Два одиночества

             

In this darkness — Clara La San

                           В коридоре раздался стук. Нечаев отнял руку от двери, поправил пиджак и чуть нервно выдохнул. За дверью послышалось шевеление.       — Не переживайте вы так, товарищ майор, раз согласилась, значит не убежит уже никуда. Частота ваших сердечных сокращений близиться к тахикардии.       — Господня срань, ХРАЗ, ты можешь не орать? Итак меня у шкафа морально изнасиловал, помолчишь хоть сейчас? — прошипел агент.       В этот момент дверь открылась, из-за нее показалась Анна Викторовна.       Сергей не раз подмечал наряды, которые биолог подбирала для мероприятий, а как тут, спрашивается, не подметишь? Элегантные костюмы, утонченные платья, сидящие идеально по фигуре и красиво подчеркивающие ее округлые бедра. Сегодняшнее торжество не было исключением. Платье переливалось нежными оттенками персикового, оно струилось по телу девушки, описывая женственную фигуру. Полупрозрачные рукава были похожи на крылья бабочки, они обрамляли изящные руки, делая весь ее образ еще более воздушным. Агент вернул взгляд к лицу биолога, решив, что рассматривает ее уже неприлично долго.       Девушка захлопнула дверь и пробежалась глазами по своему сопровождающему на сегодня. Как несложно догадаться, увидеть агента в чем-то классическом и официальном можно редко, но по мнению биолога, брючные костюмы ему очень даже шли. Они подчеркивали атлетичность его телосложения и мужественность черт лица.       — Нравится? — П-3 ухмыльнулся, видя то, как девушка его рассматривает.       Анна подняла голову и посмотрела майору в глаза с лукавой улыбкой на лице.       — А если нравится? То что? — заговорческим тоном произнесла она, щуря глаза.       Сергей усмехнулся и протянул согнутую в локте руку, предлагая отправиться наконец к месту празднования. Биолог взялась за нее, как бы безмолвно принимая приглашение, и они отправились к театру Майи Плисецкой — пожалуй, самому известному театру в мире. О стальных балеринах, выступающих там, по всему миру ходили чуть ли не легенды, и многие хотят увидеть их своими глазами. У любой медали две стороны, и вторая сторона этого места — «Закулисье», организатором которого является художественный руководитель театра — Степан Ласточкин. Многие из верхушки пользовались его услугами, вернее девочек, под его крылом, а потому про него знает строго ограниченный круг людей. Чтобы удержать место на работе, хоть как-то сравняться со стальными коллегами, которым чужда усталость, любая неточность и эмоциональность, все большему количеству балерин приходится в буквальном смысле продаваться.       — Ты отлично выглядишь, очень красивое платье.       «Как и все твои платья» — хотел добавить агент.       — Для тебя выбирала, — кокетливым тоном почти промурчала она.       П-3 откашлялся, пытаясь спрятать ухмылку в кулак. Было сложно понять шутит девушка или правда для него старалась, но он предпочитал думать, что верный именно второй вариант.       Они все шли, а девушка все пыталась сдерживать глупую улыбку, рвущуюся наружу. Абсолютно рядовой комплимент, ей и поизворотливее говорили, но из уст майора он звучал особенно — ценно.       Торжество было в самом разгаре, когда пара прошла вглубь театра Майи Плисецкой. Роботы с невероятной скоростью восстановили его, и уже сегодня он распахнул свои двери. Празднование проходило с размахом, все как любит Дмитрий Сергеевич Сеченов. Людей конечно меньше, в сравнении с прошлыми годами, и это торжество можно вполне считать танцем на костях, но Сеченову, как и партии, нужно поддерживать видимость того, что никакого сбоя не было и запуск Коллектива 2.0 идет по плану, особенно учитывая то, что на Челомей прибывает иностранная пресса, поэтому дамы надели свои лучшие платья, а джентельмены элегантные костюмы, и все, натянув на уставшие лица улыбки, вместе празднуют запуск Коллектива 2.0. Вот и сам академик, в компании Штокхаузена и бокала шампанского, стоит неподалеку от буфета в ожидании начала представления. Михаэль о чем-то общался с директором, но, увидев, что тот перевел взгляд от него на кого-то в толпе, замолк и устремил свой туда же. Биолог и академик встретились взглядами и пара решила подойти, чтобы поздороваться.       — Дмитрий Сергеевич, добрый вечер, — первым заговорил П-3.       — Привет, сынок, — директор кивнул в сторону агента.       — Анна Викторовна, вы снова освещаете собой этот вечер. Выглядите обворожительно, — сделал комплимент Сеченов, в присущей ему светской манере.       — Льстите мне, Дмитрий Сергеевич, — отвечала девушка.       — Ни в коем случае.       Несерьезные препирательства между девушкой и академиком отошли на второй план. Параллельно с ними разворачивалась настоящая битва взглядов: злого Штокхаузена и ехидного Нечаева. Напряжение повисло в воздухе, казалось, что оно было осязаемым. Глаза Фрица пылали ревностью, такое не скроешь, сколько не пытайся. Сергей усмехнулся, не отводя взгляд, он смотрел с вызовом. Первым сдался Шток. Он сжал зубы и отвел глаза. Прошло не больше пары секунд прежде чем Михаэль заговорил.       — Анна Викторовна, присоединяюсь к словам Дмитрия Сергеевича, вы просто очаровательны, как и всегда.       Фриц переключился за секунду, от злого взгляда не осталось и следа. На девушку он смотрел с теплотой, не выдавая свое состояние буквально мгновения назад. Прозвучала рядовая благодарность и пара отправилась к зрительному залу       Вскоре началась постановка. Удивительная смесь отточенных движений балерин и чарующей живой музыки завораживала Анну. Она с детства любила балет и даже хотела связать с ним свою жизнь, но расположение ее костей, в частности широкие от природы бедра, решили все за нее. В академии балета на первом же просмотре ей отказали в обучении и предупредили родителей о том, что вряд ли она сможет учиться не только тут, но и в любом другом месте по той же причине, во всяком случае профессионально. Конечно, детской истерики было не избежать, но со временем все проходит и это прошло. Фокус сместился в сторону биологии, сначала в школе, потом в университете и до сих пор. Пусть быть примой театра ей не светило, но искусство танца девушке по-прежнему нравились.       Нечаев словил себя за рассматриванием биолога. Ее глаза искрились, а с лица не сходила улыбка. Он ее восторгов не разделял. Балет это конечно красиво, но, как человек далекий от искусства, агент подобных ярких эмоций не испытывал, хотя честно старался вникнуть. Вдруг, девушка резко развернулась к П-3, да так, что тот аж слегка дернулся.       — Аня, ебучие пироги! Пощади деда, с такими скачками давления Нина Петровна все-таки не дождется невесту, — прошипел майор, пожалуй, громче чем хотелось бы.       Биолог склонилась к Сергею и зашептала:       — Матерный старикашка, во-первых, мы в театре — не выражайся, во-вторых, невесту ты Нине Петровне уже привел, теперь твоя задача не отбросить коньки до свадьбы, и наконец в-третьих, тебе я интереснее постановки? — Анна чуть отстранилась и вернула взгляд на сцену.       «Подъеб защитан», — подумал Нечаев. Идея созрела быстро, еще и девушка так удачно положила руку на его подлокотник. Майор накрыл ее ладонь своей, склонился к уху и, почти касаясь его губами, прошептал:       — Вам все замуж невтерпеж, Анна Викторовна? Я ведь могу устроить, — мужской шепот послал теплую волну по телу — … только ваш ухажер, если лишь увидит нас сейчас, захочет мне руку оторвать. Что будет у алтаря — страшно представить.       Биолог была рада как никогда тому, что их окружал полумрак и Сергей не увидит ее горящие щеки. Она мельком зыркнула на сидящего недалеко Михаэля, но тот был спокоен как удав. Чего девушка не заметила, так это взгляда директора предприятия, он как раз, в отличие от немца, их перешептывания заметил. Девушка постаралась принять самый непринужденный вид. Показать, что эта близость вызвала желаемую реакцию и признать поражение? Ни за что! Но агент и без этого прекрасно все видел и произведенным эффектом был более чем доволен.       — Так, голубки, вы уже меня засмущали, а вокруг вас еще люди. Они не глухие и не слепые, так что оставьте свои амурные игры на потом, — неожиданно ожил Харитон Родионович.       — ХРАЗ! — в унисон прошипели они.       — Все-все, молчу.       — Разве искусственный интеллект может так себя вести? — возник у биолога логичный вопрос.       — Ну он не совсем искусственный интеллект…       — Это как?       — Там долгая история. Как-нибудь расскажу.       Девушка посмотрела на Нечаева в недоумении, но донимать не стала. Постановку досмотрели в тишине.       Объявили антракт — свет озарил ложу, где сидели члены партии, директор предприятия и руководители его комплексов. Агент отправился на перекур, девушка же решила остаться в фойе. Дмитрия Сергеевича в буквальном смысле смела пресса, стоило ему только покинуть свое место. Вопросы сыпались градом и гул вокруг него не затихал. Михаэль стоял там же неподалеку, внимания он получал значительно меньше.       Недолго думая, биолог решила пройтись по театру. Она витала в своих мыслях и чем дольше шла, тем меньше узнавала местность вокруг. Девушка бродила по узким коридорам, каким-то комнатам и то, что ее окружало, стало больше напоминать служебные ходы. Опомнилась она в уже абсолютно незнакомом пустынном коридоре.       «Ну дела, как под гипнозом» —подумала биолог. Девушка оглянулась, пытаясь зацепиться за что-нибудь знакомое и таки зацепилась, только не за что-то, а за кого-то. Из дальнего помещения вышел Степан Ласточкин. Анну удивило то, что он здесь, а не отвечает на многочисленные вопросы журналистов, худрук театра как никак. Она уже хотела подойти, но Ласточкин сам увидел девушку и направился в ее сторону. В глазах мелькнуло удивление, но через мгновение оно исчезло и его лицо приняла привычное заискивающее выражение.       — Анна Викторовна, какая приятная встреча!       Степан взял руку девушки в свою и оставил легкий поцелуй. Анна улыбнулась на этот жест и поздоровалась в ответ. Такому поведению она не удивилась, мужчина всегда был до мозга костей джентельменом.       — Не думал, что встречу вас в моем царстве грез.       Степан положил руку на лопатки биолога направляя ее к помещению из которого только что вышел сам.       «Царство грез? Куда я забрела?» — пронеслось у девушки в голове. Про особенную деятельность Ласточкина она слышала краем уха, но толком не вникала. Биолог попыталась попросить вывести ее отсюда, но прежде чем она сумела сформулировать, ее перебили:       — Анна Викторовна, ну что вы. Не первый день знакомы, я все понимаю. Естественно все конфиденциально, не волнуйтесь. Вы останетесь довольны.       Он будто специально не давал сказать. «Что там должно остаться конфиденциальным?». Девушка активно пыталась понять куда ее ведут. Ведь и не вырвешься так просто — некрасиво. Наконец пара подошла к арке, завешанной красным бархатом, напоминающим кулису на сцене.       — Добро пожаловать! — через чур торжественным тоном провозгласил он, одергивая бархат.       Девушка неловко улыбнулась и прошла внутрь, а Степан за ней. Ее глаза округлились, стоило ей увидеть происходящее. Такого ожидать она точно не могла. Первым, что бросалось в глаза были мужчины в компании как живых балерин, так и их стальных коллег. Танцовщицы без стеснений льнули к своим гостям, а те им не уступали и спокойно тянули руки под их пачки прямо при всех. Все помещение было завешано тем же материалом, напоминающим кулисы, что и вход, пахло сигарами, алкоголем, какими-то благовониями, да так, что от одного вдоха пьянеешь. Официанты петляли между столиков, разнося напитки, и даже их гости умудрялись ощупать.       — Ну как? Впечатляет?