Любовь твоя — омут, а я — никудышный пловец

Ханьфу неприятно липнет к телу из-за невыносимой жары и ужасно потной кожи. Солнце нещадно слепит глаза, пока Чжоу Цзышу старается создать вид бурной деятельности. Лао Вэнь в последнее время и так постоянно говорит, что её «муженек» перекладывает на эту бедную жену все домашние обязанности, и её руки скоро огрубеют от постоянной работы. Очевидно, это не было правдой. Порой Цзышу задумывалась о том, откуда в человеке может быть столько энергии. Вэнь Кэсин способна приготовить на семью из трёх человек, постирать одежду, заставить Цзышу объездить своё бедро, наматывая волосы на кулак, и выглядеть всё также ослепительно прекрасно. Эту женщину очень сложно измотать и в бою, и в быту, и, тем более, в постели. Стоит пояснить, что к кухне Лао Вэнь сама не пускает Чжоу Цзышу и на метр, опасаясь за их жизни, что справедливо, на самом деле. Стирка и уборка – не то, о чём ей приходилось беспокоиться, поскольку этим обычно занимались слуги. Хотя, конечно, Цзышу занималась всем этим, даже если немного разленилась. Ладно, возможно, не немного. Но всё, что касалось вещей по типу «надо починить, построить, закрасить, закрепить» и тому подобное, легло на её плечи. Прибавить обучение их бестолкового ученика, и, можно сказать, что они разделили обязанности поровну. Уж очень активная Вэнь Кэсин по ночам, когда, по её же словам, она должна спать без задних ног, уставшая от домашних дел. А это воплощение хули-цзин и глазки построить ей успевает, и устроить шутливый спарринг, и залезть руками под ханьфу, намекающе сжав грудь. В общем, Чжоу Цзышу сделала вывод, что, если бы Лао Вэнь что-то действительно не устраивало, она бы сказала прямо, ну или была бы чуть менее энергичной. Так что: «У хорошей жены и плохой муж будет молодцом», — или как там гласит народная мудрость. К высокопарным изречениям из них двоих больше тяготеет Кэсин. Возможно ей действительно стоит немного побаловать свою жену, раз она так старательно выполняет свои обязанности. *** К вечеру жара лишь немного спала, а купание в бочке остудило горячую кожу. Но что толку, если ей на бёдра уже уселось влажное от прохладной воды тело в одном нижнем ханьфу, которое соблазнительно облепляло грудь и бёдра. Жаркий взгляд обещал очередную незабываемую ночь, за которую Вэнь Кэсин наверняка довела бы её языком до оргазма раз пять. Распущенные тёмные волосы лежали на плечах, контрастируя с бледной кожей. Дышать было всё ещё тяжело из-за того, что воздух не успел остыть с заката солнца, но это беспокоит Чжоу Цзышу в последнюю очередь. Она не позволяет шаловливым рукам стянуть с себя одежду, и переворачивает их, нависая над распластавшимся под ней телом. Пухлые губы приоткрылись, показывая ошеломлённое состояние женщины, на что Цзышу лишь усмехнулась. — Эта жена не хочет, чтобы ужасный и не ценящий её труд муж доставил ей удовольствие? – намекающе посмотрев вниз, спросила Чжоу Цзышу. Изящная бровь поползла вверх, выдавая вполне обоснованное недоумение. Цзышу ещё никогда не прикасалась к её цветку языком, она использовала пальцы и другие части своего тела, чтобы подвести Кэсин к пику, поскольку обычно ей было немного лень работать ртом. Осознав, что это нечестно по отношению к Вэнь Кэсин, Чжоу Цзышу решила исправиться и загладить свою вину самым очевидным способом. Сглотнув, Лао Вэнь ответила: — Всё, что пожелает моя А-Сюй. Не теряя времени, Цзышу тут же припала губами к соблазнительному рту, углубляя поцелуй и посасывая чужой язык, тем самым выбивая из Кэсин глухой стон. Она желает больше милых звуков, и, хотя знает, что может заставить Вэнь Кэсин кричать, сегодня Чжоу Цзышу больше хочется услышать несдержанный скулёж и визги, которые наполнят их комнату и будут отскакивать от стен, радуя слух бывшей наёмной убийцы. Сверкнув глазами из-за пришедшей в голову идеи, она покрывала поцелуями все доступные ей участки тела, медленно стягивая тонкий слой одежды. Припав к груди, Цзышу с причмоком всасывает один бутон за другим, заставляя Кэсин дрожать и хвататься за её волосы. У неё не большая, но аккуратная грудь, покрытая поблёкшими от времени шрамами, и сам факт того, кому она принадлежит, заставляет Чжоу Цзышу испытывать к ней симпатию. Спускаясь ниже, она переходит на подтянутый живот, всасывая кожу и оставляя дорожку из синяков, которые поблекнут на утро. Чжоу Цзышу прекрасно знает, как Лао Вэнь нравятся доказательства их совместных ночей, поэтому не сдерживает себя, прикусывая нежную кожу натренированных бёдер, между которыми с комфортом устраивается, потираясь носом. Она смотрит на покрытую выделениями вульву и сглатывает слюну. — Стоит предупредить, что сегодня я настроена решительно, поэтому не стоит сдерживать себя, — бросает предупреждение для своей жены Чжоу Цзышу. — Главное, чтобы этот муж не переоценил собственные силы, — хрипло усмехается Вэнь Кэсин, такая прекрасная в дымке желания и с потрясающей до глубины души нежностью в глазах. Она определенно подавится своими словами сегодня ночью. Оставляя влажную дорожку языком, Чжоу Цзышу подбирается к цветку своей изнывающей жены, руками придерживая молочные бёдра. Не тратя время зря, она целует складки и аккуратно облизывает их, шумно выдыхая носом. Пару раз всасывая клитор, Цзышу чувствует дрожь ног, несмотря на все усилия Лао Вэнь держать маску невозмутимости, она чувствует реакцию на свои действия, и, о, столичные красавицы никогда не жаловались на её навыки. Оставляя небрежные поцелуи, она почти не стимулирует чувствительную горошину, чтобы оставить самое сладкое на потом. Вэнь Кэсин собирает её волосы и убирает их за спину, чтобы не мешались, на что Чжоу Цзышу лишь благодарно улыбается. Ослабляя бдительность своей жены, она наблюдает за абсолютно расслабленной Лао Вэнь, даже не подозревающей о планах своей возлюбленной. Поглядывая на лицо Кэсин, она раздвигает шире чужие бёдра и хватает их покрепче. Всё-таки реакция должна быть очень бурной, как показывает опыт. Чжоу Цзышу, словно хищница, подбирается к своей жертве, приближается к цветку своей чжицзы и раздвигает двумя пальцами складочки, наслаждаясь видом отчаянного желания, которое Лао Вэнь тщетно пытается скрыть. Жарко выдыхая в чувствительную плоть, она набирает воздух и буквально зарывается лицом между ног Вэнь Кэсин, которую подбрасывает от неожиданности. Атакуя чувствительный комок нервов, Цзышу ни на секунду не останавливает движение своего языка, жадно присасываясь, чем выбивает сладкий визг: — Ах! А-Сюй, погоди минутку! – все остальные слова пропадают в следующем вопле, который, кажется, исходит из глубины её груди. Лао Вэнь запрокидывает голову и жалко хнычет от чрезмерного количества удовольствия, её бёдра стараются вывернуться из хватки, но Чжоу Цзышу держит крепко, не переставая ласкать цветок своей жены, которая так мило умоляет её одновременно остановиться и никогда не останавливаться. Бесстыдно хлюпая слюной и естественными выделениями, она заставляет кожу Кэсин нещадно краснеть. Сильные бёдра немного душат, но это было ожидаемо, поэтому Цзышу не реагирует на это, всё также не позволяя сомкнуть ноги. Девушки всегда реагируют примерно одинаково на столь бесцеремонные ласки, но так проще всего измотать человека, чтобы сверхчувствительность подводила к краю снова и снова. Однако слышать такие громкие визги от властной и подавляющей Лао Вэнь? Это совсем другой уровень удовольствия. Стоит только осознать, что именно она так отчаянно хнычет и пытается выползти из-под неё, у Чжоу Цзышу ускоряется сердцебиение, и становится влажно между ног. Это не может продлиться долго, поэтому вскоре мышцы начинают спазмировать, пока Вэнь Кэсин оседает и старается восстановить дыхание. Наконец оставляя её в покое, Цзышу поднимает голову и сталкивается взглядом с растрёпанной и податливой Кэсин. — Я не хочу знать, где ты этому научилась, — первое, что произносит Лао Вэнь, после длительной тишины, наполненной лишь их тяжёлым дыханием. Она неприкрыто показывает свою ревность, даже если прекрасно знает, что после её появления в жизни Чжоу Цзышу никто не сможет забраться в её сердце так глубоко. Пригревшись на груди своей жены, она оставляет поцелуй над сердцем девушки и сыто улыбается, прикрыв веки. — Перестань пить уксус и отдыхай, пока можешь. Я тебе показала ещё не все свои приёмы, — скалится Цзышу, которая знает, что милее Лао Вэнь она никого не встретит в своей жизни.