Говорят, что неумение принять
потерю — это одна из форм безумия.
Наверное, это так, но иногда это
единственный способ выжить…
В сумерках путникам удалось добраться до пункта назначения. У подножья горы решено было устроить привал. Сун Лань разжег костер и поставил на него чашу для подогрева воды. Сюэ Ян отвлекал Сяо Синчэня беззаботными разговорами, и Сун Лань без свидетелей добавил горсть трав в пиалу, передавая ее Яну. — Выпей, даоцзан. — Говорит Сюэ Ян, принимая из рук Сун Ланя чашку. Цзычэнь и Ян безотрывно смотрели на Синчэня, ожидая, когда на него подействует усыпляющий отвар. Синчэнь еще пытался поддерживать разговор, но все же слабеющее тело дало о себе знать. — Я устал, прилягу ненадолго. Все покивали ему, и даос улегся прямиком на мокрую траву, мгновенно засыпая. — Что вы с ним сделали? — Недоумевает А-Цин, глядя на резко уснувшего даоцзана. — Сюэ Ян, твоих рук дело?! — Что? Нет, конечно! Это Сун Лань усыпил твоего даоцзана. Цзычэнь закатывает глаза, подхватывает спящего Синчэня на руки и удаляется вверх по горе под аккомпанемент спорящих Яна и А-Цин. Дорога было ухабистой и неровной, приходилось постоянно обходить камни и кусты, но они все же добрались до вершины, а на горизонте уже занималась утренняя заря. Необходимую пещеру со спрятанным внутри домом удалось найти не без труда. Сун Лань с тяжелым вдохом опустился на землю рядом с ущельем, опирая на себя Синчэня, и отправил Сюэ Яна внутрь, дабы просить помощи у целителя. Сюэ Ян проходит вглубь темной пещеры, ища взглядом дверь. Наконец найдя ее, Ян стучится и долго ждет ответа. Неожиданно на него налетает стая летучих мышей, но Сюэ Ян не торопится обнажать меч, он лишь сжимается в комок, прикрывает голову и ждет, когда живность, возможно, принадлежащая целителю, отступит. Мыши же били Яна крыльями по спине и рукам, перекрывали своими телами тонкий луч света, идущий от входа в пещеру. Мгновение, и наступила гнетущая тишина. Мыши улетели столь же неожиданно, как и появились. Сюэ Ян услышал скрип распахиваемой двери и мигом встал. Перед ним стоял мужчина, почти на голову выше самого Яна, аккуратная и ухоженная растительность на лице словно добавляет к возрасту еще несколько лет, отчего незнакомец выглядит более взрослым и мудрым. Глаза мужчины светлые, будто блестят в этой немыслимой темноте. Нахмуренные брови образуют складку, поджатые губы — морщины в уголках рта, целитель всем своим видом выражает крайнюю степень недовольства. Незнакомец обладает могущественной аурой, от которой даже Сюэ Яну становится слегка не по себе. Мужчина безумно привлекателен, но всё же отпугивает своей суровостью. Мелькает мысль, что ему ничего не стоит переломить хребет любому, кто скажет хоть слово наперекор. Глубокий, немного хриплый низкий голос разрушает тишину, выдергивая Сюэ Яна из пространных мыслей: — Ты кто? — Здравствуйте, господин. — Отвечает громко Сюэ Ян и глубоко кланяется. Хозяин прислоняется плечом к двери, складывая руки перед собой, и молча ждет продолжения, окидывает Яна внимательным, цепким взглядом с головы до пят. — Я узнал, что на этой горе живет великий целитель и пришел просить о помощи. — Ха, ну, раз уж великий, высказывай же свою просьбу. — Ухмыляется и заинтересованно дергает бровью незнакомец. Он много сотен лет назад покинул землю, ушел в затворники, спрятался на вершине высокой горы. Давненько к нему не заглядывали, даже интересно, что понадобилось этому пареньку. Неужто он не знает, что цена за его услуги слишком высока? — Мой… друг вырвал себе глаза, а я хочу сделать для него то же, отдать свои глаза, вернуть зрение. — Хм, интересно. Заходи. Сюэ Ян входит вслед за мужчиной, мельком оглядывает небольшое помещение. В центре главной комнаты стоял стол, вокруг него — несколько стульев. В дальних углах размещены навесные и напольные шкафчики, какие-то полки с непонятными склянками, на стенах висели пучки трав. В комнате было прохладно, отчего Сюэ Ян поежился и заметил две двери с противоположных сторон. Незнакомец присел за стол, жестом пригласив и Сюэ Яна. — Как звать тебя? — Сюэ Ян. — Я — Оу Лан. И вряд ли ты сможешь отплатить за мою услугу, Сюэ Ян. — Сколько же ты хочешь? Оу Лан хмыкает, дерзко дергая уголком губ. — О, дело совсем не в плате. — Оу Лан продолжает оценивающе разглядывать лицо Яна, взглядом он будто трогает плечи, скрытые ключицы и грудные мышцы, и Сюэ Ян неосознанно прикрывается, ощущает неведомое доселе смущение. Оу Лан обладает какой-то невозможной энергетикой, отчего даже такой человек, как Сюэ Ян, чувствует себя перед ним немощной букашкой, которую Лан раздавит и не заметит. — Останешься со мной. На сто лет, Сюэ Ян. Я давно не видел людей, скучал по общению, понимаешь? — Н-не совсем, господин Оу. — Сюэ Ян хочет вскочить и покинуть эту пещеру, эту гору, забыть этот масляный взгляд, никогда не ощущать его более. Неужели этот незнакомец намекает на… то самое? Оу Лан хочет в плату за помощь тело Сюэ Яна на одну сотню лет? Глупости какие. Сюэ Ян трясет головой, пытаясь выкинуть эти грязные и пугающие мысли. Оу Лан что-то явно утаивает, нужно лишь выяснить истинные мотивы целителя. — Просто помощь, Сюэ Ян. — Смеется Оу Лан и откидывается на спинку стула. Неожиданно его взгляд смягчается, останавливается на глазах Яна и никуда более не падает. — Я сказал правду, мне не хватает общения с людьми, и что для тебя жалкие сто лет рядом со мной, если твой друг вернет себе зрение? Будешь жить тут, помогать, вместе со мной выходить на ночные охоты. Ты будешь слеп глазами, но вдруг за эти годы прозреешь душой? Сюэ Ян дергает ногой, вглядываясь в глаза Оу Ланя. Возможно, целитель прав. Сяо Синчэнь вернет зрение, останется рядом с любимым другом Сун Ланем, с А-Цин, но потеряет Сюэ Яна. И так ли ему нужен Ян? Сюэ Ян вряд ли сможет отказаться от темных дел, перейти на светлый путь, начать уничтожать нечисть, которой ранее повелевал. Возможно, стоит отпустить свои чувства, вырвать ростки любви с корнем и забыть обо всем, забыть Сяо Синчэня. Ян сомневается, что сможет дать Сяо Синчэню всё, что тот заслуживает, ибо постоянные вспышки гнева сложно усмирять, а Синчэнь не заслуживает ни капли зла в свой адрес. Светлый даос должен быть рядом с таким же, как он сам. Вот Сун Лань вполне ему подходит. Сердце Яна от этих мыслей задрожало, душа начала метаться. Боль от скорой разлуки разливается мощным потоком, сносит всё на своем пути. — Я согласен. — Вскидывает голову Сюэ Ян, не давая более себе возможности сомневаться. Оу Лан кивает и просит пригласить друга, стоит подготовиться к сложной операции. Сюэ Ян покидает пещеру, идет прямиком к Сун Ланю, садится перед ним на колени. — Можно я посижу с ним немного? — Шепчет сдавленно Сюэ Ян. — Что сказал целитель? — Первым делом спрашивает Цзычэнь, игнорируя просьбу Яна. — Он согласен. Но после ты заберешь даоцзана и А-Цин и покинешь гору. Вы уйдете и никогда больше не вспомните ни обо мне, ни об этой горе. Слышишь, Сун Лань? Никогда. Сюэ Ян и Сун Лань смотрят друг другу в глаза. Сун Лань видит печаль в чужом взгляде, но сомневается, что Сюэ Ян откроет ему душу. — Он мне так дорог, Сун Лань… Позаботься о нем, пожалуйста. — Сюэ Ян склоняет голову и позволяет одинокой слезе скатиться по щеке, оросить траву и впитаться в землю, наполнить ее частью собственной боли. — Почему же ты хочешь его покинуть, если он так важен? — Спрашивает Сун Лань. — А что я смогу ему дать? Я ослепну, будет ли он рад меня видеть, зная, какой ценой ему досталось зрение? Не хочу, чтобы я был постоянным напоминанием об этом. — Но он же о тебе заботился, даже будучи слепым. Уверен, он не захочет тебя оставлять — Пусть глаза будут для него памятью обо мне, большего мне не нужно. Скажешь, что я умер, тогда он точно не будет меня искать. — Но ты лишаешь его выбора, Сюэ Ян. — По другому у нас не получится, Сун Лань. Скажу по секрету, но ты никому не должен это раскрывать. В плату за оказанную услугу Оу Лан требует, чтобы я остался с ним на сотню лет. Не знаю, какие цели он преследует, но мне всё равно. Я буду жить здесь, а ты с А-Цин и даоцзаном уйдешь далеко отсюда, обеспечишь им лучшую жизнь. — Сюэ Ян с серьезным лицом ждет кивка Цзычэня, после него только продолжает. — Так я могу посидеть с даоцзаном? Сун Лань вновь кивает и отходит в сторону. Сюэ Ян садится позади Синчэня, обхватывает верхнюю часть его туловища, прижимая к себе. Немного изворачивается и глядит на лицо даоса, дрожащей рукой снимает повязку с его лица и старается запомнить каждую черту. Яну никогда не удастся увидеть его снова, не получится услышать его голос, обнять, быть рядом. Сейчас последние мгновения, стоит попрощаться, чтобы всю дальнейшую жизнь только и делать, что лелеять образ Сяо Синчэня. — Спасибо, что стал моим лучом света, даоцзан. — Шепчет Сюэ Ян, оглаживая пальцем бледную щеку даоса. — Я не подведу тебя, прекращу практиковать темное заклинательство во имя зла, стану убивать нечисть во имя добра. Думаю, Оу Лан поможет в этом, не смотря на мою слепоту. Прости за все, что я сотворил, хоть я и не заслуживаю твоего прощения. Ты лучшее, что было в моей жизни, даоцзан, так будет всегда. Прости… Сюэ Ян прижимается к губам даоцзана, коротко целуя. После — поцелуй в лоб. Руками обхватывая тело даоса крепче и сдерживая потоки слез, Сюэ Ян запрокидывает голову и смотрит на небо. В стороне стоят Сун Лань и А-Цин, наблюдают за действиями Яна. — Зачем он целует его! Что за ублюдство. — Шепотом возмущается А-Цин. — Он прощается с Синчэнем, А-Цин. Сюэ Ян не продолжит путь с нами. Девчушка обомлела, не веря в это. — Ну, и славно. Он мне не нравится, и его плотоядный взгляд на даоцзана тоже меня бесит. — Сегодня последняя совместная ночь, А-Цин, будь терпимее. Вдвоем они продолжали молча наблюдать, пока Сюэ Ян не поднял Синчэня на руцки и не обернулся к ним, кивнув головой на пещеру. Внутри Сюэ Ян самостоятельно открыл дверь, и всей компанией они вошли в комнату. Оу Лан отворил правую дверь, и Сюэ Ян уложил даоцзана на одну из кроватей. В комнате их было две, расположены они под окном, и разделяла их всего пара шагов. Между ними уместился столик, на котором уже лежала куча непонятной травы, много баночек и разных предметов, которые Сюэ Ян не мог опознать. — Вы, — обратился Оу Лан к Сун Ланю и А-Цин. — Можете подождать в той комнате. А ты, Сюэ Ян, сейчас выпьешь чай, чтобы тоже уснуть. — Нет. Я буду в сознании. — Отрезает Ян. — Хочешь надорваться от боли? — Глумливо спрашивает целитель. — Сяо Синчэнь сам вырвал себе глаза, не выпивая никаких усыпляющих дурманов. И я пройду весь путь, находясь в сознании. — Хорошо. — После долгого взгляда согласился Оу Лан и указал рукой на соседнюю кровать. — Ложись. Оу Лан измельчил горстку трав, смешал их с каким-то маслом и нанес на кожу под носом даоцзана. «Это позволит находится ему без сознания.» — пояснил целитель. — Может быть вам нужна помощь? — Спросил Сун Лань, разглядывая Оу Ланя. Целитель отвечает Цзычэню таким же оценивающим взглядом. Несколько мгновений они разглядывают друг друга, и Оу Лан, в конце концов, кивает, соглашаясь. «Лучше было бы оставить в качестве платы его.» — думает целитель. — Меня зовут Сун Лань, господин. — Кланяется Цзычэнь, наконец, переставая разглядывать мужчину. — Оу Лан. — Целитель тоже кланяется. — Синчэнь будет без сознания, с ним проблем не возникнет. А вот Сюэ Яна придется держать, поможете в этом? Сун Лань соглашается, ухмыляясь и переводя на Яна хитрый взгляд, от которого Сюэ Ян сглатывает, предчувствуя недоброе. А-Цин осталась в главной комнате, хоть Сун Лань и уговаривал ее ждать вне пещеры, боясь, что полные боли вопли Сюэ Яна могут ее напугать. Оу Лан и Сун Лань оперативно привязали руки и ноги Яна к кровати, полностью обездвижив. Сун Лань предложил перебросить веревку и через шею, но Ян яростно отказывался, высказывал негодование и подозрения, что Цзычэнь просто хочет его убить. На это Сун Лань с самым честным взглядом и ладонью на сердце уверял, что в его помыслах этого не было. Конечно, никто в это не поверил. Целитель расположил в центре стола банку с мутной жидкостью, куда намеревался поместить глаза Яна, а после пересадить даосу. Бережно обработав веки Синчэня и Сюэ Яна, Оу Лань взял необходимые предметы, дабы аккуратно извлечь глаза Яна, но тот начал трепыхаться. — Я передумал! Развяжите меня! Сун Лань бросил презренное «трус» и всё-таки освободил Яна. Сюэ Ян вскочил, мельком посмотрел на стол, запоминая местоположение каждого предмета, и молниеносным движением вцепился в собственный глаз, вырывая его и орошая всё возле себя кровью. Трясущейся рукой он целился в банку, но медлил, ибо в оглушающей боли картина стола напрочь забылась. Оу Лан быстро хватает банку и подносит к Сюэ Яну, а Сун Лань обхватывает чужое запястье, подносит к краю банки и вынуждает освободить ладонь. Только вздохнув, Сун Лань и Оу Лан снова застывают, Сюэ Ян вырывает себе второй глаз. Сун Лань вновь опускает руку Яна к банке, Оу Лан сразу отворачивается от них, принимаясь за Синчэня. На них уже Сун Лань не смотрит. Он укладывает корчащегося Яна в постель, хватает кучу бинтов и прикладывает к его векам, пытаясь остановить кровь. Сюэ Ян не может себя контролировать, он стонет и извивается, в голове ни единой четкой мысль, боль оглушила и оставила только возможность кричать нечленораздельные звуки. Сун Лань замечает растолченные травы и наносит мазь Сюэ Яну под нос. Чуть погодя Сюэ Ян отключается. Оу Лан, наконец, завершает операцию и возвращается к Сюэ Яну. Целитель смывает кровь с лица Яна и обрабатывает раны. Даос и целитель судорожно и тяжело выдыхают. «Получилось.» — Одно и то же слово застревает в горле каждого. Пока даоцзан и Ян были без сознания, Сун Лань и А-Цин помогли Оу Ланю привести комнату в порядок, а после и Яна с Синчэнем умыли и переодели. Оу Лан поддерживал бессознательное состояние Синчэня, дабы его смогли унести отсюда без потери конспирации. Сун Лань и А-Цин смотрят на спящего Сюэ Яна, и каждый мысленно прощается с ним. В последние дни он был весьма сносным, а сегодняшний инцидент и вовсе сбил обоих с колеи. Что же испытывает Ян, раз собственноручно вырвал свои глаза? Жутко… «Сюэ Ян с Сяо Синчэнем, похоже, и правда стоят друг друга.» — Думает Сун Лань. Цзычэнь берет друга на руки, и они покидают пещеру, оставляя позади Сюэ Яна. Оу Лан пропал из виду, попросив Сун Ланя подождать, а вернулся уже на повозке, запряженной лошадью. — Вот, забирайте. — Оу Лан спрыгивает и кивает на возницу позади себя. — Сяо Синчэню будет легче переносить трудности восстановления в горизонтальном положении. — Что? — Недоумевает Цзычэнь. Какую же плату он потребует за лошадь с повозкой, если за помощь Синчэню Яну придется остаться тут на ближайшую сотню лет. — Считай подарком в честь знакомства. — Подмигивает Оу Лан. Мужчины укладывают Синчэня внутрь повозки, посадив рядом с ним А-Цин, а после отходят подальше, останавливаясь и замолкая друг напротив друга. — А вы с Сяо Синчэнем. Эм… — Небывалое доселе смущение разливается румянцем на щеках Оу Ланя, и Сун Лань смеется от представшей перед ним картины. — Мы просто друзья. — Нежно улыбается Сун Лань и мысленно залепляет себе пощечину. «Какое еще нежно?!» — Жаль, что приходится так скоро прощаться. Я бы пообщался с вами подольше. — Всё же говорит Оу Лань. — Согласен. — Кивает Цзычэнь. Они не позволяют себе объятий или рукопожатий, отклоняют любое желание прикоснуться, дабы не тешить себя потом всю жизнь не сбывшимися надеждами. Напоследок взглянув друг на друга, они расходятся в противоположные стороны, навсегда расставаясь.***
Они подъехали к самой окраине ордена Лань Лин Цзинь, останавливаясь в заброшенной деревушке. Найдя более ухоженный домик, Сун Лань устремляется внутрь, осматривает каждый угол и удостоверяется, что тут можно будет заняться восстановлением Сяо Синчэня и решить, куда направиться дальше. Сун Лань наспех вытряхивает постельные принадлежности, после возвращается к повозке, помогает А-Цин выйти и берет Сяо Синчэня на руки. Уложив на постель даоса, Цзычэнь осматривает его, измеряет пульс и дает указ А-Цин оставаться в доме, заперев входную дверь. Сун Лань на мече находит ближайший населенный пункт, спускаясь на землю во дворе, и выходит на рынок. Быстро купив необходимые на первое время продукты, Сун Лань вновь встает на меч и возвращается домой. Двое суток Синчэнь не приходил в себя. За это время А-Цин привела дом в порядок, вымела каждую пылинку и соринку, перемыла полы и окна, взбила постельные принадлежности, а Сун Лань залатал крышу и лестницу у входа. И вот дела кончились, вдвоем они уселись в изножье постели и уставились на безмятежное лицо Сяо Синчэня. Незаметно для себя оба уснули, плавно сползая вниз, расположившись в ногах даоса по обе стороны. Но вскоре их разбудило шевеление и кряхтение. Сун Лань и А-Цин снова сели, стали разглядывать приходящего в себя Сяо Синчэня. Чуть погодя он хрипло спросил: — И чего вы тут уселись? — А ты совсем не открываешь веки, Сяо Синчэнь? — Вопрошает Сун Лань. — Хах, зачем? Пугать вас пустыми глазницами? Нет уж, увольте. — Сяо Синчэнь садится, разминает плечи и продолжает кряхтеть. — Открой глаза, даоцзан. — Шепчет А-Цин. Сяо Синчэнь бурчит, что это бессмысленно, но после осекается. Они остановились у подножья горы, и Синчэнь заснул на твердой земле, это он прекрасно помнит. Однако сейчас он сидит на мягкой перине, и это странно! Накатывает подозрение и паника от неизвестности, и Сяо Синчэнь открывает глаза. Тотчас приоткрываются и губы, в неверии даоцзан озирается по сторонам. Слезы наворачиваются на глазах у всех троих, Сун Лань и А-Цин облегченно и счастливо смеются, обнимаясь. Они затаскивают в групповые объятья и Сяо Синчэня, не думая ни о чем. Никто посторонний не видит мгновение этой радости, никто не сможет их осудить за непозволительные прикосновения. — Что? Но как… Что случилось? — Шепчет Сяо Синчэнь в плечо друга. — Помнишь, я рассказывал о горе, о которой поведал мне Сюэ Ян? — После утвердительного кивка Сун Лань продолжил. — Мы туда все же добрались, но тебе пришлось выпить усыпляющий отвар. Сюэ Ян всё-таки выполнил свое обещание, Сяо Синчэнь. Молча они смотрели друг на друга. Сун Лань видит глаза заклятого врага, Сюэ Яна, но не позволяет этой мысли развиться. У него самого глаза Сяо Синчэня, у Синчэня глаза Яна. Круг замкнулся. Сюэ Ян навеки останется слепцом во власти неизвестного целителя с горы. И это не исправить. — Где он? — Срывающимся голосом спрашивает Сяо Синчэнь, пытаясь освободиться от чужих рук. — Где А-Ян?! — Он погиб. — Сун Лань склоняет голову, опуская взор вниз. Сяо Синчэню, вероятно, будет нелегко пережить потеряю Яна, ведь они, кажется, стали довольно близки. Синчэнь в неверии переводит взгляд с Сун Ланя на А-Цин: — Это правда? Но девушка не может ничего ответить, она плачет вместе со своим даоцзаном, пытается кивнуть, дабы подтвердить слова Сун Ланя. — Ты врешь! Где А-Ян, Цзычэнь? Прошу, скажи мне правду, пожалуйста. — Сяо Синчэнь вскакивает с постели, но не может устоять на ослабевших ногах, потому падает на пол, больно ударяясь коленями и ладонями. А-Цин зажимает рот обеими руками, продолжая беззвучно плакать. Синчэнь будто впал в состояние бреда, совсем не контролирует свои действия. Сун Лань садится на пол рядом с Синчэнем, хватая его руки, останавливая беспорядочные движения. Сяо Синчэнь, наконец, обмякает, устав от продолжительных рыданий. — Почему ты так по нему убиваешься? — Шепотом спрашивает Сун Лань. — А-Ян ведь мой друг, Цзычэнь. Неизвестно, какая доли правды в этих словах, но Сун Лань принимает их за истину, не собираясь сомневаться в Сяо Синчэне. Как друг говорит, так оно и есть. Сяо Синчэнь засыпает на чужих руках, выбившись из сил. Сун Лань вновь укладывает друга на кровать, покидая потом дом. А-Цин продолжает сидеть у ног даоцзана, не спуская с него взора. Сун Лань прогуливается меж заброшенных домов и думает о Синчэне и Яне. Они стали близки, но, кажется, чувства имели диаметрально-противоположные. По поведению, действиям, словам и взгляду Сюэ Яна можно безошибочно определить, что он влюблен. Ян пережил ту же боль, что и Синчэнь, отказался от своего даоцзана ради него самого. Цена восстановления зрения Синчэня высока, и Сюэ Ян ее оплатил сполна. Но что же испытывает Синчэнь к Яну? Неужели только дружба? Сун Ланю становится жаль Сюэ Яна, если в сердце даоцзана и правда нет любовных чувств. Сун Лань думает и о том, что будет через сотню лет. Ян вернется к ним? Или останется с Оу Ланем? Ох, этот целитель… Сун Лань не против поменяться с Яном местами, дабы самому сотню лет находиться рядом с Оу Ланем. Есть в этом мужчине что-то магическое, гипнотическое. На него хочется смотреть, с ним хочется поговорить, его хочется узнать. Но всё это будет возможно только Сюэ Яну, но, к сожалению, не Сун Ланю. К чему сейчас тешить себя фантазиями и мечтами, Цзычэнь не знает, но остановиться не может. Даже попадающаяся на пути мелкая нечисть не выводит Сун Ланя из грустных дум, он не отвлекаясь уничтожает монстров и продолжает прогулку. Они четвером были рядом на протяжении месяца, который пролетел, словно день. Сун Лань всё это время наблюдал за Сюэ Яном. Возможно, именно откровенность Яна к Синчэню заставляет Сун Ланя поверить в светлые помыслы некогда темного заклинателя. В любом случае, бессмысленно размышлять об этом сейчас. Слишком поздно. Для них всех будет лучше верить, что Сюэ Ян мертв. В это время в доме А-Цин ушла от спящего даоцзана, свалившись на свою постель и засыпая уже там. Бедная девчушка вымоталась, ожидая пробуждения даоцзана от долгого забытья. Синчэнь, почувствовав, что А-Цин ушла из комнаты, открыл глаза. Наступивший вечер темнотой окутывал землю, пугал Синчэня непроглядными тенями. Даос совсем отвык от этого. Нет, конечно, темнота была его верным спутником долгие годы, но сейчас, почему-то, становилось не по себе. Непривычно, до безумия непривычно видеть. Синчэнь прислушивается к сопению А-Цин и встает, удостоверившись, что она точно спит. Сяо Синчэнь беззвучно ступает по потертому полу, покидает дом и спускается по лестнице, садясь на ступеньки. Синчэнь рад возвращению зрения, но от мысли, что он теперь смотрит на мир глазами А-Яна становится не по себе. Глазами погибшего А-Яна… Сюэ Ян стал близким другом, потерять которого оказалось до невыносимого больно. Тоска нарастает, слезы вновь омывают лицо и Сяо Синчэнь сгибается пополам, заваливаясь на ступени, корчится от сдерживаемого крика. Синчэнь открывает рот и беззвучно вопит, из горла вырываются лишь задушенные хрипы. Руками Синчэнь обхватывает свой живот, сжимает ладони на талии и не может остановиться. Он не замечает появившегося рядом Сун Ланя. Цзычэнь не срывается с места, чтобы успокоить Синчэня, сейчас это не поможет. Он молча приближается, приподнимает голову друга и садится на ступеньку, после укладывает голову Синчэня на свое бедро и вплетает руку в волосы. Сун Лань молча массирует голову Сяо Синчэня, не смея говорить утешающие слова, от которых не будет никакого прока. Синчэнь успокаивается. Он продолжает всхлипывать и судорожно глотать воздух, не сдвигаясь с чужой ноги. — Как он погиб? — Хрипит Сяо Синчэнь. И Сун Лань не знает, что ответить. Они с Сюэ Яном не придумали правдивую ложь, и сейчас Цзычэню приходится самостоятельно выкручиваться, однако дельные мысли не приходят в голову. — Я расскажу позже, сейчас тебе итак сложно, Сяо Синчэнь. Даос не спорит, кивает и, наконец, садится. — Мои слезы теперь прозрачные. — И продолжает шепотом, — Я плачу глазами А-Яна. Оба сидят до глубокой ночи на лестнице, молчат и не смотрят друг на друга. Синчэнь рад, что Сун Лань вернулся, и никто из них не держит обид. Они теперь всегда вместе. Но разлука с А-Яном омрачает эту радость. Эгоистично, но даоцзан не может ничего изменить. Тучи рассеиваются, и на небе начинают блестеть звезды. Синчэнь поднимает голову кверху: — Я рад, наконец, видеть. Цзычэнь, я рад, что мы снова вместе, что я снова могу тебя увидеть. — Я больше не позволю нам ссориться и терять друг друга, Синчэнь. — Отвечает Сун Лань, глядя на друга, а после тоже переводит взор на небо.