Бессилие

Катя выбегает из училища под руку с одногруппницей, смеясь так сильно, что аж живот болеть начинает. Опять про Алию Ильшатовну кто-то пошутил, да так юморно, что девочки сдержаться не могут, до слез их шутка довела. Лаврова остановилась, дыхание перевести, одногруппницу в бок тычет, чтобы та прекратила паясничать. — Хватит, — задыхаясь, шепчет Катя, — сил нет, щеки уже судорогой свело! — и пуще прежнего звонким смехом заливается. Желтые листья плавным движением на капот красный опускаются, а Кащей с прищуром довольным наблюдает за всем этим, стряхивая пепел сигаретный. Нашел все-таки красавицу свою. Трудов сильных это не составило: сложил дважды два, и получилось, что студентка-то учились в швейном на Марджани. Поспрашивал у суперов своих, которые еще образование получали, во сколько они обычно учиться заканчивают, и к названному времени уже стоял у ворот училища, в котором Катенька лекции, не покладая рук, писала. В кино решил девушку пригласить, пусть благодарит она его за помощь, оказанную тогда на трассе. Новинку показать ей хочет — «Человек с бульвара Капуцинов», еще никто на фильм этот из его знакомых не ходил. Комедия вроде бы какая-то. Кащей в подробности не вдавался, слышал, что спросом пользуется, значит надо и Екатерине показать, чтобы она потом похвасталась подружкам своим. Кащей смотрит на девушку издалека, наблюдает за блондинкой, что радостно выходит с учебы. Фигурка складная, сарафан короткий ноги оголяет, а сквозь водолазку белоснежную ключицы тонкие подмечает. Хороша, однако, барышня. Кащей подмечает про себя, что Катя ну очень миловидна, такой бусы бы янтарные подошли, шапка норковая и его крепкое плечо. Павел пиджак свой черный поправляет, невидимую пыль с плеч отряхивает, сигарету истлевшую вдаль кидает, даже не удосужившись остатки потушить, и к девице направляется. — Катерина, какая встреча, — руки широко раздвигает и вид удивлённый делает, словно и не планировал он беседу эту. Лаврова резко замолкает, а Кащей на девичьем лице досаду замечает. Не ожидала она увидеть его. У Кати сердце в пятки сразу же бухается, как только голос знакомый слышит. Её словно ледяной водой окатили. Дыхание перехватывает от увиденного и давление резко поднимается, уши закладывает. Павла она не желала встретить снова, страх липкий до сих пор преследовал её. Екатерина надеялась, что та встреча первой и последней была. И как бы отчаянно она мысли о нем из головы своей выкинуть не стремилась, о встрече судьбоносной не грезила. Здраво мыслила, что ни к чему хорошему знакомство новое не приведет. Но мир её уверенно самостоятельно выстроенный начал разрушаться из-за взгляда внимательного. Если сам нашел, значит больше не отпустит, понимает все Екатерина и как-то с горечью принимает этот факт. Плечи сразу опускаются, Катя взгляд отводит свой, чтобы глаза мужские не видеть, плетется к нему навстречу, словно провинившийся ребенок. Никому из присутствующих не объясняет, что это за мужчина и зачем он здесь. Одногруппницы только проводить взглядом грустным успевают и в тишине уходят. Веселье как ветром сдуло. — Что Вы здесь делаете? — резко голову поднимает и сердитый взгляд устремляет на лицо мужское, которое от ухмылки задорной сияет. — Ну что ж ты, Катенька, даже не поздоровалась, — журит её с усмешкой Кащей, — мамка с папкой не учили правилам этикета? Катя вздыхает тяжко, глаза закатывает и хочет уйти, но её за плечо несильно хватают и разворачивают. — У меня билет в кино нарисовался лишний, — Кащей внимание её на себя переключает, вытаскивает из нагрудного кармана рукой свободной скомканную бумажку и меж пальцев держит, как бы доказывая, что не лжет. — Компания хорошенькая нужна. — многозначительно смотрит и выжидает ответ. — Занята я сегодня, — отрезает Катя, — дела есть важные! — плечом ведет, скидывая ладонь теплую, а место, которое пальцы крепкие сжимали, словно кипятком обдает. Екатерина руки друг на друга под грудью укладывает, закрываясь от любопытного взгляда. Губы пухлые поджимает от досады. — Ты пойми, Катерина, — подходит еще ближе, сокращая сантиметры, — я тебе тогда помог? — на что Лаврова сразу хочет возмутиться, но сказать ничего не успевает, — Помог! Время на тебя свое драгоценное потратил, чтобы благополучно доставить тебя до места нужного. Не спросил тогда ничего с тебя, за спасибо буквально доброе дело сделал, — дожимает, чтобы вину почувствовала девушка. Катя груз ответственности ощущает, ведь действительно, ничего не попросил тогда. Просто довез и попрощался. Лаврова, конечно, долго потом еще боялась, что заявится мужчина, требовать начнет чего. Но не ожидала, что вот так скоро и неожиданно объявится, еще и на свидание позовет. Не может никак сообразить, что именно хочет он от нее, переживает, что требовать интима начнет, ведь она именно такого мнения о Павле. Чувствует, что не отвяжется, преследовать будет пока своего не добьется. И что же делать не знает девушка. Отказать опасается, а вдруг насильно её потащит или ещё чего сделает. Догадывается, что мужчина возражений не принимает от женщин. Согласиться тоже не может, что потом подумают о ней. Связалась не понятно с кем, осуждать будут и подруги, и преподаватели, а она статус умницы и отличницы себе годами зарабатывала. Добивалась зубрежкой и рукой вечно поднятой. На передовую шла, как стахановец. — Только один фильм, — шипит в изнеможении Катя и резко опускает руки, к автомобилю уже знакомому подходит. Двери сама открывает, помощи не ждет и садится, отворачиваясь сразу же к окну, чтобы не смотреть на мужчину. Всем видом своим показывает, что недовольна она. Кащей ухмыляется, видит, что блондинка губки дует, глазами сверкает злобно, раздражена до предела. А он этого и хочет, на эмоции её выводит. Пусть испытывает гнев или ненависть, ему плевать как-то, но запомнится он ей навсегда хочет. След грязный в душе ее оставить желает, выцарапать пометку о себе. На кочках трясет периодически, и Катя крепче за ручку дверную хватается. Кащей едет быстро, уверенно, резко обгоняя соседние автомобили. Лавровой такая езда не нравится совсем, её укачивать начинает, и она окно открывает, чтобы лицо под теплый ветер подставить. Катя вообще казалось, что сентябрь — самый лучший месяц в календаре. Солнце светит ярко, но уже не обжигающе. Небо по-летнему ярко-голубое без единого облачка. А деревья меняют свой цвет на все оттенки желтого, оранжевого и красного. Кате казалось, что сентябрь — это она, такая же легкая, воздушная, яркая и теплая. Лишь появление Кащея омрачало внутреннее состояние, он был тем самым ливнем, оглушающим, грязным и бесконечным. — Ну че, принцесса, приехала! — прерывает размышления девушки Павел, выходя из автомобиля. Подходит к Кате и дверь ей по-джентельменски открывает. Взглядом внимательным окидывает, даже не ухмыляется. У Лавровой мурашки по коже от такого табуном скачут. Екатерина унять тревогу никак не может, поэтому в сумке сигареты искать начинает. И пусть спутник думает о ней что хочет. Но Катя ничего не находит, видимо, еще когда-то давно Оле все отдала, чтобы на глаза лишний раз не попадались и желание тянущее не вызывали. Чертыхается тихонько и в сторону кинотеатра двигается. Людей не так много у кинотеатра, время еще не подходящее — кто на учебе, кто на работе. От этого Лавровой легче становится, вероятность знакомых встретить снижается до минимума. Кащей рядом идет, неспешно сигарету закуривает и останавливается рядом с входом. — Не беги ты так, Катенька, перекурить надо, успеем мы еще с тобой рядом друг с другом посидеть, — намекая, что места соседствующие взял. — А я не тороплюсь, Павел, — выплевывает Лаврова слова, — Вы зачем за мной приехали? — начинает возмущаться, скандал намеревается устроить, ибо против желания её опять мужчина поступает. Хоть она и сама села в автомобиль к нему, но по принуждения сделано это было. — Ну как зачем? — удивляется, словно Катя глупость какую спросила. — Компания мне хорошенька была нужна, говорил же я тебе, забыла что ли? На что Катя фыркает только. Компания! Мало у него что ли женщина, понять все никак не может. Сдалась она ему. Павел берет бережно под руку девушку и ведет во внутрь здания. — Ну чего ты все ворчишь! На кино сейчас поглядим интересное, может я тебе потом газировку из автомата куплю, каждый день у тебя так что ли проходит? — начинает объяснять Кащей, как маленькому ребенку. На входе бумажки билетерше впихивает, даже внимание на женщину не обращает. — Проходи, — теплой рукой, между лопаток девичьих лежащей, подталкивает легонько во внутрь зала и на кресла нужные пальцем указывает. Катя плюхается на кресло, откинутся на мягкую спинку стесняется, спину прямо держит в напряжении и руки на коленки складывает, как школьница на собрании комсомола. Кащей же рядом присаживается неторопливо, ногу на ногу закидывает и удобно в сидении располагается, чувствует себя максимально уверенно. Парочка странной кажется окружающим, но никто ничего не говорит и не смотрит даже на них. Музыка громкая резко звучать начинает, а на экране кадры цветные мелькают. Лаврова только тогда расслабляется, спокойно на кресле устраивается и завороженно смотреть фильм начинает. На экране Андрей Миронов появляется, и Лаврова дышать перестает. Радоваться начинает, что любимого киноактера на экране видит. И «Бриллиантовую руку» с ним смотрела, которую каждый год под новогодний праздник по телевизору крутили, и «12 стульев», где мошенника хитрого актер играл, и много других фильмов. Очарована мужчиной была. В детстве даже немного влюбилась в него, замуж выйти мечтала, Екатерина наивная была донельзя. Девушка взгляд не отрывает от происходящего, магия кино её околдовывает. А Кащей наблюдает за этим, он в принципе восторга женского не разделяет. Ну фильм и фильм, ему уличные дела важнее и ближе. А развлечения эти бабскими и ребячьим считает, вырос он из этого. Но доволен, как слон, что Катенька расслабилась. Он сразу смекает, что действовать пора — руку на спинку соседнего кресла осторожно закидывает и к девушке еще ближе подсаживается. Лаврова пока что этого не замечает. От локонов золотистых до пальцев его буквально пару сантиметров остается, но Павел ничего не предпринимает, как бы сильно не хотелось накрутить на ладонь волосы. От желания этого, ему закурить срочно понадобилось, он бы, конечно, и здесь мог сигаретку достать, но попутчица его осудить может. Опять корчить лицо недовольное будет. Кащей взгляд на экран переводит и за разговором Джонни и Билли наблюдает. Катя как-то резко выныривает из грез своих от тепла руки, которая рядом находится. Снова напряженной становится, прямо садится, словно спицу вставили в нее. Голову боится повернуть. Кащей ухмыляется и пальцами волосы струящиеся за ухо девичье заправляет. Пальцами шершавыми ухо горячее от стыда задевает, ведет нежно от мочки, на которой серьги длинные висят, по оголенному участку кожи, что между подбородком и воротником водолазки находится. А взгляд так и на экран устремлен, вида не подает. Узоры указательным пальце по шее вычерчивает, медленно, тягуче. Лаврова пошевелится не может, сглатывает слюну накопившуюся со звуком громким. И не знает куда руки трясущиеся деть, между коленок зажимает. У нее мир сразу же перевернулся от действий мужских, в районе живот тянуть нещадно начинает то ли от страха, то ли от чувств неизведанных. Разобраться еще предстоит девушке. Во рту пересыхает мгновенно, и дышать сложно становится. Мужчина же не перестает издеваться над Лавровой — медленно руку к затылку заводит, зарываясь в волосах, прядки перебирать начинает. У Кати сердце бешено колотится, а в глазах мутнеет, вырваться хочет из цепких рук. — Сейчас вернусь, — бросает Кащей посередине фильма и выходит куда-то. Девушку, словно из озера темного выдернули, она тонет, выплыть никак не получается, захлебывается чернотой. Лаврова придти в себя никак не может. Только лишь спустя какое-то время подмечает, что следом за Павлом мужчина вышел наружности неприятной. Катя голову поворачивает и видит рядом с местом пустующим женщину роскошную. Та в блузке белоснежной сидит, губы красным накрашены, а на шее бусы жемчужные висят, которые свет синеватый от экрана отражают. Такие дамы, конечно, по кинотеатрам не ходят, только в рестораны, дорого украшенные. Кате кажется, что женщина эта, как ворона белая, сидит здесь. Лаврова выводы сразу делает, что Паша со спутником ее вышел куда-то. Значит не так просто он пригласил её фильм посмотреть, дела какие-то у него здесь были. Тревожно становится — ну, какие дела может решать взрослый мужчина днем в кинотеатре. Только криминальные. Голова у девушки гудеть начинает от мыслей разных. Узоры на шее словно клеймо горят теперь. Нервничать от этого начинает. Напряжена до предела, не может никак усидеть на месте. Хочется выбежать из зала и сбежать, чтобы не нашел ее мужчина никогда. Кащей возвращается и садится вновь рядом Лавровой, руку не закидывает, подмечает, что Катя, как натянутая гитарная струна, задень и закричит от страха. Ухмыляется, и фильм продолжает смотреть. После финальных титров девушка выскакивает из зала, не дожидаясь спутника. Высказать снаружи ему все хочет, что не позволит так с собой обращаться и что встреча эта последняя. Точку жирную их в недоотношения поставить хочет. Кащей вальяжно выходит следом, с мужчиной, с которым выходил посреди сеанса, крепким рукопожатием прощается и устремляется к спутнице своей. — Павел, я девушка приличная, в объятия Ваши падать не собираюсь, — сразу же в лоб бросает Екатерина. Еще ткнуть пальцем в грудь мужскую хочет посильнее, но боится. Чего он возомнил вообще о себе, что после первого похода в кино она расстелется перед ним, расцелует в щеки его может быть. — Ты, Катенька, кипиш не наводи лишний раз? Я же не злодей какой-нибудь, — ухмыляется Кащей, подходя еще ближе к девушке, испытывающим взглядом медленно лицо девичье очерчивает. — Ты ко мне в машину сама села? Сама! В кино согласилась сходить. Милая, никто тебя не принуждал, — медленно так волосы с плеч убирает, нарушая пространство личное. Кате неловко становится от близости, весь фильм он ей покоя не давал. Лаврова сказать ему не может, что не добровольно с ним пошла, а только лишь для того, чтобы он отстал от нее. Не преследовал больше. Сил уже не было никаких терпеть выходки мужские. Она разворачивается и из кинотеатра почти бегом выходит. Кащей вздыхает тяжело и за девушкой следует. Выходит из здания и сигарету закуривает, видит, как Катя стоит и руками себя обхватив, пытается успокоить. Выглядит как собака побитая. Кащей сравнению этому хмыкает, он комплиментами одаривать девушек не привык, только такие ассоциации в голову лезут. Обнять такую хочется, но барышня колкой оказалось, зацепит еще, крови мужской пустит. — Садись, домой отвезу, — выдыхает дым сигаретный прямо в лицо девушке, на что та кашлять начинает. — Дойду сама, — Екатерина фыркает громко на предложение мужское. Еще чего. Не может никак разобраться, ну чего он от нее хочет, как смеет думать, что она к нему после такого сядет в автомобиль. Катя гордая, ей подачки такие ну нужны. Она свой долг отдала, более требовать с неё он не должен. — Опять двадцать пять, — цокает мужчина. — Не обижу, не трясись. — А я не боюсь Вас, Павел! Я компанию Вам составила, на этом все, пожалуй, финита ля комедия! — звонко прерывает Лаврова. — Ух какая, — смеется Кащей, — ну так если не боишься, садись! — в руках сигарету держит, устал он ее упрашивать. Не этого планировал, думал, скоренько общение наладиться, а после кино девушка сама на следующую встречу напросится. Но нет, Катя не такой как все его знакомые оказывается. Такая и пыл его разгорячит сильнее, но тем и интересней. Бегать, конечно, Павел за ней не будет, но ухаживания предпримет: может цветов еще когда подарит или духи, подумать надо будет. — Хорошо, — шипит Лаврова, черт с ним, не может уже противится настойчивости этой, — закурить дайте! — подцепляет из пачки сигарету терпкую, губами зажимает, а Кащей прикуривает, наблюдает испытывающе. Катенька то не так проста оказывается. Девушка садится в автомобиль не заботясь о чистоте, громко хлопает дверью и окно открывает, чтобы дым сигаретный на улицу просачивался. Унять дрожь никак не может, злит её, что Павел такие эмоции в ней парадоксальные вызывает. Хочется придушить его, но никак не может забыть о пальцах, что шею поглаживали. Интимно так было, она желания не испытывала никогда такого сильнейшего как в тот момент. Противоречиво все как-то. Едут опять в тишине. Кащей радиоприемник включает, а из него хрипеть голос Аллы Борисовны начинает: «Надо же, надо же, надо ж такому случиться! Надо же, надо же, надо ж так было влюбиться! Надо бы, надо бы, надо бы остановиться! Но не могу, не могу, не могу, не могу. Не могу и не хочу!» Лаврова мрачно усмехается, на Павла взгляд свой переводит, следит за действиями уверенными. Мужчина внимание приковывает — в закатном солнце цвет глаз умудряется заметить. Зеленые. Ресницы длинные, любая бы девушка позавидовала, губы сухие, а где-то над бровью шрам белеет. Интересно становится, откуда следы такие на лице. Усмешку мужскую подмечает и сразу же отворачивается. Кащей заметил, что Катя наблюдает за ним, по рулю автомобильному радостно в такт песне забарабанил. Тронулся лед. Мужчина подвозит её к входу в общежитие. Катя даже боится выходить из автомобиля, вдруг кто увидит. От сплетен потом не отгребешься. Они с Олей так же изредка на кухне за столом обсуждали и одногруппников, и соседок по комнате. Сейчас она по другую сторону оказалась. — За фильм спасибо, — мямлит Лаврова, не зная зачем, но невыносимо ей в молчанку играть. — Если нужен буду, свистнешь! Кащея с Универсама ищи, подскажут, — удочку закидывает, чтобы девица сама его искать начала. Даже прозвище свое говорит. Кате хочется прокричать, что не нужен он ей будет, и никакого Кащея она искать не собирается. Но в ответ все равно прошепчет: — Хорошо. Выходит на негнущихся ногах из красного автомобиля и к окну зачем-то поворачивается, ожидает, чего же мужчина ей скажет. — Ладно, бывай, красавица, — смешливо прощается и вновь укатывает, оставляя Катю дрожать от пережитого. Она даже и не помнит, чем фильм закончился. Лаврова словно на дно опускается все ниже и ниже. Погубит её когда-нибудь та встреча судьбоносная. «Синема, синема, синема, От тебя мы без ума!»