I
Даня сподобился на готовку. Закрыл дверь, чтобы Симе не пахло, сварил рис, потушил овощи и мясо. Времени много не заняло. Он открывает окна, впуская теплый вечерний ветер. Аппетита нет. Это из-за таблеток… Сразу всё пресное, никакое на вкус и запах. Даня не может оценить, нормально ли по соли. Водит вилкой по тарелке, согнувшись над кухонной тумбой. На Кирюхино сообщение «Как обстановка?» Даня отвечает обреченно: «Как в чистилище, и мое сердце явно тяжелее, чем перо». Кирюха спрашивает: «Ты еще его не трахнул?» Даня оставляет сообщение непрочитанным, а рис и овощи — недоеденными. Он бы Симу не трахнул, а с чувством и толком взял. Это иначе.II
Даня перестилает Симину постель в гостиной, прислушиваясь, как он? Не стонет. Даже жаль. Хотя, может, и повезло. Держится, наверное? Очень стойкий мальчик. Даня в течку ни капли не держится. Он сразу сваливает на больняк, и никакой вибратор его не смущает даже сейчас. Закладывая Симины влажные простыни в стиральную машину, Даня понимает, что глухо. И пусто. И наплевать на всё. Только клонит в сон. Хорошее средство эти таблетки. Умерщвляют еще при жизни. Даня сразу вдруг приличный человек. По-настоящему, до мозга костей. Надо было раньше их принять, а не испытывать силу воли. Даня стучит к Симе, прежде чем войти. В собственную спальню, как в чужую комнату. Сима не отзывается. На второй раз тоже. Только прячется под одеялом. И Даня спрашивает: — Спишь? Сима молчит. Потом поворачивается. Смотрит в сторону дверей слезящимися глазами. — Мне плохо… — Температуришь? Сима затихает, будто прислушиваясь к себе. Потом говорит: — Не знаю… Я уже не понимаю. Даня, помедлив, заходит. Край одеяла сполз на пол, и Даня возвращает его на кровать, кутая Симины ноги. Садится рядом. Кладет ладонь ему на лоб. Вроде нормально, не горит… — Тебе надо поесть. Хотя бы немного. Будешь рис? Он не пахнет. И еще на вкус как пластик. Сима чуть веселеет, слабо морщится и отрицательно качает головой. Даня обещает: — Не стошнит, полегче станет. Сима сомневается: — Ты предлагаешь мне есть пластик… — Ужин мечты в постель… Сима прячет улыбку в одеяло. И, может, только из-за одной этой улыбки соглашается. А когда Даня поднимается, ловит его за руку. Слабые пальцы соскальзывают по запястью и мимоходом задевают ладонь. Даня сжимает их — чуть позже, чем соскакивает пульс.III
Сима лежит нагой, и рюкзак у него в соседней комнате. Симу всё равно нет-нет да накрывает. Не помогают таблетки. А тут какая-то еда, какой-то рис… Даня ставит тарелку вместе с чашкой на тумбочку. Тихо говорит: — Тут морс. Если захочешь. Сима не хочет. Понимает, что надо, но понимание не спасает. — Даня… — Принести еще чего-нибудь? Сима слабо кивает. — Рюкзак. Даня соглашается. Он отзывается на каждую просьбу. Кроме одной. Немой. Но Сима уже попытался вслух — и Даня над ним посмеялся. Держи, говорит, вибратор, получай все тридцать три удовольствия. А потом вдруг сказал: «Приходи в себя». И сказал, что не против с Симой. Сказал: можно будет что угодно. А теперь ведет себя как ни в чем не бывало, а Сима беспокоится и кусает губы. Из-за него. — Даня… — зовет Сима, когда тот снова приходит в комнату и опускается рядом на кровать. Сима шепчет: — Мне не помогают таблетки… — Потерпи, ладно? Должны подействовать. Ты просто не выпил вовремя. Надо каждые четыре часа. Лучше поставить будильник. — Мне кажется, у меня грипп какой-нибудь… Днем даже думал, что я уже всё… — Нет, — Даня чуть улыбается, как будто Сима сказал что-то грустное, но глупое. — Через пару дней будешь в порядке. Сима отворачивается. Даня просит: — Поешь, ладно? Сима ничего не отвечает. Прогоняет Даню тишиной и снова прячется за одеялом.IV
Дурацкий Даня. Со своей заботой. Будто ничего такого. Ничего такого вроде: «Приходи в себя — и можешь попробовать со мной что угодно». Сима даже не понимает, он это всерьез или чтобы от Симы отвязаться?.. И теперь еще преследует странный… ну не то что страх, но такая непонятная и неприятная мысль, что потом, когда Сима действительно придет в себя, ему Даня больше не будет нужен. Ни в каком из смыслов. А сейчас нужен. И Симе его жаль — за свои мысли. Сима упрямо дышит им. Цепляется за его запах. И думает, что это успокоит. У Дани — такой запах. С седативным эффектом. Был…V
В двенадцать Сима просыпается от ощущения, что правда готов лезть на стены… Надо было поставить будильник. Он хотел — и не поставил. Потому что это пришлось бы брать в руку телефон, забивать там какие-то цифры… Слишком много и долго. Симу на такое не хватило. Он не знает: когда уже всё?.. Ему кажется: каждый новый приступ хуже прошлого. Он поворачивается на спину, сгибая в коленях ноги, сжимая колени вместе, сжимая рукой член. Под ним снова липкие простыни. Сима перебирается на другую сторону кровати, встает на коленки, притягивая к себе подушку. У Симы горит всё тело, колотится сердце, пылает лицо. Мозг сбоит от прикосновений. Даже скользящая по телу ткань вызывает дрожь и статическое электричество в венах. Сима пытается протиснуться в себя пальцами. Этого мало, и Сима не знает, какую позу ему принять, чтобы стало удобно. Дурацкий Данин вибратор холодный. Сима его не включает, просто пытается протолкнуть в себя. Он не идет дальше основания. Сима знает в теории, что сначала надо растягивать пальцами, но это сколько так мучиться… Сима кусает губы. Скулит. И злится, что всё кончается одной мыслью. У этой мысли мягкая улыбка, волосы цвета шоколада, карие глаза… Ну зачем ему Даня?.. Зачем Сима о нем думает, зачем пытается разобрать на оттенки его запах, рассчитать, как математическую формулу, вычленить из него каждую составляющую — и объяснить себе, в какой момент успокаивает, а в какой момент — и почему — Симе хочется с ним близости… и какой именно? Если бы не течка… какой именно? Даня, наверное, в соседней комнате уже спит… Сима повторяет себе его голосом: «Ты же пожалеешь». И снова отвечает: «Ну и пусть…» Сима с этой мыслью «Ну и пусть» кончает. И в очередной раз говорит себе: «Больше не могу». Это выбивает из него все силы, опустошает, выжимает без остатка. Ему кажется, что он при своем ниочемном весе скинул с десяток килограммов… и он не знает, какая сила доводит его до душа. Сима включает воду и оседает в ванне. У Дани почти все гели женские… Не просто гели, а целые «гель-кремы». «С маслом макадамии», «с маслом миндаля», «с кокосовым молочком». И всякими цветочными ароматами и пиона, и жасмина, и бог знает чего еще. И подписано всё это как-то до позорного глупо: «Соблазнительная мягкость» или «Объятия нежности». И гора шампуней и кондиционеров для волос. А еще, Сима заметил, у Дани есть полочка с солями и бомбочками. Тут полно всякой девчачьей ерунды, как будто в квартире живет не парень, а девушка. И если бы не запах, Сима бы спросил, к кому Даня приехал погостить или где его… Как-то с опозданием доходит, что, если бы Даня встречался с бетой, Сима бы запах не почувствовал… Может?.. Сима берет чужой гель, размазывает его по коже, задерживая руку на пульсирующем члене… и думает: если подрочить, может, отпустит, может, передумает, может… Сима Даню представляет… Но очень смутно и плохо… Больше всего получается вызывать в памяти ощущение близости с ним. Очень волнующее почему-то… еще более волнующее, чем было — в моменте. Когда оргазм разжимает тело, сразу — слабость. Сима буквально чуть не падает. Ложится на дно ванны, под душем. Капли неприятно барабанят по коже… и вся кожа, даже на ногах, будто обожженная — так остро всё ощущается. Сима беспомощно лежит в ванне и ничего не может. Минуту за минутой. Как будто его разломало в шторме и прибило к берегу волной.VI
Полотенце пахнет Даней… Сима не знает даже, куда подевалось его собственное. Может, где-то в спальне?.. Он вытирается. Это целое испытание. Невыполнимая миссия. Сима бросает это на полпути и всё-таки сворачивает в гостиную. Шлепает босыми ногами по паркету, опускается на коленки у дивана. Даня спит… Рассыпались в темноте шелковистые волосы. Сима гладит его по голове. — Дань… Лицо у Дани спящее и умиротворенное. Сима целует его лоб, скулу, щеку. Касается губ. Потом прихватывая эти губы своими. Получается немного влажно. Даня не открывает глаза, только тянет Симу к себе… Сима роняет на пол полотенце и лезет к нему под плед. Прячет лицо, тычется носом в ключицы. Даня горячий. Сима — только из душа, но уже холодный; с мокрыми волосами. И его всего пронимает от жара чужого тела. Даня забирает его себе, целует в волосы, шумно и глубоко вдыхает-выдыхает. Обнимает, проводит рукой по спине, вызывая волны электрических разрядов. Сима весь покрывается мурашками и искрами, мысленно превращаясь в бенгальский огонь. Всё в нем вибрирует и горит под чужой ладонью, под едва проводящими по нему пальцами. Сима затихает рядом. А Даня вдруг просыпается. Отпускает. Трет глаза. Ищет под подушкой телефон. Смотрит на время. Потом — на Симу. — Думал, ты мне снишься… Сима хочет вернуться обратно — к нему в руки. Чтобы эти руки снова касались, чтобы обнимали. Сима льнет к Дане, и тот шепчет: — Ну что ты?.. — Плохо… Даня замолкает на пару секунд. Может, пытаясь проснуться. Потом спрашивает: — Хочешь, просто тебя поглажу? Сима кивает. Это тоже хочет. Даня притягивает его обратно. Гладит только по спине, вдоль позвоночника и обжигая лопатки. Проводит всей ладонью с нажимом, потом едва касаясь. Только пальцами, только чуть-чуть — самыми подушечками и короткими ногтями. Сима тихо дышит, тянет выше коленки, они упираются в Данины, и Сима просовывает одну ногу между его ног, двигается ближе. Даня его обнимает. Сима комкает в пальцах его футболку, стискивает в ответ, подается вперед бедрами. Его член скользит по Даниной коже, пачкает смазкой. И Сима не может теперь перестать двигаться, водить по нему головкой… Слишком приятно. Даня не отстраняет, но его руки застывают. На какие-то полминуты. Потом он притягивает еще теснее, и Сима роняет тихий стон, хватаясь за него крепче. Даня вздыхает, целует в волосы. Прижимается, придавливая своим весом. Укладывает. Он всё еще гладит Симу: бока, внешнюю сторону бедра, согнутую в коленке ногу. Теплая рука опаляет и тревожит. Даня целует за ухом и ниже. Сима запрокидывает голову, жмурится, шумно дышит, подставляясь под ласку. Так хорошо… Сима собирает Данины волосы пальцами, когда он опускается на грудь и живот. Мягко и звонко прихватывают кожу горячие губы, Данино дыхание холодит следы этих губ… Сима открывает глаза, глядя в потолок. Прогибается навстречу. Даня выцеловывает ему внутреннюю сторону бедра. Проводит по коже носом, вдыхает запах. Сима снова жмурится — так стеснительно… так очевидно, что Дане нравится, когда он Симу так трогает, когда касается, гладит живот и ниже… Он огибает член, задевая как будто случайно… Ужасная пытка… Член у Симы подрагивает и сочится смазкой. Даня поднимается обратно, и Сима весь к нему прижимается, обхватывает ногами. Двигается под ним, пытаясь создать трение. Даня не поддается. Спрашивает тихо и немного смешливо: — Сдался? Могу делать с тобой, что захочу? Сима закрывается рукой и всё еще без слов кивает. Даня всё-таки находит его член ладонью. Сима выдыхает стоном, когда он слегка обхватывает. Движения невесомые, Сима так никогда не делает, и он сейчас уже на грани. Скулит и всхлипывает. Даня обводит по кругу головку, потом едва двигает пальцами вверх-вниз. Долго не сжимает руку в кулак, мучает, дразнит, почти издевается. Сима хнычет — и ни о чем не просит. Только толкается вперед. Он готов на любые пытки, он готов, чтобы не прекращалось. Но когда Даня всё-таки сжимает, когда становится плотно и горячо, понимает, что уже очень близко, еще немного, еще чуть-чуть… Сима прячет глаза за рукой… А Даня отнимает его руку, целует слабые пальцы, сжимает, прижимает к подушке. Проникает между ними своими… Сима думал: такое только в фильмах… чтобы вот так переплетаясь руками… Сима зажмуривается, выгибается и кончает. И еще несколько секунд его всего изводит и выламывает… потому что, кажется, что кончать он уже не может, что организм на пределе. Даня ложится рядом на постель и упирается носом в подушку. Дышит тяжело и глухо. Он ничего не продолжает, он даже не смотрит. Сима подтягивает коленки. Под ним снова всё липкое… Он перепачканный и нагой. Не знает, куда теперь деться. Поворачивается набок, к Дане лицом. И хочет сознаться, что снова тут всё… Даня ему чуть улыбается. — Легче? Легче. И мало. Сима к нему тянется. Чтобы поцеловаться. Сима не умеет, но ему очень нужно. Даня ловит его губы на глубоком вдохе, обхватывает своими, и Сима отдается ощущению странной щемящей нежности. Даня отпускает его, шепчет: — Мне надо вымыть руку… — Мне надо всё… Даня кивает. Сима поднимается, встав на коленки, и понимает, что дрожит. Даня удерживает его на какую-то секунду, будто хочет Симу — в таком виде, когда с него течет, когда он на коленях, взять. И Сима замирает, и всё в нем отзывается — с готовностью отдаться. Но Даня минует его, кусает за бедро. Потом легонько толкает. — Вперед. Иначе я тебя съем. Сима спускается. Покрасневший. Его смущает, что он — такой — Дане нравится… Он делает пару нетвердых шагов, и на выходе его заносит в сторону. Даня подхватывает: — Тише ты… Усмехается. Прижимает к стене, прижимается сзади. Сима чувствует его эрекцию. И внутренне весь вздрагивает, как на аттракционе, когда заносит на крутом повороте. Близость обжигает и саднит — в солнечном сплетении. Симу с пол-оборота заводит, что Даня его так схватил. А Даня отлепляет его, подплавленного, от стены, подталкивает в сторону ванной. Сима теперь хочет, чтобы он повторил… но не знает, как такое просить. Даня включает воду, подставляя под нее руку. Кивает Симе. В ванной выключен свет. Но Сима, забираясь, всё равно просит Даню: — Не смотри… Даня улыбается. Отводит взгляд, потом смотрит снова. — Даня… Даня поджимает губы. Наклоняется вперед и чмокает Симу куда-то в ребро, сбивая пульс. И только после этого задергивает шторку. Сима застывает. Он от одного этого шутливого поцелуя совсем и окончательно поплыл… Даня спрашивает: — Переключить тебе воду? С крана на лейку. — Нет, я… я могу сам. — Ладно. Сима переключает. Тугие струи бьют по распаленному телу. Сима пытается смыть смазку, но прикасаться к себе — за гранью всякого зла. Не прикасаться — еще хуже. Сима оседает на коленки. Просит: — Даня?.. И снова: — Дань? Сима готов умолять, чтобы Даня с ним всё-всё-всё повторил… Но, выглянув, понимает, что тот ушел.VII
Симе неловко, что Даня в спальне, снова перестелил простынь и расправляет одеяло над кроватью. Симе неловко, но он ищет выключатель на стене, гасит свет и забирается в чистое и свежее. — Всё, ты вернулся к себе? Здесь будешь? — Даня… — просит Сима. Даня укрывает его одеялом, удерживает в этом одеяле, обнимает им. И, склонившись сверху, спрашивает: — Что? — Можно ты со мной?.. Даня опускает голову и как-то невесело смеется: — Я умру с тобой, Сима… — Пожалуйста. Даня склоняется над ним. Целует, растягивая касание губ. Долго, неохотно отстраняется. Сима его хватает, потому что знает, что он уйдет. Тянет назад и роняет на себя. Даня послушно падает, придавив Симу своим весом. И, распластавшись на нем, тяжело вздыхает. — А потом ты мне предъявишь, что я был в трезвом уме и мог тебе противостоять… Сима хочет, чтобы не мог. Потому что сам не может. Даня спрашивает: — Это тебя после вибратора так растащило? — Он не зашел… — Не понравилось?.. — Нет, он… Он в меня не зашел… Повисает пауза. Даня говорит: — Он же небольшой. Но у Симы не получилось. Он никогда таким не занимался. Что Даня его стыдит? Сима жил на таблетках… и раньше так себя не чувствовал, не нуждался в проникновении. Даня зарывается носом в обесцвеченные Симины волосы. Вздыхает еще тяжелее. Несерьезно двигает бедрами, качая Симу на кровати… И это несерьезно, да, и почти в шутку, а Симе очень нравится и нервно, что он так делает. Сима обнимает его, поддаваясь навстречу движениям. Даня вдруг прекращает. И командует: — Вставай. Сима думает только одно: у него нет на это сил… Даже если Даня его сейчас из постели вытолкнет и прогонит. Даня освобождает его от себя и садится у него в ногах. А потом снимает футболку… Волнует Симу, расплывается в улыбке, уточняет: — На четвереньки… Сима стыдится, закрывается подушкой, потом Даню толкает — за это. Но послушно поворачивается и даже пытается держаться. Он прогибается в спине, укладывая лоб на руки, согнутые в локтях. Данина рука проходится по мошонке, вызывая пульсацию и желание. Даня подхватывает его член, опускает вниз. Гладит по всей длине. Сима прогибается еще сильнее и умоляюще поскуливает. А потом его ануса касается горячее и влажное. И Сима застывает, а потом дергается — из-за дыхания там же. — Даня… Даня надавливает языком на вход, и Сима стискивает подушку… Даня Симу лижет… и Симе — много и невыносимо. Он хнычет: — Не надо… Даня… А сам течет. Даня отстраняется. Касается пальцами, размазывает — и не слюну, а смазку. Спрашивает: — А пальцами? И Сима застывает… Он не знает. Так, наверное, ничего?.. Когда эти пальцы дразнят снаружи, очень приятно. Языком еще приятнее, но хочется провалиться сквозь землю… От легкого поцелуя в поясницу Симу пробирает дрожь. Даня усмехается ему в спину. Вводит в него палец почти легко, сгибает, находит нужную точку, чтобы осторожно помассировать. И Сима снова хнычет. И снова от того, что приятно и много. Даня знает, как быть с его телом лучше, чем он сам. Снова обхватывает его член, тоже потекший. Прикусывает кожу на ягодице. И растягивает до тех пор, пока не получается добавить еще один палец. А затем давит ладонью на спину, заставляя опуститься ниже, раскрыться больше. Ложится под него, ловит губами мокрую головку. И Сима просит: — Даня, н… ну хватит… Я не могу так… Не может — и спускает Дане в рот. А потом тут же отстраняется, падает набок — избегая такой близости. Кусает губы, прячется за дурацкой подушкой. Давит на Даню коленкой почти мстительно. Просит за то, что кончил без предупреждения: — Извини… А Даня, запрокинув голову, щурит на него смеющиеся глаза и отвечает, как на «спасибо»: — Пожалуйста. Ловит его мстящую коленку и целует. У Симы из-за него колотится сердце. Сима его задевает рукой, ловит рассыпающиеся волосы. Даня стихает под ласковым касанием. А потом зевает, опустив голову. Сонный… Он подпирает щеку ладонью, смотрит. Сима укрывается пододеяльником… потому что опять заводится. Он пытается понять, хочет его Даня в ответ или нет. По запаху неясно… Хотя этот запах всего Симу окутывает сладким и терпким. И даже больше не тошнит от того, что простынь пахнет стиральным порошком. Даня лежит спокойно еще пару секунд, а потом пружинит с места. Валится совсем близко, нос к носу. И спрашивает всерьез: — Ты опять не выпил таблетки? Сима не ожидал — и краснеет. Спрашивает тихо: — А что?.. Даня снова вздыхает. Закрывает глаза. И вид у него обреченный… Сима спрашивает: — Хочешь?.. Даня вдруг улыбается и шепчет: — Ты сгоришь подо мной со стыда… Сима его толкает. Даня смеется, блестит в полумраке глазами и зубами. Сима смотрит на него зачарованно… и опускает взгляд на его губы. Даня целует… Язык у него теперь горчит — Симой. Даня находит, как к нему, спрятанному в кокон, пробраться. Запускает руку между ног, и Сима послушно приподнимает одну, чтобы он вошел пальцами. Сима мокрый. Прячет лицо. Чем дольше он с Даней (или, может, чем дольше без таблеток?), тем сильнее ощущения. Он хнычет: — Не могу, когда ты так… — Не можешь в смысле «перестать» или в смысле «сейчас кончу»? — Даня… Даня улыбается: — Что? Сима сам насаживается на его пальцы, пытаясь ускорить темп. Потому что в смысле «сейчас кончу». Сима постанывает и жмурится… Не хочет смотреть на Даню в такой момент, но слышит, как сбивается его дыхание. Он Симу целует, опрокидывая на спину. Прикусывает на шее нежную кожу. Сима ластится. Всем телом. Притягивает ближе. Даня сбивается с ритма, выскальзывают его пальцы, оставляя пульсацию и пустоту. Он упирается лбом Симе в плечо… и тот чувствует, что вместо этих пальцев к входу прижимается горячая головка. Даня водит ей вверх-вниз, чуть толкается. Потом резко отстраняется и шепчет: — Ты меня точно после течки не простишь. И я себя тоже. Он это говорит как уже совершившийся факт с интонацией «Наплевать», тянется к тумбочке. Сима знает, что у него там презики, и застывает с колотящимся сердцем. Допросился… Сима смотрит, как Даня вскрывает упаковку зубами, а потом раскатывает резинку по члену. Сима его не видел… Касается рукой, не чтобы принять участие, а чтобы просто узнать, какой он. Какой будет внутри. Это больше, чем вибратор. Даня вдруг подстраивается под касание и весь плавится. Хуже, чем Сима… И Симе интересно… Он Даню сжимает рукой, приподнимаясь к нему, усаживаясь рядом. Наблюдает за его лицом. Даня больше не улыбается. Мучается от Симиных пальцев, туго на нем сомкнувшихся. Дышит через рот. Поднимает ресницы, смотрит на Симу пару секунд, потом целует и валит на постель. Сима под ним разбивается, как сброшенная на пол ваза. Обхватывает ногами. Даня трется о него, собирая членом смазку с ануса. Сима выдыхает, а он толкается внутрь — и входит, раздвигает, наполняет. И останавливается. Почти что на полпути. Только проводит рукой по Симиной голове, убирает волосы со лба. — Не больно? Сима даже не понял… и, пообвыкнув, тянет на себя еще. И когда Даня начинает двигаться, проталкиваясь глубже, вот тогда он понимает… еще как понимает: Даня всё в нем задевает, снова и снова. Симе не больно. Ему — остро от ощущений. Они сильнее, чем от обычной дрочки, и он замирает на каждый толчок. Даня движется всё быстрее. Сима крепко его обнимает и срывается на плаксивые стоны. И всякий раз, когда он подходит к границе, когда думает «еще немного», Даня снижает темп, и Сима разочарованно выдыхает. — Даня… — М?.. — Ты можешь… не замедляться?.. — Я так сразу кончу. — Я тоже… Даня расплывается. Шепчет: — Точно? И без руки? — Можешь с рукой… — Еще могу сзади. Там угол поменяется. Может, тебе понравится больше. Симе и так нравится. Но он слушается, потому что Даня выходит из него, потому что помогает повернуться. Даня его снова ставит на коленки… А Сима в ответ ставит в известность: — Сейчас мне вообще не нравится… Потому что это не просто лежать и наслаждаться, а держать собственный вес надо. Даня притягивает его к себе, проталкивается внутрь и выдыхает: — А так? Сима отвечает ему стоном. На каждый толчок — стоном. Когда Даня сжимает его член в кулак — стоном. Пока все эти стоны не сливаются в один — и Сима не спускает, беспомощно сгорая под ним — и даже не со стыда.VIII
Сима не встанет. Ни за что. Он даже, кажется, что-то мычит об этом Дане, когда тот пытается поднять. В душ Симу никто не несет. Ни на руках, ни вообще. Даня обтирает его горячим влажным полотенцем. И еще заставляет выпить таблетки. Сима кашляет, поперхнувшись, но не сопротивляется. Простынь из-под него просто вытягивают. И всё. Даня валится рядом — и, похоже, тоже лишившись сил. Накрывает одеялом, обнимает, затихает… Сима прижимается ближе, спиной — к его груди. И чувствует, как через полминуты близости у Дани отзывается член, приподнимается, упирается Симе в копчик. Но Даня спокойно дышит и даже не подает признаков, что собирается продолжить. Только находит Симину руку — и снова переплетает пальцы. Сима тянет тыльной стороной ладони ближе к себе, чтобы вдыхать слабый запах смешного геля на его коже, и засыпает.