Sonata nocturna//Ночная соната

24 октября, 1975 г. В день матча Гриффиндора против Слизерина, мародеры устроили свою самую большую шутку. Они бросали навозные бомбы в классы и насылали проклятия на учеников в коридорах. Особенно доставалось Нюниусу, когда у них была такая возможность. Но они ещё не совершили ту, которая была присуща им. Все знали, что речь идёт о мародерах. У них был свой личный стиль. Они затемнили все подземелье. Заклинание было настолько мощное, что не пропускало даже люмос. Это было похоже на то, как если бы тьма пожирала все следы света. Достойная шутка для темных волшебников. —Опять эти идиоты, — ворчал Регулус, пытаясь найти свою мантию.—Черт возьми! Сегодня матч! Ремуса не напрягала темнота. Его волчьи инстинкты оставались обостренными большую часть времени. Кроме того, мрак не был причиной его кошмаров. Он нашел мантию и передал её Регулусу. —Как ты собираешься вернуть им должок? Он улыбнулся. Было известно, что Ремус Люпин не давал мародерам победить в их жалких и детских шалостях. Это началось на первом курсе, когда мародеры прокляли первокурсников Слизерина. Они не могли говорить, так как слова путались у них на языке. Это был простое заклинание, но в сочетании с заклинанием расширения, которое воздействовало на всех студентов это привело к тому, что никто не смог произнести контрзаклинание, пока старосты не раскладывали их. — Это научит вас… ценить свои слова, — усмехнулся Сириус Блэк. Увидев его глупую улыбку, Ремус решил, что ему нужно отомстить. Что-то, что причинило бы им боль. Не то чтобы Ремус не понимал смысла шутки. Ему самому надоело слушать, как Нотт, Эйвери и Мальсибер каждую ночь жалуются на маглорожденных, с которыми ходили на занятия. Даже Снейп присоединился, хотя его фамилия была не магической. —Полукровки и грязнокровки ужасны. Им не следует разрешать учиться в Хогвартсе. —Это глупо, — возразил Ремус. — Сколько всего чистокровных семей? —Достойных двадцать восемь, чертов невежа, — самодовольно ухмыльнулся Эйвери. —Твои родители кузены, —ответил Ремус. —Mordeo! —Bombarda! — выкрикнул Ремус, поджигая плащ Эйвери и заставляя его корчиться на полу, чтобы потушить огонь. —Если ты снова подумаешь напасть на меня, я докажу тебе, что твоя кровь не имеет значения. Слизнорт никогда сильно не вмешивался в разборки своих учеников, а другие учителя применяли наказания только в том случае, если видели прямую драку. Полукровки, такие как Ремус и маглорожденные, были мишенями в игре, которая подражала надвигающейся войне. Вот почему Ремус понял смысл первой шутки. Болтать глупости было любимым занятием его соседей по комнате. Это не помешало Ремусу разозлиться. Не имея возможности произнести даже контрзаклинание, он чувствовал себя таким беспомощным, как и до того, как узнал, что может использовать магию. Он не умел правильно читать, его почерк был ужасным, и единственным талантом, помимо того, что он был полезен Дамблдору, было то, что он мог, по крайней мере, хорошо произносить заклинания, и уметь выполнять начальную магию. Они отобрали у него это. Без голоса. Без магии. Без всякой силы. Он хотел, чтобы они почувствовали себя такими же беспомощными, как и он. Ему выпал шанс, когда мародеры бродили по замку после наказания. —Ты прикусил язык, Люпин? — усмехнулся Питер Петтигрю, который всегда находил невероятную дозу уверенности, когда его поддерживали Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Ремус заколдовал их, это произошло из-за его чувствительности к магии, когда он злился. Он раздул их. Чужие тела буквально начали раздуваться и раздуваться, пока они не поднялись с земли под панические крики, их руки были слишком опухшими, чтобы они могли даже держать палочки. Петтигрю был первым, кто раздулся полностью, его низкий рост, наконец, дал ему преимущество, так как он был толстым. Блэк и Поттер последовали за ним. —Посмотрите на последствия своего раздутого эго, — Ремус жестоко улыбнулся. Технически, этого он не планировал, так как это не очень по-слизерински. Но он был доволен. Это был первый раз, когда Ремус Люпин решил, что обладать силой волка не было чем-то поистине ужасным. Это придавало мощь его магии, которую он только начинал постигать. Хуч поймала их, когда они только начинали пролетать над запретным лесом. Она расколдовала их и отправила обратно в Хогвартс. И впервые его соседи по факультету поддержали его. —Им не стоило использовать это заклинание, профессор, но вы же знаете, что они из себя представляют. —Люпин? Пожалуй, он был со мной на экзамене по гербологии. —Они действительно допрашивали тебя из-за того, что мародеры нарушили правила? С тех пор Ремус понял, что ничто так не объединяет слизеринцев, как месть. Войдя в большой зал, розыгрыш мародеров проявился: в странных причёсках, отвратительных сочетаниях в одежде и куче неправильных книг для занятий. Пришлось отменить урок зелий, потому что Слизнорт не мог найти свою палочку в кромешной тьме, и Флитвик вызвался помочь справиться с заклинанием, очарованный его размахом. —Я убью их, — пожаловался Нюниус, сидящий через несколько мест от Люпина, бросая гневные взгляды на сидящих за столом гриффиндорцев, сияющих улыбкой и весельем. Ремуса удивляло, что такой трусливый человек, как Питер, выглядел самодовольно после каждой шутки мародеров, но все время со страхом посматривал на учителей, в то время как Джеймс и Сириус вели себя так, как будто были королями этого места со своими глупыми сияющими улыбками и всеми этими аплодисментами учеников с других факультетов. —У тебя действительно есть какие-нибудь идеи? Или мы просто будем смотреть на них с ненавистью весь день? — Регулус приподнял одну бровь. В день матча у Регулуса всегда было плохое настроение, как будто он искал возможность выколоть кому-нибудь глаза. Ремус слишком хорошо понимал это чувство из-за влияния волка, поэтому он улыбнулся и сказал: —Маленький Блэк хочет отомстить. Реджи раздраженно посмотрел на него, потягивая кофе. —У твоего пса блестящие идеи, Блэк, — усмехнулся Барти Крауч, беря еще одну булку. —Мы могли бы замучить весь Гриффиндор, если бы ты просто сказал, но я думаю, ты всерьез ждешь возможности принять участие в одном из планов Люпина. —Я не знал, что ты мой поклонник, — жестко улыбнулся Ремус. — Обязательно дам знать, если ты чем-то будешь полезен, Крауч-младший. —Мы отомстим на матче, — объявил Нотт, с ненавистью глядя на Гриффиндорцев. —Мы унизим этих придурков на поле для квиддича. Вся школа демонстрировала сильное соперничество. В этом не было ничего странного. Но для Ремуса это не имело смысла. Они круглый год боролись за кубок квиддича и школы, но, кроме удовлетворения от победы, не было никакого реального приза. Он не видел никакой пользы в том, чтобы тратить на это столько энергии. —Все дело в конкурентоспособности, Люпин, — сказал ему Реджи. —Вот в чем смысл жизни. Однако трибуны никогда не были так переполнены, как во время игры Гриффиндора против Слизерина. Всем нравилось смотреть, как они избивают друг друга, и делать ставки на то, кто выиграет матч. Ремус всегда делал ставку на Регулуса. —Готов? — спросил Ремус, глядя на поле с трибун. Скоро позовут Регулуса, чтобы он спустился для приветствия капитанов перед игрой. —Конечно, — проворчал Реджи, крепко беря свою метлу, сияя своей изумрудной униформой и вызывающим взглядом, слишком похожим на взгляд другого Блэка. Лили поднялась по ступенькам в зеленом свитере и алой повязке на голове с золотыми вставками. Она всегда могла найти Ремуса в толпе, потому что он был выше остальных и в этой старой коричневой куртке, которую Реджи ненавидел всей душой, из-за чего парень любил носить ее при каждой возможности. Регулус с самого начала чувствовал раздражение из-за Лили. За то, что она маглорожденная, за то, что она Гриффиндорка и за то, что она была еще одним любимым человеком Люпина. Ремусу удалось убедить его, что большая часть дерьма сторонников превосходства крови была нелогичной и иррациональной, но были вещи слишком глубоко укоренившиеся в Регулусе, что вызывали почти интуитивную реакцию. Еще был тот факт, что Лили Эванс была гордой гриффиндоркой, ведь ненависть Реджи ко львам была сравнима с ненавистью его брата к змеям. Но самая сложная причина, которую Ремус пытался понять, заключалась в том, что Регулус чувствовал угрозу со стороны Лили, как будто она могла забрать его от него. —Ты мой лучший друг, ты знаешь это, — Ремус толкнул его плечом.—А она моя псевдодевушка, не будь с ней идиотом. —Почему? — Регулус равнодушно поднял одну бровь. —Я не хочу сломать руку ловцу команды в день матча. Регулус закатил глаза. —Привет, ребята! — поздоровалась Лили, переплетя свою руку с рукой Ремуса. —Ты ставишь на Слизерин? — спросил Ремус, указывая на свитер. —Я бы с удовольствием, но как староста я должна поставить на свой факультет. И все же, удачи, Блэк, — Лили вздохнула. —Она мне не нужна. —Самодовольный, — пожаловался Ремус. —Ты собираешься поцеловать меня на удачу, Люпин? — пошутил Регулус. —Только если ты выиграешь, — ответил ему парень. —Ради Мерлина, Люпин, ты должен был сказать мне, что у нас отношения втроем, — Лили улыбнулась. —Будь осторожна, Эванс, его любовь ко мне безусловна, — усмехнулся Регулус. —Все называют его моей сучкой. Лили рассмеялась. Ремус почувствовал себя расслабленным, он надеялся, что однажды Блэк сможет освободиться от всего того дерьма в которое его втянула семья. Но Ремус слишком хорошо знал, насколько глубокими могут быть раны, нанесенные родителями. К ним подошла симпатичная блондинка, загадочно улыбаясь. На ней была красивая синяя мантия, которая хорошо контрастировала с оттенком ее кожи. Ее магия светилась вокруг нее, как волнение перед грозой. Пандора Линч с Когтеврана имела самую сильную ауру, которую Ремус когда-либо воспринимал. —Удачи тебе сегодня, Регулус, — певучим голосом поздоровалась Пандора, прежде чем обнять его. —Команды на линию! — крикнула Хуч. Регулус улыбнулся, отворачиваясь от Пандоры, он был в лучшем настроении теперь, когда увидел, что Пандора поддерживает его. —Я раздавлю Гриффиндор. Когда Регулус побежал вниз, Ремус увидел, как Сириус Блэк выходит на поле. Он выглядел иначе в алой форме для квиддича. Его волосы были собраны в высокий хвост. И черты лица были более острыми. Ремус подумал, что это пустая трата времени, когда такой красивый человек оказался таким ужасным идиотом, как Сириус Блэк. Ремус никогда по-настоящему не интересовался квиддичем. Но, возможно, это было потому, что отец был одержим им. Люпин слишком хорошо помнил наказания отца, когда его любимая команда проигрывала игру. Иногда это были удары. Ремус почти предпочитал это, потому что, когда наказания включали в себя проклятия, тогда Ремус не знал, чего ожидать. Дни, проведенные в молчании, долгие часы, проведенные в оцепенении, пока он не почувствовал, что его тело ломается, и хуже всего был Круциатус. Теперь Ремус знал, что это непростительное проклятие, так же хорошо, как знал, что может его вынести. Но когда он был беспомощным и глупым ребенком, он желал, чтобы отец покончил с ним с помощью смертельного заклинания. «Пожалуйста, папа, пожалуйста, я хочу умереть, серьезно, прости, прости меня, перестань, пожалуйста, папа, пожалуйста…» —10 очков Гриффиндору от Поттера! — объявила МакКвистон, студентка Когтеврана, которой было поручено комментировать матч. —Роль нового капитана оказывает на Поттера большое давление, но, кажется, он летает лучше, чем в любой другой игре, он потрясающий охотник с большим талантом и… э-э, бладжер со стороны Мальсибера! На этот раз Слизерин изо всех сил старается, но Блэку удается отбить его в Нотта. —Как ты думаешь, каковы наши шансы? — спросила Лили у Пандоры. Пандора критически оглядела команды: —Поттер хороший игрок, но давление заставит его колебаться. —Но это ведь первый раз, когда Регулус играет за ловца, не так ли? — предположила Лили, бессознательно надув губы. —Джеймс действительно много тренировался. Лили Эванс могла бы снова и снова повторять себе, что Джеймс Поттер её не интересует, но она наблюдала за ним. Было ли это для того, чтобы предвидеть его шалости, чтобы иметь возможность оставить его, когда он попадал в неприятности, то ли это просто вошло в привычку из-за того внимания, которое он уделял ей. Во всяком случае, Ремуса удивляло, что Лили этого не замечала. Пандора наблюдала за ней. —Регулус тоже приложил немало усилий в тренировках. А ты что думаешь, Ремус? —Он нашел снитч, — прошептал Ремус, поймав взглядом фигуру Регулуса. —10 очков Слизерину! — продолжила МакКвистон. —И у нас есть Регулус Блэк, который мчится за снитчем, но что делает гриффиндорский ловец? Он пытается удержать метлу Регулуса и… ФОЛ! Снитч снова потерян. —Он почти поймал его, — Пандора бросила взгляд на Лили. —Он почти так же быстр, как Нарцисса Блэк, — удивилась Лили. Несмотря на то, что Ремусу это было неинтересно, ему нравилось смотреть, как Блэки сражаются друг с другом на поле для квиддича. На Нарциссу было приятно смотреть. Быстрая, жестокая и безжалостная, но при этом элегантная, она была отличным охотником. Регулус пришел в команду на место охотника, он неплохо справлялся, но это не шло ни в какое сравнение с его игрой в качестве ловца. Регулус был парнем, который намеревался найти то, что искал, и не отпускать это, поэтому ему больше подходила эта роль. Кроме того, сама Нарцисса усердно тренировалась с ним перед выпускным экзаменом. Регулус был не таким элегантным, он был чертовски навязчивым и упрямым. Что заставило Ремуса улыбнуться, потому что это в значительной степени отражало то, каким был тот мальчик, которого он встретил в поезде. —Блэк направляет еще один бладжер на Мальсибера и… ой, это, должно быть, больно! Что делают слизеринские загонщики? Эйвери бросает бладжер в Блэка, но парень в ударе, он снова отбивает его. Есть ли что-то, что Сириус Блэк не умеет делать хорошо? С другой стороны, Сириус Блэк был настоящим зрелищем. Он пришел в то же время, что и Регулус, когда освободилось место нападающего, потому что он, очевидно, должен быть рядом с Поттером. Сириус был менее изящным, он почти всегда бил бладжерами, это было яростно, как будто он пытался выплеснуть всю свое злость в игре. Ремус ненавидел осознавать, что понимает это. И все же ему хотелось продолжать смотреть, как тот играет. —Блэк ловит снитч! Слизерин выигрывает 170-70! Крики восторга раздавались с изумрудно-серебряных трибун. —Ты должна мне коробку конфет, Эванс, — Ремус улыбнулся. —Кто, черт возьми, такой Регулус Блэк? — пожаловалась Лили. — Хорошо, Люпин. Моя вина в том, что я поставила на Поттера. —Это мой мальчик, — Пандора гордо улыбнулась. Все трое быстро спустились на поле, чтобы поздравить молодого Блэка, которого несла команда. Слизнорт наконец нашел свою палочку и выпустил из нее зеленые искры, в то время как МакГонагалл не могла скрыть своего разочарования. –Поттер, ты должен мне коробку шоколада! — крикнула Лили, — Черт возьми, я ставила на тебя! —Ты сделала ставку на меня? — глаза Джеймса сверкнули. — Ты видел меня? Я был почти так же быстр, как Цисси, — Реджи был в восторге. Иногда Ремус забывал, что Регулус был четырнадцатилетним мальчиком. Он не часто вел себя так. —Поздравляю, Блэк, — улыбнулся он Регулусу. Сириус пристально посмотрел на них, прежде чем разочарованно закричать. Его волосы были мокрыми от пота, а глаза горели гневом. И эта заметная жилка на его шее. Это был любимый образ Ремуса.