Если бы я мог сделать это снова

Следующие несколько минут епископ Утравский спокойным тоном объяснял Клейну свою ситуацию – как прошлый «он» все еще таился в глубине его сердца, ожидая возможности восстановить контроль над всем. — Если прошлое «я» победит меня настоящего, я, без сомнения, потеряю контроль и стану монстром, — со вздохом сказал Утравский. — Все эти годы, помимо проповеди, я также искал людей и предметы, которые могут мне помочь. В конце концов, с благословением Матери-Земли, я получил один мистический предмет. Говорят, что это реликвия древнего дракона. Видя, что Клейн не испугался, Утравский с некоторой надеждой продолжил: — Он позволяет владельцу проникнуть в самую глубокую часть души цели. Там материализуется соответствующая сцена, и вы сможете напрямую увидеть меня в прошлом. Если вы уничтожите его в бою, то, как только он действительно умрёт, он больше никогда не появится. Клейн кивнул. Всё соответствовало тому, что он знал до того, как вернулся в прошлое. — Однако, если вы попадете в ловушку и не вернётесь в течение пяти минут, ваш разум никогда не сможет вернуться в тело. Таким образом, вы станете овощем. Кроме того, если вас убьют на самом глубоком уровне страны грёз, вы действительно умрёте. Закончив, епископ Утравский спокойно посмотрел на бородатого незнакомца. Он не давил на него и не отгонял. Клейн задумался на несколько секунд и посмотрел на епископа. — Я возьму на себя это задание. Его глаза были спокойными и тёмными, отражая мудрость не по годам. Утравский от удивления слегка расширил глаза. — ...Поверьте мне, я из прошлого гораздо сильнее, чем вы думаете. Чтобы выполнить эту задачу, вы должны быть по крайней мере 6-й последовательности или какой-нибудь другой особой 7-й последовательностью, и риск нетривиален. — Я бы не стал шутить со своей жизнью. — Клейн с сердечной улыбкой прижал руку к груди. Бросив на него пристальный взгляд, епископ Утравский вздохнул со сложным волнением и сказал: — Пока вы понимаете опасность. Но если вам это удастся, я не только дам вам формулу Аптекаря, но и подарю вам мистический предмет без особого негативного побочного эффекта. — Вы действительно щедрый человек, отец. — Клейн внешне похвалил Утравского. Высокий человек не сказал больше ни слова и достал из потайного кармана странную свечу. У неё был полностью чёрный фитиль длиной с сегмент пальца, а внешний слой короткой свечи, казалось, был окружён слоем человеческой кожи. — Зажгите его своей духовностью. — Утравский протянул крошечную странную свечу Клейну. Вместо того, чтобы следовать его указаниям, Клейн достал из спичечного коробка несколько спичек и легко разбросал их по разным углам собора. И только тогда Клейн щёлкнул пальцами, в результате чего появилось синее пламя духовности. *Шшш!* Когда он зажёг фитиль, казалось, ничего не изменилось, но Клейн остро осознал, что попал в иллюзорный мир. Прямо перед ним епископ Утравский всё ещё стоял на своём прежнем месте. Епископ посмотрел на него сверху вниз, и черты его лица резко исказились, выражение стало ненормально свирепым. Вскоре после этого Клейн обнаружил, что окружающие свет и тени быстро преобразились и перед ним разыгралась, казалось бы, настоящая, напряженная битва, в которой Утравский тяжело упал на землю, из его тела текла кровь. Рот Клейна дёрнулся. "Какое профессиональное выступление. Если не получилось в первый раз, то уж точно не получится и во второй... Конечно, «личность» Утравского не знает, что я дрался с ним раньше." Он терпеливо подождал несколько секунд, и гигантский Утравский медленно поднялся, нависая над Клейном с перекошенным лицом. — Это не имело никакого эффекта… Неудивительно, что ты осмелился принять это задание. — Однако это твоё несчастье… *Бах!* Слова Утравского были прерваны, когда в его сторону выстрелила воздушная пуля, обладающая силой, эквивалентной пуле, выпущенной из паровой винтовки! "Извините, у меня сегодня плотный график. В противном случае я бы вежливо подождал, пока вы закончите свою речь, прежде чем атаковать." Клейн мысленно высмеивал, его рука всё ещё была поднята, и он снова щёлкнул пальцами. *Бах!* Однако в руке епископа Утравского была тяжелая, широкая рапира, как будто сгустившаяся от света. Используя её, он ловко заблокировал две воздушные пули, но их совместный удар неожиданно оттолкнул его на несколько сантиметров назад. На большой рапире были чёткие следы от попадания пуль. На его лице отразилось лёгкое удивление, когда Утравский сделал шаг вперед к Клейну. Собор затрясся от его движений, когда двуручная рапира метнулась к Клейну! Клейн ловко подпрыгнул и откатился, оставив досягаемость Утравского и его грозного оружия. Он щёлкнул и выпустил ещё одну воздушную пулю, которая отскочила от доспехов рассвета Утравского, но епископ не остался невредимым – в броне была явная трещина в том месте, куда попала невидимая пуля. Тонкие брови Утравского нахмурились, и он схватил рапиру, контратакуя. Один удар, два удара и т. д. Утравский, казалось, обладал чрезвычайной выносливостью. Его непрерывные, похожие на бурю атаки продолжались десятки секунд, не давая Клейну возможности контратаковать. Однако, когда Клейн снова появился в углу собора среди пламени, он слегка улыбнулся и поднял левую руку. На нём была тонкая чёрная перчатка, которая тут же преобразилась и стала выглядеть так, словно была сделана из чистого золота. Его глаза внезапно вспыхнули двумя вспышками света – это был Психический Пирсинг Дознавателя! Утравский был прерван и согнулся пополам от боли от внезапного нападения. Клейн не упустил эту возможность и быстро выпустил ещё несколько воздушных пуль! *Бах! Бах! Бах!* Серебряная броня на голове Утравского раскололась и сломалась от первой же пули. Последние две прорвались прямо в лоб епископа, расколов его голову, кровь и серое мозговое вещество хлынули наружу. С большим трудом Утравский посмотрел на Клейна и медленно открыл рот, чтобы что-то сказать. Однако его рана была слишком тяжелой, и его гигантское тело тяжело упало на землю, слегка сотрясая зал собора. Молча Клейн посмотрел на труп и увидел зрелище, которое никто больше не мог видеть, как тонкие чёрные нити, которые он начал собирать, развалились и рассеялись. Несмотря на все свои преимущества, Клейн не терял бдительности во время боя и, таким образом, использовал всё, что ему было доступно – вот только у него не было возможности качественно использовать силы Марионеточника. Он щёлкнул пальцами и метнул яркое пламя в тело Утравского. Оно превратилось в алое пламя, которое похоронило его, поскольку Клейн полагался на ясность ума, чтобы вырваться из-под влияния свечи. Позади него труп был любовно окутан цветущим пламенем, а мир вокруг него постепенно распадался. … Вскоре иллюзорное ощущение прошло, и Клейн снова увидел странную свечу в своей руке. Повреждённой церкви от действий Утравского нигде не было видно. Клейн снова столкнулся с нетронутой церковью Урожая. В какой-то момент епископ Утравский снова сел на переднюю скамью, наклонив спину вперёд и уронив голову на руки. Пот стекал по его лицу и капал на пол. Когда он почувствовал, что свеча погасла, он вздрогнул и поднял голову, чтобы встретиться глазами с Клейном. Глаза Утравского были полны слёз, но в них была явная радость. Епископ словно возродился – эти слёзы были доказательством новой жизни. Уголки рта Утравского слегка изогнулись, он добродушно улыбнулся и сказал: — Вы намного лучше, чем я ожидал. Спасибо, мой друг. — Нет, это потому, что вы меня предупредили, чтобы я был достаточно благоразумен. Прошлый вы также были сильно ослаблены, — смиренно ответил Клейн. Утравский не стал на этом останавливаться и воспринял это спокойно. — Согласно нашему соглашению, я подарю вам формулу Аптекаря и ещё один мистический предмет. — Пока он говорил, он достал комбинацию из иглы, трубки и контейнера. — У вас есть два варианта, это один из них. — Утравский продолжал объяснять назначение и недостатки мистического предмета, который он держал в руках. — Что касается второго варианта, — епископ Утравский достал из кармана простой медный ключ и сказал: — Он называется Мастер-ключом. Он может помочь вам открыть любой замо́к, а в месте, где нет ни замко́в, ни дверей, он может открыть проход, не принадлежащий реальности. Недостаток в том, что пользователь иногда теряется. Клейн кивнул, как будто тщательно обдумывал. — Мне нужен Мастер-ключ. — Хорошо. — Епископ Утравский передал Клейну медный ключ и забрал свечу. — Формула Аптекаря находится в другой комнате. Подождите здесь немного. Пока Клейн ждал, он достал карманные часы и посмотрел на стрелки. До полудня оставалось ещё немного времени, поэтому Клейн решил взглянуть на некоего Сангвина, пока он там. Ещё через несколько секунд Утравский вернулся с куском пергамента в руке. Он отдал его Клейну и добавил: — Вы можете отнести это на оценку. Если возникнут какие-либо проблемы, вы всегда сможете найти меня в Церкви Урожая. Клейн просмотрел нацарапанную формулу и сунул её во внутренний карман. — Спасибо. Я подтвержу её подлинность. Епископ Утравский слегка кивнул и обратился к Священному Символу Жизни Матери-Земли. Он широко раскинул руки и пропел тихим голосом: — Спасибо, Источник Жизни! Слава Тебе, Мать Всего Сущего! Клейн вежливо подождал, пока Утравский остановится и бесцеремонно заговорил. — Отец Утравский, откуда у вас Мастер-ключ? Закончив восхвалять Мать-Землю, Утравский взглянул на Клейна нежными глазами. — Ответ на этот вопрос немного сложен. Извиняюсь, но мне нужно заняться своими обязанностями в церкви Матери, и я не могу сейчас уделять этому время. Вы можете прийти вечером, и я приведу вас к нему. "…Это не то, что ты говорил раньше! Почему ты вдруг вспомнил, что у тебя есть обязанности сейчас, а не тридцать минут назад?!" Потеряв дар речи, Клейн мог только выдавить из себя улыбку и сказать, что вернётся на следующий день. В конце концов, сегодня вечером ему предстоит посетить очень важное мероприятие. Клейн попрощался с Утравским и не спешил использовать Мастер-ключ. Вместо этого он как обычно вызвал общественный экипаж и вернулся домой. Когда он прибыл, время обеда уже прошло, и голодный Клейн приготовил себе сытный ужин. После этого ему нечего было делать, кроме как убивать время и готовиться к штурму виллы Капима, что будет позже в этот же день. Клейн несколько раз повторил свой план на вечер и представил несколько возможных сценариев, с которыми он может столкнуться. После этого он всё ещё не чувствовал себя в безопасности и регулярно входил в замок Сефиры, чтобы перепроверить его с помощью гадания. Когда Клейн увидел, что существует приемлемая степень как опасности, так и вероятности успеха, он удовлетворённо кивнул и вернулся в реальный мир. Но из-за этого он всё равно не стал бы недооценивать своих врагов, поскольку никогда нельзя быть достаточно осторожным. Когда Клейн развалился на диване, его духовность внезапно вспыхнула. Поскольку он не получал никаких сигналов тревоги, он лениво посмотрел в сторону и активировал своё духовное зрение. Из пола появился гигантский скелет четырёхметрового роста. Он опустил голову и посмотрел на Клейна с письмом в руке. "Господин Азик так быстро ответил?" Немного удивившись, Клейн сел и взял письмо из протянутой руки посыльного. Как только он это сделал, череп придал себе, по мнению Клейна, сложный вид или самое сложное выражение, какое только мог иметь череп, прежде чем он тут же рухнул и исчез. Он открыл письмо и просмотрел содержимое. Азик поприветствовал его некоторыми недавними новостями, а затем описал, как Клейн мог получить собственного посланника. [...Если ты подписываешь контракт с существом из мира духов, тебе нужно использовать силы в сфере нежити. Для этого ты можешь использовать мой медный свисток. Конечно, если ты не против, я могу передать тебе в подарок гонца и заставить его подписать с тобой контракт.] Клейн не смог удержаться от того, чтобы уголки его губ изогнулись вверх, когда он читал последнее предложение. "Хоть Посыльный №1 во много раз вежливее Посланника №2, он всё равно странно посмотрел на меня, когда доставил письмо… Конечно, достаточно хорошо, что он даже показал своё лицо, в отличие от некоего невежливого посланника." Учитывая, что у Клейна уже был кандидат в посланники, он решил снова отклонить предложение Азика. К тому же, если отобрать у Азика скелета, тот, вероятно, его возненавидит, а ему не хотелось иметь злобного посланника. После этого короткого перерыва Клейн сжёг письмо и снова расслабился на диване. … Вечером Капим, который даже дома носил строгий костюм и галстук-бабочку, вышел из кабинета с тёплой улыбкой на лице. — Мадам Кэти, это ваша любимая икра и жареный цыпленок, специально приготовленный этим вечером, чтобы приветствовать ваше возвращение, — сказал он женщине в тонкой блузке. Кэти кивнула, не говоря ни слова, и села на своё место. Затем, одетый в белый парик, Харрас кивнул каждому из посетителей и вошёл в столовую. Пожилой Паркер сделал глоток вина перед едой, улыбаясь и жестом приглашая Капима сесть. Были разложены чисто-белые салфетки, и одни за другими подавались сытные и вкусные блюда. Глядя на показной ужин, едва ли можно было представить себе бесконечные страдания, происходящие всего в нескольких метрах под ними, в подземелье. Капим поднял стакан и усмехнулся. — Святой Повелитель Штормов, давайте выпьем за прекрасное будущее. — За прекрасное будущее, — ответил Паркер. Харрас не сказал ни слова, просто поднял бокал с вином в руке и произнёс тост. Кэти полностью их проигнорировала. После того как все блюда были принесены, большинство слуг разошлись, оставив лишь нескольких человек, выстроившихся в ряд у двух противоположных стен, готовых в любой момент удовлетворить любую нужду своих хозяев. Какой-то приземлённый на вид слуга опустил глаза с неописуемым выражением лица. В это время классические часы, висевшие в зале, показывали 7:23. … Около пятнадцати минут назад Клейн скрывался возле особняка Капима, ожидая прибытия Леонарда. Стараясь не привлекать внимание охранников, он подождал ещё несколько минут, прежде чем сработала его духовная интуиция, и он поднял глаза. Мужчина, одетый в простую, слегка поношенную одежду, медленно приближался к Клейну, кепка, надвинутая на лицо, скрывала его черты выше среднего. Если бы не знакомая походка и телосложение, нетренированный глаз не смог бы увидеть никакого сходства между неуклюжим рабочим и Леонардом, уважаемым Красной Перчаткой. Леонард остановился в нескольких метрах от Клейна, на достаточном расстоянии, чтобы они выглядели незнакомцами, ожидающими на одной дороге. — Дай мне пять минут, прежде чем войти, — сказал Клейн тихим голосом, зная, что обострённые чувства Леонарда смогут его услышать. — Я переоденусь слугой, чтобы войти в столовую. Леонард незаметно кивнул, показывая, что он понял. Во сне Клейна прошлой ночью ему дали план виллы Капима, поэтому он знал, где находятся кабинет Капима и подземная темница. Когда Клейн собрался уйти, он услышал позади себя лёгкий голос: — Будь в безопасности. Он сделал паузу и издал звук подтверждения, направляясь к вилле, и лёгкая улыбка бессознательно появилась на его губах. Под потёртой коричневой кепкой пара ясных зелёных глаз следила за удаляющейся фигурой Клейна, после чего Леонард достал карманные часы, чтобы следить за временем. … Слуги суетились вокруг виллы Капима, готовясь к шикарному ужину. В роскошной столовой несколько слуг занимались накрыванием стола. Один слуга, в частности, осторожно раскладывал безупречные фарфоровые тарелки, когда его мысли и действия внезапно замедлились, его рука всё ещё была в воздухе, чтобы поставить тарелку на стол. Однако, несмотря на то, что все остальные торопились закончить вовремя, его ненормальное состояние вообще не было замечено, как будто он стал невидимым в глазах окружающих! Слуга хотел было открыть рот и позвать на помощь, но его действия были крайне медленными, а голос слабым. Поскольку другие слуги игнорировали его, как будто его не существовало, его жалкие попытки спастись были полностью проигнорированы. Тарелка в его руке внезапно стала тяжелой, как камень, и когда его охватило надвигающееся чувство страха, слуге наконец удалось ослабить хватку настолько, чтобы уронить тарелку… Слуга внезапно проворно потянулся, чтобы поймать упавшую на пол тарелку. Никто не заметил его резких движений, и слуга, естественно, продолжал расставлять тарелки вокруг длинного обеденного стола, движения его были плавными и отточенными. Да, безымянный слуга стал марионеткой Клейна! Клейн именно тогда создал в комнате идеальную иллюзию, чтобы остальные не заметили ненормальности одного слуги, создавая эффект, похожий на то, что слуга становится невидимым. Теперь, когда он имел полный контроль над слугой, он, естественно, рассеял иллюзию и продолжил работу. Несколько минут спустя Клейн нашёл случайный предлог, чтобы уйти. Он приказал слуге переместиться в пустую комнату примерно в пятидесяти метрах от столовой. В пустой комнате стоял Клейн, который пробрался на виллу под носом у патрулирующих снаружи охранников. Столкнувшись со своей первой человеческой марионеткой в этой временной шкале, Клейн приказал ему раздеться до нижнего белья с пустым лицом. Он быстро переоделся в одежду слуги и, изучая теперь уже обнажённое лицо мужчины, использовал свои силы Безликого, чтобы трансформироваться в его внешний вид. Сделав это, Клейн спокойно вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Когда дверь закрылась, последние остатки света в дверном проёме исчезли, погрузив комнату в полную темноту. Со стеклянными глазами обнаженный слуга запер дверь изнутри. Сразу после этого он рухнул на пол, теперь уже холодным трупом. Клейн, полностью принявший личность, внешний вид, телосложение и манеры слуги, естественно, вернулся в столовую и встал у стены вместе с несколькими другими слугами. Он полностью слился с толпой, и никто не взглянул на скромного слугу. Вскоре после этого один за другим вошли Капим, Кэти, Паркер и Харрас. Ужин был подан, и вскоре звуки грохота и жевания посуды наполнили большую, богатую комнату. Клейн оставался за фасадом слуги и представлял собой образ слабого и обычного человека. Однако, в отличие от обычного человека, его зрение было заполнено полупрозрачными черными нитями, исходящими от каждого живого существа в комнате. В этот момент иллюзорные нити, соответствующие Кэти, медленно тянулись к нему! Прямо на глазах трёх Потусторонних средней и одной нижней последовательности Клейн медленно превращал Следователя седьмой последовательности, мэм Кэти, в свою марионетку! Причина, по которой Клейн нацелился на Кэти, а не на кого-либо ещё, заключалась в том, что из всех, сидевших за обеденным столом, только она и Харрас ели в относительной тишине. Паркер часто вовлекал Капима в разговор, поэтому любое ненормальное поведение было бы немедленно замечено. Однако Кэти по натуре была холодной и отчуждённой, поэтому на неё не обращали особого внимания. Ев медленнее, чем раньше, она не будет казаться особенно странной. Плюс, поскольку Харрас был более высокой последовательностью, потребовалось бы больше времени, чтобы превратить его в марионетку, а этого времени он не мог пожалеть. Кэти не просила слугу помочь ей нарезать жареную курицу. Зарывшись головой и держа в руках нож и вилку, она аккуратно разделила курицу на несколько кусочков одинакового размера. Как только она наколола кусок на вилку и поднесла его ко рту, её мысли и движения внезапно замедлились, как будто она двигалась по густой грязи! Первоначальное замешательство в её странном состоянии стоило ей нескольких драгоценных секунд. Когда она наконец осознала, что на неё напали, прошло уже три секунды! "Нет... я должна... дать отпор..." Кэти хотелось вскочить со стула и вытащить пистолет, но ей было трудно даже собрать силы в ногах. Инстинктивно она отчаянно пыталась открыть рот, чтобы предупредить о нападающем, но скорость, с которой двигались её губы, была удручающе медленной. В тепло освещённой столовой Харрас в белом парике нарезал кусок рыбы и положил его в рот. Жуя и глотая, он взял слегка золотистое шампанское и в хорошем настроении сделал глоток. Он не мог не думать о развлечениях, которые его ждут этим вечером: Капим выделил для него новую девушку, и ожидание не позволяло ему сосредоточиться. Паркер и Капим были заняты праздной беседой. Когда они ужинали вместе, обеденный стол обычно выглядел вот так – на Кэти никто не обращал особого внимания. Именно из-за этого никто не заметил её ненормальности. Прошло ещё несколько мучительных секунд, и затем Клейн добился начальной фазы контроля! В течение следующих нескольких минут Кэти напрягалась и боролась, и наконец сумела открыть рот, полувстав, успешно привлекая внимание всех за столом. — Под… ата- *Крах!* Внезапно Паркер, сидевший напротив Кэти, упал со стула с искажённым и болезненным выражением лица, застонав и закричав. Его глаза потеряли разумность, поскольку их наполнило чувство безумия. Один за другим окружающие слуги, казалось, сошли с ума и либо начали безумно бегать, либо падать на пол! Остальные тут же вскочили со своих стульев, опасаясь нападения невидимого злоумышленника. Действия Кэти, которые она так мучительно пыталась совершить, теперь воспринимались как обычное предупреждение. Её лицо исказилось от отчаяния, когда она осознала своё положение. Столкнувшись с внезапным нападением, Харрас зарычал: — Капим, закрой и запри дверь. Злоумышленник всё ещё должен находиться в этой комнате. Кэти, следуй за мной, чтобы найти злоумышленника. Паркер, соберись! Однако, когда Кэти не пошевелилась, Харрас сразу заметил, что что-то не так, и прищурился. Однако как только он открыл рот, Кэти холодно посмотрела на него и кивнула. Харрас опоздал. Кэти уже полностью стала марионеткой Клейна! Вооружённая и настороженная, она достала револьвер и кнут и оглядела комнату. Однако, поскольку дверь в столовую была заперта, никто не заметил, как у одного из бегающих в панике слуг была тонкая перчатка из человеческой кожи на руке. Как только Клейн увидел, что Кэти собирается встревожить других Потусторонних, он действовал упреждающе, применив Безумие Психиатра на Паркера и других слуг! Нападение на слуг создало для него дымовую завесу, чтобы Харрас не заподозрил, что злоумышленник замаскировался под слугу. Повернувшись спиной к Кэти, Харрас нахмурился, осматривая комнату своим Духовным зрением и не обнаруживая ничего необычного. Убеждённый, что злоумышленник всё ещё находится в комнате, он открыл рот и объявил: — Заключение! Комната теперь была запечатана, что не позволяло ни войти, ни выйти! Он с отвращением посмотрел на кричащих и бегающих слуг. "Это должна быть способность пути Зрителя…" Харрас достал железно-чёрную перчатку и приготовился надеть её. *Бах!* Внезапный выстрел позади него остановил его действия. Харрас тут же бросился в сторону, пуля прошла сквозь его руку. Когда он упал на землю, кровь текла по его руке, он инстинктивно поднял руку на источник звука пули. На древнем Гермесе он кричал: — Заключ… Харрас остановился на середине своего приговора, и его глаза расширились. В него, держа в руках всё ещё дымящийся револьвер, стреляла не кто иная, как мадам Кэти.