***
Ванда очень хотела познакомиться с Наташиными друзьями. Она верила, что знакомство с кругом общения Наташи может сблизить их. Но Наташа весь день казалась необычно напряженной. Ванда отмахнулась от своей нервозности, списав это на волнение перед встречей. Но по мере того, как шел день, напряжение между ними росло, что привело к нескольким разногласиям. Как будто Наташа стеснялась ее или боялась, что Ванда не понравится её друзьям.***
Первое разногласие произошло из-за, казалось бы, банального вопроса — одежды. Ванда выбрала наряд, который не соответствовал пожеланиям Наташи (и даже если Ванда сказала Наташе, что ее не волнует мнение Наташи, ей не было все равно) Несмотря на то, что Ванда была виновата в том, что нагрубила Наташе, когда та пыталась помочь, она отказалась отступить, что привело к жестокой ссоре, которая привела в ярость обеих женщин.***
Их вторая стычка произошла, когда Рози случайно упомянула Марию, подругу Наташи. Ванда, отвлеченная шумом в комнате, проигнорировала слова Рози и попросила разъяснений. Реакция Наташи была резкой, она быстро перевела разговор в другое русло, заставив Ванду почувствовать себя отчужденной и озадаченной секретностью, окружающей Марию. Как будто Наташа что-то скрывала.***
День казался долгим, и разочарование Ванды росло. Она не могла избавиться от ощущения, что Наташа что-то скрывает или отдаляется от нее. Последней каплей стало то, что Ванда с трудом втиснулась в платье, которое купила для нее Наташа. Дискомфорт от ношения слишком тесной одежды отражал напряженность в их отношениях, и Ванда чувствовала себя чужой или неправильной для Наташи. Она сидела на краю кровати, ее ноги затекли, и ей было неудобно в тесном, вызывающем зуд платье, которое Наташа настояла на том, чтобы она надела. Разочарованно вздохнув, она потянулась за парой элегантных туфель на высоком каблуке, которые должны были сочетаться с этим нарядом. Но пока она пыталась застегнуть ремешки на лодыжках, ее пальцы возились с застежкой, нетерпение Наташи начало закипать. Наташа, стоявшая у двери, постукивала пальцами по своим бицепсам, что было явным признаком ее растущего раздражения. — Неужели так трудно одеться вовремя? — пробормотала Наташа сквозь стиснутые зубы с разочарованием в голосе. Внутри Ванды бурлило разочарование, смесь гнева и обиды на Наташу за то, что она выбрала это облегающее платье. Она сердито посмотрела Наташу нее, в ее зеленых глазах вспыхнул вызов. — Если бы платье было более удобным, я бы уже была готова, — возразила она с ноткой раздражения в голосе, — Но нет, ты же должна произвести хорошее впечатление. Напряжение в комнате резко возросло, когда Ванда бросила туфли на пол, и тихий стук эхом отозвался в пространстве между ними. К черту Наташу и ее друзей, если Наташа больше беспокоится о том, как ее друзья отреагируют на Ванду, чем о комфорте Ванды. Выражение лица Наташи стало жестким, ее глаза сузились, когда она посмотрела сначала на сброшенные туфли, а затем на Ванду, ее губы сжались в тонкую линию. — Тебе просто нравится действовать мне на нервы, — сказала Наташа, и ее глаза вспыхнули гневом, когда она увидела, как Ванда разбросала свои туфли по полу. Ванда, застигнутая врасплох внезапной вспышкой Наташи, застыла на месте. Она молча наблюдала, как Наташа наклонилась, поднимая с пола брошенные туфли. Движения Наташи были неторопливыми, целеустремленными, как будто она пыталась донести что-то недосказанное пока она приближалась к ней. Чего Ванда не ожидала, так это того, что Наташа опустится перед ней на колени. Руки Наташи были на удивление нежными, когда она взяла Ванду за ногу, помогая ей надеть туфли и аккуратно застегнуть ремешки. Ванда подавила стон, в ней бурлила смесь эмоций. Ситуация, несомненно, была неловкой, воздух был пропитан неразрешенным напряжением, которое повисло между ними за весь день. Ванде было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме того факта, что Наташа была так близко, и все, что ей нужно было сделать, это наконец уступить ей. (Извиниться или наклониться, чтобы поцеловать ее. Неважно. Просто сделать хоть что-нибудь. Что-угодно) От интимности этого жеста у нее закружилась голова. Ситуация была неловкой, близость между ними невыносимой, но Ванда обнаружила, что не может отвести глаз от пронзительного взгляда Наташи, ее собственные желания были на виду. — Ты могла бы сделать это сразу, а не капризничать, — поддразнила Ванда с игривыми нотками в голосе, когда Наташа наконец помогла ей застегнуть ремешки на второй туфле. — Встать перед тобой на колени? — саркастически спросила она, ее тон был вызывающим, но в то же время странно соблазнительным. Несмотря на наглое поведение Наташи в этот день, Ванда не смогла устоять перед ней. Она сглотнула, ее сердце затрепетало от пьянящей смеси нервозности и возбуждения, когда она осознала её положение. И Ванда сдалась. Она протянула руку и запустила пальцы в огненно-рыжие кудри Наташи, от чего глаза Наташи расширились от удивления, и в воздухе повисло сексуальное напряжение, когда смелость Ванды потрясла их обеих. Почувствовав прилив адреналина, Ванда почувствовала себя увереннее, что придало ей смелости сделать еще один смелый шаг. Она медленно раздвинула ноги, и от этого движения ее платье приподнялось, обнажив соблазнительный просвет кожи. Как раз в тот момент, когда Ванда начала сожалеть о своих импульсивных действиях, она была застигнута врасплох, когда руки Наташи опустились на ее задницу, притягивая ее ближе с неистовой силой. Рука Наташи потянулась к подолу ее платья. Теперь оно само по себе соскользнуло гораздо выше, но Наташа поднимала его еще выше, пока кончики ее пальцев не коснулись края нижнего белья Ванды. Она обеими руками хватается за край кружева и пытается их снять, но у нее ничего не получается. Поэтому Ванда немного приподнимается, помогая Наташе стянуть их. Руки Наташи снова сжимают ее задницу, и Ванда чувствует себя неуверенно. Но неуверенность внезапно исчезает, когда Наташа притягивает ее ближе и проникает в нее языком. Язык двигается внутри Ванды, и из нее вырывается нечеловеческий звук, ее руки хватают Наташину голову, царапая ее, готовясь к большему. Но самодовольный блеск в глазах Наташи говорит ей о том, что она слишком наслаждается происходящим, чтобы действовать быстро. Каждое движение этого языка заставляет ее кричать, каждый взгляд, каждое сжатие её задницы, заставляет ее хныкать, и каждый раз, когда Наташа сосредотачивается на её клиторе, она почти воет в экстазе. Затуманенным взором она различает зеленые глаза Наташи и, в последний раз проведя языком по клитору, отстраняется, с любопытством наблюдая за Вандой. — Ты здесь единственная, кто капризничает, — тихо говорит Наташа, лаская задницу Ванды. Ванда собиралась ответить ей, сказать, что Наташа была неправа, пытаясь заставить Ванду приспособиться к своим друзьям, но ее прерывает собственный крик, когда Наташа продолжает поедать ее. Ванда спокойно принимает это, несмотря на угрозу перевозбуждения, ее стоны и всхлипывания эхом разносятся по комнате Наташи, и она лишь надеется, что Елена уже забрала Рози. Наташа трахает ее с голодом и желанием, все это время не сводя с нее глаз. Ванда смотрит на нее в ответ, ее лицо исказилось от удовольствия, губы хрустели под зубами, когда она отчаянно пыталась сдержать стоны. Щеки Ванды горят, перед глазами все плывет, ее тело дергается и дрожит. Она выкрикивает имя Наташи, и это именно то, что нужно услышать Наташе, чтобы начать входить в нее с новой силой и подарить Ванде величайшую кульминацию в ее жизни. Она кричит, когда ее охватывает жар и всепоглощающее чувство эйфории. Ее тело содрогается от оргазма, пока мягкое, ласковое поглаживание бедер не успокаивает ее, пока Наташа нежно целует ее бедра и шепчет нежные слова. — Мы, наверное, опоздаем, — пробормотала Ванда себе под нос. Наташа посмотрела на нее с озорной улыбкой, небрежно вытирая губы. При виде этого зрелища пульс Ванды участился, волна нового возбуждения грозила снова захлестнуть ее. Ей очень хотелось обхватить Наташу ногами, притянуть ее ближе, но Наташа крепко держала ее руками, лишая этого сладостного облегчения. — Ты действительно думаешь, что я пытаюсь произвести на них хорошее впечатление? — внезапный вопрос Наташи прервал мысли Ванды, заставив ее почувствовать себя виноватой. Где-то под поверхностью бурлили остатки неразрешенного гнева. Слегка кивнув, Ванда попыталась сохранить самообладание, чтобы показать, что она все еще немного расстроена. Но Наташа видела ее насквозь и встретила ее взгляд с дразнящей улыбкой. — Я просто не хотела, чтобы ты чувствовала себя неловко рядом с ними, — начала Наташа мягким и ободряющим голосом, поглаживая бедра Ванды, — Я хотела, чтобы ты чувствовала себя непринужденно, чтобы ты не чувствовала себя чужой с ними. — Но ты... — начала Ванда едва слышным шепотом, в котором смешались смущение и страстное желание. Потому что нет, Ванде не станет лучше ни от дорогого платья, ни от глупой заботы Наташи. Наташа подняла голову, выражение ее лица было серьезным, она ждала, что Ванда выскажет свои мысли, но Ванда молчала, не зная, что сказать. — Я знаю, что некоторые мои слова или действия могли показаться тебе грубыми, — начала Наташа, и с каждым слогом ее голос становился все тише, — Но я просто не всегда знаю, как сделать так, чтобы ты чувствовала себя комфортно. И я... послушай, мне все равно, что они подумают о тебе, обо мне или о нас, хорошо? У Ванды перехватило дыхание, и ее захлестнула волна чувства вины. Действиями Наташи руководили не эгоистичные мотивы, а искреннее желание защитить ее и позаботиться о ней. Это было откровение, которое потрясло ее до глубины души. — Мне жаль... — прошептала Ванда. — Нет, не извиняйся. Это не твоя вина. Я просто должна была сразу тебе сказать. Наверное, их поза должна была вызвать румянец на щеках Ванды, чувство смущения, но момент казался слишком интимным, слишком священным, чтобы быть запятнанным стыдом. — Ты все еще хочешь познакомиться с моими друзьями? — спросила Наташа, нарушая хрупкую тишину, которая окутала их. Ванда задумчиво кивнула, ее разум был полон сомнений по поводу всего. По поводу всего, кроме Наташи.***
Вечер в клубе прошел неплохо. Неплохо, потому что Ванда не любит шумные и многолюдные места, они вызывают у нее беспокойство. Ванда сидела на коленях у Наташи, идеально прижавшись к ней на одном из роскошных бархатных кресел. Сделав несколько глотков, подруга Наташи, Валькирия, спотыкаясь, подошла к ним с озорной улыбкой на губах, сжимая в руке бокал текилы. — Нат, выпей со мной, — невнятно произнесла она, уже ощущая последствия своей прежней снисходительности. Наташа усмехнулась и покачала головой. — Нет, спасибо, Вал. Сегодня я за рулем, — объяснила она с ноткой беспокойства в голосе, взглянув на Ванду. Ванда наблюдала за происходящим вокруг нее, отмечая экстравагантность Наташиного круга общения. Они были совершенно не похожи на ее скромное воспитание, носили дизайнерскую одежду и могли похвастаться роскошными дорогими автомобилями. Это резко контрастировало с простотой ее жизни, но в присутствии Наташи она не чувствовала себя неполноценной. Кэрол, жизнерадостная девушка из круга общения Наташи, наклонилась к Наташе с озорным блеском в глазах. — Ты просто хочешь быть хорошей девушкой для Ванды? — поддразнила она, многозначительно приподняв бровь, — Ты никогда не была такой с Марией, — добавила Кэрол, вызвав реакцию Ванды. Ванда тут же повернулась и посмотрела на Марию, которая тихо сидела среди шумной компании с выражением растерянности и вины на лице. Она как будто извинялась перед глазами. — Я думаю, на сегодня с тебя хватит, — раздался голос Марии, когда она встала, чтобы подойти к Кэрол. Сердце Ванды бешено колотилось, когда она пыталась переварить эту новость. Она никак не ожидала услышать, что Наташа встречалась со своей подругой. — Ты помнишь, кто здесь? Это Ванда, Кэрол. Девушка Наташи, — объявила Мария, и в ее голосе прозвучало явное разочарование. И Ванда тоже была расстроена. Правда. Когда Ванда посмотрела на Наташу, которая казалась странно расслабленной, ее захлестнула волна злость. Она изо всех сил старалась сдержать ревность, бушевавшую в ней. Как Наташа могла вести себя так спокойно, когда казалось, что у Ванды все рушится? Рука Наташи вдруг скользнула на бедро Ванды, и это прикосновение могло бы принести утешение, но сейчас оно только усилило внутреннее смятение Ванды. — Ты хочешь пойти домой? — спросила Наташа сквозь удушающее напряжение, и в ее мягком поведении было беспокойство. — Нет, я в порядке, — ответила Ванда, выдавив улыбку. Она не могла позволить Наташе увидеть всю глубину ее ревности к Марии, женщине, которой, по-видимому, принадлежала та часть Наташиного сердца, на которую Ванда мечтала претендовать. — Скажи мне, если почувствуешь себя неуютно, — голос Наташи был мягким, но в нем слышались властные нотки, когда она наклонилась ближе к Ванде. Ее глаза изучали душу Ванды, выискивая малейший проблеск нерешительности. — Итак... я думаю, мне нужно извиниться и покурить! — едва внятно произносила Кэрол, когда подошла ближе к Ванде и Наташе. — Ванда! Мне очень, очень жаль, — продолжила она с ноткой сожаления в голосе. Прежде чем Ванда успела ответить, Клинт встал со своего места и поддержал Кэрол, обняв ее одной рукой, чтобы она не упала. — Ладно, мы собираемся покурить, — твердым голосом объявил Клинт, уводя Кэрол от стола. Наташа бросила на Ванду понимающий взгляд, прежде чем легонько хлопнуть ее по бедру в знак ободрения. — Я пойду с ними, но ты... я скоро вернусь, хорошо? — смущенно сказала Наташа, понимая, что Ванду лучше не приглашать с ними. Кивнув в знак благодарности, Ванда встала с колен Наташи, позволив ей пойти покурить с Кэрол и Клинтом. Когда они вышли на улицу, оставив позади извинения Кэрол и проклятия Наташи, ее взгляд скользнул по другим сидящим людям. Мария встретилась взглядом с Вандой, все еще с чувством вины в глазах. А Валькирия… она сидела, откинувшись на спинку стула, с отяжелевшими от сна глазами и довольной улыбкой на губах. — Ванда... — голос Марии был тихим, полным невысказанных слов, ее взгляд не дрогнул, когда она встретилась взглядом с Вандой. Не говоря ни слова, Ванда тяжело вздохнула, выражение ее лица было непроницаемым, когда она посмотрела на Марию. — Мы с Наташей... между нами ничего серьезного не было, — выдавила из себя Мария. На лице Ванды промелькнуло облегчение, но она оставалась настороженной, барьер неуверенности все еще стоял между ними. Пока Мария пыталась подобрать нужные слова, ее обычно сдержанное поведение дрогнуло, Ванда начала: — Мария, я действительно.… Но прежде чем она смогла продолжить, раздался голос Марии, твердый и решительный. — Нет, послушай меня Ее тон не терпел возражений, когда она продолжила. В ее словах прозвучал намек на уязвимость, который удивил даже ее саму. — Наташа часто говорит о тебе, она вас очень любит, - ровным, но искренним голосом продолжила Мария, — Я знаю, все знают. И она... нам всем пришлось нелегко, когда умерла мать Рози, — призналась Мария, и ее уязвимость проявилась, когда она углубилась в сложности их прошлого. Глаза Ванды расширились при упоминании о Рози. Понимающе кивая, Ванда впитывала слова Марии, потому что да, она хотела узнать о семье Наташи. — Наташа и я... Мы просто были там и подумали, что нам будет легче быть вместе, — призналась Мария, и печаль омрачила ее черты, — Но это неправда. Мы не любили друг друга, — призналась Мария, и ее голос был полон искренности, которая пронзила тишину. Мария на мгновение замолчала, казалось, она раздумывала, что бы еще добавить. И Ванда заметила, как дрожит голос Марии, хотя она выглядела собранной и серьезной женщиной. — Пожалуйста... просто… не делай ей больно, ладно? — умоляла Мария тихим, но взволнованным голосом, — Потому что Наташа действительно много рассказывала нам о тебе. Например, как ей нравится, когда ты злишься, и что она надеется, что ты ее раздавишь, или что-то в этом роде. Ванда в замешательстве нахмурила брови, думая о том, какой глупой была Наташа, говоря такие вещи. И... что ж, Ванде на самом деле нравится, что Наташа рассказала о ней своим друзьям. И ей не хочется делать больно Наташе. Никогда. — Я бы не хотела причинять ей боль, — наконец произнесла Ванда мягким, но решительным голосом. В этот момент мысли Ванды обратились к Рози. Знакомство с ее прошлым было интересным, и Ванда хотела бы узнать о нем побольше. — И спасибо тебе за то, что ты мне все рассказала, потому что я действительно могу ревновать и злиться, — призналась Ванда, нервно поглаживая руками свои ноги.