, послужила чем-то вроде материала для спайки. Да уж, похоже подсознание пошло на крайние меры. Что это? Ого, мы дышим? Нет, точнее Я дышу. Я не мысленно воспроизвожу этот процесс, а правда дышу и чувствую стук пульса в висках! Какое приятное чувство. Сконцентрировавшись на дыхании, я успокоился. Поток информации, прибывающей от всех пяти чувств, стабилизировался, после чего я решил оглядеться. Все предметы вокруг были очень чёткими и детализированными. Цвета были намного ярче и разнообразней. Шум словно живой, как будто ему добавили ещё пару октав, которыми он может пользоваться. А на запахи не хватило ни слов, ни мыслей — они были просто непередаваемыми, не говоря и про осязание. Сравнивать мир ментальный и реальный — всё равно, что сравнивать компьютерную игру платформер из 90-х и шлем виртуальной реальности из современности. Всё это вызывало радость и безумную волю к жизни. Что угодно сделаем, но ещё раз в то место мы не вернёмся. Я не вернусь. Попытавшись встать с кровати, я видимо задел какой-то провод, так как раздался пронзительный писк, и через минуту в комнату прибежали медсестра и врач. Врач тут же начала что-то проверять, мерить температуру, смотреть на капельницы и показания приборов. Медсестра же стала меня успокаивать, говорить что-то на английском и пытаться уложить меня обратно. Осознав, что нахожусь сейчас в больнице, я не стал сопротивляться, а пытался понять, что мне говорят. Не то чтобы я не знал языка, просто всё вокруг происходило слишком быстро, а в теле чувствовалась невероятная усталость и слабость. Однако спать мне не хотелось, поэтому дождавшись, когда врач удовлетворится моим состоянием и оставит меня в покое, я стал изучать себя самого. Ведь невозможно было не заметить, что ладони медсестры намного больше моих собственных. Оказалось, что мне очень повезло, ведь я теперь человек. Да и к тому же мальчик, это выше всех ожиданий, хоть пол в моём поиске и не играл никакой роли. Мне бы и тело разумного червя уже сгодилось. Удивившись такому удачному стечению обстоятельств, я осознал, что уже вспомнил последние события в чистилище, да и к тому же оба потока сознания, обе личности, Рик и Моз заработали на все сто. «То, что мы сейчас говорим между собой, как-то не вяжется с тем, что минуту назад мы думали о себе в единственном числе», — сказал мой внутренний Рик. «Ага, но с другой стороны — это же не противоречит законам логики. Почему бы нам и не быть самим собой сразу в двух ипостасях?», — ответил внутренний Моз. Мысленно Рик и Моз выглядели так же, как и в чистилище. У Рика на голове были странные волосы, а Моз всё также был одет в чёрный костюм, хоть трещины на его теле теперь превратились в шрамы. За такими размышлениями и разговорами с самим собой, время пролетело очень быстро. И примерно через час в палату ворвалась женщина славянской внешности, лет 30-ти на вид. Чёрные прямые волосы, голубые глаза и мягкие черты лица, выражение которого выдавало напряжённость и нервозность. Однако когда я встретился с ней взглядом, она облегчённо вздохнула и бросилась к койке. — Рик, как себя чувствуешь? Где-нибудь болит? — залепетала предполагаемая создательница этого тела, то есть мать. После чего приложила руку ко лбу, проверяя температуру. — Сын, ты как? Мы все переживали, — сказал вошедшей за ней мужчина высокого роста, держащий на руках девочку, которая была очень похожа на женщину перед ними. По взгляду женщины и вопросу мужчины, я убедился, что это его родители. А девочка, что теперь стояла рядом с кроватью на носочках, еле доставая носиком до её поверхности — его младшая сестра. Сестра мальчика, в чьё тело мы так нагло вломились. «Они его семья…», — грустно сказал внутренний Рик. «Ага, но мне не стыдно, не этот мальчик так другой мог попасть под выбор программы. И жалость ты испытываешь только от того, что он человек. Был бы он мерзким членистоногим червём, то ты бы заговорил уже по другому», — холодно сказал мой внутренний Моз. «Ты прав, мистер *бездушное животное*. Но это всё равно печально, ведь он фактически мёртв», — повинился внутри моих мыслей Рик. Его воспоминания были пущены на спайку сознаний и мне они не доступны пока что. Может в будущем и удастся их воскресить, но толку от этого я не вижу, мальчик не воскреснет — это скорее будет похоже на вспомненный мною сюжет фильма. — Я впорльь… впорль….впр…. — пытался выговорить я слова «я в порядке», но язык не слушался. «Неудивительно — мы не говорили больше 4-х тысяч лет… по нормальному…», — протянул внутренний странноволосый. «Но это даже хорошо, стоит подождать с разговорами, а то эти люди нас и испугаться могут», — высказался внутренний Моз. Да уж, зато хоть произношение правильное поставлю, раз уж придётся учиться говорить заново. — Тише, дорогой. Врачи сказали, что тебе может быть поначалу сложно разговаривать, но не переживай, это скоро пройдёт, — стала утешать меня мать этого тела, видя мои попытки что-нибудь сказать. — Через неделю поедем домой, ты ещё не задул торт, — весело сказал мой новый отец, стараясь сдержать чувства, нахлынувшие от вида симптомов моего недуга. — Папа, Рику нузнё подярки принести, — мяукнула девочка, напоминая серьёзного котёнка. — Хорошая идея, дочка! — умилился её видом отец. — Ты же ещё не успел их открыть, да, Рик? Я на это кивнул и неумело улыбнулся, в конце концов мне стоит с ними поладить, ведь наличие родни открывает много возможностей. Гораздо тяжелее было бы заниматься тем, чем хочется, заполучив, к примеру, тело сироты из приюта. Новоявленная родня ещё какое-то время побыла рядом со мной, а потом они ушли говорить с врачами, обещая приехать завтра с подарками, которые этот мальчик не успел открыть на своём дне рождения. Как мне сказали — «из-за злополучного припадка». Подозреваю, что припадок этот случился как раз из-за меня. Пока врачи рассказывали родителям о моей неизвестной болезни, о том, что я нулевой пациент и моя мозговая активность аномальна, я успел многое почерпнуть из своей медицинской карты, которую так любезно забыла одна из медсестёр. Во-первых, я узнал своё новое имя: Рик Мозус Греймор. Повезло, что оно не очень-то и новое. Хотя это скорее не удачное стечение обстоятельств, а первопричина. Теперь понятно, почему произошёл процесс спайки мозгов, от которого и возникли проблемы с самоопределением. Во-вторых, я валяюсь в беспамятстве в этой реальности уже месяц, учитывая сегодняшнюю дату и день рождения мальчика. Ну и в-третьих, я понял, что нахожусь в стране под названием «Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии» и сейчас 1986 год. Вот это уже и правда удивительно, пока что никаких отличий от моего исходного мира не наблюдается. То, что я попал в исходник исключено, он был из другого кластера вселенных. Значит, это хорошо сработали установки программы по частичному отсеиванию непригодных миров. «Хорошо, что я это в неё добавил», — гордо сказал мой внутренний странноволосый я. «Сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Однако нам, возможно, просто повезло», — так же мысленно ответил ему Мозус.***