Дом там, где Сэм

***

Дверь со стороны водительского сиденья тихонько скрипит, когда Дин её открывает, и он тут же клянётся себе, что займётся техобслуживанием Детки в ближайшие дни. Сэм садится рядом, но, когда Дин тянется к замку зажигания, кладёт руку ему на запястье. — Подожди, Дин. Земля уходит у того из-под ног. Каждый раз в последнее время ему кажется, что Сэм достаточно понял, прочёл у него в глазах. Вот сейчас он скажет, что больше не может оставаться рядом, что так нельзя… Дин знает, он слишком явно ставит Сэма в приоритет в любой ситуации. Это всегда можно свалить на братские чувства, однако иногда он перегибает. — Да? Усилием воли Дин заставляет собственный голос не дрожать. Он должен быть сильным. «Мне нужен отец. Мне нужен убийца Джессики». Воспоминание о второй охоте, ночи в лесу с вендиго, бродящим вокруг их лагеря, всплывает в его памяти. В последнее время Дин чересчур много думает о прошлом. — Я хочу заглянуть на местное кладбище. Сэм не смотрит на него. Это вообще не разговор о них — просто очередной кусочек охоты. Дин расслабляется, уверенно заводит мотор. Импала отзывается урчащим рокотом. — С чего вдруг? Пристегнувшись, Сэм откидывается назад на сиденье. — С того, что, помимо призрака, в этом городе творится ещё что-то неладное. Я это чувствую. Дин настораживается: в последнее время дурные предчувствия почти никогда не обманывают его младшего братишку. — Почти убедил. Но почему? Сэм качает головой: — Статьи остались в ноутбуке, Дин. Если кратко — несколько выигрышей в лотереи с довольно крупными суммами у местных жителей, огромное число разводов, истории о чудом спасшихся от случайностей людях в жёлтой прессе… Как будто кто-то позволяет людям заглядывать в собственное будущее. — И ты мне не сказал? Дин почти сердито смотрит на Сэма, но под пустым взглядом ничего не выражающих глаз стушёвывается. Сэм всё ещё переживает потерю Джессики, и так будет долго, если не всегда. Ему сейчас не до безопасности людей, он просто видит ещё одно дело. — Прости. Я не думал, что ты решишься и за этого-то призрака браться перед делом, которое оставил нам отец. Усмехаясь, Дин кладёт руку ему на плечо: — Сэмми. Помнишь, что я говорил? Убить как можно больше сверхъестественных тварей. Только так можно унять жажду справедливости в своём сердце. Где находится это кладбище? — В квартале отсюда, — Сэм улыбается ему в ответ. Импала послушно стартует с места, плавная и энергичная, почти чёрная пантера от машин. Дин мягко поглаживает руль, спрашивает, не поворачиваясь: — У тебя есть версии, кто является нашим добрым самаритянином? Сэм достаёт из бардачка отцовский дневник — Дин постоянно берёт его с собой на всякий случай. — Да, — говорит он, листая исписанные неаккуратным отцовским почерком страницы, — несколько. Но я больше склоняюсь или к джинну, или к ветале. — Второй, — без раздумий комментирует Дин, выворачивая к пустынной парковке перед зловещей в ночной тьме оградой, — Калеб вроде как-то натыкался на джиннов. Они имитируют исполнение желания, выпивая из человека всю кровь, пока тот радостно галлюцинирует себе целую жизнь, отравленный ядом. Ветала вероятнее. Отец рассказывал ему однажды, как убил такую тварь: змееподобный демон, занявший тело недавно умершего человека, пил кровь из людей совсем как джинн. Но именно после этой охоты отец напал на след твари, что убила маму… Дин не верит в совпадения. Не приучен. Сэм задумчиво листает дневник, водит пальцами по строчкам. Дин ждёт, разглядывая завитушки на кладбищенских воротах. Ночь стоит тихая, и ни одного силуэта между могилами не видно — может, только пока. Под ровное дыхание Сэма, сосредоточенного на поисках информации, Дин мог бы скоротать вечность. — Так, — наконец раздаётся с соседнего сидения. — Веталу можно убить серебряным ножом — вогнать в сердце и провернуть. И всё. — Вот и чудненько. Дин вылезает из машины. Над кладбищем гуляет неуютный холодный ветер, на дереве неподалёку каркает потревоженный качнувшейся веткой ворон. Обалдеть, какие декорации. Сэм успевает к багажнику раньше него, но только открыть и подпереть крышку обрезом. Дин всё ещё лучше разбирается, что где лежит — в конце концов, это его Детка. — Глянь справа, — командует Дин, снова обводя взглядом кладбище. Сейчас бы закурить, настраиваясь на нужный лад. Ему даже жаль, что он не курит. На какое-то мгновение ветви деревьев рощицы за кладбищем складываются в узор, похожий на тень огромных чёрных крыльев, по четыре с каждой стороны. Дин моргает, и наваждение пропадает. — Нашёл. Сэм протягивает ему нож с посеребрённым лезвием, берёт себе второй. Дин, чтобы разрядить обстановку, пытается отшутиться: — Две охоты за один день — да мы с тобой звёзды, Сэмми. — Тихо, — шипит на него Сэм, — мне кажется, я что-то слышал. Калитка отворяется легко — не заперто, да и что охранять, казалось бы? Старые петли издевательски-громко визжат, и, если тварь и здесь, то теперь предупреждена. Хреново. Они идут крадучись, Дин смотрит вперёд, Сэм — назад. Давно отработанная боевая двойка, отцовская школа морпехов и суровой жизни. В центре кладбища стоит большая сухая берёза, такая неуместная здесь — но Дин безошибочно узнаёт её по характерным полоскам на коре. «Ведьмино дерево» — так её ещё называют. Одновременно оберег и сильный колдовской ингредиент. — Сэм, — толкает он брата плечом, — смотри. Сначала это больше похоже на обман зрения, но потом вокруг нижней ветки начинает стягиваться темнота, будто уплотняясь. Дин поудобнее перехватывает рукоять ножа. Он не слышал, чтобы веталы вели себя так, но и что с того? В любом случае, лезвие железное, напыление серебряное. Заряженный солью револьвер за поясом — остался с охоты за призраком. Как-нибудь справятся, не в первый раз ошибаться с «диагнозом». Ветала материализуется подозрительно знакомым образом — Дин готов поклясться, что уже видел эту картинку у отца в дневнике. Именно так — в виде хладного трупа, свисающего с дерева вниз головой — ветала изображён на иллюстрации к индийским сказочкам о самом себе. Существо, которое он видит, длинноволосое, полностью седое и в целом какое-то белое — включая мёртвые остекленевшие глаза, которым смерть, однако, не мешает выглядеть любопытными. — Так-так, кто тут у нас? — скрипит ветала, изворачиваясь на ветке, будто Маугли, дразнящий диких псов. — Братья Винчестеры! Неожиданная осведомлённость твари ударяет под дых. Сэм рядом вздрагивает, но Дин не подаёт виду, что удивлён. — Допустим. А ты — ветала. — Бинго, мальчики. Тварь спрыгивает с дерева, приближается и, сведя брови к переносице, цокает языком. — Ай-яй-яй. Встречаете таинственного доброжелателя вооружёнными до зубов. Как же это похоже на вас, придурков. Сэм ёжится, переступает с ноги на ногу. Дин тоже чувствует неуверенность, но признаться в этом его может заставить разве что… Закончить мысль он не успевает. Ветала вдруг оказывается рядом, близко-близко, и глубоко вдыхает. — Пахнешь очаровательно, Дин. Бравадой, праведным гневом… Ну-ну, не сердись, малыш. Я не нарочно притащил вас сюда. — Мы сами пришли, — подаёт голос Сэм. Ветала скалится — такой до тошноты сладенькой улыбкой, что Дину кажется, его сейчас вывернет. — И в том ваша прелесть, друзья мои! Всегда там, где нужно. Сегодня вы там, где нужно мне. Я не собираюсь нападать, хоть вы мне и не поверите. — Когда ветала в хорошем настроении, он может предсказать человеку, к которому расположен, его будущее, — шепчет Сэм. В тишине кладбища это звучит всё равно что сказанное в полный голос. — Снова бинго! Ветала смеётся и хлопает в ладоши. В нём столько оживления, что невольно Дин немного опускает нож — не выглядит это существо кровожадным. Внешность обманчива, да, но ветала пышет жизнью и радостью, будто встретил старых друзей. Это странно, но… Приемлемо. — Ты никого не убил, — Дин сощуривает глаза, напуская на себя как можно более грозный вид. То, что он в смятении, ещё ничего не значит. — Но ты можешь. Мы не отпустим тебя просто так. Радостно улыбнувшись, ветала присаживается на ближайший надгробный камень и закидывает ногу на ногу. Он выглядит таким нахальным, что у Дина кулаки чешутся врезать по этому самодовольному лицу. — Ах, Дин-Дин, ты и твоя поспешность в суждениях, — ветала вскидывает руки и дурашливо пищит: — Не губи меня, добрый молодец, я тебе ещё пригожусь! У них с Сэмом, видимо, настолько каменные лица, что ветала дуется. — Нет, вы совершенно не прикольные. Может, позже… Ладно, мы с вами всё равно здесь не за этим. Дин, я думаю, это будешь ты, верно? — Что — я? Дин непонимающе переглядывается с Сэмом. Ветала ворчит: — Ну же, тупоголовый, время — деньги, соображай. Ты, я, это прекрасное уединённое кладбище — от Сэма всё равно никаких секретов, разве нет? Или… Холодок понимания, чем ему угрожает всезнающая сверхъестественная тварь, пробегает по всему телу. Дин ёжится и перебивает: — То есть ты предлагаешь предсказать мне будущее? Без сделок или прочей подобной фигни? — Хороший мальчик, — ветала одобрительно улыбается. — Так ты хочешь косточку или нет? Сэму я её отдавать не буду, ведь он, даже если и сгрызёт её, потом постарается тихо самоубиться, чтобы не создавать проблем, я прав? Впрочем, он ведь может и блефовать, чтобы отвлечь их с Сэмом и убить, верно? Поэтому Дин, шагнув вперёд, спрашивает: — Если ты действительно видишь всё… Расскажи мне мой секрет. И я поверю тебе. — Дин! — негодующе восклицает Сэм у него за спиной. Он не слушает — смотрит ветале прямо в мёртвые глаза. На какое-то мгновение ему кажется, что их заволакивает тёплый карий оттенок, похожий на патоку, но после моргания видение исчезает. — Ты уверен, Дин? — Да. Ветала склоняет голову набок, оценивающе разглядывая его, а потом выдаёт: — Ну, то, что ты называешь про себя свой нож Железным зубом, это, прямо скажем… Беззубо, ха-ха. Я выбираю другой секрет. Ронда Хёрли. Дин, оглушённый первой озвученной тайной, даже не сразу вспоминает, про кого это ветала, и переспрашивает: — Что Ронда Хёрли? Ветала закатывает глаза. — Ты не помнишь собственных грязных секретов? Надо же, а я надеялся поразить тебя в самое сердце. Ты надел её трусики, потому что она попросила. Тебе понравилось. Дин ошеломлённо моргает — даже если тварь читает мысли, об этом он не вспоминал много лет. Сэм за его спиной издаёт удивлённый булькающий звук. Блядь. Нет. — Я, наверное, неосознанно думал об этом, — пытается оправдаться Дин. — Ты прочёл мои мысли. — О, нет, — ветала встаёт и подходит к берёзе, отстукивает по полосатой коре бодрый ритм кончиками пальцев. — Не думал. Ты сегодня вообще тонул в воспоминаниях. Тебе восемнадцать, и ты проигрываешь Сэму желание в покере — поддаёшься, конечно, потому что Сэм и до сих пор-то не научился толком блефовать, стоит взглянуть — всё на лице написано… Дин едва не бросается вперёд с ножом, только чтобы заткнуть этот внезапный поток правды, испугавший его, как мало что до этого. Пожалуй, одна роковая слабость у него всё же есть. — Стоп! Заткнись. Я верю тебе. Ветала изображает, будто застёгивает рот на молнию. Дин понимает, что позже будут вопросы, что придётся придумывать историю, почему этот с виду невинный вечер является его секретом… — Дин, ты что, согласишься… Сэм трогает его за плечо, и приходится собраться. Какой придурок откажется от того, чтобы узнать будущее? Тем более в минуту опасности. — Он не лжёт, — обрывает его Дин, не сводя глаз с веталы. — И ничего не просит взамен. Мы охотники, Сэм, лучше знать, где подстелить соломки под наши с тобой задницы. Вдруг в следующий раз нам не повезёт? Ветала вдруг вздрагивает. — А ты, случаем, не провидец, Дин? Кровь стынет у него в жилах. — Я что, — собственный голос кажется безбожно хриплым, — угадал? — Тебе не повезёт через одну охоту, — подтверждает ветала угрюмо. — Прости. А так же за то, что на этом всё не закончится. Так ты будешь хорошим пёсиком и встанешь на задние лапки? Дину бы огрызнуться, но страх накатывает удушливой волной. Разумеется, не закончится — Сэм найдёт способ спасти его, даже если с помощью сверхъестественного. Кто-то, возможно, умрёт, и этот кошмар продолжится. Чёрт возьми. — Я готов. Дин отбрасывает нож. Пан или пропал — если ветала нападёт, Сэм прикроет. — Молодец. — И как это происходит? Гром с небес? Дым из могил? Ветала качает головой, улыбается как-то… Печально? — Никаких спецэффектов. Просто дар — мой тебе. Держи. Миг — и в рефлекторно подставленные руки Дина прилетает яблоко. Шутка рождается в его шокированном разуме сама собой и тут же слетает с языка: — Что это? Плод с древа познания? — А ты умён, — ветала выглядит впечатлённым. Дин озадаченно смотрит на яблоко в своих руках — ну не может же это быть и вправду… И замирает. Ярко-красная шкурка. Может, чуть меньшего размера — но и руки у него за годы стали больше. Дина окончательно убеждает жёлтое пятно на румяном боку. Яблоко — то самое, с его детского столика на кухне родного дома. С губ слетают строки песни, вторя голосу матери из воспоминания: — Так что пока-пока, мисс американская крошка, Я подъехал на своём Шеви к дамбе, но дамба была сухой… — То самое, верно? Дин поднимает глаза. В вертикальных зрачках веталы какое-то совсем человеческое выражение участия. — Да, — на грани слышимости отвечает он, — да. То самое. Сэм непонимающе смотрит на них обоих. — Что происходит, Дин? Яблоко в его руке тёплое, будто нагретое солнцем того далёкого весеннего дня и маминой рукой. — Плод с древа Познания всегда выглядит для человека таким, что его хочется вкусить несмотря ни на что, — говорит ветала, кивая на яблоко. — В твоих руках — великое знание, Дин Винчестер. Знание обо всём, что касается твоей собственной жизни. Правда, неприглядная и острая, словно нож. Что ты сделаешь с ней? Отбросишь, убьёшь меня — очередную сверхъестественную тварь? Или всё-таки вкусишь этот плод? Рука Дина, держащая яблоко, чуть вздрагивает. Сэм тут же вскидывается: — Нет! Внутри может быть яд! — Если бы я хотел сыграть в Белоснежку и семь гномов, то бы позвал другую компанию, — огрызается ветала. — Так ты будешь или передумал? — Ты думаешь, я стану есть то, что мне даст сверхъестественная тварь? — спрашивает Дин, поднимая яблоко. Ветала тянется за ним, но не успевает — Дин делает шаг назад. — Тогда ты чертовски прав. Он уже всё для себя решил. Сэм бросается к нему, подняв руку, чтобы отнять яблоко, но Дин прижимает ко рту и изо всех сил вгрызается в то самое ярко-жёлтое пятно. Сладкий яблочный вкус растекается на языке чарующим нектаром, и уже от одного этого ему становится не по себе. — Ешь, — кивает ветала. — Познание приходит в самом конце — яблоко ритуально умирает, передавая его тебе. — Дин, — Сэм едва не плачет, но стоит поодаль, будто боится вмешиваться. — Ветала обладает змеиным ядом. Пожалуйста, остановись. Вдруг в мозгу вспыхивает видение: он стоит посреди комнаты со старинным кинжалом в руке, зрение будто бы заволокло чёрной пеленой. Напротив — Сэм, гораздо старше. — Прошу тебя, Дин, остановись, — просит он со знакомыми интонациями, но огрубевшим голосом. Вспышка — и новое видение: в груди разливается боль, как уже было, было однажды! Дин, задыхаясь, просит ещё более взрослого Сэма не уходить. — В самом начале оно покажет тебе твою смерть — окончательную, — в голосе веталы слышится неподдельная грусть. — Сколько бы раз ты ни умирал — настанет день, когда ты не воскреснешь. Тебе, Дин Винчестер, удавалось сбежать из небытия столько раз, сколько никому из живых или мёртвых. Иисус — плохой пример: его даже Сэм переплюнул. Дин, словно заводная кукла, двигает челюстями. Сладость яблока совершенно не вяжется с тем бесконечным кошмаром, который вторгается в его мозг: смерти, смерти, боль, страдания, охота за охотой, но уже как отдых, а не основное поле битвы. Жёлтые глаза отца. Тэсса. Мёртвый Сэм на его руках — раз, другой — даже не обнять на прощание, и всё ещё не конец, не последняя встреча… — Почему? — тупо спрашивает Дин, чавкая яблоком. — Потому что меня задолбало, как наш общий папочка обходится с мелкими божками разных пантеонов, которых одного за другим принесут в жертву общему Богу, — в глазах веталы — настоящий гнев, такое не подделаешь, даже если попытаешься. — Ну и бесит меня, что человечеству вместе со свободой воли достались все шишки. Дин видит всё. Кровь Желтоглазого демона, капающую в ротик малыша Сэмми. Маму, пылающую на потолке. Джессику — это из недавнего. Сэма в белом костюме, ломающего шею его двойнику, и Дин знает, что у них тоже был этот дурацкий разговор о Ронде Хёрли. Друзья и враги. Бенни, Гарт, шериф Миллс, Чарли, Джо и Эллен Харвеллы… Тут же — Гордон, Кроули, Эми Понд — вот Сэм тихушник, а? Подружка-кицунэ! — Амара и наконец… — Вот блядь, — говорит он, откусывая последний кусочек. — Ага, — ветала понимающе улыбается. — Увидел папочку, не правда ли? Теперь ты веришь мне? Выбрасывать такой дар жалко — и Дин кладёт огрызок в рот. Обычно малосъедобные части яблока тают на языке, будто карамельный лёд. — Верю, — твёрдо отчеканивает он, сглотнув остатки. — Мы такие идиоты. Он всё-таки выдержал — Сэм ни о чём не догадался, даже когда Дин умирал в свой финальный раз, глядя ему в глаза со всей любовью, которая переполняла его сердце. Но стоило ли оно того? — Ангелы присматривают за тобой, — вздыхает ветала. — Твоя мать говорила тебе правду. Дин моментально осознаёт, что произошло с ними: как Сэма, словно жертвенного ягнёнка, положили на алтарь ещё нерождённым и занесли нож. А потом его осеняет. Только одно существо из его воспоминаний могло сотворить такую шутку — разыграть присутствие веталы и достать из кармана яблоко из Эдемского сада, будто фокусник — кролика из шляпы. — Тебя на самом деле здесь нет, — хрипло выдавливает он, без размаха тыкая в бок стоящего рядом веталы ножом. Как и ожидается, лезвие не встречает на своём пути никаких препятствий. — Молодец, Дин. Ты — лучший старший брат, чем мой. Ветала, подмигнув ему на прощание, рассеивается, и они с Сэмом оглядываются вокруг, но никого не видят. Бесплотный голос откуда-то со стороны берёзы говорит: — А теперь беги, умный мальчик, беги и помни. Помни, чего ты избежал. Цени то, что приобрёл. Удачи, Дин Винчестер. И на кладбище окончательно воцаряется тишина. Зато на Дина волнами накатывают воспоминания о ещё не случившемся: ад, чистилище, рай, нескончаемый калейдоскоп мотелей, охот и странствий, проверки на прочность и мужество… — Дин, ты в порядке? Он оборачивается на голос. Сэм, такой юный и беззащитный пока, такой невинный — его Сэм смотрит с беспокойством и нежностью, будто Дин вот-вот рассыплется у него на глазах. Одно ясно: он, Дин, отныне ненавидит свою мать так, что захватывает дух. Ось Земли смещается, окончательно фиксируясь на Сэмми — его Сэмми, которого он берёг долгие годы, фактически — всю свою жизнь, и всё же сумел уберечь однажды — но только от того, чтобы окончательно умереть молодым. Ему предстоит так много незаслуженной боли — роль Антихриста, заточение в клетке с самим дьяволом… — Нет, — честно отвечает Дин. — Нет, я не в порядке. Он делает шаг вперёд и стискивает Сэма в объятиях, так крепко, что у того, верно, трещат рёбра. Больше ни за кого Дин не сможет держаться крепче. Теперь он видит ключевые точки… Знает всё, что происходило, и всё, что должно было произойти… Боль, которую он пережил и которую ему ещё предстоит пережить, затапливает его сознание, и, оттолкнув Сэма, чтобы не оглушить, он отчаянно, во весь голос кричит.