Если бы я мог сделать это снова

Посреди ночи, когда все крепко спали в своих домах, Клейн нахмурился и перевернулся во сне. Внезапно он проницательно осознал, что спит. Однако, в отличие от яркой и безмятежной обстановки Утопии, он всё ещё находился в своей комнате на Минской улице, 15. Тусклый красный лунный свет лился в комнату из щели в шторах, и если бы не его особое состояние, Клейн подумал бы, что мир снов реален. Его духовная интуиция была слегка тронута, и он посмотрел на дверь. Клейн не был встревожен внезапным вторжением в его сон, и он не притворялся, что в сознании, поскольку уже имел представление о том, кем был его гость. И действительно, дверная ручка повернулась, и деревянная дверь медленно распахнулась, представляя чёрноволосого мужчину с зелёными глазами. Две верхние пуговицы его белой рубашки были расстегнуты, а рубашка не заправлена, что придавало ему непринужденный вид. На его лице появилась улыбка, когда Леонард увидел Клейна, сидящего на краю кровати в повседневной одежде. — Снова здесь, чтобы потревожить мой сон? Красная Перчатка рассмеялся. — Если бы не собака Дьявола, мне бы не пришлось работать сверхурочно… Кстати, уважаемый мистер Шут, мне есть что вам доложить. Срочные новости прямо из официальных церквей. — Оу? — Клейн с интересом наклонил голову. — Что там? Леонард ухмыльнулся. — Около трёх часов назад официальные Церкви использовали Запечатанный Артефакт, чтобы поймать Дьявольскую собаку. После того, как он был выведен из строя, он взорвался, но его быстро сдержали… Серийного убийцы в Баклунде больше нет. Глаза Клейна расширились. — Так быстро? Это… — Он глубоко задумался и привычно постучал пальцем по кровати. Леонард взглянул на его подсознательные действия, и тонкое чувство проникло в его сердце, когда он снова понял, что его друг действительно был Шутом. "Хотя и хорошо, что с Дьявольской собакой разобрались так быстро, это предотвратило ещё больше смертей, но полностью лишило меня, как «Шерлока Мориарти», возможности войти в контакт с Изенгардом Стэнтоном и построить репутацию «величайшего сыщика Баклунда», которая заставит принца Эдессака искать меня после смерти Талима…" Леонард, нахмурив брови, наблюдал за мыслями Клейна и про себя подумал, что он выглядит немного мило. Откинувшись на спинку стула, поэт сказал: — Не волнуйся, Клейн, я сказал, что консультировался с частным детективом по имени Шерлок, чтобы прийти к выводу, что серийный убийца — животное. Клейн с удивлением поднял взгляд, и Леонард продолжил: — Я также дал несколько намёков в качестве Красной Перчатки, чтобы направить Церкви в сторону Джейсона Берии, но он уже понял это, когда мы пошли его арестовывать… Я думаю, что до конца этой недели тебя пригласят расследовать дело Джейсона вместе с полицией и другими детективами. — Понятно. Приятно слышать. — "Приятно поговорить с человеком, который понимает, о чём я думаю." Клейну не нужно было давать Леонарду подробные инструкции, что делать, а что не делать; он мог положиться на суждения и опыт Леонарда, а также на Паллеза. В некоторых вопросах у них было своего рода молчаливое взаимопонимание, благодаря которому ему было очень комфортно сотрудничать с поэтом. — Да, и так не придётся бегать по улицам с криками «Убийца!» и кричать о помощи, — со смехом добавил Леонард. Все хорошие чувства, которые Клейн только что испытывал к Леонарду, вылетели в окно, и Клейн посмотрел на него потемневшим лицом. После недолгого молчания он спросил: — Есть что-нибудь еще? — Хм… — Леонард некоторое время думал, прежде чем внезапно выпрямился. — Ах да, я вспомнил… Капим и его помощник Белиз были взяты под опеку Церкви. Девушек, запертых в подвале, освободили, и власти создают программу помощи для них. Клейн спокойно слушал, и Леонард продолжал говорить. — Церковь почти подтвердила связь между торговлей людьми Капима и королевской семьей, особенно с учётом того, что на его вилле находилось так много Потусторонних из пути Арбитра. Неясно, что планирует сделать начальство, но какое-то наказание определённо будет наложено на семью Августа. Клейн задумался. — Поскольку доказательства неопровержимы, а деяния слишком отвратительны, похоже, что на этот раз церкви не закроют глаза. — Хотя конкретных последствий пока не было, Клейн остался доволен результатом. Леонард кивнул в знак согласия. — Мы со Стариком тоже так думали. Кроме того, у меня есть кое-что, чтобы отдать тебе… — Он похлопал себя по карманам и некоторое время оглядывался вокруг, казалось бы, в растерянности, прежде чем внезапно рассмеялся. — Ах, я забыл, что в сон нельзя приносить физические предметы. Про себя Клейн хлопнул себя по лбу. "Дорогой поэт, не мог бы ты не быть таким легкомысленным?" — Ну, это всего лишь документы, которые я скопировал с виллы Капима. — Леонард развёл руками и пожал плечами. — Позже я прикажу духу подсунуть их тебе под дверь. — Хорошо, — согласился Клейн. Будем надеяться, что это произойдёт, когда его соседей не будет дома, иначе они испустят последний вздох… — У меня тоже есть что тебе дать. — Клейн сосредоточился, и вскоре рядом с ним оказалась чёрная как сталь перчатка. Он подобрал её и показал Леонарду – конечно, это была не настоящая перчатка, а всего лишь образ, который он вызвал во сне. — А, мистический предмет Харраса? Как он называется? — Леонарда осенило понимание. — Харрас назвал её «Рукой тонкого господства», но ты можешь называть её как хочешь. — «Рука тонкого господства» – это слишком громко, — решил Леонард. — Я переименую его в… «Чёрная перчатка». Губы Клейна незаметно дёрнулись. "Для самопровозглашенного поэта в твоём теле нет ни единой романтической косточки…" Высмеивая про себя, он открыл рот и сказал: — Если ты думаешь, что она хороша, то я отдам её тебе в качестве платы за помощь в моём ритуале продвижения. — Ну, она очень полезна. По крайней мере, она соответствует моим требованиям, и отрицательный эффект довольно интересен, — сказал Леонард с задумчивым выражением лица. — На самом деле, я мог бы использовать негативный эффект для допроса преступников… — Тогда она твоя, — ответил Клейн с неторопливой улыбкой. Леонард кивнул и встал. У двери зелёноглазый поэт обернулся и улыбнулся Клейну. — Спокойной ночи, Клейн. Клейн почувствовал, как присутствие Леонарда исчезло из его сна, и позволил себе погрузиться в глубокий сон без сновидений. … Утром Джулианна, служанка миссис Саммер, проснулась на рассвете и приступила к своим повседневным обязанностям. После того как она убралась и приготовила, прежде чем аккуратно разбудить свою хозяйку, она вышла на улицу за ежедневной почтой и газетами. Подавив зевок, она закрыла почтовый ящик и повернулась, чтобы вернуться внутрь, когда периферийным зрением она заметила внезапное движение, что привлекло её внимание. Она, естественно, повернулась и посмотрела на соседнюю квартиру, по улице Минской, 15, и её глаза расширились. Оглушительный вопль нарушил утреннюю тишину, и вся почта, которую она держала в руках, упала на землю. Пачка бумаг покачнулась в воздухе и медленно скользнула под дверь дома № 15 по Минской улице. Однако бумаги никто не держал! Да, они двигались сами! — О, Богиня… — Джулианна почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Ей хотелось броситься обратно внутрь, чтобы сообщить об этом мистеру и миссис Саммерам, или, может быть, даже позвать полицию, но в этот момент дверь в дом 15 медленно распахнулась. Их сосед, Шерлок Мориарти, вышел под испуганный взгляд Джулианны. Он был одет полунебрежно, в рубашку и жилет, явно не собираясь оставаться на улице надолго. Бородатый джентльмен подошёл и обеспокоенным тоном спросил: — Мисс, я только что услышал крик. Всё в порядке?" — Д-да, все в-вполне в порядке, — поспешно ответила Джулианна, не смея встретиться с мужчиной взглядом. Однако беглый взгляд выдал её, когда она взглянула на плотно закрытую дверь на Минской улице, 15. Клейн сразу понял, что произошло, и внутренне выругался. "Коллега-поэт, тебе пришлось ждать до этих пор, чтобы отправить документы..." Он поправил очки в золотой оправе и нежно улыбнулся служанке. — Возможно, вас напугали бумаги, которые, казалось, плавали под моей дверью? — Ах! — Удивлённая, Джулианна сделала шаг назад и настороженно посмотрела на него. Клейн вздохнул про себя и с улыбкой объяснил: — На самом деле бояться не нужно. У меня есть друг, который приручает птиц-посыльных. У него есть свои причуды, и ему не нравится почтовая служба. — Посыльных… птиц? — Джулианна была ошеломлена. Естественный свет в Баклунде никогда не был таким ярким, а поскольку было ещё рано, вполне возможно, что она не увидела такое маленькое животное. — Да. — Клейн поднял руку и свистнул. Маленький коричневый воробей слетел с ближайшего дерева и приземлился на его вытянутый палец, наклонив голову в сторону и глядя на Джулианну. Через несколько секунд он снова исчез. Служанка неловко рассмеялась, её сомнения исчезли, как дым. — О, а я подумала… — Она замолчала. — Что подумали? Она смущённо улыбнулась и внезапно нашла свой предыдущий испуг слишком смешным, чтобы сказать о нём вслух. — Ничего. Спасибо, мистер Мориарти… Мне пора идти. Я прошу прощения за то, что так громко кричала и заставила вас выйти сюда. — Джулианна наклонилась и начала собирать оброненную почту. Клейн вежливо помог служанке, затем попрощался и вернулся на Минскую улицу, 15. "Слава Богине, что она мне поверила…" Если бы служанка действительно вызвала полицию, Клейн, вероятно, уже через час заставил бы официальных представителей Потусторонних постучать к нему в дверь. "Ну, формально я «почётный архиепископ» Церкви Вечной Ночи." Клейн вздохнул и наклонился, поднимая пачку бумаг, оставленную ему духом Леонарда. "Во всем виноват Леонард!" Он выругался. … За завтраком Клейн просматривал документы, которые Леонард взял с виллы Капима. Незаметные цифры на бумаге имели мрачный оттенок по сравнению с тем, что они обозначали, и Клейну было трудно переваривать пищу. "Ох, действительно противно это читать." Неприязнь Клейна к Капиму стала ещё сильнее, и он машинально съел остаток завтрака. "Хорошо, что Леонард сообщил мне, что Церковь что-то планирует сделать, иначе у меня возникло бы искушение выйти и сделать что-нибудь опрометчивое…" Клейн не считал себя самоотверженным святым, но у него был сильный набор моральных убеждений, и он, естественно, действовал против того, что, по его мнению, было неправильным. Он разложил бумаги и надёжно спрятал их, прежде чем собраться и уйти. Его план на сегодня уже был определён давным-давно. Он собирался посетить мемориальную выставку императора Розелля! … Западный район, Кингс-авеню, 2, Королевский музей. Хотя это были не выходные, поскольку это был первый день открытия выставки, к приходу Клейна у дверей выстроилась длинная очередь. Ровно в девять часов Клейн в шёлковом цилиндре, длинном двубортном сюртуке и с чёрной тростью в руках последовал за людьми перед ним и вошёл в музей. Однако, поскольку он брал с собой Харраса, ему пришлось заплатить ещё за один билет, из-за чего у него было несколько плохое настроение. Вместе с примерно двадцатью другими людьми Клейн следил за красивой женщиной, рассказывающей о жизни Розелля. Клейн притворялась, что проявляет обычный уровень интереса, пока женщина-гид взволнованно демонстрировала лоскутное одеяло Розелля, стеклянную посуду и экстравагантный, покрытый золотом унитаз. Когда они проходили мимо витрины, в которой хранились дневники Розелля, Клейн взглянул и был разочарован, обнаружив, что отображаемые записи были такими же, как и до того, как он отправился в прошлое. Он посетил зал плагиата Розелля и вскоре остановился перед определённой книгой – рукописями, в которых Розелль записывал объекты с Земли, которые император хотел изобрести. В ней лежала неприметная закладка, а на ней было изображение Розелля в царственном императорском одеянии. "Нашёл тебя." Клейн подавил улыбку и продолжал проявлять умеренный интерес к другим выставленным предметам. Его целью на сегодня было подтвердить состояние Богохульной карты, и теперь он мог осуществить следующий шаг своего плана – украсть её. "Мне нужно украсть её сегодня вечером, иначе Бернадетт может меня опередить…" — размышлял про себя Клейн. Прежде чем они покинули отреставрированный кабинет, он тщательно запомнил планировку выставочного зала и местонахождение книги. Тур закончился до полудня, и Клейн мог свободно передвигаться. Он собрался было уйти, но его внимание привлёк ненавязчивый знак в уголке глаза. "Сувенирный магазин?" Удивлённый, Клейн остановился. "Раньше я его не замечал… Неужели музеи сейчас такие современные?" Немного заинтересовавшись, Клейн шагнул вперёд и толкнул дверь из матового стекла, открыв небольшой, но ярко освещённый салон. Если бы не отсутствие электричества, Клейн почти подумал, что вернулся в 21 век. Молодая женщина сидела за старой кассиршей и читала книгу, не интересуясь единственным клиентом, который только что вошёл. Вдоль стен стояли полки с мелкими предметами и безделушками, а посередине лежали столы с экземплярами исторических книг. Клейн даже увидел специальный стенд, где продавались только товары, связанные с Розеллем. "Я чувствую во всем этом влияние Розелля." Он высмеивал. "Император даже музеи не отпускает…" Он прошёл через небольшой сувенирный магазин, и ему в глаза бросилась лёгкая зелёная вспышка. Клейн посмотрел в сторону источника и увидел шёлковую ленту для волос изумрудного цвета. По какой-то причине в его голове мелькнула пара ярких зелёных глаз. Он протянул руку и слегка потёр гладкую ткань между двумя пальцами, внезапно вспомнив, как он встретился с Леонардом незадолго до того, как случайно путешествовал во времени – когда он только проснулся ото сна. На тот момент прошло пять лет с тех пор, как он в последний раз видел Леонарда в реальной жизни, не считая его появления во сне. Высокопоставленный дьякон продвинулся с 4-й Последовательности до Святого 2-й Последовательности, и его чёрные волосы, всегда растрепанные и немного длинные, отросли почти до уровня талии. Но, несмотря на все его изменения, Клейн всё ещё испытывал то же чувство знакомства и близости, когда видел его. Клейн быстро моргнул, чтобы рассеять свои воспоминания, и молча посмотрел на ленту для волос в руке. Наконец он вздохнул, взял её и направился к кассовому аппарату в углу. Женщина за стойкой подняла глаза, когда он приблизился. — Добрый день, сэр. — Она вежливо поприветствовала его. Когда она посмотрела на предмет, который Клейн положил перед ней, на её лице появилась понимающая улыбка. — Вы покупаете это для своей возлюбленной? Что ж, это будет один фунт шесть пенсов. Прежде чем Клейн успел объяснить, что это было для друга, его глаза расширились, когда он услышал цену. — Один фунт шесть пенсов? — повторил он недоверчиво. "Богиня, трость, которую я сейчас держу, даже не такая дорогая, как это! Очередное ограбление среди бела дня! Розелль, даже если ты открываешь музейные сувенирные магазины, тебе нужно делать их такими же дорогими?" Не обращая внимания на дождь жалоб и критики в голове Клейна, кассирша поспешно объяснила: — Сэр, вы, возможно, не знаете об этом, но Королевский музей в Баклунде сотрудничает с предприятиями по всему миру, чтобы продвигать интерес к истории и различным культурам. Используемая здесь ткань очень дорогая и привезена из Южного Балама… Клейн в нерешительности закусил губу и колебался между покупкой и отказом, прежде чем стиснул зубы и твердо ответил: — Хорошо. Он полез в карман пальто и достал бумажник, в котором тщательно отсчитал ровно один фунт и шесть пенсов. Большую часть своего богатства он хранил в замке Сефиры, так что в его кошельке в общей сложности было около ста фунтов плюс немного мелочи. После того, как кассир с улыбкой получила деньги, она взяла изумрудно-зелёную ленту и спросила: — Хотите, чтобы её завернули в подарок? Это особая услуга только в Королевском музее. Клейн, у которого только что вымогали деньги, был совершенно невежлив и прямо спросил: — Должен ли я доплачивать? — Да… — Тогда нет, спасибо. — Клейн снял шляпу перед кассиршей и вышел из сувенирного магазина на улицы Баклунда. … Поскольку он уже знал, какая закладка была Богохульной картой Розелля, Клейну не нужно было поручать Одри проверять её для него. Таким образом, ближе к вечеру Клейн начал приготовления. Солнце уже начало садиться за окном, когда Клейн вошёл в замок Сефиры. Там он по памяти воссоздал планировку первого этажа Королевского музея и условия вокруг него. Он решил немного пересмотреть свои планы, чтобы быть как можно быстрее. В конце концов, теперь, когда Дьявольская собака мертва, общая безопасность Баклунда будет немного ослаблена. Хотя обычно это было бы для него хорошо, это также означало, что его конкурентка, дочь Розелля, также могла свободно передвигаться. "Мне также нужно подумать о том, как успешно избежать её пристального внимания…" Клейн внимательно просмотрел планировку и разработал относительно безопасный план. Наконец, он сделал ещё одно гадание, чтобы подтвердить степень опасности, которая была минимальной. Прежде чем вернуться в прошлое, у Клейна был план подделать аналогичную закладку взамен той, которую он собирался украсть, но он отказался от этой идеи из-за опасений, что это может запутать Мисс Справедливость. Однако, поскольку существовала высокая вероятность присутствия Бернадетт, замена закладки была бы бесполезной. "По сравнению с кражей дневника Розелля, возможно, если я на этот раз украду только одну закладку, я не получу даже небольшого раздела в газете…" — размышлял про себя Клейн. Затем он подумал о том, какие предметы взять с собой. "Медный свисток Азика просто необходим, а также бумажные фигурки и другие мистические предметы, которые мне нужны, чтобы вызвать себя и провести жертвенный ритуал…" Его взгляд остановился на углу замка Сефиры, где на полу жалко лежала перчатка из человеческой кожи. "Я не собираюсь связываться с Дьявольской собакой, поэтому нет нужды брать Ползучий голод." "Конечно, ради безопасности я возьму с собой Харраса…" Удовлетворённый, Клейн вернулся в реальный мир и начал всевозможные приготовления. Он также бережно хранил дорогую зелёную ленту, купленную ранее в тот же день, планируя подарить её Леонарду вместе с перчаткой Харраса, или недавно получившей название «Чёрная перчатка». Клейн взглянул на время и увидел, что уже около восьми, и это подходящее время для его действий. Он хотел украсть закладку раньше, надеясь избежать встречи с Бернадетт. С тонкой улыбкой на лице Клейн надел полуцилиндр и вышел из дома по Минской улице, 15, Харрас послушно следовал за ним. … Кингс-авеню, 18, возле здания рядом с перекрёстком. Клейн следовал за тенями по затенённым участкам, время от времени безрассудно используя Мастер-ключ, чтобы идти по прямой, прежде чем наконец прибыть.  Он достал простой медный ключ, направил его на кухонную дверь и бесшумно повернул. Когда Клейн вошёл в комнату, возникла незаметная рябь. Никого не потревожив, он нашёл кладовку рядом со спальней слуг. Он убрал медный ключ и высвободил свою духовность, чтобы запечатать складское помещение. Затем он поручил Харрасу достать свечу, поставить её на ящик перед собой и зажечь спичкой. Харрас преклонил колени и совершил ритуальную магию, чтобы вызвать Шута, откуда Клейн ответил на молитву из Замка Сефиры. Меньше чем через минуту Клейн плыл в комнате, лицом к лицу со своим телом, чьи глаза потеряли блеск, и с таким же пустоглазым Харрасом. Затем он обернул древний медный свисток Азика, чтобы стабилизировать своё духовное тело и сделать его сильнее. Когда он это сделал, в комнате начал кружиться холодный ветер.  После того, как он изменил внешний вид своего иллюзорного Духовного Тела, чтобы оно выглядело так, как будто на его лице был слой клоунской краски, Клейн прорезал прозрачную дверь в стене духовности и направился наружу. Как настоящее привидение, он прошёл через жилые дома, прежде чем выйти за пределы Королевского музея. В этом состоянии он мог ясно видеть каждого сотрудника службы безопасности, его ауру и эмоции. Он небрежно заглянул в окно на первом этаже и сразу замер. В демонстрационном зале, где хранился дневник Розелля, капитан отряда Коллективного Разума Машины Макс Ливермор нёс фонарь и ходил туда-сюда, чтобы проверить местность. На правом глазу этого официального Потустороннего был монокль! Потрясенный, Клейн почти сразу же прекратил вызов и ушёл! К счастью, разум быстро взял верх над его рефлекторной реакцией. "Нет, это не Амон… уф." Клейн «вздохнул» с облегчением. "Похоже, это просто мистический предмет… Он по совпадению имеет форму монокля…" Если бы у Клейна было материальное тело, он бы наверняка вспотел. "Похоже, у меня до сих пор осталась психологическая травма в отношении Амона…" Хотя Клейн быстро пришёл в себя и продолжил идти дальше, он не мог не бросить ещё несколько взглядов на охранника, ещё раз проверив, что это на самом деле не замаскированный Амон… Он последовал своему плану и взлетел на второй этаж, проходя сквозь двери и стены согласно плану в своей памяти, и вскоре оказался прямо над отреставрированным кабинетом Розелля. Клейн молча лежал на полу; его иллюзорная и прозрачная фигура быстро растворилась в полку. На хрустальной люстре, свисающей с потолка первого этажа, вдруг появилось едва различимое человеческое лицо. Странное лицо смотрело на выставочный зал, его глаза постоянно двигались, рассматривая пейзажи каждого уголка этой территории. В своей нынешней форме духовного тела Клейну было гораздо легче получать откровения из духовного мира, и он быстро догадался, что в комнате больше никого нет или, по крайней мере, никто физически не присутствует. Он полностью вошёл в комнату и парил перед застеклённым столом Розелля. Без всякого колебания он потянулся обеими руками, чтобы схватить закладку в творческой рукописи. Обернув запечатанную Богохульную карту в своём духовном теле, сердце Клейна успокоилось, и он немедленно захотел прекратить свой призыв. — Ваа! Ваа! Ваа! Громкий и пронзительный крик ребёнка внезапно раздался в выставочном зале, но в то же время он звучал так, как будто он доносился издалека. Клейн внутренне выругался, но его это не особо волновало. "Уже слишком поздно…" Его тело внезапно напряглось, и вместе с криками ребёнка появились мелкие чёрные трещины, окружавшие Клейна, как прерывистый железный забор. Когда они появились, всё вокруг замерло на месте. В конце концов Клейну стало трудно ощущать существование духовного мира. — Почему ты взял только эту закладку? — Мягкий и бесстрастный женский голос проник в ухо Клейна. Он увидел высокий книжный шкаф, разделённый на два уровня. Верхний уровень почти доходил до потолка, с лестницей и коридором, окруженным бесчисленными книгами. Наверху лестницы сидела окутанная тьмой фигура, её ноги свисали с деревянной лестницы и зависли в воздухе. Клейн улыбнулся, и, не сказав ни слова, его иллюзорная, почти полупрозрачная фигура мгновенно исчезла, не оставив после себя никаких следов. Как будто его здесь никогда и не было. — ... Женщина, сидевшая наверху лестницы, посмотрела на то место, где молчал Клейн. Окружающие крики ребёнка и глазные яблоки исчезли один за другим. Спустя неизвестное время верхняя часть лестницы внезапно опустела, как будто там раньше никто и не бывал. Пока из окна падал слабый малиновый лунный свет, Потусторонние стражники на первом этаже продолжали своё бдительное патрулирование, не подозревая о двух злоумышленниках, которые только что были там. … Над серым туманом, внутри величественного старинного дворца. Фигура Клейна внезапно появилась на вершине длинного пёстрого стола. Он откинулся на спинку стула и сказал со смехом: — Похоже, я всё ещё не могу избежать её… Ха, это немного забавно. С точки зрения поколений, формально я её дядя… — "Дядя, убегающий от племянницы, какая комедийная сцена…" высмеивал Клейн. Медный свисток Азика и Богохульную карту он спрятал, не торопясь распечатывать. После этого Клейн вернулся в своё настоящее тело. Его тусклые глаза снова загорелись, а уголки рта скривились. Харрас быстро погасил свечи и завершил ритуал, аккуратно очистив место происшествия. Затем Клейн рассеял стену духовности и позволил ветру сдуть оставшиеся следы. Клейн также хранил Мастер-ключ в замке Сефиры, не планируя использовать его снова этой ночью. Взяв Харраса на буксир, он тайком покинул здание, а затем отправился к арендованной карете. И только после того, как карета проехала определенное расстояние, его сердце немного успокоилось. Пока лысый Харрас молча сидел напротив него, Клейн смотрел из окна кареты на большую Луну в небе. Его не слишком беспокоило, что за ним гонится Бернадетт, поскольку он не делал ничего, чтобы привлечь к себе внимание, а она не могла осмотреть каждую карету на улице. В конце концов, снаружи всё ещё было довольно много людей, и даже 3-я Последовательность не могла безрассудно передвигаться по Баклунду в таком масштабе. "Теперь, когда у меня есть Богохульная карта, я могу попытаться вызвать Ренетт Тинеккер в качестве посланника…" "Но самое главное сейчас – разобраться с Джейсоном Берией, владельцем Дьявольской собаки. Его цель убийство герцога Негана не изменится, поэтому вполне вероятно, что он будет использовать ту же тактику – сначала отправит письмо с угрозами детективам, занимающимся расследованием дела Дьявольской собаки." "Хм, поскольку Леонард упомянул меня, информацию о том, что я сыграл роль, можно считать внутренним знанием Церкви. Возможно, Джейсон Берия меня не узнает... Может быть, мне стоит целенаправленно слить информацию? «Шерлоку Мориарти» нужно завоевать больше репутации, чтобы стать игроком на большой шахматной доске Баклунда…" В голове Клейна возникали самые разные мысли, пока карета мчалась по широкой дороге, вдоль которой были установлены газовые фонари. Внезапно его сердце пропустило удар, и холодный пот покрыл его спину. "Плохо!" В отличие от того, как он вернулся в прошлое, здесь не было ни лоз, падающих с неба, ни зелёной растительности, внезапно окружавшей его. Однако Клейн чувствовал, как холодный и острый взгляд проникает в карету, проходит сквозь препятствия и непосредственно осматривает предметы на его теле. "…Бернадетт смелее, чем я думал. Она, должно быть, придаёт большое значение вещам, связанным с её отцом... Или, возможно, она ищет только тех, кто поблизости обладает потусторонними способностями." Клейн сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил смотреть вперёд. Единственным, что было в его карманах, были какие-то разные обычные предметы, поскольку даже если была лишь небольшая вероятность снова встретиться с Бернадетт, Клейн всё равно остерегался такой возможности и старался не носить с собой ничего подозрительного. Это была одна из причин, по которой он больше не использовал Мастер-ключ. Другая заключалась в том, что он легко заставлял пользователя сталкиваться с опасными сценариями, и Клейн не хотел испытывать удачу, даже если Дьявольская собака исчезла. Спустя ещё несколько болезненных секунд её взгляд прошел мимо него, и Клейн не выказал никакого внешнего выражения. Однако в следующий момент её взгляд переместился на Харраса, сидящего напротив него. Сердце Клейна на долю секунды подпрыгнуло в груди, но он быстро успокоился. "Хотя большинство Потусторонних не смогут определить, является ли кто-то Марионеткой или нет, у меня такое ощущение, что Бернадетт сможет… Но меня это не слишком беспокоит. Даже если она узнает, ну и что? Я не верю, что она убьёт каждого Марионеточника, которого встретит…" "Единственная проблема заключается в…" Его мысли были прерваны удивлённым голосом, тихо произнёсшим: — Харрас? Хотя в её голосе прозвучал недоверчивый тон, сразу после того, как Бернадетт заговорила, зелёные лозы поникли и переплелись, образуя густой лес. Карету сильно затрясло, и вокруг стало ненормально тихо, почти удушливо — исчезли даже звуки конских копыт и грохот колес. В этот момент в голове Клейна была только одна мысль. "Чёрт…"