Ванда вышла из раздевалки, готовая начать новый день в оживленном ресторане. Когда она вошла в зал, то увидела маленькую девочку, не старше десяти лет, тихо сидевшую за одним из столиков. Свет раннего утра просачивался сквозь окна, отбрасывая мягкое сияние на таинственную фигуру.
На лице Ванды промелькнуло замешательство. Ресторан все еще был закрыт, и другие официанты, казалось, не замечали присутствия девушки. Они просто продолжали заниматься своими обычными делами, пожимая плечами, как будто это было обычным делом.
Заинтригованная, Ванда направилась к столику, за которым сидела девушка, ее сердце наполнилось чувством любопытства и беспокойства.
— Привет, милая, — Ванда подошла к столу с теплой улыбкой, ее голос был нежным и ободряющим.
— Я не милая, — ответила девочка, надув нижнюю губу.
Ванда не смогла удержаться от смеха над прямотой девочки.
— Тогда могу я узнать твое имя? — спросила Ванда, ее глаза лучились добротой.
— Рози, — ответила девочка, и яркая улыбка осветила ее лицо.
Она протянула Ванде руку, жест, который красноречиво говорил о ее хороших манерах. Ванда ответила тем же жестом.
— Я Ванда. Приятно познакомиться, Рози, — представилась Ванда, — Ты здесь одна? — просила она, оглядывая ресторан в поисках каких-либо признаков дружеского общения.
Рози покачала головой, ее взгляд переместился на пустые стулья вокруг нее.
— Я здесь со своей мамой, — гордо сказала Рози, ее глаза сияли от счастья.
Ванда огляделась, на лбу у нее появилась морщинка, когда она попыталась понять, о ком говорит Рози.
— Как зовут твою маму? — тихо спросила Ванда.
Улыбка Рози погасла, и на ее лице появился намек на грусть.
— Мм, Таша или… я не знаю, — пробормотала она с разочарованием в тонком голосе.
Сердце Ванды упало при виде удрученного выражения лица маленькой девочки, и она быстро попыталась придумать способ облегчить ее страдания.
— Ты можешь сказать мне, как она выглядит? — тихо спросила Ванда, надеясь отвлечь внимание Рози от ее минутной грусти.
Рози просияла от этого вопроса, ее глаза загорелись энтузиазмом.
— Очень красиво! — воскликнула она, и широкая улыбка расплылась по ее лицу, когда она с таким обожанием говорила о своей матери.
Ответ Рози усилила замешательство Ванды, и она изо всех сил пыталась разобраться в ситуации. Мать Рози была гостьей или сотрудницей?
— Ты расскажешь мне еще что-нибудь о своей маме? — спросила Ванда, стараясь быть терпеливой.
Рози подняла голову, ее глаза встретились с глазами Ванды в молчаливом понимании.
— Она всегда улыбается, приподняв одну губу, но, похоже, людям она не нравится, — сказала Рози, и в ее голосе прозвучали нотки меланхолии.
Ванда нахмурила брови, укол сочувствия затронул струны ее сердца. Борясь с желанием закурить сигарету, Ванда сжала кулаки. Она знала, что ей нужно избавиться от цепей зависимости, которые держали ее в плену.
— Почему не нравится? — продолжала настаивать Ванда, ее любопытство брало верх.
Рози на мгновение остановилась, ее взгляд переместился на фигуру, стоящую поодаль. Но Ванда не оглянулась. Ее внимание было сосредоточено на девочке перед ней.
— Потому что людям не нравятся те, кто в чем-то лучше их, — тихо сказала Рози, в ее голосе звучала мудрость не по годам.
Понимающая улыбка заиграла на ее губах, когда она посмотрела на человека, стоявшего позади Ванды.
— Мамочка, я познакомилась с мисс Вандой, — Рози кипела от возбуждения, ее глаза расширились от удивления, когда она попыталась встать из-за стола.
— Это хорошо, детка, но оставайся на месте, хорошо? — сказала Наталья, подходя к ним с мягкой властностью в голосе.
Глаза Ванды расширились, когда она поняла, чей это был голос.
— Привет, Ванда, — тепло поздоровалась Наташа, подходя к Рози и намеренно игнорируя пристальный взгляд Ванды.
Когда Наталья посадила Рози обратно, Ванда внезапно оказалась шокирована осознанием того, что Наталья была матерью Рози. Мисс Романофф, фигура, вызывавшая уважение и часто заставлявшая других нервничать и презирать её, теперь оказалась матерью, которая нежно заботилась о своей дочери.
Ванда, застигнутая врасплох неожиданным взаимодействием, хранила молчание, ее обычное невозмутимое выражение лица дрогнуло перед лицом этого нового откровения.
— Оставайся здесь, хорошо? Ванда принесет тебе все, что ты захочешь съесть, — сказала Наташа, нежно целуя Рози в лоб, прежде чем отойти, чтобы дать им немного пространства.
Но Рози не была похожа на Наталью. У нее были золотистые кудри и озорные карие глаза, она сидела, болтая ногами взад-вперед, чего-то ожидая. Но она совсем не была похожа на Наталью.
Но это не её дело.
Достав свой блокнот, Ванда набралась смелости обратиться к Наталье. Потому что казалось почти глупым спрашивать маленького ребенка о ее предпочтениях, поэтому она обратилась к Наталье, потому что хотела убедиться, что для Рози все будет идеально.
— Итак... у нее есть какая-нибудь аллергия или, может быть, еда, которая ей не нравится? — спросила Ванда с ноткой неуверенности в голосе.
Наталья пристально посмотрела на Ванду, выражение ее лица смягчилось.
— У нее аллергия на цитрусовые, и желательно никаких овощей, она их не любит, — тихо ответила она с ноткой благодарности в голосе.
— И спасибо, что была добра к ней, — добавила Наталья, ее глаза наполнились материнской теплотой, которая застала Ванду врасплох.
Это была та сторона обычно раздражающей Натальи, которую Ванда никогда раньше не видела.
Ванда понимающе кивнула, готовая ответить Наталье, но прежде чем она успела это сделать, Рози радостно воскликнула.
— Я хочу молочный коктейль! — заявила она, и ее глаза заблестели от предвкушения.
Ванда посмотрела на Наталью в поисках одобрения и, получив утвердительный кивок, поспешно записала просьбу о молочном коктейле в свой блокнот.
***
Ванда вышла на улицу морозной осенней ночью после работы. Прохладный ветерок коснулся ее щек, принеся знакомый запах опавших листьев и далеких костров. Она глубоко вздохнула, наслаждаясь моментом покоя, прежде чем дневной хаос растает.
— Мисс Ванда! — раздался пронзительный голос, прорезавший тишину подобно лезвию.
Ванда обернулась и увидела Рози, сжимающую руку своей матери. При виде Натальи, чье присутствие, казалось, всегда выбивало ее из колеи, в груди Ванды поселился укол тревоги.
— Прости, если она тебе надоела за сегодня, — сказала Наталья с ноткой извинения в шелковистом голосе, когда протянула руку, чтобы погладить Рози по волосам.
Девочка, не обращая внимания на напряжение, вызывающе пискнула:
— Но я была хорошей, мамочка!
Ванда выдавила из себя натянутую улыбку и присела на корточки, чтобы встретиться взглядом с Рози. Невинный взгляд ребенка смягчил страхи Ванды, и она не могла не почувствовать прилив нежности к маленькой девочке.
— Ты была великолепна, милая, —похвалила Ванда, нежно взъерошив волосы Рози, и искренняя улыбка тронула ее губы.
— Сказала же! — парировала Рози, крепче сжимая руку Натальи, ее глаза озорно сверкали.
— И ты не будешь отрицать, что ты милая? — съязвила она, игриво сморщив носик.
Рози повторила жест Ванды и покачала головой, ее кудряшки подпрыгивали при каждом движении.
— Спасибо за вкусную еду! — похвалила Рози, не в силах скрыть своего восхищения, когда протянула руку и нежно коснулась щеки Ванды.
Ванда, застигнутая врасплох неожиданным прикосновением, почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Ее личное пространство было священным, и подобные жесты всегда выбивали ее из колеи. Но, глядя в ясные, невинные глаза Рози, она не могла найти в себе сил злиться. В конце концов, это была всего лишь маленькая Рози.
Ванда выдавила улыбку, скрывая свой дискомфорт, и мягко убрала руку Рози, ее глаза выдавали смесь эмоций. Рози, почувствовав беспокойство Ванды, отстранилась, понимая, что перешла черту.
— Мне жаль, — пробормотала Рози, выглядя испуганной и опустив голову.
Первоначальный шок Ванды сменился беспокойством, когда она увидела, что глаза Рози наполняются слезами. Она быстро заметила панику в глазах Рози и взглянула на Наталью.
Наталья встретила взгляд Ванды с неодобрением. Ванда почувствовала укол неуверенности, не зная, как Наталья отреагирует на ошибку Ванды. Холодное поведение Натальи заставило сердце Ванды сжаться, она беспокоилась о благополучии Рози.
— Ладно, детка, нам пора домой, — сказала Наталья, нарушая напряженное молчание.
Ванда вздохнула с облегчением и повернулась к Рози с ободряющей улыбкой.
— Увидимся позже, Рози, — сказала Ванда, поднимаясь со своего корточек.
— Увидимся позже, мисс Ванда, — Рози выдавила улыбку, ее глаза блестели от непролитых слез, когда она поспешила за матерью.
Ванда почувствовала, как в ее груди поселилось чувство неловкости. Она не могла избавиться от ощущения, что чем-то расстроила Рози, но услышала голос Натальи позади себя.
— Все в порядке, милая, она на тебя не сердится, — сказала Наталья мягким и ободряющим тоном.
***
Ванда лежала в своей неосвещенной комнате, мягкое жужжание потолочного вентилятора создавало успокаивающий фоновый шум. Она ворочалась с боку на бок, ее разум был неспокоен, отказываясь поддаваться сладким объятиям сна.
Ее мысли разлетелись, как осенние листья на ветру, а на сердце легла тяжесть, которой она не могла дать точного названия.
Со вздохом смирения она сосредоточила свой взгляд на простом белом потолке, его пустота, казалось, отражала ее внутреннее смятение.
Шли часы, каждая минута казалась вечностью, пока Ванда боролась со спутанным клубком эмоций, которые грозили захлестнуть ее.
Как только она почувствовала, что на нее начинает нисходить подобие спокойствия, тишину прорезал знакомый звон. Экран ее телефона осветил темноту, отбрасывая неземное сияние на ее лицо, когда она прочитала сообщение, появившееся на экране.
П: Привет, Вандс, как у тебя дела? Я знаю, что наши отношения не самые лучшие, но все по тебе скучают. Я скучаю по тебе. Напиши мне, когда сможешь.
Эти слова задели Ванду за живое. Это было от ее брата Пьетро, имя, которое несло с собой волну воспоминаний, одновременно горьких и сладких.
Ванда почувствовала, как к горлу подступил комок, а глаза наполнились слезами, которые грозили пролиться.
Пьетро и Ванда были неразлучны в юности, но с годами между ними пролегла тень, их пути разошлись в противоположных направлениях. Недопонимания накапливались, слова оставались невысказанными, и молчание росло между ними, как стена, толстая и непроницаемая.
Руки Ванды дрожали, когда она сжимала телефон, тяжесть сообщения Пьетро давила на нее, как тяжелый камень. Воспоминания о счастливых временах нахлынули на нее, их детские приключения и выходки теперь эхом отдавались в бескрайних просторах ее памяти.
Разрываемая между прошлым и настоящим, Ванда почувствовала, как в ней поднимается волна противоречивых эмоций.
Должна ли она обратиться к Пьетро, преодолеть пропасть между ними и восстановить разорванные нити их отношений?
Или ей следует продолжать цепляться за безопасность своего одиночества, защищая себя от боли?
