**
В то утро, когда люди Минхо привезли все вещи Хенджина, Ли самолично контролировал весь процесс, находясь на первом этаже. Выглядел он при параде: в черных брюках и шелковой черной рубашке, края которой были заправлены в брюки. На ногах блистали идеально чистые оксфорды. Меж пальцев была зажата сигарета. Он приблизил ее к губам, делая затяжку. Сигаретный дым мигом заполнил его легкие, доставляя приятное ощущение. Мимо него проходили нанятые им люди, занося в дом коробки с вещами, начиная одеждой и заканчивая электротехникой. — Господин, — послышался голос позади, — система для слежки установлена и готова к работе. Минхо обернулся и увидел Чанбина – свою правую и надежду руку, который всегда рядом с ним, и довольно улыбнулся. — Отлично, Бинни, чтобы я без тебя делал, — Хо похлопал его по плечу. Они направились в кабинет Ли. — Думаю, что наняли бы другого человека, который разбирается в технике, — в шутку ответил парень. — Но ведь это прекрасно, что мне не приходится искать другого человека для этой работы, ведь с этим можешь справиться ты, — улыбка не сходила с его лица. Зайдя в кабинет, на столе стояла пепельница. Сделав последнюю затяжку, Хо потушил сигарету, усаживаясь в свое кресло. Перед ним стоял компьютер с открытой системой «для слежки». Проще говоря, камеры. Чанбин подошел ближе и чуть склонился над столом, беря мышку в руку. — Смотрите, — Бин указал на экран монитора пальцем, — здесь можно посмотреть на все происходящее в комнате господина Хенджина, а здесь, — на этот раз он провел мышкой, указывая на открывшуюся картину с другой стороны экрана, — здесь вы можете смотреть каждое действие Хенджина, которое он совершает на своем ноутбуке. В какие приложения он заходит, что ищет в поисковике и тому подобное. — И ему точно не видно, что за ним ведется слежка? — спросил для уточнения, но в подсознании он уже знал ответ на свой вопрос. Чанбин бы не допустил такого косяка, Минхо в этом уверен. Он всегда был в нем уверен. — Нет, господин, ему ничего не видно, абсолютно, — спокойно, будто готовясь заранее к услышанному вопросу, ответил Бин. — Прекрасно, — откинувшись на спинку кресла, Минхо довольно прикрыл глаза. — Дадим нашему птенчику немного свободы. Посмотрим, как на него это подействует, — в голосе слышались нотки азарта и хищного желания поиграть со своей жертвой. Его это заводило, но он не кидался сразу, а ждал определенного момента, когда можно сорваться и начать действовать не разумом, а желанием. Вдруг на экране появилось уведомление. — Кажется, Хенджин включил ноутбук, — Чанбин открыл вкладку, расширив на весь экран. Перед ними открылся вид на рабочий стол ноутбука Хенджина. Минхо устремил взгляд на экран и мысленно улыбнулся. Это оказалось интереснее, чем он предполагал. Чанбин отошел в сторону, давая возможность Минхо контролировать весь процесс одному, без его участия. Сначала Хенджин проверил панель зарядки – ноутбук был почти заряжен на 100%. Далее решил проверить все свои документы, просматривая каждую папку на рабочем столе. — Думает, наверное, что мы там что-то удалили, да? Такой наивный, — усмехнулся Ли, адресовав произнесенное только себе. Мысли в слух. Самое интересное начинается дальше, когда Хван заходит в поисковик и набирает «Ли Минхо, бизнесмен…» — Я-то думал, ты сразу начнешь звонить своему папаше и жаловаться на меня, но нет, — удивленно хмыкнул Хо, наклонив голову чуть в бок. Он следил за каждым движением мыши, которое делает Хван. Внимательно наблюдал, как Хенджин заходит на разные сайты, пытаясь найти информацию на свой запрос. — Наш сайт готов, верно? — Да, господин, — подойдя чуть ближе, произнес Чанбин, — я выведу ему его на экран, как только вы скажете мне об этом. — Давай сейчас, и пусть он будет расположен внизу. Заметит ли, интересно, — Минхо призадумался, наблюдая, как Чанбин делает какие-то махинации, выполняя его поручение. В тот момент Хенджин набрал в поисковик новый запрос, который еще больше удивил Хо. — Самые опасные бизнесмены Южной Кореи? Как интересно, Джинни, — с иронией в голосе произнес Хо и ухмылка на лице появилась машинально. — Готово, господин, — Чанбин снова отошел, — сейчас, когда его страница с новым запросом прогрузится, почти в самом низу появится наш сайт. — Спасибо, Бинни, а теперь распорядись, чтобы мне приготовили кофе, — Ли махнул в его сторону. Чанбин ответил короткое «Да, конечно» и удалился из кабинета, оставляя Минхо одного. В умиротворенной тишине он продолжал наблюдать, как хенджинова рука водит по экрану ноутбука, как его глаза, полные интереса, бегали по строчкам, перечитывая названия сайтов, которые вышли на экране. Промотав чуть ниже, Хенджин вдруг остановился. Дыхание сперло, когда мышка остановилась на нужной ссылке. Приятным чувством удовлетворения наполнилась грудь, когда Хенджин перешел на его сайт. — Подтверждаешь, что тебе есть 18? Правильно делаешь, продолжай, ведь дальше еще интереснее, — скрестив руки перед собой, поставив при этом локти на стол, Минхо сузил глаза и взгляд его стал еще более похожим на кошачий. Хенджин сидел в раздумьях, нахмурив брови. Прильнув к экрану своего ноутбука, он буквально вчитывался в каждое слово, написанное на сайте. В данной статье говорилось о людях, которые многого добились в этой жизни. Говорилось о том, кем они являются и каким бизнесом владеют. Но зацепило его не это, а тот факт, что у каждого из них есть свое темное прошлое… То, что скрывает каждая из этих личностей от глаз журналистов и власти. — Господин Ким Джихун – руководитель шоколадной фабрики, который в подростковое время успел отсидеть за убийство своей бабушки… Господи, какой кошмар, — прочел Хён, ужасаясь все больше. Дальше читать не хотелось. И он бы остановился, если бы не фото, которое он увидел ниже. Фото Минхо… Серьезно напрягшись, Хенджин сглотнул, вчитываясь в первые строчки его биографии. «Господин Ли Минхо – успешный бизнесмен страны. Окончил известное высшее учебное заведение Сеула… …Семьи нет и не было… …В прошлом является серийным убийцей, за которые он должен быть посажен на пожизненно, но каким-то чудным образом ему удается избежать тюрьмы… …По данным экспертов в его руках насчитывается двадцать жертв…» Он снова взглянул на фото, где был изображен Минхо с улыбкой на лице. А взгляд был точно хищника, который всегда готов к кровопролитию. «Двадцать жертв…» Хенджин резко отодвинулся от стола, толкая его и громко закрывая крышку ноутбука. Ваза, которая стояла на столе, мгновенно опрокинулась на пол, разбиваясь вдребезги, а цветы, находившиеся в ней, тут же разлетелись в разные стороны. На шум прибежал охранник, входя в комнату. — Господин, все в порядке? — встревоженно поинтересовался тот, подходя к разбитой вазе. — Я сейчас позову горничную и она здесь все уберет. — Да, спасибо… — лишь ответил Хван, садясь на край кровати. Сердце бешено стучало, а пальцы рук дрожали от полученного испуга. Он боится громких звуков. Но от этого ли дрожь по всему телу? — Господин, думаю вам стоит спуститься вниз и выпить чего-нибудь, — обеспокоено произнес охранник, видя ужас в глазах Хенджина. Хенджин в свою очередь ничего не ответил, молча поднявшись с постели и спускаясь вниз. Ноги от чего-то стали ватными, а взгляд стал отдаленным, словно он застрял во временном промежутке. Слова, произнесенные другими в его адрес, воспринимались им спустя несколько мгновений. «Двадцать жертв…» Дыхание остановилось, когда он почувствовал, а затем и увидел чужой взгляд на себе. Такой же хитрый и опасный кошачий взгляд, как и на той фотографии. Ничем не отличался. Сглотнув тугую слюну, он вошел в столовую, стараясь не подавать виду, что что-то случилось. За стол не стал садиться, а прошел на кухню, заглядывая в шкафчик с лекарствами. Ему повезло, что на кухне, на удивление, никого не оказалось. Поднявшись на носочки, Хенджин заглянул внутрь, пытаясь сначала взглядом найти нужные таблетки. Когда ничего не вышло, он протянул руку, перебирая пачки разных лекарств в руках. И, наконец, достав нужное, юноша убрал все на место и захлопнул дверцу. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, когда после закрытия дверцы Хван заметил рядом стоящего Минхо, который держал в руках дымящийся кофе. — Все в порядке? Выглядишь встревоженно, — без капли сожаления спросил Хо, опуская голову в бок. Хитрая ухмылочка в тот же момент появилась на его лице. — Нет, все нормально, просто… голова заболела, — соврал Хван, желая поскорее закончить этот разговор. Он подошел в кухонному гарнитуру, беря в руки стакан и кувшин с водой. — Думаешь, от головной боли тебе поможет успокоительное? — Минхо осознанно стоял до последнего, желая вытянуть из него правду. Хенджин впервые за весь разговор взглянул на него, видя, как тот вертит в своих руках упаковку успокоительных таблеток. — Отдай! — приблизился Хенджин, собираясь выхватить таблетки, вот только Минхо был быстрее. Он завел руку за спину, не собираясь их отдавать. — Отдам, если скажешь правду. Почему ты врешь, Джинни? Я ведь все вижу по твоим глазам, — Хо наклонился к нему, — твой взгляд судорожно бегает в разные стороны, руки покрылись мурашками и тело твое всё дрожит мелкой дрожью, — выпаливает Хо, пристально бегая глазами по его фигуре. — Я… — вдруг запнулся Хенджин, — я просто плохо себя чувствую… отдай таблетки, — уже спокойнее произнес он, пытаясь выхватить лекарство за его спиной, но тот быстро увернулся, откидывая их на пол. — Иди, забирай, — кивнув в сторону, с издевкой произнес Минхо, не скрывая своей улыбки. Они стояли между кухонным гарнитуром и столешницей. Напрямую пройти к таблеткам не получилось бы – Минхо принципиально загородил проход. Юноша хотел обойти столешницу и забрать таблетки с другой стороны, но Хо вдруг схватил его за руку, притягивая к себе. «Двадцать жертв…» — в голове всплывают картинкой эти строчки, как только он оказывается прижатым к гарнитуру. Попытка выбраться из «захвата» остается неудачной, когда Минхо ставит по обе стороны свои руки. Взгляд его направлен только на младшего. Его черные глаза жадно впиваются в каждый сантиметр его тела. Он видит, как зажат юноша, пока смотрит куда-то в сторону, лишь бы не на Минхо. Ему это не нравится. Не церемонясь, Хо берет его за подбородок, заставляя посмотреть на себя. «Лучше бы не ходил никуда и остался в комнате», — начинает думать Хён, натыкаясь на пугающий взгляд старшего. — Малыш, ты выглядишь таким напуганным, — иронично произносит Хо. — Прекрати, — Хенджин пытается убрать руки со своего подбородка и ему это удается, только вот появляется захват обеих рук за спиной, из-за чего старший склоняется над ним еще ближе. — Пожалуйста, Минхо, отпусти… — Может тогда признаешься зачем таблетки? — давит до последнего. Страх накатывается все сильнее. Как бы Хенджин не держал себя в руках, ему становится тяжелее дышать, словно на грудь давит что-то тяжелое. Словно ему перекрывают глотку, сжимая ее до потери пульса. Он смотрит на Хо, бегая в разные стороны взглядом по его лицу. Продолжает молчать. Попытки высвободить руки тщетны. — Минхо, отпусти, — хнычет Хван, кривясь, когда хватка стала сильнее.— Прошу, мне больно… — Ты не отвечаешь на мой вопрос, — вдруг холодно произносит Хо, склоняя голову. Хенджин готов был расплакаться, как маленький. Страх давит на него. Но он сдерживает свои эмоции до последнего, не желая показывать слабость этому ублюдку, каким он и был в его глазах. «Двадцать жертв…», — вновь всплывает в голове, и он прикрывает глаза. — Почему я должен отвечать на твой вопрос, когда ты сам не отвечаешь на мои! — вдруг выпалил Хенджин, глядя снизу вверх на старшего. — И на какие же, птенчик? — удивленно приподняв брови, спросил тот. — Да, например, даже про того мужчину с деловой встречи, — сказал на эмоциях, что пришло в голову, — что вы так яро обсуждали с ним с улыбками на лице? — Тебе этого знать не надо, — спокойно ответил Хо. — В таком случае и тебе не обязательно знать, почему я решил выпить эти таблетки! — произнес Хенджин прямо в губы, сглатывая ком в горле. — Даже тот мужчина выглядел добрее, чем ты, — со злостью добавил он. — А вот это ты зря начинаешь, Хенджин, — чувствуя, как кровь я жилах закипает, Минхо с раздражением толкает язык под щеку, хватая его за подбородок. — Я тебя уже предупреждал, что твой милый язычок может нарваться на неприятности, — сжимая зубы, произносит Хо, усиливая хватку. — Больно! Отпусти! Хо жадно сглатывает тугую слюну, впиваясь взглядом на его приоткрытые пухлые губы, которые слегка искривились от полученной неприятной боли. Хенджин видит, как смотрит на него старший. Замечает этот голод в его глазах, от чего тело начинает лихорадить с новой силой. Спасением становится женщина, которая вдруг появилась на пороге. — Какой ужас, —воскликнула она, — ваза разбилась вдребезги… Минхо, услышав ее, резко отпустил Хенджина, оборачиваясь. Наверное, в тот момент он был готов прожечь дыру в ее голове за то, что пришла совсем не вовремя. Когда-нибудь она его доведет до точки кипения, и он обязательно вышвырнет ее из дома. — Хенджин! Ты в порядке? Не поранился? Грохот был сильный, что даже я из соседней комнаты услышала, — продолжает она, подходя ближе. — Ты, случаем, не испугался? Такой бледный. — Д-да, немного… — голос предательски подрагивает. Он смотрит на Минхо, отшатываясь в сторону, — вот поэтому пришел выпить успокоительного, — продолжает смотреть в упор на него, обходя, наконец, столешницу, чтобы поднять лекарство. — Правильно, сынок, лучше выпить, чем держать этот испуг в себе, — она походит к кухонному гарнитуру, беря в руки стакан с водой и подавая его юноше, — а вам, господин Ли, может что-то нужно? — Не нужно, — холодно произносит Хо, продолжая наблюдать за Хваном. Вот же сученыш, сумел же ловко выкрутиться из ситуации. Глаза сужаются, когда он думает об этом, толкая языком в щеку от раздражения. — Сегодня тренировки снова не будет, я сейчас уезжаю по делам, и скорее всего до позднего вечера, — и молча уходит из кухни.***
Хенджину заняться особо не чем. В доме только служащие люди, а во дворе – охрана. Хотел бы он прогуляться немного по саду, чтобы развеять свои мысли, но его не выпускают. Везде требуется разрешение от Минхо. Он раздраженно плюхается в кровать, мечтательно направив взгляд в потолок. То, что он узнал сегодняшним утром, продолжает сидеть у него в голове. Хван вспоминает холодный пот на его лбу, когда Минхо был снова непозволительно близко. Ему даже сложно сказать от чего появилась тогда паника. То ли от получения утренней информации, то ли от неприятных воспоминаний с прошлого года… Сейчас бы съездить в клуб, напиться и забыть обо всем, что его беспокоит. Ведь в этом доме ему даже алкоголь запрещают, мол, еще не совершеннолетний. Снова раздражает. «Надо бежать, бежать, бежать…» Моментами он забывает где находится. Если эта информация и достоверная, а скорее всего это так и есть, то пора вспомнить, что он сейчас находится в доме серийного убийцы, который держит его, можно сказать, взаперти. «Рядом все это время был настоящий убийца…» Мысли спутываются. Голова гудит, а сам юноша растерян. Но как же ему сбежать, когда во дворе одна охрана, а за дверью за ним присматривает еще один из них? Первая идея, которая возникает в тот момент – рассказать все отцу, ну или же частично, чтобы он понял его и забрал домой. Он снова усаживается за ноутбук и после открытия крышки резко выключается вкладку, которая осталась открыта после его последнего захода в сеть. Не думая больше ни о чем, Хенджин набирает своего отца по фейстайму. Снова бесконечные гудки, но трубку все же берут. — Сынок, как продвижения? Есть успехи? — интересуется отец , думая лишь о тренировках своего сына. — Отец, забери меня отсюда, пожалуйста, — вдруг меняется в лице Хенджин, делая жалкий вид, — я не могу жить так, понимаешь? Этот человек… он… — Хенджин, — зовет его старший Хван, — это все ради твоего блага, понятно? На носу значимые для тебя соревнования, к которым ты должен подготовиться от и до, — от замолчал, делая короткий глоток кофе, — и я уверен, что Минхо подготовит тебя на все сто процентов. — Да ты не понимаешь… — Хён откидывается на спинку, закатывая глаза от раздражения, — ты хоть знаешь кто этот человек? Отец, ты совсем ничего не знаешь про него! Его снова не понимают. — Хенджин, прекрати нести бред, — затыкает его , не желая продолжать слушать это, — мне пора по делам, — и отключается, не попрощавшись. Хенджин судорожно берется за голову, усмехаясь. Это был истерический смех. Глаза наполнились влагой, но он не желал выпускать ее наружу. Хён обратил свой взгляд наверх, промаргиваясь. И все же маленькая слеза стекает по его щеке. На что он надеялся? На понимание отца? Как глупо, ведь он сам и отдал своего сына под более сильный контроль. Только вот он все же не в курсе кому отдал своего сына. Сердце бешено стучит, руки дрожат, а ладони потеют, когда он сжимает волосы на своей голове. Ноги судорожно передвигают его по всей комнате, в надежде придумать что-нибудь разумное. И в голову почему-то приходит Чанбин. На ватных ногах он выходит из комнаты, спускаясь вниз. Чанбин обычно где-то там. И Хенджин мысленно надеется, что он не уехал с Минхо. В этот раз удача на его стороне. Он находит его на первом этаже, прямо около входа в особняк. — Чанбин, помоги, пожалуйста, — подбегает Хенджин и с красными глазами смотрит на него, — отвези меня домой, прошу… Хенджин готов даже встать на колени, мать вашу… лишь бы его отвезли домой. — Господин Хенджин, что случилось? — Я не могу больше здесь находиться! — срывается Хён, встревоженно хватаясь за руку Бина, — я тебя прошу, отвези меня домой, пока Минхо нет дома… — Какое преимущество это тебе дает? Он ведь в любом случае узнает, что тебя здесь нет, а потом и мне влетит, понимаешь? — Чанбин пытается донести ему эту мелочь, чтобы тот, наконец, пришел в себя и успокоился. Он его понимает, но, увы, ничего поделать не может. Все решает Минхо. За окном уже темнеет, солнце ушло за горизонт. Хенджин на секунду обращает свой взгляд в окно, видя, как охрана, которая стоит обычно у входных дверей, уходит куда-то в другую сторону. Деваться больше некуда. Он срывается с места, толкая в сторону Чанбина, резко распахивая двери на улицу. Свежий воздух вырезается в лицо. Голова не работает совсем, и он на тех же ватных ногах бежит сломя голову через весь двор, прямиком к воротам, у которых стоит охрана. Этот момент он не продумал. Они хватают его, заставляя остановиться. А он начинает кричать во все горло. — Отпустите меня! — пытаясь выдернуть руки из крепкой мужской хватки, кричит на них Хван, — вы не имеете права так хватать меня! — Имеют. Я дал им разрешение, — ворота вдруг открываются, а на пороге показывается силуэт мужчины. Услышав до боли знакомый голос, Хенджин сразу распознал кому принадлежит силуэт, от чего вдруг замирает. Почему именно сейчас Минхо вернулся? Хенджину даже начинает казаться, что он находится в неком спектакле, где каждый шаг прописан от и до. Словно Минхо специально ожидал этого момента, чтобы выйти и исполнить свою роль. Все четко по сценарию. Но, к сожалению, жизнь любит подбрасывать палки в колеса, и этот момент идеально доказывает происходящее. — Можете отпустить его, — командует Хо, подходя ближе, — все равно не сбежит никуда, — его взгляд падает на шорты, которые были непозволительно короткими. «Провоцирует», — думает Ли, облизывая нижнюю губу. А после взгляд поднимется выше, на полуоткрытую рубашку больших размеров, которая чуть свисает с хрупкого плеча Хвана. — «Точно провоцирует». Эта чертова ухмылка, на которую смотреть невозможно. Хенджина охватывает паника. — Хенджин, тебе стоит понять одну вещь, — задумчиво произносит Ли, доставая пачку сигарет из кармана. Зажимает одну из них между губ, включая зажигалку. Момент… и легкие снова наполняются жгучим чувством. — Ну давай, просвяти меня! — иронично разводя руки в стороны, произносит Хван. — Твоя проблема в том, что ты не до конца понимаешь зачем ты здесь, — начинает тот. — Хорошо, тогда объясни мне зачем я живу в твоем доме! — все не успокаивается Хенджин, продолжая говорить на повышенных тонах, — давай, вперед! Пожалуй, я только этого и жду. — Представь, что мой дом – это лес, а ты – его житель, — мелодично продолжает Хо, сохраняя спокойствие. Но этот малец начинает его раздражать своим поведением. — Что за бред ты несешь… — закатывая глаза, Хенджин скрещивает руки на груди. — Все жители в первые же дни попадали в руки охотника и становились его жертвами, — продолжает Хо, становясь ближе и устанавливая с ним зрительный контакт, — представил, малыш? А теперь подумай, что же охотник с ними делает, — Ли усмехается. — Что ты хочешь этим сказать? — голос начинает нервничать, замечая, как Минхо короткими шагами становится все ближе. Словно хищник, который вот вот накинется на свою цель. Он заглядывает в его черные глаза и отшатывается назад. Зрительный контакт установлен. — А ты подумай получше, Джинни, расшевели свои мозги, — Хо подходит почти вплотную, аккуратно беря его за подбородок. — Ты – маленький житель большого леса, который находится в полном одиночестве и в кромешной тьме, — продолжает говорить, медленно обходя Хвана. — И вдруг ты натыкаешься на охотника, который пришел именно за тобой, — голос становится тверже. Хенджин замирает, когда чувствует чужой взгляд на затылке. В этот раз ноги его не слушают – он не может сдвинуться с места. Воздух замирает в легких, и он не может сделать и вдоха. Храбрость, которая была вначале, в миг бесследно пропала. — Хочешь сказать… — произносит Хенджин, а во рту резко пересыхает. Хочется воды, но нет, она здесь бессильна. Хочется провалиться сквозь землю, лишь бы подальше от этого человека, которого он не видит. Черт. — Что я – твоя жертва, а ты – мой охотник…? — До тебя наконец-то доходит! Невероятно! — восклицает Минхо, затягиваясь и выпуская дым. Он отходит к крыльцу, делая еще одну затяжку, а после выкидывает сигарету на землю, сдавливая ее носком обуви. — Да что ты можешь мне сделать? — выпаливает на ходу Хенджин, оборачиваясь. Раздражение Ли дошло до своего пика. Что он может сделать? Серьезно? Да все, что угодно. Пора бы спустить мальца с небес на землю, чтобы он, наконец, понял в чьих руках находится. Земля из под ног словно испаряется, и Хенджин перестает слышать свой голос. Момент будто замедляется, как в фильмах, и он вспоминает про открытые ворота за его спиной, которые так и манят подойти к ним и выйти. И он срывается с места и просто бежит куда глаза глядят. Но снова замерает, услышав оглушающий с звук выстрела. Вокруг тишина, которая только и делала, что угнетала обстановку. Время словно замедлилось, когда перед глазами начало все размываться. Охранники, которые смотрели на него чуть ли не со всех сторон и Минхо, стоящий у дверей своего особняка, смотря точно в затылок. Тело лихорадило, трясло, от чего хотелось упасть, как маленькому ребенку, и заплакать, просясь домой. Но никто его просьб в этом доме никогда не слышит. В воздухе раздался еще один выстрел, и только после него до ушей Хенджина начали долетать грозные слова старшего. — На колени, живо! — голос Минхо вдруг стал звучать очень четко, и по особенному опасно. Наверное, это было впервые, когда Хенджин видит его таким раздраженным и злым. Таким, по-настоящему, опасным. В ушах до сих пор звон от выстрела, а перед глазами картинка размывается. В этой тишине он отчетливо слышит только две вещи: голос Минхо и свое дыхание. Свое сбитое и неровное дыхание, которое он не может успокоить из-за накатившего страха. — Пожалуйста, н-нет, — он с тяжестью глотает образовавшийся ком в горле, как к нему подходят с обеих сторон двое здоровенных охранника и с нажимом давят на плечи, заставляя опуститься на землю. И у них это получается: Хенджин поддается их действиям. Минхо, наблюдая за всей этой картиной, подходит сзади, опуская руку на затылок Хвана. Сначала мягко проводит по шелковистым осветленным волосам, а потом резко переплетает его волосы со своими пальцами, запрокидывая голову назад. Хенджин издает скулёж, получив неприятную боль в районе шеи. Хватается руками за его руку над головой и смотрит на него снизу, наблюдая, как Минхо обходит его и становится перед ним. — Хенджин, ты видимо не усвоил урок, — он наклонился к его уху и прошептал: от меня ты далеко не уйдёшь, — и ухмыльнулся, возвращаясь в прямое положение. Эмоции на лице вдруг неожиданно изменились. Ухмылка пропала и появилось равнодушие. И только Хенджин понимал, что это не к добру точно. — А язык все же нужно держать за зубами. Минхо второй рукой надел на его шею ошейник, который все это время держал в руках. И откуда он его взял вообще? Хенджин схватился обеими руками за руки старшего, в надежде остановить его, но все безнадежно. Ошейник был на цепи, которую Минхо крепко сжимал в своих руках. Он рывком потянул ее, заставляя Хенджина посмотреть на себя. Тот в свою очередь чуть не упал, но сумел удержаться, стоя на коленях, оперевшись при этом руками о бедра старшего. — Будь паинькой, чтобы для тебя все прошло хорошо, — Минхо издевательски улыбнулся и вдруг резко потянул на себя Хенджина за цепь, направляясь в сторону дома. Хенджин в недоумении что происходит, захотел встать, вот только ему этого не позволили. — Не смей вставать с колен, сученыш. Ползи на четвереньках, давай! — Минхо снова потянул цепь на себя, заставляя сдвинуться с места младшего. Тот, издавая жалобные вопли, поплелся за ним, периодически получая боль в области ладоней. Да, земля была не идеально ровной. — Минхо, пожалуйста… Такое унижение Хенджин получает впервые. В ушах до сих пор сохранялся неприятный звон, который никак не мог остановиться. Он пытался немного сопротивляться, чем делал только хуже – Минхо в такой момент начинал тянуть с еще большей силой, доставляя боль на коже. — Минхо, умоляю, отпусти… — и с каждым движением слезы наворачивались вновь. — Минхо… Но старший его не слышит. Он продолжает тянуть на себя Хенджина до самого входа в дом, заставив подняться по ступенькам, которые вели ко входу, слыша при этом приторные вопли. Руки дрожат, а в голые колени с каждой ступенькой впивается холодный камень. Зайдя в дом, Минхо вдруг подхватил младшего подмышки и потянул за собой. Хенджин начал снова сопротивляться, оказавшись на ногах. — Я каждое твое сопротивление буду учитывать, ясно? Двигайся давай. — Минхо, я прошу, отпусти, — вопит Хенджин, все же продолжая пытаться высвободиться из хватки Хо. Поднявшись по лестнице, они завернули за угол, подходя к одной из комнат в этом доме. Только она была выбрана не случайным образом. Это была комната Минхо. Он открывает дверь и толкает младшего в комнату, закрывая дверь на замок. Выхода назад больше нет. Хенджин больно падает на пол, не сумев удержать равновесие. Судорожно отползает к окну, чтобы оказаться как можно дальше от него. Замок защелкивается, и Хенджин резко оборачивается, встречаясь с настоящим хищником, который загнал свою жертву в угол. О чем остается думать, когда тебя насильно затаскивают в комнату, запирают ее, оставляя наедите с мужчиной, который в два раза старше и сильнее? В голову снова врезается воспоминание о том дне, когда он стал жертвой насилия, и он прикрывает глаза, подгибая к себе колени. — Минхо, пожалуйста, остановись, — судорожно шепчет Хван, сжимая ладонями свои ноги. Минхо продолжает медленно наступать, становясь ближе. Он замечает, как дрожит младший, как его сладкий голосок подрагивает, когда он что-то говорит. И ему это нравится. Игра, в которую он готов играть бесконечно. — А куда же делась твоя храбрость, малыш, м? — Минхо останавливается около рабочего стола, снимая с себя черный пиджак. Кидает его на кресло и засучивает рукава своей черной рубашки, выставляя напоказ свои накаченные руки, где была отчетливо видна каждая венка. — Я еще ничего тебе не сделал, а ты уже дрожишь, как осиновый листочек. Ему нравится наблюдать, как он его боится. Ли буквально питается его страхом, получая наслаждение, как от принятой дозы кокаина. Он делает глубокий вдох, наполняя легкие ароматом, который исходит от Хвана. Он чувствует запах сирени, смешанный с зеленым чаем. — Кто, говоришь, пялился на тебя в тот вечер? — вдруг переходит на другую тему Хо, останавливаясь около одного конца цепи, второй конец которой был у шеи юноши. — Знаешь, у меня складывается такое ощущение, что тебе это… понравилось? Хенджин поднимает на него недопонимающий взгляд, следя за движениями его рук. Как он плавно поднимает конец цепи, как по комнате разлетается звон металла. Как он медленно накручивает ее на руку, приближаясь к испуганному мальчишке. — Молчание – знак согласия, — продолжает Хо, не слыша ответа на свой ранее заданный вопрос. — Но, знаешь ли, меня такой расклад не устраивает. Нужно это исправить, верно? Ли вдруг резко дергает за цепь, заставляя его подняться. Он заглядывает в глаза младшего и замечает чистый испуг. Ухмыляется, как довольный кот, и тянет цепь на себя, двигаясь в сторону кровати. — Что ты хочешь сделать? — спрашивает Хенджин, накручивая себя еще больше. — Хочу сделать все, чтобы то, что принадлежит мне, никто больше не смел тронуть, даже окинуть взглядом, — Минхо останавливается у кровати и кидает Хенджина на нее, нависая сверху. — Как тебе такой расклад? — Но я не принадлежу тебе! — восклицает младший, пытаясь отползти подальше, вот только Минхо садится на его бедра, не давая сдвинуться с места. — Отпусти меня! Не смей меня трогать! — продолжает он, дергаясь до последнего. Минхо схватывает его руки в воздухе и заводит за спину, оттягивая при этом за ошейник. Хенджин зажмурился, чувствуя давление в области шеи. Становится тяжело дышать. — Говоришь, не трогать тебя? На ведь так будет неинтересно, — иронично произносит Ли, заползая ладонью под рубашку. Хенджин замирает, чувствуя прикосновение к коже спины. Мурашками вдруг покрывается кожа, куда прикасается Хо. Пальцы водят в разные стороны, оставляя импровизированный рисунок. Минхо ощущает всем телом, как Хенджин заметно напрягся. Как дрожит хрупкое тело под ним, когда к нему прикасаются. Он приподнимает рубашку, любуясь гладкой бледной кожей младшего. Холодок от открытого окна проходит по его телу, оставляя новый поток мурашек. Минхо видит каждую из них. Он запускает свою руку выше, ощущая тепло, которое исходит от Хвана. Так приятно. Но приятно здесь только старшему. Хенджин прикрывает глаза, мысленно молясь, чтобы все это поскорее закончилось. Молчит, потому что боится нарушить тишину, возникшую между ними. Но вдруг передергивается, когда прикосновения плавно спускаются все ниже по спине, доходя до линии пояса. — Минхо, — судорожно шепчет Хенджин, нервно стуча зубами, — пожалуйста, не делай этого… — Что говоришь? Не делать этого? — Минхо демонстративно запускает свою руку под шорты и нижнее белье, кладя руку прямо на ягодицу, слегка сжимая ее. — Такая мягкая и упругая… — Минхо, пожалуйста! Остановись… — хнычет Хён, пытаясь освободить свои руки, которые все также заломаны за спину. — Хочешь, чтобы я остановился? — Ли намеренно хватает его за вторую ягодицу, сжимая еще сильнее. А после приближается к проходу, слегка касаясь кольца мышц. — Тогда умоляй меня об этом, — наклонившись, шепчет прямо в ухо. Хенджин сжимает губы в тонкую полоску, понимая, что не собирается снова перед ним унижаться. Прикусывает губу, пытаясь тем самым сдержать свою лихорадку и страх. Боязнь чужих прикосновений или же боязнь домогательств вызывают у него панику. Он продолжает молчать, пока не чувствует, что Минхо продолжает свои прикосновения, раздвигая его ягодицы шире. — Стой! Пожалуйста! Остановись… — выдавливает из себя Хён, сжимая руки в кулачки. — Я… умоляю, остановись… Минхо нравится эта податливость. Наблюдать за тем, как Хенджин прогибается через палку, через свою гордость, лишь бы достичь освобождения, доставляет ему уйму удовольствия. Но, пожалуй, этих мольб ему достаточно, поэтому он убирает руку, освобождая руки Хвана из захвата. — Оставим это удовольствие на потом, а сейчас, — Минхо встал с кровати, направляясь в соседнюю комнату - что-то на подобии кладовки, в которой Хо хранил много чего-то ненужного и нужного тоже. — Перевернись на спину и не смей вставать. Хенджин был обескуражен, но все же перевернулся, оставаясь на кровати в ожидании. Минхо вернулся быстро, неся с собой какие-то приборы для… тату? Это было похоже на набор для тату. — Что ты… делаешь? Минхо оставил это все рядом с кроватью и снова отошел к рабочему столу, достав из кармана пиджака наручники. Он подошел к напуганному Хвану, фиксируя его руки над головой. Обе. — Зачем это все? — Как я уже говорил ранее, я сделаю все, чтобы никакой мудак больше не посмотрел в твою сторону, — начал он, раскладывая принесенные инструменты на столике. — А знаешь что это значит? Хенджин отрицательно покачал головой, с опаской разглядывая все разложенные инструменты. Нахмурив брови, он продолжал наблюдать за Минхо, а тот даже не смотрел в его сторону. — Это значит, что мне придется пометить тебя, глупыш. — Что…? Пометить…? — Именно, — он повернулся к нему, становясь ближе. Взгляд неосознанно упал на бордовые губы младшего, — я набью тебе тату, определенное конечно, которое знают только те люди, кому ты интересен, то есть каждому, кого ты видел на той встрече. И то, это даже не все, — последнее Минхо произнес больше для себя. — Я кому-то из них интересен…? — Хенджин нахмурил брови. — А сам как думаешь? Минхо пододвинулся ближе, начиная расстегивать пуговицы на рубашке Хвана. Тот от неожиданности дернулся, отворачиваясь в сторону. — Не дергайся, или набью тату прямо на лбу, чтобы уж точно все видели. — А где оно будет тогда? — Вот здесь, — расстегнув последнюю пуговицу, Минхо открылся прекрасный вид на слегка накаченный торс младшего. Он указал на место с боку, под ребрами. — Больное место для набивки тату, говорят, но это послужит тебе наказанием. — А обезболивающее? — Никакого обезболивающего, потерпишь. — Ох, ясно, все в твоем стиле, — Хенджин отвернулся к окну, не желая больше видеть старшего. — Там даже никто не увидит это тату… Не понимаю смысла делать его. — Обязательно поймешь, если столкнешься с подходящей ситуацией, — заверил его Ли, надевая перчатки. Он взял трансферный маркер и начал делать разметку будущего тату. Прикоснувшись к гладкой коже мальчишки, он охотно провел по ней ладонью, чувствуя тепло тела. Было бы приятнее, если бы он сделал тоже самое, но без перчаток. Поэтому он, долго не раздумывая, снял их, откладывая в сторону, мол, так будет удобнее. Следующее касание стало, как и ожидалось, ощутимее. Он почувствовал, как Хенджин слегка вздрогнул, а на лице заиграли новые эмоции. Хван напряг брови, стараясь не смотреть на все манипуляции старшего. Холодный маркер дотронулся до теплой кожи, обжигая ее. А когда рисунок был доделан, Минхо приступил к самому интересному – к тату машинке. — Я боюсь, — вдруг прошептал Хенджин, сглатывая тугую слюну. И Минхо замер, наблюдая, как губы младшего слегка подрагивают. Не сдерживая себя, он протянул руку к подбородку, аккуратно поворачивая его к себе, и шепча в ответ: — Я сделаю все быстро, — он наклонился к нему и невесомо прикоснулся к его губам, чувствуя привкус зеленого чая на губах. — Я не хочу, Минхо, — мычит сквозь поцелуй Хван, пытаясь отстраниться, но Минхо не позволяет, придерживая того за затылок. Он мягко сминает пухлые губы юноши, слегка прикусывая, но не получая ничего в ответ. Но его это вполне устраивает. Хо отстраняется, и, как ни в чем не бывало, продолжает готовить тату машинку в работе. Хенджин ничего не говорит, старается даже не смотреть на него. Прерывисто дышит, пытаясь найти объяснение произошедшему. — Не думай, что я стану мягче, — вдруг произносит Хо, не смотря на юношу. — Тогда… что это было? — Это тебе в качестве обезболивающего, — сохраняя хладнокровие, отвечает Ли, слегка усмехаясь уголками губ. — Очень обезболило, спасибо. — Я начинаю, не дергайся, или мимо пропишу и придется сделать в другом месте, — произносит Хо, приближаясь в Хенджину. Вновь касается его кожи, протирая ее антисептиком перед началом работы. Она в тот же момент покрывается еле заметными мурашками. Когда машинка включается и ее игла начинает впиваться в кожу, Хенджин напрягается, чувствуя дискомфорт. Старается не смотреть на все это, отворачиваясь периодически к окну. А потом шипит, когда игла словно прошла очень глубоко или задела какое-то нервное окончание. — Ай, больно! — вопит Хён, откидывая голову на подушку. — Когда уже это закончится, ммм, — мычит от раздражающей кожу боли. Минхо продолжает молчать, полностью углубившись в свое дело. Он аккуратно ведет иглой вдоль нарисованного контура, оставляя краску под слоем кожи. — Пожалуйста, закончи поскорее, — сквозь зубы продолжает вопить Хван, сжимая руки в кулаки. Хочется снять эти наручники, которые сдавливают запястье, оставляя следы. — Почти закончил, — медленно кидает Хо, заканчивая последнюю линию рисунка. Момент, и он доходит до конца, наконец, выключая тату машинку. Минхо отложил машинку в сторону и взял крем, который успокоит раздраженную кожу. Выдавив немного на пальцы, он аккуратно прикоснулся к рисунку, слыша шипение из уст Хвана. — Я аккуратно, — шепчет Хо, — нужно размазать крем, чтобы кожа перестала болеть от раздражения, — и снова прикасается к красноватому пятну, оставляя охлаждающую мазь. Покончив с ней, он накрывает все дело пленкой, мягко придавливая ее к телу. Пока Хенджин был отвергнут к окну, Минхо тихонько прикоснулся к коже вокруг рисунка своими губами, оставляя влажный след. Останавливаться не хочется. Его тело настолько манило к себе, что хотелось пометить его полностью, не оставляя нетронутого места. Его тонкая талия, которую Минхо может обхватить своими двумя ладонями, так и продолжает завораживать. Он наклонился и сделал еще один поцелуй, а потом еще один рядом. На этот раз это не скрылось от Хенджина, и он вопросительно посмотрел на старшего. — Что ты делаешь… — шепчет Хенджин, сквозь дрожащие губы. — Делаю то, что хочу, — Минхо медленно приближается к лицу юноши, прикасаясь к его блондинистым волосам. Он аккуратно зачесывает их назад, заглядывая в глаза напротив. Тот судорожно бегает своими глазами по его лицу, приоткрыв губы в немом вопросе. Взгляд Хо тут же падает ниже, и не медля, он впивается в них, на этот раз жадно, словно целует их первый и последний раз. Прикусывает нижнюю губу, оттягивая ее, чувствуя недовольство снизу. Хенджин мычит, желая отстраниться, но его берут в охапку, и не думая отпускать. Шаловливые руки тянутся в ключицам, поглаживая их и спускаясь ниже - к груди. Хо продолжает сминать его чертовы пухлые губы, от которых оторваться совсем невозможно. Пальцы нежно поглаживают Пальцы нежно поглаживают линии вдоль ребер, останавливаясь у сосков. Он намеренно их задевает, слыша мычание в свои губы. — Не надо, Минхо, я не хочу, — все же оторвавшись от губ напротив, произносит Хенджин, прогибаясь в спине. Эти касания были совсем другими, не похожими на те, что оставлял на его теле учитель химии. Эти касания были… приятными? Но он не хочет так думать. Ему должно быть неприятно, но как это объяснить своему телу, которое только сильнее возбуждается от этих прикосновений к соскам. — Мне кажется, что твое тело думает по-другому, — ухмыляется Хо, когда от каждого прикосновения Хенджин вздрагивает, прогибаясь в спине навстречу. — Смелее, малыш, поиграй со мной в эту игру. Руки сползают ниже, проводя пальцами вдоль линии пояса. Губами он прикасается сначала к выпирающим ключицам, спускаясь все ниже. Останавливается у сосков, поочередно беря их в рот и посасывая. Хенджин неровно дышит, чувствуя, как возбуждение с каждым касанием становится сильнее. — Минхо, я не… агхм, — запрокидывает голову назад Хенджин и полустонет, когда мурашки пробегают по всему телу. А каждые его неохотный вздохи и сладкие стоны добавляют огня, от чего у Минхо начинает твердеть. Так возбуждающе. Хенджин прекрасен в его глазах. Минхо чуть приподнимается и освобождает руки Хвана от наручников, отбрасывая их куда-то на пол. Тянется к тумбе возле кровати, доставая из ящика лубрикант и пачку презервативов. Кладет все на кровать и резко переворачивает юношу на живот, стягивая шорты вместе с бельем. Хенджин вздрагивает, тянется руками за шортами, но Минхо не дает их натянуть обратно. — Минхо… — сладко тянет Хён, оказавшись в полном распоряжении старшего. — Тише, птенчик, расслабься, — шепчет в ответ, покрывая хенджиново тело прикосновениями. Он также стягивает с плеч Хвана рубашку, откидывая ее куда-то в сторону. Полностью обнаженное и беззащитное тело лежит перед ним. Ладони легли ему на поясницу, медленно ведя ими ниже, к округленным ягодицам, которые подошли бы, чтобы отшлепать их как следует. Но Минхо оставит это удовольствие на потом. В этот раз он лишь сжимает их в своих ладонях, слыша приторное мычание сверху. Хенджин сжимается от смущения, стоя на локтях. Чувствуя, как Ли сжимает его ягодицы еще сильнее, Хенджин хватается за подушку, сжимая ее в руках. Хо раздвигает его ноги в стороны, располагаясь между ними. Следом раздвигает упругие ягодицы, открывая вид на ровную дырочку. Он толкается языком щеку, наблюдая, как колечко мышц то сжимается, то разжимается. Сначала он прикасается пальцем, проводит им вдоль и останавливается у самого входа. Слегка надавливает, дразня и наровясь войти, но с этим не спешит. — Минхо… — отзывается Хенджин, жалобно смотря на него боковым взглядом. — Поднимись на колени, — приказывает Хо, помогая ему подняться, — оставайся на локтях, не поднимайся. Так вид открывается еще лучше. Он открывает смазку и выдавливает немного на пальцы и на промежность, сразу все размазывая. Второй рукой отлаживает его бедра, расслабляя тело. — Может не надо… — Что говоришь? — Может… ах-х, — выдыхая сладкий стон, не договаривает Хван, чувствуя чужой палец внутри себя. Минхо толкается им резко, отвлекая Хенджина бессмысленными разговорами. Проникает в теплое нутро, ощущая всю напряженность младшего. Внутри него до чертиков узко. Он пытается подвигать им вперед-назад, смазывая тем самым стенки дырочки смазкой. Проталкивается снова и слышит новый приглушенный стон из уст младшего, которые ласкают слух. — Ты такой ахуенный, Джинни, такой сладкий, — он тянет Хенджина за цепь, заставляя привстать, и впивается в его губы, продолжая двигать пальцем, набирая темп. Хенджин мычит в поцелуй, хочет оторваться, но Минхо вдруг добавляет второй палец, заставляя Хвана прогнуться. Он сладко оттягивает звуки, пока Минхо впивается в его губы. Чтобы пальцы спокойно и без усилий входили в него, Хо берет его член в свои руки, начиная надрачивать. Хенджин, не выдерживая, все же отворачивается, возвращаясь в свое положение. Его тяжелое дыхание совмещается со стонами, которые ему сложно сдержать. — Тебе ведь нравится, правда? — продолжает заговаривать ему зубы Хо, попутно снимая свои штаны и избавляясь от них в ту же секунду. Стояк уже был готов разорвать эту дырочку напротив, лишь бы утолить свою жажду и желание. Он ловко цепляет пачку презервативов, открывая ее и натягивая сам презерватив на свой член. — Блять, Минхо, а-ах, — Хван опускает голову на подушку, не сумев больше ничего произнести, когда Минхо вдруг резко вынимает пальцы и входит в него. Резко и без предупреждения. Минхо постепенно начинает набирать темп, проникая в нутро Хенджина все глубже. Ему больше не хочется оттягивать этот момент и продолжать церемониться с юношей. Хочет взять его грубо, чтобы знал свое место и в следующий раз следил за своим языком. Но все же немного Ли сжалился над ним, немного растянув перед проникновением. Хенджин задержал дыхание, чувствуя каждый толчок, который словно разрывает его изнутри. Он крепко сжимает между палец ткать постельного белья, зажмуриваясь. Невольная капелька слез вышла наружу, падая на подушку. Минхо продолжает двигаться быстрее, врезаясь своими крепкими бедрами о ягодицы младшего, слушая, как шлепки приглушенно разносятся по всей комнате, врезаясь в стены и смешиваясь в громкими вскриками Хенджина. Ему больно. — Малыш, расслабься, ты слишком сильно сжимаешь меня, — шипит Минхо, сжимая ягодицы Хенджина и раздвигая их в стороны еще сильнее. — Мне больно, — мычит Хван, приоткрывая рот в немом крике. — Ты меня не слушаешь, Джинни, — рычит на него Хо, цепляясь за край ошейника, — расслабь свои мышцы и больно не будет. Становится невыносимо, когда Минхо буквально вдалбливает его кровать, заставляя кричать во всю глотку, срывая голос. Спасибо на том, что стены в его комнате звуконепроницаемые. Он чувствует, что доходит до предела. Заводит руку вниз и берется за член Хвана, продолжая ему надрачивать, чтобы тот кончил раньше. И ему удается достичь этого пика за пару мгновений. Хенджин изливается на простынь под собой, приглушенно выдыхая от полученного оргазма. Минхо доводит и себя, изливаясь внутри юноши. Он выдыхает, продолжая еще двигаться, чувствуя, как пульсирует нутро Хвана после получения удовольствия. Он, наконец, выходит из него, снимая презерватив и натягивая нижнее белье на бедра. Ложится рядом, слыша недовольное сопение сбоку. — Ненавижу тебя, Минхо, — сквозь боль и неприятное ощущение в промежности, выпаливает Хенджин, стараясь не шевелиться. Он никак не реагирует на ворчание Хвана, сил попросту нет на это. Минхо лишь ухмыляется , беря пачку сигарет с тумбы и закуривая.