Тайна, покрытая мраком

      — Кай! — от накопившейся груды бумаг некроманта оторвал запыхавшийся Бранн, влетевший в окно, когда часы городской ратуши отбили девять раз. — Кай, быстрее!       — Бранн, давай ты поставишь метлу, успокоишься и внятно сформулируешь свою мысль. А заодно расскажешь, почему это отдел Магического Расследования и Дознания отсутствует в полном составе.       — Ты издеваешься? Там кладбище восстало. О каком спокойствии ты говоришь?       — Какое? — Кайден вмиг стал серьёзным и поднялся из-за стола. Всё-таки кладбища — это его непосредственная сфера деятельности.       — Старое. Городское.       — Так оно же давно запечатано?       — А ты это его проснувшимся обитателям объясни. Городская стража пока пытается выстоять на амулетах, но долго они не продержатся. Что-то там не так. Очень сильная аура у этого могильника.       — Где все наши?       — Там уже. Меня за тобой отправили.       Выйдя из портала прямо перед давно запертыми воротами городского погоста, Кайден сразу понял, о чём говорил Бранн.       От тихого когда-то места во все стороны расходилась тяжёлая волна мёртвых эманаций. Которых не должно быть у запечатанного некромантами места упокоения сотен горожан.       — Фел, кто обнаружил?       — Местные пропойцы. Возвращались ранним утром из трактира и наткнулись. Но пока допросить не получится. Шок вкупе с алкоголем вывели их на время из строя. За ними Шайла присматривает.       — Что говорят стражи? Кто есть за воротами?       — Стражи ничего не говорят. Трясутся от страха, но периметр амулетами пока охраняют, и на том спасибо! Из того, что удалось идентифицировать Кревану, — некрисы, умертвия и ревенанты. Не спрашивай сколько. Много. Слишком много на нас шестерых.       — За городскими некросами я уже отправил, но и их у нас всего с десяток наберётся, — к команде Кайдена подошёл начальник городской стражи. — У меня есть человек пять достаточно сильных стихийников, которые не падают в обморок от кладбищенского воя. Так что мы с вами.       — Спасибо, Вилей! Отправь кого-нибудь проводить Шайлу в Управление. А то сама ведь не пойдёт, — Кайден лишь отмахнулся от благодарного кивка Арто и зашагал прямо к огромным кованым воротам.       Чуть прищурившись и настроив магическое зрение, он увидел на чёрных, украшенных изящными завитками створках голубые ячейки невидимой для простых смертных некросети, магически запечатавшей эти ворота почти шесть лет назад. Барьер не мешал городскому люду навещать последнее пристанище своих родных и близких в светлое время суток. Но наглухо закрывал любую возможность входа, а тем более выхода с погоста ночью. Кайден сам несколько раз в год наведывался сюда, чтобы посидеть между могил приёмных отца и матери.       Кладбище запечатали, когда мест для захоронений не осталось. Так всегда делают в подобных случаях. Действующие кладбища запечатывать нет необходимости. На них кипит «жизнь». Кого-то хоронят, кого-то оплакивают. Кладбищенская нечисть, если имеется, с интересом наблюдает за происходящим. А вот когда на кладбищах кончаются места для могил и о нём забывают, мертвякам становится скучно, и они начинают развлекать себя, как умеют. А это может пагубно отражаться на здоровье живых. Именно поэтому все как одно старые кладбища были запечатаны некромантами.       И сейчас, смотря на магический барьер, созданный чьей-то довольно профессиональной рукой, Кайден видел, как расползаются по нему рваные трещины, как сочится через них чёрная энергетика мёртвых.       — Кай, ну что там? — Линкс подошёл почти вплотную, заглядывая через плечо. Как будто тоже мог увидеть то, что было доступно начальнику.       — Если я не ошибаюсь, а в этот раз я очень хочу ошибиться, то масштаб проблемы гораздо серьёзнее, чем толпа восставших трупов.       — В смысле?       — Они не сами проснулись. Их разбудили намеренно. Вы сами знаете, что в городе только я мог бы это сделать, — Кайден запнулся на полуслове, но затем, нахмурившись, продолжил: — И Бес. Но мне вроде как незачем.       — Это понятно. Но, Кай, он бы тоже не стал. Что бы между вами ни произошло, глупо думать, что это его рук дело.       — Я и не думаю. Если бы это был он, мизерный шанс у нас бы ещё был. Но погост подняли изнутри. Так что поздравляю, друзья мои, у нас лич.       — Чего? — на Кайдена в ужасе уставились несколько пар глаз.       — Лич? Ты уверен? — Бранн пытался улыбаться, но улыбка выходила кривой. — Откуда ему взяться? Кладбище сто лет как закрыто. Почему он только сейчас решил проснуться?       — Ну, пойди, спроси, — огрызнулся Кайден, не отрывающий взгляд от всё больше рвущейся некросети.       — Кай, что делать будем? Эту тварь ведь нельзя убить, я правильно помню из лекций некромагии?       — Не совсем. Убить можно, но для этого нужно уничтожить одновременно и тело, и филактерию, в которую он перед смертью переселил душу. Но это практически невозможно. Потому что если найти тело несложно, то как выглядит артефакт, угадать нереально. Это может быть пуговица, камень, кольцо — да вообще что угодно.       — И как быть?       — Пока не знаю. Одно могу сказать наверняка: нужно срочно уводить людей из соседних кварталов. И делать это следует очень быстро. До полного прорыва барьера осталось не больше двух часов. Поэтому, Вилей, отдавай приказ своим, а я свяжусь с управлением.       Кайден ошибся. Некросеть рухнула всего через час. Но, к огромному удивлению магов, через открывшиеся ворота к ним не хлынул поток зомби. Мало того. Кладбище враз затихло, как будто не было только что жуткого воя, клацанья зубов и дребезжания костей, разносившихся по округе.       — Кай? — начальник городской стражи с тревогой смотрел на открывшиеся взгляду надгробия за распахнувшимися воротами кладбища.       — У меня нет ответа, Вилей. Но и выбора у нас нет. Вы с городскими оставайтесь снаружи, а я пойду посмотрю, что внутри.       — Кай, но это же самоубийство! — начальник городской стражи заступил дорогу некроманту.       — Вилей, мы знаем друг друга ещё со времён АСТМЫ. Ты хороший друг! И спасибо, что беспокоишься. Но другого выбора в этой ситуации, к сожалению, нет.       — Начальник, а ты ничего не забыл? — теперь дорогу Кайдену заступили Фелан и Бранн.       — Да, Кай! Ты, конечно, единственный среди нас некромант. И ты один в состоянии упокоить разбушевавшуюся нечисть. Но ты забываешь, что мы маги. И способны если не упокоить, то, по крайней мере, уничтожить хотя бы часть из них, — Арто не двинулся с места, но весь вид говорил о том, что настроен он весьма решительно.       — Мы идём с тобой, и это не обсуждается! — Креван встал рядом с друзьями. — А Вилей с городскими останутся и присмотрят, чтобы никто не вырвался в город.       — Но…       — Пойдём, Кай! Некогда тут стоять, — Линкс первым шагнул ко входу на погост. Как бы иронично это ни выглядело, но на кладбище действительно стояла гробовая тишина. Продвигаясь вглубь, маги не переставая осматривались, но кроме тишины ничего подозрительного не встретили.       Почти дойдя до центра, некромант вскинул руку в предупреждающем жесте. Маги замерли, вглядываясь в даль.       — Кай, что это?       — Оставайтесь здесь.       — Кай!       — Оставайтесь! Это приказ!       Возразить ему никто не успел, потому что из ближайших кустов один за другим начали выбираться некрисы, отсекая Кайдена от остальных. Эти ожившие скелеты были простой и не очень опасной нечистью. Но их оказалось слишком много, чтобы можно было обойти их своим вниманием.       Некромант медленно и осторожно двинулся дальше. Он не хотел, чтобы друзья видели то, что успел разглядеть он сам.       — Здравствуй, мой мальчик! — на могильной плите, как на троне, сидела некогда красивая женщина в роскошных одеждах. Сейчас черты её неживого лица были искажены, но всё ещё узнаваемы. Она небрежно покачивала на пальце цепочку с висевшим на ней медальоном. Много лет назад этот медальон подарил ей Бэр. В нём между створок когда-то были скрыты два маленьких портрета. Портрет самого Бэра и портрет маленького Кайдена.       — Откуда он у тебя?       — Глупый вопрос, сынок, — в голосе, когда-то рассказывавшем ему сказки, слышалось презрение. — Естественно, из могилы твоего отца. До сегодняшнего дня там была спрятана моя душа.       Да, Кайден помнил, что этот медальон отец так крепко держал в руках в момент смерти, что его похоронили вместе с ним.       — Что ты делаешь, мама? Зачем тебе это?       — То, что должна была сделать ещё десять лет назад. И у меня бы всё получилось, если бы эти два идиота не помешали мне. Но теперь я без помех заберу твою душу и магию, маленький некромант. И наконец-то смогу вернуться на родину.       — А почему ты не вернулась туда раньше? Зачем тебе я?       — Ха-ха-ха! Да ты хоть понимаешь, о чём говоришь? Знаешь, кто я? Я принцесса Дарвестана. Мне было суждено занять трон. Но мой младший брат сговорился с шаманом, и меня прокляли на вечное скитание между мирами. Не живая и не мёртвая, уставшая и одинокая, но не сломленная, я нашла способ вернуть себе свою жизнь и трон. И для этого мне всего лишь был нужен дар сильного некроманта-портальщика. Чтобы не вызывать подозрений, через сто лет поисков я очаровала этого наивного беднягу — твоего приёмного отца — и продолжала искать того, чья жизнь была способна вернуть мою. Ты не представляешь, как я была счастлива, когда Бэр привёл тебя в наш дом. Я хотела убить тебя сразу, но твой дар был ещё слаб. А потом появилась эта тварь Ален, и всё пошло прахом. Он как будто приклеился к тебе. Мне пришлось ждать шесть лет, прежде чем представилась возможность забрать твою душу и дар. Ты знаешь, чего мне это стоило?       Кайден молча качнул головой, стараясь потянуть время и прислушиваясь к звукам, раздающимся за спиной.       — Даже не думай, сынок, — выплюнуло умертвие. — Тебе никто не поможет. В этот раз меня никто не сможет остановить. Тупица Бэр давно мёртв, а твой когда-то так обожаемый Ален боится даже подойти к тебе. Так что смирись!       — Ты, как и в прошлый раз, ошибаешься, Лейла! — вдруг раздалось из-за спины Кайдена, а на плечи легли чужие тёплые руки. — Да, Бэра уже нет. Но даже один я не позволю тебе и пальцем прикоснуться к Кайдену.       — О! Смотрите, кто пожаловал! Да что ты можешь один, Ален? В прошлый раз вы с трудом вдвоём меня одолели. А сейчас ты один. Что ты можешь?       — Девять лет прошло, Лейла. Я немного вырос. Мне давно не двадцать пять. Я не совершу прошлых ошибок.       — Так и я уже не та, что девять лет назад. Не заметил?       — Да как это можно не заметить? Ты постарела, Лейла. Да и вид какой-то несвежий. Кай, не думай, — зашелестело над ухом у некроманта, когда умертвие в злобе подпрыгнуло со своего трона. — Постарайся уничтожить филактерию, пока я буду её отвлекать, и уходи.       У Кайдена рушилось всё, что он знал. Всё, в чём был уверен последние девять лет. Но рефлексировать на эту тему сейчас совершенно не было времени. Он прикрыл глаза и мысленно потянулся к пробуждённому сознанию одного из ревенантов, стоявших полукругом вокруг лича.       Когда кулон оказался в руках некроманта, он открыл портал, перемещаясь к Фелану. Совершенно не обращая внимания на творившееся вокруг, Кайден бросил кулон под ноги другу и скомандовал:       — Фел, огня!       Пламя, охватившее металлическую подвеску, было настолько мощным, что замок, скрепляющий две половины, расплавился, и створки распахнулись, выпуская наружу душу чудовища, убившего человека, ставшего Кайдену отцом. Когда магический огонь горячим языком первый раз лизнул то, что королева умертвий прятала девять лет, над кладбищем пронёсся вой такой силы, что молодые деревья почти коснулись земли, а маги не смогли устоять на ногах.       — Фел! — На окрик некроманта стихийник увеличил напор, и магическая стихия пожрала то, что ей предложили.       Маги, наблюдавшие, как падают скелеты и умертвия, не контролируемые больше волей лича, не заметили, как за их спинами открылся портал, в который чья-то сильная рука втянула некроманта.       Ален с закинутым на плечо Кайденом вышел из портала уже у себя в квартире. Привязав того к креслу и наложив заклятие молчания, он устало посмотрел прямо в глаза некроманту.       — Сейчас ты просто меня выслушаешь, а потом я тебя отпущу. И ты сможешь меня убить, если захочешь.       Ален сел в кресло напротив и, прикрыв глаза, начал рассказ.       — Когда я познакомился с твоим отцом, мне было восемнадцать. Он помог мне в одном деле, и с тех пор мы подружились. Хотя его жене я почему-то очень не нравился. Через год Бэр подобрал тебя. И я пропал. Ты видел, как мальчишка Линкса и Фелана действует на Кревана? Вот точно так же я чувствовал себя рядом с тобой. Я готов был убить любого, кто просто косо посмотрит в твою сторону. И всегда чувствовал какую-то тревогу, когда видел рядом с тобой Лейлу. Я утешал себя тем, что это просто ревность к человеку, который проводит с тобой больше времени, чем я. Но в тот момент, когда она попыталась тебя убить в канун твоего четырнадцатилетия, я понял, что причина беспокойства крылась в подсознательных подсказках интуиции.       То, что ты видел девять лет назад у подножия холма, было развязкой. Бэр каким-то образом узнал, кем являлась Лейла на самом деле, и однажды ночью пришёл ко мне в Академию. Взял с меня клятву, что даже когда его не станет, я буду всегда рядом и буду тебя беречь. А ещё через два дня я получил вестника, призывавшего меня к старому кладбищу на холме. Я успел почти в последний момент. Бэр был скован магическими путами, а ты был без сознания распят на старом надгробии, вокруг которого были зажжены чёрные свечи. А вокруг них стояла орда умертвий, которых подняла эта сумасшедшая ведьма, воспользовавшись твоей силой. В тот момент, когда я сжёг их всех, освободив Бэра и тебя, и из последних сил сдерживал её чёрную ярость, ты и проснулся. И увидел то, что увидел. То, за что вот уже девять лет меня ненавидишь. Но если бы мне пришлось выбирать: твоя смерть или ненависть, — я бы снова выбрал ненависть. Ведь единственное, о чём я жалею, так это то, что не смог разглядеть в кулоне на шее Бэра филактерию, за год по капле высосавшую его жизнь. Именно Бэр, придя в себя и увидев количество трупов вокруг, назвал меня в шутку Бессмертным. А теперь, если всё ещё хочешь, можешь меня убить.       Кайден не заметил, как его путы опали на пол, потому что во все глаза смотрел на эмоции, отражающиеся на лице того, кого сердце, вопреки разуму, так и не смогло забыть. Того, кто был его божеством все те годы, что он жил с Бэром и Лейлой. Того, кого ненавидел все годы, прошедшие с момента их смерти.       Сейчас он не знал, чего же ему хочется больше: провести ладонью по чуть заметной щетине на чужом лице или же впечатать в это лицо кулак. Пожалеть и утешить чужую боль или отомстить за свою. Он так и не смог определиться к тому моменту, когда его собственного лица коснулись чужие прохладные пальцы.       — Скажи что-нибудь, Кай! Или ударь. Только не молчи. Твоё молчание — самое страшное, что случалось со мной в жизни. Даже твоя ненависть не так страшна. Она хотя бы говорит о том, что я тебе не безразличен. Не молчи, пожалуйста.       — Я не знаю, что сказать. Я вообще сейчас ничего не понимаю. В душе буря, в голове пустота. Что мне делать, Ален? Как жить дальше? — Кайдену действительно стало страшно и стыдно. Страшно за то, что хотел убить того, кто спас ему жизнь. И стыдно за то, что, являясь не последним магом Арвидана, отказывался видеть дальше собственного носа. А ведь было очевидно, что отец не стал бы продолжать общение с тем, кого считал бы виноватым в смерти любимой жены.       — Желательно долго и счастливо, а как при этом, не важно, — Ален потянул Кая за руку из кресла. И когда тот поднялся, крепко прижал к груди, невесомо касаясь губами волос, лба, горбинки носа.       — Что ты делаешь? — некромант попытался вырваться, но разница в габаритах была не в его пользу.       — Тш-ш-ш! Я не сделаю ничего, что ты не захочешь. Верь мне.       И Кай поверил. Впервые в жизни поверил кому-то кроме шестерых друзей.       Проснулся Кайден один. В комнате декана, где он остался ночевать, было солнечно и уютно, но самого хозяина нигде не было видно. Одежда некроманта, вычищенная и отутюженная, висела на спинке кресла, а на столе под салфеткой его ждал нехитрый завтрак.       Допивая остатки какао, Кайден смотрел в утреннее небо и улыбался, вспоминая финал их вечернего разговора. Ален, видимо, действительно обладал каким-то особым чутьём. Потому что дальше поцелуев и почти невинных касаний даже не попытался зайти, как будто ощутив неуверенность самого Кайдена. Он успокаивал его, нежно касаясь губами лица, иногда срываясь на страстные поцелуи, но всё же останавливаясь. Баюкал, как маленького. Тихо шептал на ухо о том, что Лейлы больше нет и никто и никогда не посмеет снова вредить Каю. После шептал какие-то нежности, до тех пор, пока Кай не заснул прямо у мага на руках.       Кайден уже не помнил, когда столько улыбался. Наверное, последний раз ещё тогда, когда был жив приёмный отец.       Обернувшись и ещё раз осмотрев комнату, Кайден наткнулся взглядом на то, чего здесь быть не должно было априори. Старая знакомая, нещадно скидывающая его с небес на землю, сейчас скромно стояла в уголке за шкафом, перевитая изумрудной лентой. Некромант не мог ошибиться. И метлу, которую долгие годы считал своей, узнал сразу.       Кайден протянул руку, и метла, никогда не слушавшаяся его в период учёбы, как верный щенок, скользнула по ладони древком и замерла на удобном для посадки уровне.       — Что за… — некромант с опаской перекинул ногу через черенок, поудобнее перехватив его ладонями. — Ну что? Полетаем, красавица? — услышав в ответ ободряющий шелест прутиков, тихо скомандовал: — Вперёд.       Это был восторг. Впервые в жизни Кайден самостоятельно поднимался к облакам. Легко выпорхнув из окна комнаты Алена, он взвился свечкой к самому небу, чувствуя, как от скорости глаза обжигает колючими порывами встречного ветра. Он летал, наверное, час. Пробуя развороты, пике и пируэты.       Вернувшись в комнату, застал у окна дивную картину: пышущего гневом вечно спокойного Алена.       — Кай! Ты что творишь? А если бы ты упал? У тебя же никогда с ней ничего не получалось!       Некромант, нежно огладив напоследок полированное древко, поставил метлу на её законное место и вплотную подошёл к своему бывшему декану.       — А ты не хочешь мне рассказать, почему у меня никогда ничего не получалось? — он смотрел прямо в глаза тому, кто страстно целовал вчера вечером, до тех пор, пока Ален не отступил, отводя взгляд и пряча за спину руки. Взгляд, который был смелым в вечерних сумерках, провоцируя и обещая. Руки, которые были настойчивы и бережны.       — Ну, ты понимаешь, Кай…       — Пока не до конца, но продолжай.       — Это была единственная возможность обнять тебя, — выдохнул тёмный маг, отступая ещё на шаг и натыкаясь спиной на шкаф.       — А просто обнять ты не додумался? Обязательно было издеваться при всех?       — А ты бы тогда дал к тебе прикоснуться? Ты же ненавидел меня до глубины души.       — Я тебе сейчас дам. Хочешь?       — Кайден, ты уверен?       — Ален! О чём ты думаешь?       — Лучше тебе не знать. Но да, хочу. Конечно, если твоё «дам» не подразумевает прилёт кулаком в лицо.       — Так, всё, мне пора. Убийства, кражи и прочее само себя не расследует. Пойду я, пожалуй. — Попытавшись сбежать от овладевшего им смущения, некромант был перехвачен уверенной рукой почти у самой двери.       — Не так быстро, мой господин! Ваш покорный раб всё ещё ждёт.       Чужие руки были настойчивы, а чужой низкий голос заставлял вибрировать каждую клеточку тела Кайдена, вызывая волны дрожи, проходящие от макушки вниз, завязываясь узлом где-то ниже пояса.       — Что ты делаешь?       — Я? А что я делаю? Мне вот странно, почему ты ничего не делаешь, мой мальчик.       В голосе Алена смешались и желание, и насмешка, и призыв, и обещание. Он качал на невидимых волнах, растворявших все внятные мысли, заставляя Кайдена плавиться в чужих руках.       — Бес, мне правда пора, — некромант пытался уцепиться за спасительный якорь обязанностей, как за последний оплот, не дающий утонуть в этом омуте.       — Знаю. Но дай мне ещё минуточку. Всего несколько секунд, чтобы убедиться, что наконец-то ты мой и мне это не снится.       Услышав последнюю фразу, произнесённую шёпотом, Кайден развернулся и приник к губам Алена нежным поцелуем.       — Может, это поможет? — улыбнулся, когда от эмоций, перехватывающих горло, воздуха стало не хватать и пришлось оторваться.       — Ненадолго. Максимум до вечера. Я заберу тебя после работы, можно?       — Можно! — услышал Ален, когда портал за Кайденом уже почти закрылся.