Если бы я мог сделать это снова

Харрас не успел осмыслить ситуацию и продолжил своё первоначальное намерение, прогуливаясь глубоким голосом: — Заключение! Однако Кэти ловко и своевременно избежала воздействия его заклинания, как будто предсказала его. Харрас прищурился. На пути Арбитра, на последовательности Кэти, не было никакой потусторонней способности, которая позволяла бы ей предсказывать будущее. Однако не успел он обсудить эту проблему, как внезапно его действия и мысли начали замедляться! Клейн использовал свою духовность, чтобы захватить иллюзорные Нити Духовного Тела, соответствующие Харрасу! Однако его намерением было не превратить его в марионетку, а использовать замедляющее свойство начальной фазы контроля, чтобы подавить Харраса! Харрас изо всех сил пытался освободиться от надвигающейся медлительности и прохрипел: — Сокрытие… запрещено… зд- Перед Клейном промелькнула тревога, поскольку запретить «сокрытие» означало бы лишить его способностей Безликого и выставить себя Клейном Моретти, чего абсолютно не могло произойти. *Бах!* Он заставил Кэти выстрелить пулей в голову извивающегося Паркера. В то же время Клейн активировал душу Кошмара в Ползучем голоде и насильно увлёк Харраса в сон! Его первоначальный контроль над Харрасом исчез, но веки Харраса дрогнули и закрылись на несколько секунд. Его белый парик был сдвинут набок, глаза Харраса резко распахнулись, когда он увидел Кэти, стоящую над неподвижным Паркером, когда кровь медленно лилась из пулевого отверстия в его голове. — ...Кэти, что это значит?! — Он злился, не веря, что она предаст их вот так. Самое странное заключалось в том, что каждый работник на вилле Капима работал по жёсткому контракту, поэтому, если бы Кэти их предала, это повлекло бы за собой серьёзные последствия. Однако женщина со шрамами стояла перед ним в полном порядке, с жестокой улыбкой на губах. — Ну, интересно что? — Пошутила она. Тонкий чёрный кнут заполнил поле зрения Харраса, и, услышав её ответ, он больше не колебался. Не уклоняясь от атаки Кэти, Харрас прищурился и направил ладонь на Кэти. — Смерть! — Он кричал на древнем Гермесе. У Кэти 7-й последовательности не было возможности противостоять атаке Харраса. Его тело слилось с какой-то странной силой, и он врезался в неё, создавая очевидное остаточное изображение! В полуразрушенной столовой раздался треск, и Кэти с кряхтением отлетела назад. Лежа на полу в нескольких метрах от него, она выплеснула на пол тёмную кровь. Однако Харрас не продолжил свою атаку. Вместо этого он воспользовался возможностью снова надеть железную перчатку на руку, но ему снова помешало безумие психиатра! Как только он восстановил свои умственные функции, Харрас в гневе заскрежетал зубами. Кэти снова встала и тщательно прицелилась из револьвера. *Бах! Бах! Бах!* — Огнестрельное оружие здесь запрещено! — взревел Харрас. Кэти бесстрастно уронила свой теперь уже бесполезный пистолет и подняла кнут. Результаты битвы между 5-й и 7-й последовательностями одного и того же пути должны были быть очевидны. Однако, когда неизвестный злоумышленник помогал Кэти во всевозможных странных атаках, Харрас фактически оказался в обороне! Капим и слуги, оправившиеся от первого Безумия, забились в угол. Столкнувшись с битвой, превосходящей человеческое понимание, им оставалось только молиться, чтобы их не убил своенравный удар. Даже если бы они захотели бежать, они не смогли бы из-за заключения, установленного Харрасом. Следующие несколько минут Кэти и Харрас вели ожесточенную битву. Белый парик Харраса давно уже улетел неизвестно куда, и глаза его сузились в полной сосредоточенности. Несмотря на то, что он был знаком с привычками и стилями боя Кэти, он обнаружил, что женщина перед ним была совершенно незнакомой! Со временем на руках, ногах и груди Кэти появилось больше травм. Однако она, казалось, не чувствовала боли и шла дальше, даже не поморщившись. В конце концов Харрас заметил, что что-то не так, и по его спине пробежал холодок. "Возможно, Кэти уже мертва!" Помня об этой пугающей мысли, он, наконец, заключил в тюрьму израненную и покрытую шрамами женщину после того, как она увернулась секундой позже. Тяжело дыша и получив свою долю травм, Харрас не ослабил бдительности и вместо этого осторожно оглядел комнату, также наконец надев чёрную железную перчатку. Мгновенно он, казалось, стал немного выше, и его авторитет возрос, как будто он был фигурой, которая могла определять жизнь и смерть других. "Где второй нападавший..?" Он просканировал комнату своим духовным зрением, но не обнаружил никаких отклонений. Громкий смех снова привлёк его внимание к себе. Кэти, надежно заключённая, рассмеялась и опустила свой мягкий чёрный кнут. Затем, с насмешливой улыбкой на лице, она подняла руку и вонзила её прямо себе в грудь! Она покончила жизнь самоубийством! Совершенно потрясенный, Харрас в тот момент с трудом мог выразить какие-либо эмоции. Несмотря на то, что у него не было сильного чувства товарищества с Кэти, ему всё равно было неприятно видеть, как она умирает от собственных рук на его глазах. В этот момент Харрас понял, что враг, с которым он столкнулся, находился за пределами его понимания. Он решительно развернулся и, распустив Заточение по комнате, побежал к двери! "С железной перчаткой я смогу противостоять атакам, направленным в мою сторону, пока убегаю!" Выражение лица Клейна, сгрудившегося среди остальных слуг, было несравненно спокойным, в отличие от дрожащих слуг. Он прищурился, глядя на убегающую фигуру, и, потратив большую часть своей духовности, крепко схватил нити духовного тела Харраса. Высокая и крепкая фигура неудержимо замедлила ход и отчаянно побежала к выходу. Всего в нескольких местах Харраса охватило отчаяние, поскольку он был близок, так близок к спасению. Хотя чёрная железная перчатка, которую он носил, увеличивала его Духовное Тело, он был морально и физически истощён длительной битвой с Кэти, что делало его неспособным сопротивляться замедляющей силе странной потусторонней способностью. "Я... умру... вот так?" Эта мысль медленно пришла ему в голову. Используя всю свою силу воли, он открыл рот, чтобы произнести Запрет для злоумышленника — последний способ спастись. Клейн нахмурился. "Начальная фаза контроля занимает больше времени, чем обычно…" Хотя Клейн мог легко покончить с измученным и замедленным Харрасом в тот момент, он хотел уйти с Марионеткой 5-й последовательности, даже если это означало бы продление битвы. Вскоре Клейн определил, что причиняло ему столько неприятностей: чёрная железная перчатка, которую носил Харрас, укрепляла его духовное тело, из-за чего ему было труднее превратить Харраса в марионетку! "Эх, принцип Марионеточника заключается в том, что если марионетка может это сделать, то не делай этого лично…" — Все... злоумышленники… — Харрас изо всех сил пытался закончить свои слова. Движение мышц рта казалось мучительно трудным, и на глазах у него появились слёзы от беспокойства, что он не успеет вовремя закончить предложение, свой единственный спасательный круг. Однако в этой чрезвычайно напряжённой борьбе, которую мог чувствовать только он, он вдруг услышал отчетливый стук туфель по полированному полу. Обычный звук эхом отозвался в сознании Харраса и наполнил его неописуемым ужасом, по лицу стекал пот. Он даже не мог повернуть голову, чтобы посмотреть в сторону медленно приближающегося звука, вся его энергия была направлена на то, чтобы произнести последнее слово! — Запреще- Перед Харрасом появилось холодное лицо обычного слуги, и его глаза расширились. В следующую секунду он почувствовал лёгкое давление на руку, и железно-чёрная перчатка была снята. "Нет!" Мгновенно Харрас утратил жизненную силу и авторитет. Хотя раньше у него ещё были силы говорить, теперь, как бы он ни напрягался и не боролся, казалось, что его губы и горло сделаны из камня. Он мог только смотреть глазами, полными ненависти и отчаяния, на скромного слугу перед ним. Мужчина холодно посмотрел на него. — Это твоё возмездие. Клейн запечатал перчатку Харраса духовностью и сунул её в карман, спокойно продолжая: — Боль и страдания, которые ты причинил невинным женщинам, преступления, которые ты совершил – сегодня всё будет оплачено. Даже сила, стоящая за твоими действиями, не будет пощажена. В глазах Харраса мелькнули удивление и тоска, но вскоре за ними последовал яркий огонь надежды – позади незваного гостя поднялся на ноги Капим, съёжившийся на протяжении всего боя! Однако Капим даже не взглянул на измученного Харраса. Он распахнул дверь и убежал из столовой! Клейн подавил смех, взглянув на Капима. Он уже достиг начальной фазы контроля, и ему нужно было всего лишь подождать несколько минут, чтобы Харрас стал его новой марионеткой, но Клейн не беспокоился о побеге Капима – поскольку с ним был очень надёжный партнёр. "Хотя Капим, скорее всего, не потеряет свою жизнь сегодня, спорю, что попадание в плен Церкви Вечной Ночи будет ещё хуже… Это не совсем славная жизнь, в которой можно быть в качестве лабораторной крысы для проверки эффектов запечатанных артефактов. Ты можешь умереть ужасающей, мучительной смертью." Медленно протекли три минуты, и когда последний слуга собрался с духом и выскочил из комнаты, выражение лица Харраса сменилось с ужаса на спокойное. Узколицый мужчина повернулся к Клейну и плавно поклонился, прижав руку к груди. — Добрый вечер, сэр. Чем я могу быть полезен? … Капим вырвался из-за дверей столовой. Тяжело дыша, он мчался мимо роскошных залов, дорогая отделка и мебель в его глазах были совершенно никчёмными. Его дом теперь напоминал тюрьму. Ужас охватил его, и Капим помчался к главному входу. "Если бы я остался в той комнате ещё на секунду, я бы умер…! Как только я покину виллу, я буду в безопасности!" Независимо от того, был ли это Потусторонний низкой или средней последовательности, все они должны были оставаться сдержанными на публике, особенно в Баклунде. Капим продолжил свой безумный рывок. Однако в этот момент по лестнице неторопливо спустилась фигура в красных перчатках, держа в руках несколько документов. Незнакомый злоумышленник оторвался от бумаг, и его пронзительные зелёные глаза встретились с дрожащими зрачками Капима. … Клейн прогуливался по роскошным залам виллы Капима так естественно, как если бы он жил там. За ним шёл джентльмен средних лет с невероятно грязным и окровавленным белым париком, балансирующим на макушке. Когда он шёл в подвал, он наткнулся на нескольких слуг и охранников, лежащих на полу и крепко спящих. "Похоже, Леонард поработал…" — размышлял он про себя, переступая через распростёртого слугу. Клейн прошёл по коридору и остановился у обычной на вид комнаты. Несмотря на скромный внешний вид, Клейн догадался, что Капим хранил здесь бо́льшую часть своих сокровищ и богатств. Клейн обошел двух охранников, сгорбившихся перед дверью, и вошёл в комнату. Харасс шагнул вперёд и умело отпер механизм большого стального сейфа в комнате, позволив тяжелой железной двери распахнуться. Внутри было очень мало бумажных денег. Вместо этого он был наполнен драгоценными украшениями, золотыми слитками и монетами, картинами и другими дорогими предметами. Клейн кратко осмотрел содержимое и поручил Харрасу просто вынести золотые слитки. В конце концов, хотя другие предметы, несомненно, были дорогими, Клейну пришлось бы их продать, и эти предметы можно было легко отследить до Капима. "Даже если мне не хватает денег, я не настолько отчаянно нуждаюсь в них, чтобы подвергать себя риску…" – думал Клейн, пока Харрас устраивал жертвенный ритуал и с большим трудом поднимал тяжёлые золотые монеты и слитки в появившуюся иллюзорную дверь. Несмотря на то, что он взял только твёрдую валюту, присмотревшись к сумме, Клейн понял, что это не маленькая сумма. Как только Харрас пожертвовал последнюю золотую монету, Клейн подошёл и бросил туда же чёрную железную перчатку Харраса. Узколицый мужчина выпрямился и быстро избавился от всех следов ритуала. Он поправил на голове растрёпанный парик и вышел, следуя за Клейном. Как только Клейн завернул за угол в главный вестибюль, он остановился, когда в его поле зрения появилась знакомая фигура. Красавец Красная Перчатка с пачкой бумаг, беспорядочно засунутой под мышкой, стоял спиной к Клейну в холле. На земле перед Леонардом жалко лежал Капим без сознания, из его рта шла пена. "Ммм, я более-менее догадываюсь, что здесь произошло…" Клейн высмеивал про себя. В этот момент Леонард обернулся. Его лицо сначала было резким и холодным, когда он смотрел на незнакомого слугу, затем сменилось легким замешательством и, наконец, расплылось в лучезарной улыбке, когда он узнал фигуру. — Клейн! Клейн подошёл к Леонарду, Харрас послушно последовал за ним. Уголок его губ поднялся вверх, и Клейн поприветствовал: — Добрый вечер, Леонард. Он вытащил бумажную фигурку и встряхнул её, тонкая белая бумага превратилась в пепел в его руках, когда она сгорела. Клейн оглянулся на Леонарда, на лежащего на полу Капима, и его губы незаметно дёрнулись. Поза Капима была крайне уродливой: он растянулся на полу в позе, похожей на позу дохлой лягушки. — ...Что ты собираешься с ним делать? Он умер? Даже когда он спросил, Клейн уже заставил Харраса подойти и проверить пульс Капима. Торговец людьми был ещё жив. — Нет, он ещё жив, просто напуган до потери сознания. Я передам его Церкви для допроса. Клейну совсем не было жаль Капима, просто ему было немного любопытно, что именно с ним сделал Леонард. Когда его марионетка снова встал, Леонард с неописуемым выражением лица следил за движениями Харраса, но в конце концов решил ничего не говорить. Вместо этого он потряс документы в руке и улыбнулся Клейну. — Мне нужно отнести это в церковь, но я сделаю копию и отправлю всё это тебе. Клейн понимающе кивнул. Он поднял руку и слегка похлопал Леонарда по плечу. — Спасибо. — Он сделал паузу и добавил: — Сегодня я нашёл довольно хороший мистический артефакт, а позже погадаю его способности и негативные эффекты. Если он тебе понравится, я подарю его тебе. — А? — Леонард, казалось, был немного удивлён, прежде чем вспомнить о своей предыдущей сделке с Клейном. — Ладно. Сказав это, Клейн сжёг ещё одну бумажную фигурку и вынул из кармана Мастер-ключ. Харрас последовал за ним, и он исчез в ближайшей стене. … После нескольких поворотов и использования Мастер-ключа Клейн решил не пользоваться каретой и пошёл обратно на Минскую улицу, 15. На тёмных и тихих улицах Баклунда время от времени в тусклом свете уличных фонарей появлялись две фигуры. Только когда Клейн стоял в гостиной своего дома и с ужасом смотрел на Харраса с пустым лицом, он внезапно осознал проблему. Где он собирался хранить взрослого мужчину в своем доме?.. "Хм, может мне просто засунуть его в замок Сефиры? Но тогда было бы неудобно его использовать, когда мне понадобится моя Марионетка…" Клейн немного подумал, прежде чем его осенило. Он был Шерлоком Мориарти, детективом из Баклунда, названным в честь знаменитого вымышленного сыщика Шерлока Холмса. А у Шерлока Холмса всегда был напарник Джон Ватсон. На лице Клейна медленно появилась улыбка, и он осмотрел Харраса. Единственная неприятность в том, что его могут узнать другие. "Эх, я не могу снова использовать тот же трюк с очками и бородой…" Но поскольку была уже поздняя ночь, Клейн решил утром замаскировать Харраса и протянул руку к Потустороннему 5-й последовательности с сердечной улыбкой на лице. — Приятно познакомиться, Джон Ватсон. Я с нетерпением жду совместной работы. Харрас изобразил улыбку на лице и пожал Клейну руку. — Аналогично, детектив Мориарти. … В то же время сильный порыв ветра пронёсся мимо виллы в районе Червуд. Подлетел старик в мягкой шляпе и в чёрной мантии с вышитым на ней символом Повелителя Штормов. Это был никто иной, как кардинал Церкви Повелителя Штормов, архиепископ Баклунда, Заклинатель Божий, Эйс Снейк. Хотя свет на вилле горел и казалось, что всё в порядке, полубог нахмурился. Было слишком тихо. Кардинал Снейк влетел через окно и вошёл в главный вестибюль, где на полу лежали слуги и охранники. Его бровь нахмурилась. "…Способности Пути Тьмы?" Район Червуд находился под юрисдикцией Собора Святого Ветра, однако на вилле Капима были следы Церкви Вечной Ночи. Легкий запах крови проник в ноздри Эйса Снейка, и он полетел через виллу, следуя за запахом. Вскоре он прибыл в столовую, где причудливые двойные двери были полуоткрыты. Однако когда он вошёл, его встретила поистине странная сцена. Некогда богатая столовая была разрушена до неузнаваемости. Однако, несмотря на то, что в нескольких местах комнаты засохло большое количество крови, труп был только один — тёмноволосая женщина лежала в центре комнаты, её глаза всё ещё тупо смотрели в потолок. Вместо того, чтобы показывать какой-либо ужас или страх, выражение её лица, когда она умирала, было ужасающе пустым, как у машины. Ещё более странным было то, как она умерла: в её груди была большая дыра, а правая рука всё еще сжимала собственное сердце. Но именно сцена с многочисленными картами Таро, разбросанными по комнате, заставила Эйса Снейка нахмуриться. На мёртвой женщине лежала единственная карта — Судья.