Морнингстар

Когда она проснулась, то увидела потрескавшийся, неровный потолок. Ворча, Чарли потёрла глаза и потянулась, приветствуя мягкий серый утренний свет. Крошечная её часть души оплакивала воспоминания о прошедшей ночи — та прекрасная, кружащаяся, красочная страна чудес действительно была не более чем сном. Повернувшись налево, она улыбнулась маленькой тряпичной кукле, сидевшей рядом с её кроватью. — Ты должна была видеть это, Маленькая я! — произнесла она. — Это было так неверо… Красивый золотистый нарцисс упал ей на колени. Её глаза расширились. Она ахнула и подняла его, удивляясь тому, как мягко и нежно лепестки ощущались в её руке. Нарцисс из их сада. Из того прекрасного, волшебного и красивого сада. Это был не сон. Она должна была кому-то рассказать и показать тот удивительный мир, который она видела. Если бы она только могла убедить своих отцов пойти с ней, может быть, они бы могли все вместе исследовать этот мир? Возможно, напряжение спадёт с плеч Люцифера, а со лба Аластора исчезнет тревога. Может, ей удастся найти способ вновь сделать их троих счастливыми! Она нашла своих отцов в кабинете Люцифера: отец, как всегда, склонился над планшетом, рядом стояла пустая чайная чашка. Ал, облокотившись на стоящий рядом ящик, листал газету. Его любимая кружка «О, Олень!» стояла рядом, но кофе в ней уже не дымился. — Отец! Ал! — крикнула она, вбегая в комнату. Оба удивлённо посмотрели на неё. Она подбежала и крепко обняла отца. Прежде чем он успел что-то сказать, Чарли подбежала и обняла Ала сзади. — Ого! Кто-то сегодня полон энергии, — сказал Люцифер. Он провёл рукой по своим платиновым локонам. Сегодня круги под глазами выглядели ещё темнее. — Рад видеть тебя на ногах и улыбающейся, Чар-Чар. Чарли усмехнулась, схватив Ала за руку и попытавшись утянуть его за собой. — Прошлой ночью я видела очень крутые вещи! Ну же, вы должны пойти посмотреть! Ал приподнял бровь, складывая газету и беря свою трость, которая была прислонена к столу Люцифера. — Прошлой ночью? Так значит то, что я слышал не было крадущейся гигантской крысой? — его тон был лёгким и дразнящим. — Ты слышал, как вокруг шныряют крысы и не сказал мне об этом?! — Люцифер едва не взвизгнул. — Дорогой, в последний раз, когда ты был в курсе того, что у нас водятся крысы: мы расставили по дому столько крысоловок, что их хватило бы, чтобы убить дезинсектора, пришедшего решать проблему. Я не хотел волновать тебя. Ради твоего… и моего блага. Чарли надулась и вновь потянула отчима за руку, давая мягкое, но при этом очень твёрдое напоминание, что его принцесса была здесь, и она требовала их внимание. Одарив её снисходительной улыбкой, Ал опёрся на трость и встал, позволяя ей вывести себя из комнаты. Естественно, они остановились у стола, чтобы прихватить с собой всё ещё находящегося в состоянии гипервентиляции отца. Она сделала мысленную пометку — обязательно доесть всю ту странную сырную шутку, которую приготовил её отец хотя бы для того, чтобы убедиться, что она в очередной раз не наступит на какие-нибудь мерзкие крысиные ловушки. Она провела их в приёмную комнату и подошла к маленькой дверце. В отличие от предыдущей ночи, она больше не светилась зелёным, но это не было проблемой. Возможно, она просто предпочитала гореть только в темноте? Так или иначе, она усмехнулась, увидев, что маленький чёрный ключик до сих пор находился на том же месте, где она его и оставила. Совершив идеальный пируэт маленькой принцессы, она повернулась лицом к своим отцам, которые слегка недоверчиво смотрели на неё. — Представляю… волшебный Другой мир! — произнесла она, распахнув с размаху дверь. Тишина. Люцифер первый нарушил молчание, прочистив горло. — О… вау! Это и правда крутые кирпичи! — он наклонил голову и прищурился. — По-моему, один из них похож на тот, что упал на голову Ала при рождении! Ал издал тихий смешок. — А, по-моему, вся эта груда похоже на ту, на которую тебе пришлось вставать, чтобы я мог услышать, как ты приглашаешь меня на свидание. — Один из них определённо будет тем, который ты выс… выкакешь, когда я… Чарли нахмурилась, в её голове воцарилась путаница, когда она обернулась и уставилась на кирпичную стену, которая внезапно появилась вновь. Как они здесь оказались? Она нерешительно протянула руку и коснулась кирпичей, ощутив лишь холодную шероховатую поверхность. Да, определённо настоящие. Именно такие и никак не волшебные. У неё не было никакого объяснения этому, и после ещё нескольких препирательств оба её отца извинились и разошлись по своим делам. Люцифер вернулся к дизайну, над которым работал, пока его не прервали. В то время как Аластор отправился наверх, чтобы начать свой эфир. Чарли же осталась наедине со своими мыслями и отчетливым чувством вины за то, что, видимо, зря потратила время своих отцов. Чарли сунула в карманы несколько пачек крекеров и вновь вышла в серый сад, воспоминание прошлой ночи о прекрасном, неземном саду преследовало её, пока она шла по нему. Оглядывая мёртвые и умирающие растения, она не могла ни почувствовать, как в ней зарождается небольшая обида. Почему, если она хотела увидеть всю красоту и краски мира, то ей нужно было каким-то образом протискиваться сквозь эти кирпичи? Это было несправедливо. По сравнению с Другим миром, этот казался таким скучным и безжизненным. Там небо было чем-то гораздо больше, чем просто небом. И мир был больше, чем просто миром. Когда она приблизилась к восточным воротам, её взгляд озарила вспышка красивого оливково-коричневого и орехового взгляда. Вэгги улыбнулась ей из-за ворот и помахала парой серебряных щипцов. Улыбаясь, Чарли ускорила шаг и побежала к своей новой подруге. Сегодня на Вэгги была одета та же куртка, а в руке она держала шлем. Несмотря на тёмные оттенки, она казалась такой яркой и чудесной. Крошечное цветное пятнышко в унылом и сером мире. — Посмотри на этого Годзиллу! — взволновано сказала Вэгги, используя щипцы, чтобы направить большого жёлтого слизняка в её сторону. Чарли засмеялась, когда она подошла к воротам. Вэгги порылась в кармане и протянула ей полароидную камеру. — Ты не возражаешь? — Ничуть! — весело ответила Чарли. Следующие десять с лишним минут они провели за созданием различных снимков Вэгги и слизняка — от ужасающих до глупых. В какой-то момент даже кот Хаск ввязался в процесс. Вэгги посадила слизняка ему на голову, и Чарли быстро сделала снимок, прежде чем странный маленький котик успел убежать. После этого, они поменялись местами: Чарли с радостью позволила слизняку ползать по её ладоням, рукам, плечам и даже волосам. Вэгги с удовольствием фотографировала каждую позу, которую та принимала. Через некоторое время, они отпустили слизняка, а после уселись на землю и, заливисто хихикая, стали рассматривать многочисленные фотографии, которые они сделали вместе. Среди них было немало тех, где Вэгги выглядела косоглазой и глупой, но немало и таких, где она просто улыбалась, сияя от радости. Чарли выбрала особенно красивую и сунула себе в карман. Краем глаза она заметила, что Вэгги поступила точно также и с её фотографией. — Это было потрясающе! — радостно сказала Чарли. Она протянула Вэгги один из своих пакетиков с крекерами, и они сели рядом, жуя свои закуски. — Я и не знала, что есть так много способов играть с банановыми слизнями! Вэгги кивнула, сглотнув. — Ага! Ты подожди, пока мы не найдём ещё больше. А ещё лучше — целую колонию! Мы можем построить маленькую деревню с домиками из палочек или что-то типа того, или лабиринт и смотреть, как они в нём ползают. Глаза Чарли загорелись. — Звучит великолепно! С какого уголка сада нам следует начать? — Ни с какого. Моя abuela не разрешает мне заходить за эти ворота, — сказала Вэгги. Она засунула в рот ещё один крекер. — Здешние взрослые знают её, поскольку она владеет этим местом, так что если меня поймают, то наверняка посадят под домашний арест или типа того. — Почему тебя не пускают за ворота? — спросила Чарли. Карий глаз нерешительно взглянул на неё. — Я… не совсем уверена. Её сестра, Эмили, пропала здесь, когда они были детьми. Думаю, это как-то связано с этим, — Вэгги покачала головой. — Откровенно говоря, я удивлена, что она позволила переехать сюда семье с ребёнком. Она никогда так не поступала. Чарли высунула язык. — Я не ребёнок. Я уже практически взрослая! Вэгги фыркнула и закатила глаза. — Конечно, конечно, как скажешь. После этого они погрузились в дружеское молчание, тихо жуя крекеры и наблюдая за утренними движениями. Барвинковый взгляд Чарли сначала устремился вверх к облакам, считая их точно так же, как она считала деревья. Их было девять. Затем она перевела взгляд на Вэгги, наблюдая, как лёгкий ветерок взъерошил её красивые тёмные локоны. Почти в тот же миг, Вэгги обратила свой карий глаз на неё и их взгляды встретились, отчего лицо Чарли залило теплом. — Так… раз я не могу войти, то может ты хочешь тогда выйти? — спросила Вэгги. — Мы могли бы ещё поохотиться на банановых слизней в лесу. Или… О! Может, я бы показала тебе тот классный колодец, который я не так давно нашла! Легенда гласит, что он настолько глубокий, что если упасть в него и посмотреть наверх, то можно увидеть небо, усыпанное звёздами, даже если будет середина дня! Всё это звучит прекрасно. Крошечный пузырёк радости всколыхнулся в ней, когда она встала, а слово «Да!» было на самом кончике её языка. Улыбаясь, она протянула руку, взялась за ручку ворот и… «…мы с твоим отцом предпочли бы, чтобы ты пока оставалась в саду до тех пор, пока мы все немного не привыкнем к этому месту… Для твоей же безопасности.» Оу… — Прости, я… — она убрала руку с ручки. Бровь Вэгги нахмурилась, а во взгляде читалась растерянность. — Я не могу. Не сейчас. Вэгги наклонила голову. — Почему нет? Чарли закусила губу, решив, в качестве ответа промолчать. Несколько секунд, этот красивый карий глаз не сводил с неё взгляда, ища на лице объяснение. Спустя ещё несколько мгновений плечи Вэгги поникли. Она встала и подняла свой шлем, взяв его обеими руками. — Ну… тогда как хочешь. Я отправлюсь туда и посмотрю, что смогу найти, — в её голосе прозвучала крошечная, горькая нотка. Оттенок разочарования. — Ещё увидимся, Морнингстар. После этого она довольно быстро ушла. Чарли вздохнула и провела рукой по волосам, отвернувшись, чтобы не видеть удаляющуюся фигуру подруги. Было ещё утро — день только начался. Ей нужно было найти, чем себя занять в своё свободное время. Ну, самое время проверить почту. Чарли усмехнулась, увидев, что почтовый ящик переполнен всякой всячиной. Сгорая от нетерпения, она бросилась к нему и тут же вытащила посылки из ящика. Однако, её улыбка вскоре превратилась в недовольную гримасу, когда осознала, что единственное, что было адресовано её отцам — это скучный счёт. А посылки? Все они были адресованы некому Сэру Пентиусу, который проживал в мансарде над их квартирой. Чарли вздохнула и, засунув довольно вонючие посылки под мышку, стала подниматься по шаткой лестнице на чердак. Дерево скрипело и стонало при каждом шаге, а ветерок слегка покачивал конструкцию, пока она поднималась. Она никогда до этого не встречалась с мужчиной, проживающим наверху; Ал вскользь упомянул, что у него, по-видимому, есть какая-то мышиная армия, а отец как-то сказал ей, что уверен в том, что этот человек и вовсе пьяница. А в остальном? Сэр Пентиус был загадкой. Что ж, она любила тайны. Когда она постучала в дверь то, оказалось, что дома никого нет, поэтому она просто положила посылки на придверный коврик. За дверью играла забавная мелодия, похожая на польку, смешанную с нежным звоном пианино. Может, дома кто-то есть, и он её не слышит? Поджав губы, Чарли подошла к дверному окну и заглянула внутрь… — И что же ты делаешь, маленькая девочка? Чарли подпрыгнула и резко обернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с мужчиной, который, очевидно, только что подкрался к ней сзади. Он был высоким и худым, одетый в светло-голубую майку и шорты странной формы, цвета хаки, которые выглядели как нижнее белье. На его голове находился чёрный цилиндр с грубо пришитой коричневой заплатой. У него были очень, очень длинные для мужчины волосы, настолько, что они доходили ему до пояса. Похоже, Орегонская погода была к ним не слишком благосклонна: большая часть волос вилась и, казалось, развевалась, несмотря на отсутствие ветра. — Я спрашиваю, что ты делаешь? — повторил мужчина, слегка шепелявя. — Ты шпион, посланный сюда, чтобы украсть секреты удивительного цирка прыгающих мышей?! Чарли моргнула. Она не думала, что когда-нибудь услышит нечто подобное. — П-прыгающий мышиный цирк…? — Да! — страстно воскликнул мужчина, ударив кулаком по перилам платформы. Земля под ногами покачнулась чуть сильнее, чем раньше, заставив Чарли пискнуть и схватиться за дверную ручку. — Скоро будет открыт всемирно известный цирк прыгающих мышей! Они ещё не готовы, но как только будут — берегись, мир! Сэр Пентиус будет править индустрией развлечений, и у нас будет собственное шоу на ВоксТВ! — Я-я уверена, что цирк прыгающих мышей будет потрясающим, сэр! — произнесла Чарли, сердце всё ещё колотилось оттого, как раскачивалась платформа. — Но я не шпион! Я Чарли, ваша соседка снизу. Поднялась сюда, чтобы отдать вам… — Сыр! — прокричал Сэр Пентиус, почти нырнув в посылки. Чарли взвизгнула и уклонилась, с недоумением наблюдая, как мужчина ооочееень долго внюхивается в одну из посылок. Длинный розовый язык высунулся и лизнул другой пакет. Барвинковые глаза вновь моргнули в полном недоумении. — У мышек возникают проблемы с танцами, — сказал Сэр Пентиус. — Вот мне и пришла в голову блестящая идея изменить их рацион! С более вкусным и крепким сыром они наверняка смогут прыгать в такт новым музыкальным композициям, которые я выбрал! — он резко обернулся к ней. — А ты… Говоришь, что ты моя новая соседка снизу? Так значит ты дочь Морнингстаров? Чарли кивнула, не уверенная в том, стоило ли ей вообще говорить — кто она такая. — Мм… да! Я переехала с отцами… — Значит ты дочь Аластора Морнингстара, урождённого Боудреаух?! Это была прежняя фамилия Ала? Если так подумать, она слышала её только один раз во время свадебной церемонии. И, возможно, ещё несколько раз до того, как её отец пригласил его на свидание, когда он весь день слушал эфиры Ала на повторе. — …Да…? Услышав её слова, Сэр Пентиус наклонился к ней, его тёмные глаза внезапно посерьезнели. Длинные руки опустились и мягко легли ей на плечи. Он приблизил её лицо к своему, один глаз подёргивался в странном предвкушении. Чарли сглотнула. Её определённо собирались съесть. — Тогда… Я окажу тебе услугу в обмен на то, что ты принесла мне мой сыр. Ты, Шарлотта Морнингстар… — Чарли! — Шарлотта Морнингстар будешь иметь честь попросить своего папу рекламировать мой удивительный цирк прыгающих мышей! — он поднял руки вверх, приняв Y-образную форму, словно восхваляя солнце. — Возрадуйся! Наступила тишина. Из неё вырвался крошечный нервный смешок. Пожалуй, это было самое странное знакомство с тех пор, как она переехала сюда. Неудивительно, что отец решил, что этот парень пьяница. Уж больно странно он себя вёл! Но по почти маниакальному азарту в его глазах и отчаянному предвкушению, сквозившему в его голосе, можно было легко понять, что он вовсе не пьяница, а лишь очень влюблён в то искусство, которое он хотел принести в мир. И ну, это было довольно мило. — Я… — О! Приветствую, Аластор! — неожиданно сказал Сэр Пентиус, протискиваясь мимо неё и перегибаясь через перила. Чарли посмотрела вниз и увидела высокую фигуру своего отчима, идущего ко входной двери. В руке он нёс коричневый бумажный пакет, видимо Ал только что вернулся из какой-то поездки. Она не могла разглядеть его лицо, но была почти уверена, что по крайне мере один из его глаз дёргался, пока он быстрым шагом направлялся в сторону дома. — Вам нужна помощь?! Да, он определённо пытался игнорировать парня. Чарли никогда не видела, чтобы он так быстро хромал. Она с некоторым весельем наблюдала, как Сэр Пентиус перепрыгнул через платформу, приземляясь на ноги прямо позади её отчима, пока тот изо всех сил пытался найти нужный ключ. Оу, она почти ощущала, как дёргался глаз отчима, видя его отштукатуренную вездесущую улыбку. Это была довольно забавная картина. — Благодарю за любезное предложение, но я не нуждаюсь в помощи, — голос Ала был напряжённым, сопровождаемый быстрым позвякиванием ключей. — И попрошу не прикасаться ко мне. Я счастлив в браке, и не имею ни малейшего желания, чтобы мой муж вновь пустил в ход свою утиную пушку. — Глупости! Позвольте мне помогать Вам во всём! Я сделаю всё что угодно, в обмен на Вашу помощь в рекламирование моего удивительного цирка прыгающих мышей! Я буду носить Ваши продукты, чистить Ваши ботинки, жевать Вашу еду… — Жевать его что? Это было голос её отца. Чарли хихикнула, когда трое мужчин начали препираться, и выбрала этот момент, чтобы улизнуть вниз по лестнице. Она прошла мимо них на цыпочках и спустилась в подвал. Внизу в усадьбе «Хазбин» жила парочка балерин по имени мисс Рози и мисс Кармила. Они были довольно странной парой дам: очевидно, осматривая дом, Аластор даже посидел и выпил чаю с мисс Рози в саду. Когда он вернулся к Люциферу и Чарли позже на той же неделе, он попытался затащить Люцифера в их спальню ещё до захода солнца, говоря странные вещи о судьбе и чае. К несчастью, он неудачно наступил на левую ногу и упал, шипя и хватаясь за колено. Чувство вины, которое Чарли испытала в тот момент, полностью перебило ей аппетит: уже второй раз за этот месяц она пропускала ужин с отцами. Прежде чем дверь распахнулась, она услышала лай собак и увидела мисс Рози в красивом бледно-бордовом платье и лососево-розовой шали. Сегодня её тусклые золотистые локоны были распущены и прикрыты довольно чудесной розовой панамкой. Она улыбнулась Чарли и отошла в сторону, приглашая её внутрь. — Шарлотта! Как я рада тебя видеть, дорогая, — прощебетала она, входя во внутрь. — Кармила! Будь добра, приготовь чай, ладно? У нас гость! Чарли последовала за ней, останавливаясь только для того, чтобы опуститься на колени и погладить многочисленных скотч-терьеров, пришедших поприветствовать её. Она позволила им несколько раз облизать себя, прежде чем войти в гостиную, увешанную плакатами и рекламой «Дни славы». Здесь было довольно темно — в подвале отсутствовали окна — и единственным источником света служили старые рождественские гирлянды, обвивавшие опорные балки. Мисс Рози жестом пригласила её сесть на диван, и та повиновалась, барвинковые глаза ещё раз осмотрели комнату. Для такого тёмного подвала, место было довольно опрятным: на стенах висели полки с большим количеством украшений и со старыми балетными туфлями. Рядом с ней она заметила небольшую витрину, заполненную самыми разными безделушками: среди них была курительная трубка, галстук-бабочка, монокль, серебряная ложка, шёлковый цилиндр, катушка ниток и множество других вещей, которые она едва могла опознать. — Как у тебя обстоят дела, Шарлотта? — спросила мисс Рози, усаживаясь в одно из изъеденных молью кресел напротив неё. Её улыбка была очень милой, настолько, что у Чарли не хватило бы духу её поправить. — Как поживают твои отцы? Чарли улыбнулась ей в ответ. На кончике её языка вертелось желание рассказать мисс Рози о своей странной встрече в другом мире, чтобы хоть кто-то ей поверил. Но лёгкий спазм в животе заставил её замолчать: она и так достаточно потратила времени своих отцов своими глупыми фантазиями. Она не хотела втягивать в это ещё и мисс Рози или мисс Кармилу. — У меня всё хорошо, мисс Рози, — вежливо ответила она. Несколько собак запрыгнули на диван и прижались к ней, когда она начала чесать им головы. — И у моих отцов тоже, я так думаю? Они были очень заняты в последнее время. Мисс Рози нахмурилась. — Я всё время твержу Аластору, чтобы он не напрягался! Такими темпами он повредит второе колено ещё сильнее, чем левое! А Люцифер. Этому мужчине необходим перерыв, шесть пачек Oreo и массаж. Я не видала таких напряжённых плеч с тех пор, как пятый бывший муж Кармилы боролся с аллигатором в… — Вообще-то это был Уинстон, — сказала мисс Кармила. Она грациозно выплыла из кухни, её высокая фигура была облачена в сверкающий серебристый халат. — Он был четвёртым. И к тому же глупым, — она покачала головой, бигуди опасно подпрыгнули в её серебристых локонах. — Не заставляй меня заводить разговор о Борисе. — По-моему, единственный, кого я намеренно стараюсь не упоминать, — это Зестиал, — мисс Рози хихикнула. В ответ же губы мисс Кармилы тронула самая мягкая и нежная из улыбок. — Ты склонна подолгу рассказывать о том, кто сделал тебя счастливой. — Да, что ж… можно было только надеяться найти того Единственного в этой жизни. Я могу только радоваться, что он подарил мне наших дочерей, прежде чем покинуть нас, — она повернулась и поставила поднос перед Чарли, нежный аромат жасминового чая доносился из чайника. На соседней тарелке лежало несколько дамских пальчиков, которые Чарли с удовольствием откусила. — Хочешь, я погадаю тебе на чайных листьях, Шарлотта? — спросила мисс Рози. Она сменила свою панамку на какую-то круглую блестящую шляпу. — В прошлый раз я погадала Аластору, и не поверишь, какого красного оттенка он стал! — Я всё ещё считаю, что то, что ты видела, было всего лишь очками, Рози, — сказала мисс Кармила. — А не парой рук… — В любом случае! Пей чай, Шарлотта. Но не весь! Оставь несколько маленьких капель на дне. Чарли повиновалась, слегка похлёбывая, пока хорошо заваренный чай танцевал на её языке. Отец готовил великолепный чай, но этот тоже был довольно вкусным! Может быть, когда её отцы больше не будут сильно заняты, они могли бы спуститься вниз и выпить чаю с мисс Рози и мисс Кармилой. Слегка улыбнувшись, она передала чашку мисс Рози, затем пододвинулась вперёд, ухватившись за край дивана и, внимательно наблюдая, как мисс Рози вертит чашку, а затем заглядывает в неё. Постепенно светло-голубые глаза расширились. Укол беспокойства пронзил юную девушку, когда она увидела, как мисс Рози прикусила нижнюю губу. Она показала чашку мисс Кармиле, и та приподняла бровь, скрестив руки перед собой. Они обе посмотрели на неё с беспокойством в глазах. — Ты в смертельной опасности, моя дорогая, — прошептала мисс Рози, её морщинистая рука слегка дрожала, когда она продолжала смотреть на чашку. — Ты должна быть осторожна. Мисс Кармила слегка наклонила голову. — Или же это может значить, что она под надёжной защитой. За ней присматривает хранитель. — Чт-что вы видите? — спросила Чарли, сжимая руками свою рубашку. В животе образовалась маленькая ямка, которая постепенно увеличивалась. Она почти вновь ощутила дождь на своей коже, крошечное тело в своих ладонях, скольжение колена по асфальту… — Пару очень странных рогов, — тихо сказала Рози. — Нечто желает навредить тебе. Мисс Кармила покачала головой, затем осторожно повернула чашку в руке мисс Рози. — Я вижу пару расправленных крыльев, — она подняла голову, губы поджаты, а взгляд ласковый. — Есть нечто, что очень любит тебя и поможет тебе в твоем странствии. Смятение и беспокойство боролись в её голове. Чарли закрыла глаза и глубоко вздохнула, её нижняя губа задрожала. Она должна быть логичной и храброй. — Что мне делать? — Не входи в те двери, в которые тебе не следует входить, — сказала мисс Рози. — Избегай сделок, которые ты не сможешь выполнить, — сказала мисс Кармила. — И не надевай зелёного в гримёрке, — произнесли они вдвоём. Чарли моргнула. Затем склонила голову. — Спасибо за чай… Думаю, мне пора идти домой. Понимание промелькнуло на их лицах. Мисс Кармила встала. — Конечно. Я провожу тебя. Пойдём. После того как мисс Кармила оставила её у дверей нового дома, Чарли повернулась, чтобы войти. Но прежде, чем она успела это сделать, её внимание привлёк маленький белый листок бумаги. Нахмурившись, она взяла его и развернула, слегка прищурившись, чтобы прочитать волнистый почерк. Шарлотта, У мышек есть для тебя послание: не входи в маленькую дверцу, Чарли. Почему они назвали тебя Чарли? Они, должно быть, говорят сумасшедшие вещи! Тебя же зовут вовсе не Чарли. В любом случае, я бы не беспокоился об этом. Они постоянно говорят всякую чепуху. — П. В маленькую дверцу? Чарли нахмурила брови, вспомнив ту дверь, что была в приёмной комнате, — портал ведущий в мир, полный чудес и радости. Но какое это имеет отношение к делу? Какую опасность может таить в себе это прекрасное место? Она покачала головой и сунула записку в карман. Сэр Пентиус и правда был странным, если считал, что может разговаривать с мышами. А чайные листья? Ну, мама всегда говорила, что это глупости. Мягкий гул медленной свинговой музыки вёл её на кухню. Аластор любил включать старое радио, когда готовил. Он говорил ей, что это вдохновляет его танцевать с ингредиентами, а не просто нарезать их, и клялся, что именно это помогает старинным маминым рецептам быть такими вкусными. И Чарли с радостью верила в это, потому что мама и отец всегда говорили ей, что любовь — лучшая приправа к любому блюду; похоже, в глубине души Аластор чувствовал то же самое. Её отчим действительно был на кухне, когда она вошла, он брал что-то похожее на тесто из рядом стоящей миски и придавал им некую форму. В данный момент он опирался на правую ногу, а трость аккуратно висела на соседнем стуле. На плите она увидела большую чугунную сковородку, с которой весело капало золотистое масло. Она радостно взвизгнула, когда осознала, что происходит, Чарли чуть ли не бегом подошла к Алу и заглянула в миску. Смесь для бенье. Аластор готовил свои знаменитые пончики бенье. Улыбка Ала расширилась, увидев её приближение, он, отошёл в сторону, слегка поморщившись, освобождая ей место. Она вымыла руки в раковине, а затем с головой погрузилась в смесь для бенье, хватая горстки драгоценных сладостей маленькими жадными ручонками, усердно придавая им форму подушек, сердечек и других форм, которые приходили ей на ум. Ни один из них не был идеальным, но это было и не важно: Ал всегда говорил, что вкус имеет гораздо большее значение. — Твой отец довольно много работал и у него сегодня выдался напряжённый день, Светлячок, — сказал Аластор, скручивая один кусочек бенье в то, что должно было напоминать утку, но больше походило на шишковатый нос. — Как насчёт того, чтобы удивить его пончиками бенье? Чарли раскатывала тесто между кулаков, пока оно не вытянулось и не превратилось в змею, червяка или во что-то ещё, что было длинным и жилистым. — Думаю, это отличная идея! — усмехнулась она. — Но при условии, что я буду первым дегустатором! Отчим приподнял одну бровь, кладя несколько бенье неправильной формы на поднос рядом с ними. — Тебе придётся заплатить высокую цену, чтобы им быть. Твой отец заставил меня пообещать, что я больше не позволю портить тебе аппетит. Она высунула язык. — А, по-моему, это ты пытаешься испортить себе аппетит, чтобы больше не есть тот странный сыр. Он ухмыльнулся. — И ты не ошибаешься, Светлячок. Но, в отличие от тебя, я достаточно взрослый, чтобы решать, сколько овощей будет лежать у меня на тарелке, — смесь для бенье исчезла. Одной рукой Ал поднял поднос, а другой ухватился за трость. — Давай заключим сделку, дорогая? За каждый продегустированный бенье, ты должна будешь съесть целую ложку овощей. Чарли простонала. Ал может и весёлый, но он всё ещё был взрослым. А это означало, что он также был способен и не веселиться. — Ладно. Но я хочу съесть один до ужина! Ал ответил ей крошечной, довольной улыбкой и, медленно хромая, подошёл с подносом в руке к кастрюле с маслом, стоящей на плите. Не говоря ни слова, он начал опускать разной формы бенье одну за другой в золотистую жидкость. Вскоре кухня наполнилась весёлым треском масла и сладким ароматом свежеприготовленных бенье. Чарли с радостью бросилась смотреть, барвинковый взгляд радостно засиял при виде того, как сердечки, облачка и длинные волнистые бенье надулись и стали насыщенного золотисто-коричневого цвета. Не прошло и минуты, как Аластор, стоя у плиты, издал тихий стон и, казалось, ещё сильнее опёрся на свою трость. Одной рукой Ал схватился за ручку, а другой — за край плиты, глаза дёргались, когда он их сужал. Немного отдышавшись, он повернулся и улыбнулся Чарли: глаза слегка слезились, а на лбу выступила испарина. — Прости за вопрос, Светлячок, но не могла бы ты быть так любезна и принести мне стул? Моё колено… Вернее, я… — он сглотнул. — Я сегодня устал пуще прежнего. В животе возникла суматоха, а вместе с ней и облако беспокойства, которое, казалось, нависло над её плечами. Странное чувство напряжения зародилось в груди. Она прошаркала к кухонному столу и пододвинула стул к Алу. Барвинковые глаза наблюдали за отчимом, который практически рухнул на стул, тонкие пальцы вычерчивали бессмысленные круги на коленке, словно пытаясь прогнать боль. Несколько минут он просто сидел и улыбался сквозь боль, стиснув зубы. Затем он посмотрел на неё со слегка подёргивающимся глазом. — Опускай их с осторожностью, чтобы масло не брызнуло на тебя, — в его голосе слышалось глухое, болезненное напряжение. Уголки его улыбки дрожали, когда он говорил. — Вынимай их, когда они станут золотисто-коричневыми. Ты сможешь это сделать, Светлячок. У Чарли всё-таки вышло приготовить несколько бенье, при этом не спалив их. Но даже когда Люцифер вошёл и радостно заулыбался при виде бенье, и осыпал её поцелуями, пока она хихикала — всё это время взгляд был направлен на Ала. Наблюдая за тем, как он медленно встаёт со стула у плиты и, прихрамывая, идёт в кладовку за сахарной пудрой. Как цепляется за различные поверхности, чтобы ненароком не упасть, пока черты его лица искажали случайные гримасы. И как он принял поцелуй Люцифера и практически рухнул на него, одной рукой сжимая плечо её отца так сильно, что даже Люцифер сморщился от боли. Восхитительный вкус их с Аластором бенье превратился в пепел во рту Чарли. Она сидела на стуле и молча ела овощи. Непролитые слёзы застилали глаза, а невысказанное раскаяние скручивало живот. Она улыбалась шуткам отца, поддразниваниям Ала, но без особой радости в сердце. Всё, что она могла видеть, — это небольшие вспышки боли на лице Ала. А всё, что она чувствовала, — это дождь на спине и асфальт под её коленями. Всё, что она могла слышать, — это пронзительный звук автомобильного гудка, сопровождаемый истошным криком её имени.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀

После того как отцы уложили её спать, Чарли вновь проснулась от очаровательного маленького хихиканья, звучавшее высоким, писклявым голосом. Она тут же села, барвинковые глаза расширились от восторга, когда она увидела, как милое маленькое прыгающее существо снова выходит из двери её комнаты. Не раздумывая, она охотно последовала за ним до самой маленькой дверцы, которая вновь светилась зелёным светом. Фарфоровая рука потянулась к двери, но тут же остановилась. В голове промелькнули обеспокоенные лица мисс Рози и мисс Кармилы. Затем записка Сэра Пентиуса. На мгновенье она нахмурилась, не решаясь протянуть руку. Но после покачала головой. Её другие отцы были безобидными. Конечно, глаза-пуговицы были слегка странными, но не более. Они обладали какой-то магией и, казалось, что они целиком и полностью посвятили себя тому, чтобы сделать её счастливой. Как могут два человека, обладающие такими чудесными и прекрасными способностями, причинить ей вред? Сердце нетерпеливо забилось, и она вновь погрузилась в глубину туннеля. На этот раз всё было немного иначе. Как и прежде, он был мягким и пластичным, словно мягкий ковёр под её прикосновениями. Он колыхался при каждом движении, как будто мягко вёл её по проходу в этот прекрасный другой мир. Однако на этот раз, холодный и затхлый запах был чуть сильнее. Ощущение чего-то древнего, громоздкого и медленного, казалось, также усилилось. Выйдя через дверь с другой стороны, она обернулась и моргнула. Почему туннель казался короче, чем она помнила? На кухне уже горел свет. Из комнаты доносились голоса других её отцов. Глубокий, ореховый аромат свежеприготовленного гамбо витал в воздухе. Улыбнувшись, она побежала на кухню и проскользнула в дверь. Перед ней предстало удивительное зрелище, от которого она ахнула и захлопала в ладоши от восторга. Другой отец вновь расправил свои крылья, только в этот раз он сидел на стуле спиной к Другому Алу. Длинные пальцы Другого Ала медленно перебирали каждое пёрышко, словно втирая блестящую субстанцию в каждое из них. Мягкий звон пианино витал вокруг них. Услышав её приближение, две пары чёрных глаз-пуговиц повернулись к ней, сверкая в тёплом свете кухни. — А вот и маленькая леди! — радостно произнёс Другой отец, его крылья исчезли в мгновение ока. Прежде чем Чарли успела среагировать, он протянул руку за спину и вытащил из меж лопаток сверкающий диск. — А мы-то подумали, что ты сбежала из дома! Чарли подошла к ним и чем ближе она подходила, тем сильнее становился восхитительный аромат гамбо. Она бросила быстрый взгляд на кухонный стол, где её ждала накрытая миска и многоярусный поднос с кексами, макаронами и брауни. От этого зрелища у неё потекло изо рта: как будто другие отцы знали каждое её любимое блюдо. Впрочем, они ведь и были её другими отцами. И, похоже, правда владели какой-то магией. Возможно, это было лишь следствием этого. — Откуда у тебя эти крылья? — спросила она, усаживаясь на стул, который выдвинул для неё Другой Ал. Она нетерпеливо схватила серебряную ложку, лежавшую рядом с ней, и убрала крышку с миски. В тот же миг остро-сладкий аромат помидоров смешался с богатым запахом хорошо обжаренных специй и с острыми нотами свежего чеснока, заставив её желудок заурчать, а рот ещё больше наполниться слюной. Не теряя времени, она опустила ложку в миску и зачерпнула самую большую порцию гамбо, на какую только была способна. На глаза навернулись слёзы. Это было восхитительно. Вкусно. Как дома. — Разумеется, он сам сделал их, — ответил Другой Ал, его широкая улыбка становилась ещё шире, пока эти чёрные глаза-пуговицы смотрели на неё. Несмотря на отсутствие глаз, Чарли не могла задаться вопросом: означает ли лёгкое движение пуговиц на тонких чёрных нитках, что он наблюдает за движением её ложки. — Твой отец — превосходный мастер по изготовлению игрушек. — Да, — согласилась Чарли, повернувшись, чтобы улыбнуться Другому отцу, который безуспешно пытался раскрутить кекс на пальце, как баскетбольный мяч. — Они оба: мой и Другой отец! Пианино смолкло. Другой отец уронил кекс на пол, чёрные пуговицы сверкнули, а его улыбка стало нервной. Свет над ними замерцал. Другой Ал наклонил голову в её сторону, его улыбка стала настолько широкой, что чуть ли не сползала с лица. Она казалась такой отштукатуренной. Его зубы стали длиннее и острее. Вместо чёрных пуговиц опасно вспыхнули циферблаты радиоприёмника. Когда он вновь заговорил, его голос разделился надвое. — Твой лучший отец, Светлячок. Комок страха образовался у неё в животе. Стук сердца отдавался в ушах. Её дыхание перехватило от отчаяния. Бледные руки дрожали, а ногти впились в ладони. Каждая клеточка в её теле кричала, чтобы она бежала. Бросить горячий гамбо ему в лицо и сбежать. Это был не папа. Это чудовище. Древний монстр из такой глубокой ямы, что даже Ад не осмелился бы туда заглянуть. Затем она моргнула. Никакого чудовища не было. Играла нежная мелодия флейты. Другой Ал усмехнулся, когда Другому отцу наконец-то удалось раскрутить кекс на пальце. Улыбка на его лице была мягкой и нежной, а не такой широкой, что голова грозила расколоться на две части. Эти чёрные глаза-пуговицы повернулись к Другому отцу: тонкой рукой он подпёр лицо, а другой скользнул по столу и накрыл свободную руку Другого отца. Это был такой интимный, любящий жест. Она часто видела его у своих… других-других отцов. Должно быть, она съела что-то странное в своём мире. Здесь не было никаких чудовищ. Чарли отложила ложку, её аппетит внезапно пропал. Другой отец перестал крутить кекс и предложил его ей, она же с благодарностью взяла. Чёрные пуговицы Другого Ала слегка подёргивались, пока он смотрел, как она ест, барабаня длинными пальцами по столу. Закончив, она отодвинула стул и встала. — Это было так вкусно! — сказала она, похлопав себя пару раз по полному животу. — Сегодня мне будут сниться прекрасные сны. Другой Ал что-то напевал, проводя пальцем по ободку своей пустой чашки. — О? Уже ложишься спать? Но, Светлячок, твоя подруга только пришла посмотреть вместе с тобой шоу! Ты же не хочешь её разочаровать, ведь так? Чарли удивлённо моргнула. — Моя подруга? Шоу? — О, эй! Посмотри, кого я нашёл у двери, — сказал Другой отец, просовывая голову в кухню. Подождите, когда он успел встать и выйти с кухни? — Маленькая подруга для маленькой леди! Другой Ал встал и положил руку на плечо Чарли, мягко направляя её в сторону коридора. — Мисс Рози и мисс Кармила пригласили вас посмотреть их новое шоу! Я взял на себя смелость позаботиться о том, чтобы тебя сопровождала подруга. Чарли позволила вывести себя в фойе, где её уже ждал Другой отец и очень знакомое лицо. А именно оно, обрамлённое чудесными каштановыми волосами, оливкой кожей и единственным глазом. Улыбка расплылась по её лицу, когда она выбежала вперёд, практически прыгая на их нового гостя. — ВЭГГИ! — взвизгнула Чарли, заключая подругу в крепчайшие объятия. — Я так рада… Оу. Девочка, стоявшая перед ней, во всём походила на Вэгги, за исключением большой чёрной пуговицы на месте её прекрасного карего глаза. Несмотря на эту разительную разницу всё остальное было таким же: манеры, яркая улыбка, даже то, как пушились её волосы. Эта девочка была очень похожа на Вэгги, но в то же время и нет: где её шлем, серебряные щипцы и жаждущая приключений искра в глазу? Где тот голос, который радостно болтал о банановых слизнях и её abuela? Где же та девочка, которую Чарли только начала называть своей подругой? — Как дела, Другая Вэгги? — спросила Чарли. Уголком глаза она заметила, как улыбка Другого отца слегка дрогнула. Ладони Другого Ала мягко легли на плечи Другой Вэгги. — Сожалею, но боюсь, она немного сломана и не может говорить. Чарли поджала губы, но продолжила улыбаться. Пожалуй, это было единственное в этом мире, что не было сильно большим улучшением по сравнению со всем остальным. Ну, ничего страшного: Другой Ал упомянул, что она сломана, так что, скорее всего, её попозже починят. Ведь всё, что сломалось определённо можно починить, не так ли? — Думаю, маленьким леди пора отправляться вниз на представление, — сказал Другой отец. Его глаза-пуговицы слегка дёрнулись в сторону часов, висевших на стене. Это была прекрасная маленькая вещица, сделанная из полированного дерева и покрытая затейливой резьбой в виде оленей, кроликов, уток и птиц. — Лучше опоздать на пару минут, нежели вовсе не прийти. — Ты прав, мой ангел, — весело произнёс Ал. Он открыл дверь позади себя и жестом указал в сторону подвала дома. — Мисс Рози и мисс Кармила пригласили вас сегодня на очень особенное представление, — флейта на мгновение замолчала, а его голос понизился до тихой трели. — Не заставляйте их слишком долго ждать. Чарли не нужно было повторять дважды. Она схватила тёплую руку Другой Вэгги и нежно вывела её из дома на прохладный ночной воздух. Сегодня луна вновь была полной, но многочисленные звёзды до сих пор мерцали над головой. Чарли глубоко вздохнула, вдыхая сладкий и пьянящий цветочный аромат нарциссов, всё ещё витавший в воздухе. Во всём этом месте было что-то умиротворяющее. На мгновенье она могла просто забыться и наслаждаться целым миром вдали от болезненного подёргивания глаза Ала и обеспокоенной складки на лбу отца. Другая Вэгги легонько дёрнула её за руку, выводя из задумчивости. Сейчас Чарли аккуратно вели к двери подвала. Дверную раму заменил красивый навес с мигающими белыми лампочками, над которым висела табличка «СЕГОДНЯ ПОКАЗ», означавшая, что именно в этот вечер состоится специальное разовое представление. Также в углу висела какая-то каракуля, нарисованная от руки. Чарли прищурилась и с ухмылкой повернулась к Другой Вэгги. — Это ведь мы! — счастливо сказала она, указывая на маленькие изображения с их улыбающимися лицами. — Мы почётные гости! Чёрный глаз-пуговица Другой Вэгги, казалось, засиял при этой новости. Затем она с широкой улыбкой указала на дверь. Чарли радостно запрыгала вниз по лестнице, всю дорогу держа за руку Другую Вэгги. Когда она подняла руку, чтобы постучать в дверь, то не удержалась и вновь взглянула на изображение своего лица. Хм. Глаза, нарисованные на её лице, были похожи на единственный глаз-пуговицу, который был на лице Другой Вэгги. И… погодите. Она ещё раз прищурилась, глядя на существо, сидящее на вершине навеса, и увидела довольно знакомую чёрно-белую фигуру. Был ли это какой-то Другой Хаск? Но он выглядел точно так же, начиная от жёлтых глаз и заканчивая длинным хвостом. Как странно. Дверь распахнулась, и на пороге возник один из скотч-терьеров, которые бродили по квартире её соседей. Это был большой чёрный зверь с маленьким серым пятном на морде. Во рту он держал фонарик. Не издав ни единого звука, он развернулся и скрылся в темноте. Чарли и Другая Вэгги последовали за лучом его фонарика в тёмную комнату и спустились по плохо освещённой лестнице, пока блеск не остановился на пустых креслах. Они сели, а пёс побрёл прочь. Когда глаза Чарли привыкли к темноте, она поняла, что все остальные зрители, похоже, также были скотч-терьерами. Не удержавшись, она позволила себе улыбнуться. Аластору (а может и Другому Аластору тоже?) здесь бы не понравилось. Несколько мгновений она и Другая Вэгги сидели в дружеском молчании, глядя на высокое квадратное сооружение, которое она приняла за сцену. Комнату наполнил рёв оркестра, взявшего прекрасную и неземную первую ноту, а затем быстрое декрещендо. В этот момент Чарли почувствовала, как её сердце пропустило удар, предвкушающее покалывание наполнило её, когда она наклонилась вперёд в своём кресле, не сводя глаз со сцены. Она увидела, как с левой стороны сцены из темноты появилась фигура, а в центре возник мягкий свет прожектора. Чарли ахнула, узнав светлые локоны и длинное розовое платье — это была мисс Рози! Когда из оркестровой ямы донеслись нежные ноты струнных инструментов, мисс Рози начала танцевать. Её движения разворачивались с изысканной точностью, каждый её шаг был похож на мазок кисти на чистом холсте. Она скользила по полу крошечными галопами и изящными вращениями, элегантно вращая руками над головой. Она двигалась так, как не должна была двигаться ни одна пожилая дама, будто она как-то избавилась от ходунков и волшебным образом вновь обрела форму танцовщицы. Музыка нарастала, взывая к ещё одному танцору. С правой стороны сцены выскочила ещё одна женщина, её серебристые кудри опасно подпрыгивали в разноцветных бигуди. Мисс Кармила начала танцевать в центре сцены, голубовато-лиловый халат развевался вокруг неё, а она сама совершала грандиозные прыжки и энергичные подскоки. Чарли едва не вскочила с места, когда танцовщицы встретились в центре, и прыжки мисс Кармилы нежно смешались с грацией мисс Рози. Музыка драматично нарастала, зажигая искру почти маниакального волнения, предвещая кульминацию этой пьесы. Две старушки двигались синхронно, невесомые прыжки красиво сливались в изящные пируэты и великолепные арабески. Лепестки цветков и огни сотен различных цветов падали с потолка, рисуя вокруг них калейдоскоп чудес и волшебства. Чем быстрее звучала музыка, тем живее двигались две танцовщицы, пока они и вовсе не превратились в хаотичное розово-лавандовое пятно. Чарли завороженно следила за каждым их движением, пока музыка внезапно не смолкла. Две танцовщицы тут же замерли в центре сцены, финальная нота повисла в воздухе. Затем они повернулись к зрителям и вместе сделали реверанс, после чего прожекторы погасли. Собаки вокруг них поджали хвосты и восторженно залаяли, а Чарли и Другая Вэгги зааплодировали. Голова всё ещё шла кругом от прекрасного зрелища, Чарли повернулась к Другой Вэгги и открыла рот, чтобы заговорить. О, шоу ещё не закончилось. Другая Вэгги потрясла её за плечо и молча указала на сцену, где пёс толкал маленькую бочку, наполненную чем-то похожим на воду. Два новых прожектора зажглись на потолке. Мисс Рози и мисс Кармила уже находились в воздухе, совершая прыжки на чём-то вроде трамплинов для прыжков в воду. Чарли ахнула и попыталась прикрыть глаза, но любопытство взяло верх. Она слегка раздвинула пальцы, сердце бешено колотилось при виде того, как две старушки продолжали прыгать. — Готова к грандиозному финалу, Кармила? — весело спросила мисс Рози. — Наша жизнь — это театр, Рози! — ответила мисс Кармила. И после этого, подняла руку и расстегнула халат. Распахнулся не только он, но и её лицо: женщина сбросила с себя всю кожу, словно она была лишь очередной частью гардероба. Под ней оказалась высокая, стройная фигура с гладкой оливковой кожей, длинными серебристыми волосами и ослепительной улыбкой. Она была одета в чудесный фиолетовый леотард и голубую юбку. Лососево-розовые глаза-пуговицы сверкали в свете сцены. Напротив неё мисс Рози сделала то же самое, продемонстрировав более низкую, но тем не менее изящную и стройную фигурку с упругими золотистыми локонами, собранными в пучок. В нём же находились крупные розовые перья, придавая ей вид высокой и грациозной птицы. Её лавандовые глаза-пуговки весело сверкали в свете прожекторов, подчёркивая розовый леотард и юбку. Она с улыбкой смотрела на зрителей внизу. Обе леди ухватились за ближайшие подвесные трапеции, лишь на мгновение остановившись, чтобы попозировать, когда оркестр начал играть ритмичный пульс, подчёркивая ожидание, которое повисло в воздухе. Затем они с небывалым приливом сил пришли в действие, трапеции рассекли воздух, вздымаясь ввысь. Захватывающий дух балет, который был ранее, теперь происходил в воздух: два тела синхронно переплетались и разделялись, бросая вызов гравитации каждым изящным движением. — Какое прекрасное творение — человек! — заявила мисс Кармила, раскачиваясь. Она ненадолго отпустила трапецию, обхватывая её коленями. — Как благороден разумом! — Как безграничен способностями! — сказала мисс Рози. Она отпустила трапецию и совершила кувырок в воздухе, а мисс Кармила поймала её за лодыжки. — Как значителен в образе и движениях! Это было завораживающее зрелище, дуэт элегантности и силы. Мисс Рози и мисс Кармила поочерёдно совершали кувырки и смелые повороты в воздухе, каждый манёвр, бросающий вызов гравитации, сопровождался громкой музыкой и лаем собак. Чарли взволновано замерла с горящими глазами, смотря, как две женщины мчались на перегонки с ветром. Это было совершенно ослепительное зрелище, поистине захватывающее… Мисс Рози качнулась в её сторону. Чарли едва не вскрикнула, когда женщина с глазами-пуговицами схватила её за руки и подняла в воздух. Трепет и восторг пробежали по её маленькому телу в полёте, пронзительный смех вырвался из неё. Собачья публика под ней разразилась громким воем и лаем, радостно приветствуя внезапно появившуюся новую исполнительницу. — Как в делах, подобен ангелу! — сказала мисс Кармила. Она отпустила мисс Рози, которая вместе с Чарли сделала сальто в воздухе, а затем ухватилась ногами за подвесную трапецию. — В понятии — Богу! — мисс Рози качнулась назад, а после перевернула Чарли и, держа ту за лодыжки, бросила в сторону мисс Кармилы. — Краса мира! — произнесла мисс Кармила. Она поймала Чарли за лодыжки и подбросила её ещё выше. Чарли совершила несколько кувырков, смеясь под порывами ветра. Она снова начала падать, но в последний миг её поймала мисс Рози, развернувшийся в тот момент в её сторону. — Венец всего живущего! — Чарли снова подбросили в воздух, на этот раз так высоко, что она смогла разглядеть мешки с песком, выложенные вдоль потолка над сценой. Взглянув вниз, она увидела, как две женщины спрыгнули с трапеций и, дав зрителям последнее сальто, нырнули вниз прямо в бочку. Оу, теперь она падала. Она летела вниз с ветром, несущимся по её венам, отбойным молотком билось сердце. Чарли издала последний крик, а затем рухнула вниз, приземлившись с размаху на протянутую руку мисс Рози, которая поднялась из бочки на плечах мисс Кармилы. Она слегка пошатнулась, пульс участился; всё ещё смеясь, когда собаки начали бросать розы на сцену. Это было невероятное ощущение.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀

— Хорошо провела время, Светлячок? Чарли улыбнулась и, отпустив руку Другой Вэгги, помчалась вверх по лестнице, чтобы встретиться с её другими отцами. Нежное бренчание пианино и трепет флейты встретили её, когда она обняла каждого из них. Она всё ещё чувствовала себя легче воздуха. — Да! Святая корова, это было потрясающе! Вначале был балет, а потом они летали по воздуху, как вжууууух! А потом я оказалась в воздухе, как. Вшуууууух! — она покрутилась на месте. — Я обязана в скором времени сходить туда ещё раз! — Я дам им знать, чтобы они продолжили устраивать эти специальные представления только для тебя, — сказал Другой Ал. Чёрные глаза-пуговицы смотрели на неё сузившимся взглядом, в котором виднелось ликование, — по крайне мере, ей так показалось. Его улыбка была такой же широкой, как и всегда. — Не хочешь ли чем-нибудь себя занять перед сном? Кажется, твой отец сделал немало новых игрушек. — Мы можем вместе половить вредителей, — игриво сказал Другой отец. Его глаза-пуговицы, казалось, слегка подёргивались, когда он смотрел на неё. Втроём они направились к двери дома. Чарли оглянулась через плечо и быстро помахала на прощание Другой Вэгги, чьи глаза-пуговицы казались… грустными. Должно быть, дело было в отсутствии света, который освещал бы их. — Мышей? — спросила Чарли. — Или крыс? Другой отец покачал головой. — Нет же, это ведь наши друзья. Я имел в виду другого рода вредителя, — на его лице появилась ухмылка. — Большой чёрно-белый товарищ с хвостом. Она моргнула, внезапный образ существа, сидящего на навесе перед шоу, промелькнул в её голове. — Кот? — Ну, конечно же, Светлячок, — произнёс Другой Ал. Они уже поднимались по ступенькам крыльца. — Глупец думает, что может приходить и уходить, когда ему вздумается. По-моему, он подзабыл, что существуют правила, которые распространяются на всех, включая его самого, — улыбка расширилась, над глазами-пуговицами сгустились тьма. — Нам всего лишь нужно напомнить ему, где его место. — У меня наготове целая куча цилиндров, — сказал Другой отец. Они вошли в дом, и он жестом указал на большую кучу шляп различных цветов. — Мы можем воспользоваться ими, чтобы поймать его. При помощи цилиндров ты можешь поймать довольно много вещей. Чарли хихикнула и покачала головой. — Спасибо за приглашение, но я откажусь. Я бы хотела лечь спать, если вы не против. Пианино и флейта смолкли. На краткий миг заиграла скрипка, протягивая длинную, навязчивую ноту. Свет замерцал. Чарли повернулась и посмотрела сначала на лампы, а после на других отцов. О, пианино и флейта вернулись. Свет также перестал мерцать. Должно быть, она устала гораздо больше, чем думала. — Конечно, Светлячок. Идём же, уложим тебя в кровать. И снова ей снились только танцующие стрекозы и нескончаемые сладости. Никаких фар, ни гудков, ни ливней.