I
Совесть не просыпается. А вот Даня — да. И от поцелуев… И он не понимает: спит или нет? было или нет? Кажется, Даня ставил таймер, чтобы Сима выпил таблетки. Ставил в какой-то из реальностей. Где-то между сном и сном. Или не ставил… Он выдыхает — замученно и сонно. Конец недели, утром пятница. Даня не открывает глаз, сгребает Симу в охапку и укладывает набок. Зажимает, как брыкающегося кота. Очень хочется спать… Сима трется о его полувставший член… и Даня сразу вспоминает: Сима такой ласковый, такой громкий, такой узкий… Даня выдыхает ему в затылок. Ищет рукой телефон… Щурит глаза. До таймера две минуты. До работы — полчаса. Одно хуже другого… Сима отнимает у него телефон, почти ничего для этого не сделав, и отодвигает свет подальше. Даня, улыбнувшись, закрывает ему рукой глаза. Чтобы не слепило. Сима льнет ближе, подталкивает Даню к себе, жжет ладонью, притягивая за бедро. Даня сдается и вжимает его в постель, как недавно вжал в стену. Сима лежит к Дане спиной, удобно его касаться, собирая под ладонью мурашки на боку и животе, удобно ему дрочить. Сима подставляется, выпрашивая, чтобы в него вошли. Даня спрашивает: — Понравилось? Сима только кивает. Чуть поворачивает голову, приоткрывая глаза. Даня целует его в щеку. Звенит телефон. Таймером. Даня его ищет, но находит и выключает Сима. Даня кусает белое плечо и отлипает усилием воли, тянется к тумбочке, шумит ящиком, шелестит «фантиком». Почти сразу возвращается, забираясь под одеяло. Сима тут же растекается в руках. Они всё еще лежат на боку, когда Даня входит, и Сима тут же подтягивает коленки чуть выше, к животу. Даня прикусывает ему мочку уха, шумно выдыхает, целует. Сима постанывает, и Дане хочется проверить: правда он кончит без руки?.. Даня так не может. Настолько расслабиться и отдаться. Даже во время течки. Но стоны Симы быстро переходят в скулеж и он мечется по постели. Когда он близко к финалу и когда ему так очевидно кайфово, Даня сам еле держится. Ускоряется, и Сима сжимается в клубок, сжимая его руку, и его всего трясет от подступившего оргазма. Он так плотно обхватывает член Дани, так сильно пульсирует внутри… Даня спускает от этого нервирующего давления. Сима затихает, тащит вниз подушку, прячется под ней… Дане смешно. Он целует острое крыло лопатки и отстраняется, чтобы стянуть с обмякшего члена резинку, пока не потекло. Идет в ванную, обмывается. Потом — в кухню за водой. Его не мотает, но глаза отказываются открываться. Даня приносит Симе таблетки и чашку. Шутливо отбирает у него подушку, вынуждает выпить. И валится рядом без задних ног, возвращаясь в ту же позу, в какой его брал. И Сима размякает, обнимая руки Дани на себе… По утрам — кровать самое удобное место на свете. Кровать с Симой — просто новый уровень комфорта. Почти рай на земле… И тут звенит будильник. Даня тычется носом в белую макушку и бубнит: — Господи… Как на работу идти?..II
Даня больше не носится по квартире. Он собирается как человек, неспавший две ночи подряд. И ему нормально. Ему почти хорошо. Совесть всё еще не просыпается. Засыпает Сима. Даня его целует, прежде чем уйти. Симина слабая рука тянет к себе. Даня правда бы обратно лег. Но, смиряясь с минуту, отлипает. Надо волочиться на «любимую» работу. Кирюхино сообщение нагоняет его уже в офисе: «Ну что ты, горе-любовник, замолчал-то? Увлекся?» У Дани есть еще сутки. Или двое. Чтобы не спускаться на землю и не сталкиваться с последствиями. Можно не думать. Заниматься любовью, наслаждаться моментом. А что будет потом — это потом… И Даня просто пишет: «Да». Увлекся. Сильно. И улыбался полдороги до работы. Это случалось с ним за последние пару лет примерно раз в никогда. «Серьезно?! Недолго же ты держался». «Он вчера сам пришел». Кирюха быстро гробит Данино хорошее настроение: «Было бы странно, если бы он не пришел. Ты — единственное существо в квартире, еще и с членом». Даня ничего не отвечает, но Кирюха пишет: «Пока течка не кончится, ты там слюни не распускай, что подцепил омежку». Даня спрашивает: «Тебе завидно?» Кирюха отбивается: «Напомни, сколько ему лет?» «Семнадцать». Кирюха спрашивает: «На словах или по паспорту?» «Что ты достаешь меня с утра пораньше?» «Данич, простая душа. Какая первая течка в семнадцать? Вот у тебя во сколько началась? В четырнадцать? Гон застал меня на год позже. Я хотел трахать всё, что движется. Или не движется. Вообще было всё поебать». «Да я помню, как от тебя бегал». «Мне очень пригодились твои фотки». Даня ничего не отвечает. Ответит — посыплется еще больше пошлятины. Кирюха спрашивает сам: «А ты что делал в первую течку? Дрочил на мокрые дырочки?» В первую течку Даню в туалете по очереди трахнули старшеклассники. Поэтому он закрывает диалог.III
Даня отвечает на телефонные звонки как робот. И что странно — все верят, что он человек. И он даже бодро звучит. А чувствует себя так, будто его раскатало по асфальту. И теперь еще он колется — о Кирюхины тупые предположения. Вообще-то, Даня верит, что Симе семнадцать. Во-первых, тот не выглядит как малолетка. А во-вторых, течку правда можно отсрочить, можно даже на год. Правда, потом летит к черту весь организм. Даня пробовал. Даня думает: пофиг на всё. Всего пара дней. Трахаться с кем-то, кто действительно знает, что с тобой, — не худший способ провести течку. Даня будет ласков, как никогда не были с ним. Всего Симу зацелует… так, чтобы тот умолял прекратить и… прятал голову под подушкой?.. Не потому ли Сима так стесняется, что ему меньше лет, чем он сказал? Даня думает: «Кирилл, ну еб твою мать». Пробил защиту. И пару воздушных замков. После такого горячая путевка в ад — еще при жизни и уже этим вечером — Дане заказана.IV
Когда рабочий день наконец-то выжал Даню без остатка, мысли измотали покруче, чем две бессонные ночи. Даня пришел с ними домой. Заглянул в гостиную: никого. И всё убрано… Обувь Симы всё еще стоит в прихожей. Даня идет в спальню, но… из коридора замечает, что Сима сидит на кухне. Серьезный и одетый. Отпустило. На Данины выходные. После всего, что уже, сука, случилось. Не будет ни суток, ни пары. Ничего больше не будет. Даня просто садится напротив. Даже не сняв пальто, только стянув шарф с шеи. В ожидании обвинений. Мысль какая-то глупая: слишком быстро… Сима опускает голову, просит: — Извини, что я так пристал ночью… Даня усмехается. Это был запрещенный прием — прийти, когда он сонный, вовлечь в близость, когда сложней всего сопротивляться желанию. Надо было тоже пить таблетки, а не соглашаться… Но Дане хотелось. Уже давно никого и ни с кем так не хотелось. Сима говорит: — Мне очень стыдно… — Да… — Дане тоже. — Прости меня, Сима. Сима молчит. И он… слишком взрослый, заострившийся за эти дни. Дане заметно. Даня не знает, нахрена оно ему заметно и как с этим быть. Сима говорит: — Еще я опустошил твой холодильник… Даня усмехается: — Ну и наплевать. Хорошо, что появился аппетит… Сима поднимает взгляд. Даня ему чуть улыбается. Получается грустно. Он сидит беспомощный в пальто. С проглоченным «Мне было с тобой хорошо». Только это уже не имеет значения… Сима говорит: — Еще я всё убрал… И повесил белье. И у меня там сохнут вещи. Мне теперь… ну, сваливать? Я не знаю… Может, ты меня больше не хочешь видеть. Я просто подумал… Сердце реагирует — на надежду. Даня торопливо выдает: — Хочу. Сима спрашивает чуть слышно: — Не стыдно?.. — Стыдно. Я не планировал тебя трогать, когда ты не знаешь, надо оно тебе или нет. — Я не такой человек… — извиняется Сима. Даня не понимает: в каком это смысле? Не спит с другими омегами? — Не такой, как во время течки, или?.. — Да. — Это всегда так, у всех… Симу не утешает, что у всех. Но он говорит: — Спасибо, что помог. Даня нервно дергает уголком губ: — До или после того, как мы переспали? Или в процессе? — Даня… — просит Сима. Просит слишком эмоционально, почти испуганно. — Ну прости, малыш. Сима расстраивается — из-за Дани, что он такое шутит. И Даня спрашивает нейтральное (но на самом деле ни фига не нейтральное): — Ты правда на втором курсе учишься? — Я больше прогуливаю, чем учусь… — А в тот день поехал на учебу? — Дома я не мог. Шататься по улице или кататься тоже… Ясно. Даня не знает, о чем говорить, вернее — как говорить о том, о чем он хочет. Его просто всё из колеи выбило. Не сейчас, не вдруг, но в целом. Давит тишина. Даня спрашивает: — На чем катаешься? — Когда асфальт — на роликах. В этом году не катался. Всю весну крыло… А Кирюха сказал: не может быть в семнадцать. Еще как может. После всех издевательств над собой. Даня говорит: — Сим, это опасно для здоровья… Если постоянно на блокаторах. — А что мне было делать? — Сима тут же занимает позицию — между нападением и защитой, между подступающими слезами и злостью. — Ты предлагаешь с течкой лежать дома? Мне было некуда пойти… — Я знаю. Не горячись… — просит Даня, он не воспитывает, он — по собственному опыту. — Я бы сказал: можешь ходить ко мне. Но я ужасно держусь: ты слишком сладко пахнешь… Притягательно, маняще, магнетически и пленительно. Будоража кровь и рецепторы. Просто вдохнуть — и свихнуться. — Даня… — Не смущайся. Я не флиртую. Сима замолкает на секунду. Потом тише говорит: — Ты тоже… И Даня усмехается, вспомнив: — Успокаиваю? Сима повторяет за ним: — До или после?.. Даня расплывается. Забирает волосы рукой назад… Смотрит вопросительно. Говорит что-то отстраненное, свыкаясь с новым образом Симы: — Я не умею на роликах. И очень плохо стою на коньках. Я бы даже сказал: в основном я в них лежу. Даня смешит Симу. Этого Сима тоже почему-то стесняется. И сознается: — Я умею прыгать… — Обалдеть. Сима, помолчав, предлагает: — Могу тебя научить. — Мне бы сначала просто поехать вперед… — Нет, не прыгать. Кататься… — Ладно… — Даня смиряется больше, чем соглашается. И Сима спрашивает: — Не хочешь? Даня смотрит на него. Зависнув на вопросе. И Сима толкается: — Покататься! Даня… Даня тяжело и грустно вздыхает. Сима почти собирается с ним — за один этот вздох — подраться. Даня смеется и сдается: — Да шучу. Потом добавляет: — Френдзона так френдзона… — Даня… Даня повторяет тише и мягче: — Я шучу. А Сима молчит и краснеет. — Не обижайся, малыш, — идет Даня на мировую. — Я не пристаю. Я вроде даже вел себя почти прилично… Сима хмуро повторяет: — До или после?.. — До и после. В процессе — как получилось. Сима пинает его ногой под столом. И Даня улыбается как дурак. А Сима задерживает ногу на его щиколотке. И это опять — запрещенный прием. Хотя он почти сразу перестает. — Не странно? — спрашивает Сима. Очень странно и занимательно. Дане нравится с ним говорить, когда он в себе. Смотреть на него. Как заливается румянцем. Какие у него бездонные глаза. Серо-зеленые. Как два омута. Сима добавляет: — Ну… Если это будет свидание… Даня что-то пропустил… Сима торопится сказать: — Нет, я не предлагаю встречаться. Я подумал… Я всерьез: не хочешь? Покататься… Ну можно просто покататься… Я не понял, ты тогда сказал, чтобы я отвязался, или нет… ну, что… чтобы я приходил в себя. Я не прошу со мной спать, я просто… Дане видно, что он волнуется. Весь изнервничался. Что-то тут целый день раздумывал, подбирал слова. Пытался объяснить сначала себе, теперь пытается Дане. И Даня спокойно говорит: — Ты мне очень нравишься. И молчит, пока Сима вспыхивает от этих слов, как маленькая спичка, и уменьшается. — Можем походить… — улыбается Даня. — На «свидания». Ты поймешь, да или нет. У тебя ко мне. Сима кивает. И шепчет: — Спасибо… И ему становится лучше. Даня видит: это физически. Даня не дурак. Он понимает, что Сима больше ничего не понимает: они переспали, ему было хорошо, теперь неловко, и он не может разобраться, у него чувства или шалят гормоны? Сима еще такой… какой-то весь хрупкий, правильный. Он, может, мечтал о сексе после свадьбы или хотя бы о серьезных отношениях, а не о случайной связи с первым встречным. А тут какой-то Даня… И как теперь? Проверять Даню на судьбу или нет? Проверит, наверное… Даня вляпался в ту же историю, из которой полгода выкарабкивался. Это был скотский период в его жизни. Тяжелый, беспокойный, болезненный. Когда ему плакали в трубку: «Я не знаю, что испытываю к тебе…» А потом просили: «Можно мы останемся друзьями?» Не получилось друзьями… После всего. История циклична. Потому что идиоты не учатся на ошибках. Даня — идиот. Он поднимается, снимает пальто. И не знает: рад или нет? — Дань… Сима подскакивает с места следом, и Даня оборачивается. — Ты не сказал… — О чем? — Мне уходить теперь? Даня вспоминает кстати или некстати: — У тебя вроде сохнут вещи… — Да… — Но это наплевать… Вещи или нет. Можешь остаться. На ужин или на сколько хочешь. Я не буду клеиться. Я не собирался… — Я знаю…V
Даня переоделся. Сидит в домашнем на кровати. Заказывает доставку продуктов. Сима зависает рядом, подглядывает. А потом Даня начинает спрашивать: «Что тебе взять?» — и Сима, будто разрешение получив, садится. А через минуту — липнет. Как свой липнет. Даня из-за него иногда пальцем по позициям не попадает. Сима спрашивает: — А ты сам не ходишь? По магазинам… — Редко. И я без машины. — Что-то на богатом… Дане смешно: — Нет. И доставка бесплатная. Ты так говоришь, как будто это для миллионеров. — У меня дома всё ногами, по-плебейски… Даня Симу толкает — за глупости. Сима отлипает, улыбаясь. Тычется носом в плечо, проверяя Даню — на запах. Нравится или нет? Даня спрашивает: — Нравится? Сима краснеет. — Даня… — Что? Мне интересно. Меня вот воротит от запаха альф. Да и вообще от резких запахов… — У тебя поэтому все гели для душа женские?.. — Не все… — Даня улыбается. — Это мать где-то скупает по дешевке. И постоянно мне пытается всучить, как будто я сам себе не куплю. Мне уже некуда их ставить… — У нее какой-то бизнес? Дане смешно: — Нет, она скидочница и барахольщица. Хотя вроде нормально уже живем… — А раньше? — А раньше было хуже. У меня отец запойный интеллигент, она тащила на себе семью. Сейчас уже нормально всё. — Закодировали? — Нет, он по-прежнему пьет. Но он тихий алкоголик. Приносит вред только в финансовом плане. Дане смешно. Симе — нет. Он снова тычется в Даню носом. Смотрит, как у него на экране всплывает оповещение: «Куда пропал? Я соскучился». Даня его смахивает пальцем. Сима спрашивает: — И… кому ты со мной изменяешь?.. Даня застывает даже. Нелепо как-то… Это не звучит как ревность, но очень на нее похоже — в приятной обертке. Нескандальной. И Даня не играет с Симиными чувствами, говорит прямо: — Да это чел с сайта знакомств. Я ему просто пару раз ответил. Но Сима всё равно упрекает: — Даня… — Что? — А он омега? — Нет. Так что у него нет шансов. — А ты давно это понял… про себя? — Да. Сима говорит: — Мне как-то нравилась одноклассница… Ну, омега. Потом она стала встречаться с каким-то придурком. Даня усмехается: — Это всегда так кончается. Потом спрашивает: — Красивая? — Хочешь, найду? — Хочу.VI
Сима такой хороший: всё перестирал, повесил, застелил кровать, помыл за собой посуду. Помог разобрать пакеты. В готовке, правда, не участвует, стоит рядом, листает переписки в телефоне, ищет видео. Отвлекает на себя Даню. Показывает, как катается. Здорово катается. Легко входит в повороты, ловко отталкивается ото льда в прыжках. Как будто в коньках родился… — Ты занимался где-то? — Нет, это хобби… — А к тебе часто подкатывают? Ну на льду. В прямом смысле… — Даня… — Что? Ты очень хорошенький. Сима замалчивает смущение. Переводит тему: — Я хочу забрать из дома ролики на выходные. Ну, если останусь у тебя… Ты не против? — Нет. Гулять пойдем? Сима кивает. Всё еще волнуется. Сразу затихает, как волнуется. И Даня, замечая, старается поменьше улыбаться.VII
Весенний ветер залетает через открытое окно, гуляет сквозняками и теплом. Внизу распускается яблоня. Даня, когда был младше и гулял ночами, фотографировал ее цветы со вспышкой — нежно-молочные в бесконечной черноте. Сима говорит: — У тебя так тихо… — Спальный район. — Я не про то… Даня понимает и спрашивает: — Тебя напрягает? — Нет, непривычно просто… Дома всегда то телевизор орет, то мать, то отчим, то они оба… В соседней квартире еще маленький ребенок. — Шизанешься, — решает Даня. Потом извиняется тоном: — Нет, у меня тихо, я вообще люблю тишину. Особенно после работы… — Ты говорил, что она связана с общением и ты устаешь… Я тебя не утомляю болтовней? — Нет, — Даня смеется. — Наоборот… Даня еще, оказалось, тихий. Он за собой не замечал, но Сима суетливей в диалоге. Смущается, спрашивает, интересуется, ищет общее, даже в музыке и фильмах. И делится своим — песнями, снимками, шутками. Наблюдает за Даней: нравится или нет? Дане Сима нравится. И всё, что про него и его, — тоже.VIII
Сима собирается мыть посуду. И Даня отнимает у него тарелки. — Ну что ты делаешь? Закладывает в посудомойку, смущает Симу даже этой ерундой. И тот замирает скованно, но про социальное положение больше не шутит. Сима хочет позвать на улицу, но видит, что Даня уставший. И знает, что тот бы согласился. Даня на всё соглашается и во всё Симино вникает. Сима не представлял, что можно с человеком сначала переспать, а потом знакомиться… Это немного сюрреалистично. Знать, какой Даня в постели. А потом узнавать — какой в целом. Всё еще нервирующий. Во всём. У Симы из-за него постоянно сбивается пульс. Даня спрашивает: — Хочешь, фильм посмотрим? На твой вкус. Доверяет Симе ноутбук с паролем в единицу. Единица — и всё… И уходит в душ, оставляя фильм и его выбор под Симину ответственность. Сима лежит с ноутбуком на кровати, качая ногами в воздухе. И беспокоится. Это такое беспокойство, как при влюбленности… Хотя течка вроде закончилась… У Дани загорается телефон. Там постоянно какие-то оповещения. Симе кажется: Даня легко найдет себе пару, он красивый. На экране иногда всплывают комплименты. Еще написывает какой-то «Кирюха». Сима особо не вчитывается, он занят поисками фильма…IX
Даня выходит из душа. Падает рядом… вздрагивает под ним постель. Он сразу закрывает глаза и затихает. Симе всё еще хочется целовать его… Сима закрывает ноутбук, откладывает в сторону, ложится ближе, нос к носу, и обнимает. Даня в ответ прижимается. Сам тычется носом Симе в ключицы, как Сима делал с ним во время течки… Это щекотно, мурашечно и интимно. Сима не знал, что так… Тело всё еще реагирует… Сима всё еще его хочет. И не знает: это правда или остаточное? Даня остраняется и хитро смотрит. Смешливыми карими глазами. И Сима заливается краской… когда чувствует тоже — и только по запаху: Даня завелся. Дане про Симу, наверное, очевидно тоже… — Да не шугайся так, — смеется Даня. — Я обещал не клеиться. Он открывает ноутбук, оставляя Симу в дураках. И спрашивает: — Что будем смотреть?X
Сима не смотрит. Сима продолжает метаться от желания близости до сомнений. У Дани вибрирует телефон. Он выключает интернет и откладывает на тумбочку. Сима спрашивает: — Ты кого-то ищешь? На сайтах знакомств… — Искал… Сейчас больше убиваю время, просто переписки. Какая-то движуха в телефоне. — А на свидания ходишь? — Редко. Сима сознается: — Я не ходил… — Теперь походишь. Хочешь что-то приторно-романтичное? — Даня улыбается, и непонятно, шутит или всерьез. — Или в скейт-парк какой-нибудь? Правда, тебя, наверное, там уведут… Найдешь себе классного парня, который катается на доске. Сима спрашивает тихо: — Будешь ревновать? — Да. Но отпущу. — Почему? — Ты свободный человек, а я старый и скучный. — Не старый… — Но скучный? — Нет… Даня смеется. И Сима всё-таки поворачивается к нему, всё-таки прижимается. Говорит: — Я правда как-то познакомился с одним парнем. Мы нормально общались, было весело, потом он начал приставать… и я от него отделался. Даню это забавляет. Он вот от Кирюхи не отделался, но потому что, наверное, знакомы с детства. Иногда Даню тяготит эта дружба и приевшиеся шутки. Но Кирюха как-то серьезно, уже под градусом сказал, что просто к ним привык и давно уже Даню не любит. Даня об этом рассказывает Симе. И они вполголоса, почти шепотом, говорят, поставив фильм на паузу. Обо всем подряд. Про учебу даже. Узнав, что Даня отучился на экономиста, Сима делится, что сам бы пошел куда-то в математику. Но мать его отговорила, потому что побоялась, что там много альф. Пришлось просто свалить на «девичий» туризм и не светиться. Дане жаль, потому что: — На вышке в основном беты. Особенно где математика. Понятно, что и с этими типами вести диалог непросто… Но они не лезут к тебе в штаны. А еще среди них есть адекватные. Так что, может быть, зря тебя мама отговорила… Сима задумчиво затихает, потом признает: — Я не возражал… Так было проще. Уйти из школы. Я часто пью таблетки, ничего не хочется… и как-то не думается, что дальше. — Я как-то блокировал. Не хочу повторять… Это лучше пережить. У тебя сейчас будет месяцев шесть спокойной полноценной жизни без таблеток. Можно даже подумать, что дальше… — А ты почему блокировал?.. — После первой течки было страшно… Я глупостей наделал. Или глупостей наделали с Даней. Он так и не разобрался. Хотя прошло уже двенадцать лет. Даня переводит тему: — Ну так что насчет «дальше»? Какие планы на завтра? Просто к тебе, потом гулять? Сима рядом расслабляется. С каждым случайным (или специальным) касанием, с каждым смешком. С обсуждением и на завтра, и на послезавтра, и даже на «через неделю», когда Даня заберет машину из ремонта. — А что у тебя за машина? — Елочка. — В смысле… — Ситроен. — Почему «елочка»?.. — У нее такая эмблема. В виде елочки. Или повернутой вверх кавычки, — Даня показывает руками домик. Сима шепчет: — Я в этом не разбираюсь… Дорогая? Даня не ожидал — смеется: — Сима… — Ты сейчас подумаешь, что я пристаю из-за денег, да? — Приставай на здоровье… — Тебе всё равно? — Да. — Даня… — Можешь мной воспользоваться, я не против… — Даня, — осуждает Сима. Дане смешно. Симе — всё еще нервно. И чтобы унять это чувство внутри — или чтобы расковырять еще больше, он отстраняется и тянется к Дане. Застыв в сантиметре от его губ. У Дани ласковый сонный взгляд. Он затихает и улыбается. Даня спрашивает: — Будем целоваться? — Я не умею с языком… — Можно без языка. Такой ответ не устраивает Симу, и он укоризненно произносит: — Даня… — Что?.. Ты просишь научить? Сима не уверен — о чем просит. Ему страшно. И еще было очень классно с Даней спать… И он, кажется, хочет еще. Но он не знает: может, без течки будет иначе?.. и он передумает прямо в процессе и всё испортит? Даня подается вперед, чтобы сесть, и подхватывает подбородок Симы пальцами. Склоняет голову, касается губами и почти сразу отстраняется. Потом касается еще… Он целует Симу так осторожно и медленно, будто боится настаивать или ждет, что тот откажется. Но с каждым касанием поцелуй становится всё дольше и немного, совсем чуть-чуть глубже, пока губы не становятся влажными, пока Сима не чувствует на своем языке его язык. Сима подается вперед и обнимает его, запустив пальцы ему в волосы. Пытается дышать через нос, пытается подстроиться, когда Даня обводит его язык самым кончиком своего по кругу. Напряжение не проходит, а только томится и растет… А Даня отстраняется и в шутку трется носом о нос. Сима тянет его обратно. И когда Даня спрашивает: «Еще?» — согласно кивает и первым пытается вернуться в то, что они прервали. Целоваться с Даней очень приятно… Еще приятней, когда его руки снова всего Симу исследуют наощупь. И больше нет болезненного острого электричества от прикосновений, больше не кроет. Сима только завелся, это иначе. Сима целует Даню короче и просительнее, обнимает крепче, тянет ближе и на себя. Чтобы он оказался сверху. Даня вслепую закрывает ноутбук, отодвигает в сторону и снова покрывает поцелуями всего Симу. Скользит губами и языком вниз по его члену. Входит пальцами — и тело всё еще на него отзывается и напоминает, как было хорошо. Сима стесняется и слишком ясно соображает. Но в этот раз не умоляет прекратить, а просит: — Даня… Стонет его имя: — Даня… Сжимает его волосы пальцами. — Ты можешь… можешь войти?.. Даня выпускает изо рта его член, и порывисто, торопливо зацеловывает живот, покусывает кожу. Вызывает короткие нервные смешки, острые ощущения — не снаружи, как раньше, а внутри. Когда Даня входит, Сима за него облегченно хватается. И жмурится, и отдается. Прислушивается к себе — теперь может. Правда, оргазм так же быстро, как во время течки, не нагоняет. Даже когда Даня помогает рукой. Сима вдруг не в состоянии разрядиться. Как будто в нем что-то сломалось. Он подходит к краю — и откатывается назад. И даже если бы Даня не замедлялся, это бы не спасло. Даня замечает, спрашивает: — По-другому? И Сима шепчет: — Не получается так кончить… — Можем позу поменять. Хочешь как-нибудь? Сима вспоминает, как Даня его лизал вчера и как потом под него лег. И можно было… можно было входить ему в рот, но Сима не смог. И это было так стыдно… и Сима вдруг весь загорается и заводится. Такое он точно не скажет вслух… Даня из него выходит и устраивается на кровати, подложив себе под спину подушку, тянет к себе, вынуждая опуститься сверху. Помогает насадиться на член. С Симы на него течет… и он краснеет, и Даня его всего теперь видит. Сима его тоже… как он смотрит. Даня заставляет Симу самого себя обхватить, а потом придерживает за бедра, чтобы он приподнялся и опустился. Это — стыдно. Нестерпимо. — Даня… Даня в него чуть толкается, задевая, создавая трение. — Не могу так… И Даня улыбается: — «Не могу» в каком смысле?.. Даня над Симой издевается, обхватывая его руку своей, заставляя перед ним самому себе дрочить и насаживаться на его член. Сима закрывает лицо, пытаясь ускориться. Достаточно быстро не выходит, и ему так непривычно. Но внутри всё начинает быстро и туго пульсировать, и Сима сжимается, и глотает стоны. Даня его роняет на спину и доводит за пару толчков… Сима пачкает его своей спермой и сгорает под ним. Сгорает со стыда. Он не знал, что стыд может обострять желание… и теперь лежит спустивший, и сердце у него, не переставая, бездумно и безумно колотится… всё еще нервно. И очень громко. Даня стекает набок рядом и целует Симу в волосы, выдыхая. Он ничего не спрашивает, но кажется: он и так всё понял. О том, что Симу возбуждает, когда ему слишком много и не остается никаких сил терпеть… Даня отлипает, еще разочек Симу куснув за плечо. Улыбается. — В душ пойдешь?.. Симу ноги опять не держат. Хотя только-только вроде всё наладилось… и он еле поднимается следом. И тут же хватается за Даню. Чтобы никуда не делся. Всё еще нужен. С каждой минутой всё больше.XI
Фильм они не досматривают. Потому что Даня падает в постель, прижимает Симу к себе и засыпает с мыслью, адресованной темноте: «Представь, просто сломалась машина…»