Интриган

      В тесной квартиренке Асумы повисает тяжелая гнетущая тишина. Все застыли на своих местах, а Какаши и Обито смотрят друг на друга, как пара уличных котов, глядишь, сейчас вцепятся друг другу в глотки. Воздух скрипит от напряжения. Обито непроизвольно активирует шаринган. Никогда не научится управлять собой, сладкий. Какаши сглатывает.       — Решил скопировать поцелуй со мной, чтобы в свою очередь не ударить в грязь лицом? — спрашивает Какаши, прищуривается и приподнимает одну бровь.       Обито краснеет и тоже сглатывает, отзывает чакру от глаз и сглатывает еще раз. Какой милый. Какой невероятно сексуальный. Он непроизвольно облизывает губы, и Какаши представляет, что это от нетерпения. От дикого необузданного желания, а не от нервов. Но правда в том, что Обито психует и косится на нее. Девушку, застывшую между ними. Рин. Она сидит, вперив взгляд в колени, и теребит пальцами передник. На лице опять выражение беспокойства.       Господи, это просто поцелуй! Нет, не просто. Это тот самый, особенный поцелуй. Какаши вздыхает. Сердце в груди набирает скорость. Он облизывает губы и неспешно стягивает с лица маску. Взгляды всех собравшихся моментально концентрируются на нем. На его безупречно прекрасном лице. На четко очерченных влажных от слюней губах, на томном взгляде, устремленном на гадкого утенка Обито.       Учиха выглядит напуганным. Сглатывает и кивает, скорее себе, чем Какаши. А потом вдруг мотает головой.       — Нет, не хочу.       — Струсил? — прищуривается Какаши, фыркает и делает вид, что не больно-то и жаждет этот поцелуй. Но внутри все трясется и дрожит. Глаза жжет. Слова Обито снова и снова повторяются в голове бесконечным эхом:       «Нет, не хочу. Нет, не хочу. Нет…»       Да почему? Почему он не может просто взять и поцеловать его. Как любой из парней в комнате сегодня поцелует понравившуюся девчонку. Как со смехом и смущением парни будут целоваться между собой и фыркать. Да хоть как-нибудь. Хотя бы мимолетно, случайно скользнуть губами по губам. Просто поцеловать. Просто прикоснуться.       «Хотя бы взгляни на меня, — мысленно молит Какаши, — посмотри на меня по-настоящему».       Но Обито не смотрит на него, он смотрит на его бледное лицо, на его губы, но не на Какаши. Не на того, кто в этом теле существует и отчаянно жаждет любви.       — Правила есть правила, — вставляет Рин, смущенно прокашливается и поворачивается к Обито. — Ты с самого начала знал, что такое возможно.       — Я не знал, что он придет, — Обито тычет пальцем в Какаши.       — Ты знал, — парирует Какаши. — Я сказал тебе об этом утром. Если не хочешь, я не заставляю.       — Да ладно тебе, всего один короткий поцелуй и пойдем дальше, — говорит Асума. — Мы сегодня, походу, все перецелуемся. Ничего не поделаешь.       — Хочешь, поцелуй Асуму вместо меня, — предлагает Какаши.       — Фу, нет уж, — фыркает Асума.       — Хочешь, я поцелую Какаши вместо тебя, — предлагает Куренай.       — Что? — возмущается Асума.       — Фу, — говорит Какаши, — нет уж.       Куренай обиженно отворачивается.       — Да какие ж вы трусы, — злится Анко и поднимается с места, — с вами не интересно. Пойдемте в Ичираку перекусим.       Какаши пожимает плечами и уже собирается надеть маску, как вдруг…       — Ладно.       Сдавшись под натиском толпы, Обито резко хватает Какаши за грудки и прижимается губами к губам.       Сердце подпрыгивает в груди Какаши, и мир вокруг блекнет. Чувства отключаются, антураж отходит на задний план, люди из комнаты исчезают, будто по щелчку. Остаются только он и он. Его мягкие влажные губы. Его удивительные глаза.       Обито сверлит Какаши пронзительным яростным взглядом. Такой острый, такой горячий. И на вкус…       Какаши размыкает губы и языком касается плотно сомкнутых губ Обито. Невольно закрывает глаза в погоне за блаженством и прогибается вперед, будто готовится упасть в обморок. Еще крепче прижимается губами к губам.       — Что такое? — томно мурлычет Какаши, покрывая мелкими поцелуями напряженные губы Обито. — Целоваться не умеешь?       — Чего? — бормочет Обито. И Какаши слышит взволнованный стук его сердца. Жар от его щек достигает его тела. Сводит и сводит с ума.       — Рот открой, — велит Какаши, но голос срывается на молящий стон.       Обито судорожно втягивает в себя воздух и повинуется. Всего на миг размыкает губы, и Какаши тут же ныряет в его рот горячим языком. Обито отшатывается, но Какаши хватает его за затылок и прижимает к себе, не позволяя разомкнуть поцелуй. Он облизывает и прикусывает его губы, старается проникнуть еще глубже и стать ближе, чем когда-либо. Его первый самый желанный, самый долгожданный поцелуй, такой умопомрачительный. Невозможно остановиться.       Обито отвечает, неловко, почти по-детски. Упирается рукой в грудь Какаши, пытается его отстранить, но Какаши не отпускает. Он не в силах оторваться. Забыл про все и всех и целует, целует, целует, будто в последний раз. Будто этот миг абсолютная кульминация его чувств, его жизни, и дальше ничего не будет.       Краем уха он слышит, что кто-то считает, но ни голоса, ни интонации не разобрать. Да это и не важно. Какаши не отпустит Обито ни за что. Он проникнет внутрь и растворится в нем. Этот единственный миг — все, о чем только можно мечтать. И так внезапно. Будто сама судьба привела его к нему в руки.       «Ты мой, — кричит все внутри. — Мой. Ни за что не отдам. Никому».       И вдруг резкая боль. Какаши вздрагивает и отшатывается, выпустив Обито из своих объятий. Мир моментально переворачивается. Какаши ошарашенно смотрит на него, на своего самого любимого, самого желанного. На того, что еще секунду назад полностью принадлежал ему. А у него в глазах ненависть.       Теплая струйка крови стекает по подбородку Какаши. Обито облизывает окровавленные губы, брезгливо морщится и вытирается рукавом.       Как больно. Какаши сидит на полу напротив и никак не может взять в толк, что только что случилось. Его отвергли. Все кончено. Карты выложены на стол и сожжены дотла. Какаши ему не нужен. Он мешает смущает и, что еще хуже, вызывает отвращение.       — Обито! — укоризненно говорит кто-то, но Какаши совсем никого не видит. Только Обито и его переполненный гневом взгляд.       — Ну, а чего он? Я что полчаса с ним сосаться должен? — возмущается его черноволосый мальчишка. Такой сладкий и нежный парень, который всей душой его ненавидит.       Какаши медленно приходит в себя, вытирает с подбородка кровь тыльной стороной ладони и обводит собравшихся растерянным взглядом. Сколько здесь людей. Сколько свидетелей его позора. Надо же так потерять контроль. Так безнадежно и глупо влюбиться. Сердце горит и нечем дышать. И все и каждый теперь знают, каков Хатаке Какаши. Элитный ниндзя Конохи, член отряда АНБУ и жалкий отвергнутый педик.       О, Боже…       Какаши силой заставляет себя собраться. Натягивает на лицо маску, поднимается на ноги и направляется к выходу. Пол под ногами пружинит, будто он идет по воздуху. Нет, это колени подгибаются.       А взгляд Обито жжет и жжет. Хуже адского пламени. Еще ни разу за всю жизнь никто не выбивал Какаши из колеи так резко. Голова идет кругом от дикой неконтролируемой боли. Не в губе, нет. Эта рана пустяковая. В сердце больно.       — Какаши, стой, — просит Рин за спиной. — Вернись, пожалуйста.       Он оборачивается, смотрит на Обито, а тот мгновенно прячет взгляд в пол и двигается за спину Рин, надеясь спрятаться за ней.       — А смысл? — Какаши указывает рукой на свое лицо. — Кто теперь захочет со мной целоваться?       — Я захочу, — говорит она.       — Так не терпится испить моей крови? — фыркает он и закатывает глаза.       А Рин отвечает:       — Да.       Твердо и дерзко, как никогда прежде. Она моментально завоевывает всеобщее внимание. Челюсть Обито падает на пол, и его прекрасные черные глаза едва не выпрыгивают из орбит. Его растерянный ошарашенный вид доставляет низменное мстительное и гадкое удовольствие. Вот так тебе. Нравится?       Какаши срывается с места, падает на колени перед Рин, снимает с себя маску, размазывая сочащуюся из губы кровь по лицу и впивается в ее губы. К черту бутылку. Ему не нужна удача, чтобы сделать то, что он хочет. А он хочет разбить его сердце. Растоптать, превратить в кровавое месиво. Хочет, чтобы Обито испытал такую же страшную боль, что и он минуту назад. А еще стыд и позор. И отвратительное чувство безысходности.       Он целует Рин так же страстно и самоотверженно, прижав к себе все ее хрупкое девичье тело. И внутри злобно хохочет маленький личный демон. Монстр, тщательно взращиваемый внутри с самого детства. С момента смерти отца и по сей день. Последний удар напитал его чудовищной силой. Какаши готов драться на смерть. До смерти. Рин не пытается его оттолкнуть. Наоборот, жмется к нему крепче с каждой секундой и отвечает на поцелуй с той же самоотверженной страстью. Она влюблена в него, и она его получит. Целиком и полностью. От и до. Навсегда.       Какаши осторожно разрывает поцелуй, переводит дыхание и кидает на Обито мстительный взгляд. Тот черен, как туча. Глаза пылают красным, а за тремя черными запятыми скрыта нечеловеческая боль. Они квиты, да? О, нет. Еще нет. Будет хуже. Намного.       «Это был мой поцелуй, — стучит в голове навязчивая болезненная мысль. — Мой единственный поцелуй. А ты все испортил».       — Давай свалим? — шепчет Какаши и еще раз чмокает Рин в губы. — Сходим куда-нибудь.       Она кивает, краснея, как рак. И дышит тяжело, словно после марафона.       — Давай.       А в глазах любовь. И Какаши тошнит от нее.