Кто твой папочка?

      Бал-маскарады, как правило, были более шумными, чем обычные балы. На них вы притворяетесь, что не знаете, кто скрывается под тонкой маской, даже если в реальной жизни знакомы с этим человеком. Бал-маскарад был местом, где было больше танцев, больше выпивки, больше разговоров и больше скандалов, чем на обычном балу.       Как только Джоанна вошла в бальный зал, она настороженно огляделась. Люди в ответ смотрели на нее. Она сверкала, как драгоценный цветок, ловя благосклонные взгляды от мужчин и завистливые и ревнивые от женщин. Не успела она дойти до центра зала, как высокий мужчина склонился перед ней в глубоком поклоне, приглашая на танец.       – Что мне делать? – тихо прошептала Джоанна, обращаясь к Луису.       Она еще даже не успела подарить танец своему сопровождающему. Луис заглянул в глаза незнакомцу, пока Джоанна смотрела на него, ожидая ответа. Он не узнал этого человека, но Джоанна, похоже, узнала его и, кажется, совершенно не возражала против танца с ним.       – Я вижу, джентльмен уже давно ждет. Мы немного задержались. Иди, я могу хоть всю ночь ждать тебя у той стены, – сказал Луис с преувеличенным вздохом.       – Я не верю, что мой брат сможет простоять у стены все это время. Присутствующие здесь леди не позволят этому случиться, – она слегка улыбнулась и взяла за руку мужчину, который все еще стоял, склонившись перед ней. Луис чувствовал, что даже под маской у мужчины счастливое лицо. Кавалер повел Джоанну на танец, не в силах оторвать от нее глаз.       Луис некоторое время счастливо смотрел на этих двоих. Они были похожи на принца и принцессу, сошедших со страниц волшебной сказки. Окружающие мужчины тоже смотрели на них с завистью. Похоже, Джоанна вернется еще не скоро. Луис с минуту наблюдал за тем, как она грациозно закружилась в танце под приятную мелодию, и только после этого отвел взгляд.       Он пришел сегодня сюда с определенной целью. Он огляделся в поисках человека, который и привел его на бал. Отыскать его оказалось совсем несложно. Нужно было лишь найти место, где собралось больше всего девушек. Как и ожидалось, тот человек был там, где толпились самые красиво одетые женщины. В просторном и роскошном бальном зале только здесь царила другая атмосфера: оно напоминало прекрасную стеклянную оранжерею с иволгами, павлинами и всевозможными цветами. В центре всего этого буйства красок восседал на троне тот самый человек.       – Ох...       Луис почесал щеку и посмотрел на мужчину. На нем была сверкающая белоснежная маска. Хотя его лицо закрывала самая простая маска, но он был красивее любой дамы в бальном зале. Тонкие светлые волосы, спадавшие поверх маски, особенно переливались в блеске праздничных огней. Это был капитан Первого корпуса столичной гвардии, но никто в мире не называл его капитаном.       Ох, как же Луису все это не нравилось. Однако, чувствуя, как при одном только взгляде на этого человека, его уверенность иссякает, он сделал шаг в его сторону. И в этот момент, произошло нечто необъяснимое: словно ожидая этого, тот повернулся в сторону Луиса и встретился с ним взглядом.       – ...       Луис сухо сглотнул.       Прекрасные ярко-фиолетовые глаза, которые, казалось, не могли принадлежать реальному человеку, стали холодными, точно лед, едва наткнулись на Луиса. Этот взгляд, казалось, мог заморозить даже огонь. Когда у него, до этого радостно улыбающегося, появились этот леденящие душу глаза, молодые леди, окружающие его, перестали болтать и проследили за направлением его взгляда.       Подавив невольный вздох, Луис подошел и опустилась перед ним на одно колено, склонив голову.       – Давно не виделись, Ваше Высочество.       Человек, возглавляющий Первый корпус столичной гвардии, наследный принц Меттерних Карен Трузейн, слегка наклонил голову в ответ на приветствие Луиса, устремив на него суровый взгляд       Ни для кого в Империи не было секретом, что Меттерних и Луис были в плохих отношениях. «Они, как масло и вода», – порой говорили люди об их вражде, как бы намекая, насколько между ними все плохо.       Конечно, то, что у Луиса, который был всего лишь сыном графа и капитаном гвардии, были плохие отношения с кронпринцем, было всего лишь односторонней ненавистью, но поскольку Луис не проявлял особого стремления к их улучшению, ходили слухи, что они ненавидят друг друга.       А как же дела обстояли на практике?       Луис проглотил вздох, готовый вырваться наружу. Поскольку ему не велели вставать, он все это время простоял, опустившись на холодный пол одним коленом и склонив голову. В бальном зале становилось все тише и тише из-за Меттерниха, который вел себя так холодно, что любому бы это показалось странным. Капитан чувствовал, как его взгляд становится все более пристальным. Когда он видел его в последний раз, четыре месяца назад, все было не так плохо, но его взгляд казался холоднее, чем тогда. Может, он ошибся, ведь прошло столько времени? Было бы неудивительно, если бы из уст Меттерниха сразу же вырвались слова: «Отрубить этому человеку голову».       По правде говоря, Луис скорее испытывал трудности в общении с Меттернихом, чем чувствовал неприязнь к нему. Если бы ему пришлось назвать самое непонятное существо в мире, принц возглавил бы список: легче было понять курицу или кошку. Он понятия не имел, почему Меттерних его ненавидит и как давно началась эта «не любовь». Он не сделал ничего такого, что могло бы вызвать ненависть со стороны кронпринца, и если бы у него появилась возможность, то он хотел бы выяснить причину. А ведь когда-то в молодости они были очень близки.       – Звать меня «Ваше Высочество» на бал-маскараде… Мы же не на официальной встрече, – через некоторое время раздраженным тоном произнес Меттерних.       – Как тогда мне к вам обращаться?       Очевидно, это же вы! И как в таком случае, прикажете вас называть? Человек в белой маске? Когда Луис беспомощно спросил, кронпринц улыбнулся, а его глаза расширились, как будто весь остальной мир вокруг него исчез.       – Метель.       – ..?       Когда кронпринц попросил Луиса называть его по имени, даже по прозвищу, тот не смог пересилить себя и промолчал, зато окружающие их люди разразились смехом.       – Как ты хочешь, чтобы я тебя называл? – Меттерних улыбнулся, и его губы изогнулись в мягкой улыбке.       – Как вам будет угодно.       – Тц, скучно… – он хмыкнул, опустив подбородок, и посмотрел на Луиса. От его взгляда, наполненного смертельной скукой, у капитана по позвоночнику без всякой причины пробежал холодок.       – Белый кролик.       Все с недоумением посмотрели на кронпринца, когда тот внезапно произнес эти слова. Почему белый кролик? Кажется, это прозвище ему совсем не подходит? Послышались шепотки со всех сторон. Неужели этот мужчина с черными волосами, красивым лицом и немного острым взглядом, высоким ростом и крепким телом, ухоженный дворянин – это и есть белый кролик? Более того, сегодня на нем был черный смокинг. Такое прозвище казался неуместным и даже нелепым.       – Ты похож на белого кролика, которого я недавно упустил, едва поймав. Знаешь, на того, который прячется за деревьями и быстро убегает, когда вы смотрите ему в глаза.       Окружающие снова разразились смехом.       – Сэр Алекса сбежал? – спросил кто-то из дам, поглядывая на Луиса из-за веера.       – Ходят слухи, что это наоборот Его Величество избегает встреч. Хотя светские газеты утверждают, что сэр Алекса так тяжело вздыхал в ожидании Его Величества, – чуть слышно возразили в ответ.       Луис посмотрел на счастливо выглядящих людей и снова опустил голову: он понятия не имел, что тут может быть смешного. Он был не из тех, кто не умел ладить с людьми, но сегодня он чувствовал себя немного одиноким. Меттерних поднялся с кресла и подошел к нему, протягивая перед собой белую руку.       – Вставай, белый кролик. У меня сердце разрывается, когда я вижу, как ты стоишь на коленях на холодном полу.       – Благодарю...       Вы хотите сказать, что у вас болит сердце, и оттого вы не смогли дольше сдерживаться? Луис взял его за руку и встал, вглядываясь в светлую кожу лица Меттерниха, который был на несколько сантиметров выше него. Она была белее, чем щеки хорошо напудренной девицы. Эта кожа была слишком возбуждающе прекрасна, чтобы принадлежать мужчине.       – Почему ты похудел? – наклонился кронпринц и спросил низким шепотом.       – Простите?       – Разве гвардеец не должен заботиться о своем здоровье? Ты плохо питался? Ты выглядишь почти таким же хрупким, как и леди.       Он действительно мог найти недостатки во всем.       – Простите, – ответил Луис и сделал полшага назад. Он ожидала, что кронпринц отпустит его руку, но тот крепко держался за нее, так что Луис не мог далеко отодвинуться. В итоге разговаривать им пришлось на достаточно близком расстоянии.       – Просто... в последнее время было много дел, и я не мог позаботиться об этом должным образом.       – Жалкое оправдание. Если кто-нибудь услышит это, то подумает, что вы поймали дюжину преступников.       Луис нахмурился, услышав неприкрытый сарказм в словах кронпринца. И кто, черт возьми, спрашивается, виноват, что он так и не поймал их?       – Я понимаю, что вы отдыхаете, но я хотел бы узнать, не могли бы вы уделить мне несколько минут своего времени?       Когда Луис осторожно заговорил, Меттерних лениво улыбнулся и наклонил голову. Его красивые губы повторили последние слова Луиса.       – Несколько минут своего времени.       – Да, если это вас не затруднит.       Луис понять не мог: он чем-то оскорбил его? Капитан посмотрел в бездонные глаза кронпринца и прищелкнул языком. Он почувствовал, что настроение Меттерниха только что заметно ухудшилось. Он мог только сказать, что тот явно чем-то обижен, но Луис ни малейшего понятия не имел, где и на что тот мог обидеться. Если он когда-нибудь поймет этого человека, то это будет день его смерти.       – Раз ты просишь лишь несколько минут, то это ни в коей мере меня не затруднит.       «Кажется, сейчас вы очень недовольны», – подумал Луис, но вслух так произнести этого и не смог.       -Здесь, или мы сменим место?       – Я бы хотел, чтобы мы сменили место, но... – когда Луис заговорил, женщины вокруг них дружно издали разочарованный стон. Казалось, они хотели видеть, как наследный принц будет издеваться над сэром Луисом Алекса прямо у них на глазах. Без сомнения, они полагали, что это будет сцена, которую не жалко увидеть в завтрашних газетах.       – Им бы радоваться, – сказал Меттерних, – что мне удалось поймать сбежавшего белого кролика.       Слова Меттерниха были встречены очередным раскатом смеха, а из-за раскрытых вееров послышались перешептывания.       – И все же, сэр Алекса, нет белый кролик, он итак был в вашем единоличном распоряжении, – сказала одна из девушек.       – Так и есть. Прошло уже четыре месяца? Во время последнего императорского бал-маскарада они так холодно держались, даже не поприветствовали друг друга, не так ли?       Все были немного раздражены тем, что Луис пренебрегал светской жизнью. Девушки были вправе обижаться на него за то, что он пришел спустя столько времени и то только для того, чтобы поговорить о делах, и не пригласил никого из них на танец. Однако Меттерних даже не стал притворяться, что слушает милые жалобы девушек, а взяв Луиса за руку, повел прочь.       – Сюда.       Луиса думал, что они будут разговаривать в пустом кабинете или что-то в этом роде, но кронпринц вывел его на террасу.       На террасе.       Терраса бального зала была очень уединенным местом. Она была полностью отделена от бального зала плотными однотонными портьерами и стеклянными дверями, а соседние террасы были закрыты длинными флагами, так что увидеть двух людей, находящихся на ней, не было никакой возможности. Впереди простирались прекрасные сады Императорского дворца, но расстояние от дворца до них было рассчитано таким образом, чтобы ничего из сказанного на террасе не просочилось наружу – хотя обычно это не мешало тому, чтобы на следующий день оно не появилось в светских газетах. Это также было место, куда женщины и мужчины приходили вместе, где, прячась за занавесками, они могли создать особое настроения и расслабиться. По правде говоря, в основном именно для этого и использовались террасы.       Луи вздрогнул, услышав звук закрывшейся с грохотом двери – это помещение было ему не очень хорошо знакомо. Меттерних наоборот опустился в мягкое кресло перед перилами террасы, словно ему было также комфортно, как и в собственной спальне. Пусть терраса и не являлась его спальней, но это был его дом. Он был главным героем многочисленных скандалов, поэтому, должно быть, был хорошо знаком с ней.       Опустившись в кресло, Меттерних снял маску, как будто она ему мешала. Луис на мгновение напрягся, наблюдая, как кронпринц, равнодушно глядя на маску, отбросил ее в сторону. Это не могло быть правдой, но выглядело это так, словно невеста снимала фату в первую брачную ночь.       Под маской скрывалось невероятно светлое лицо. Каждый раз, когда Луис видел Меттерниха, какая-то часть его души всегда чувствовала некое беспокойство. Ведь, испытывая неприязнь к его личности, он не мог не восхищаться его внешностью. И это было вовсе не потому, что Луис был открытым геем или судил людей по их внешности, а потому, что скольким людям в мире может не нравиться это идеальное лицо? Платиновые, почти серебряные волосы, высокий нос, ясные фиолетовые глаза, длинные ресницы и томный взгляд. Гладкая светлая кожа выглядела так идеально, словно на нее нанесли слой пудры. И если бы не маленькая родинка посередине левой щеки, то Луис бы заподозрил, что кронпринц использует косметику.       Маленькая родинка посередине щеки Меттерниха была несколько странной. Обычно родинки воспринимаются как грязные пятна, но эта была другой: она придавала ему необъяснимый декадентский флер.       Луис на мгновение заглянул в красивое, неулыбчивое лицо, а затем опустил голову. От пристального взгляда этих прекрасных фиолетовых глаз, ему каждый раз становилось не по себе.       – Ты всегда так смотришь на людей, – в голосе Меттерниха прозвучало недовольство.       – Так? – переспросил Луис.       – Да. Как человек, который видит что-то неприятное.       – Не может быть.       – Разве? Ты всегда отводишь взгляд, а по лицу видно, что тебе некомфортно. Разве я не прав? – произнес кронпринц.       – Нет, это не так. Извините…       «Это потому, что мне неловко перед самим собой за то, что мне нравится внешность Вашего Высочества", – подумал Луи, проглотив оставшиеся слова извинения.       Меттерних недовольно посмотрел на Луиса, который даже не смог придумать достойного оправдания, а затем сказал:       – Ай, довольно, – и махнул рукой.       Это очень походило на жест раздражения "ну и ладно", который явно свидетельствовал, что пора поторопиться и поговорить о деле. Луис встал в дверях и, прочистив горло, произнес:       – Кхм... вы, должно быть, уже знаете, что в районе под нашей юрисдикцией происходят серийные убийства.       – Знаю. И отовсюду слышу, что вы ведете себя довольно некомпетентно.       – Я отправил вам несколько официальных уведомлений. Вы же их видели?       – Нет. Я ничего не получал.       Кронпринц ответил без тени фальши на лице. Но как же могло быть: "Нет"? Каждый день он отправлял по три-четыре официальных запроса, и вице-капитан Сабрина навещала штаб Первого корпуса столичной гвардии каждый день, а он сам навещал его не реже одного раза в четыре дня. Вместо того чтобы спорить об этом, Луис решил просто поговорить о деле, которое и привело его на этот бал-маскарад. Расскажи он Меттерниху о несправедливости, то, скорее всего, сделал бы только хуже для себя.       – Мы полагаем, что преступником является некто, живущий в районе Первого корпуса столичной гвардии. И не исключаем тот факт, что это кто-то может быть из Императорского дворца. И мы надеемся, что гвардейцы Первого корпуса посодействуют в нашем расследовании.       Было бы неплохо, если бы Луису удалось уговорить их сотрудничать, но если нет, то пусть хотя бы они позволят ему вести расследование на их территории. Будь то расследование или что-то другое Луис ничего не мог сделать из-за отношения к нему людей из Первого корпуса гвардии. Создавалось впечатление, что им был отдан злонамеренный приказ, чинить препятствия ходу их расследования.       Луис с опаской изучал выражение лица Меттерниха, которое оставалось холодным и бесстрастным с тех пор, как он вышел на террасу. Капитан еще ниже склонил голову, чувствуя беспокойство из-за холодного выражения лица этого пугающе красивого мужчины.       – Прошу вас о содействии. Люди умирают, а мы не можем сделать достаточно для их защиты. Этот серийный убийца настолько жесток, что горожане боятся выходить из своих домов на улицу. Если гвардейцы Первого корпуса смогут немного посодействовать, мы постараемся поймать его как можно скорее.       В ответ на вежливую просьбу Луиса раздался небольшой смешок. Подняв глаза, капитан увидел лицо Меттерниха, оно было таким же холодным, как будто он никогда раньше и не улыбался.       – Не хочу, – произнес он в ответ.       – Нет?       – Мне это не нравится.       Луис изначально предполагал, что ему откажут. Однако, поскольку юрисдикция – вопрос деликатный, он ожидала более изящного отказа, например, услышать в ответ: «Я должен подумать», или что-то еще в этом роде, но уж никак не банального короткого: «Не хочу». Кронпринц сказал это таким тоном, словно это было смешно.       – Почему я должен помогать? Ты приходишь ко мне только тогда, когда я тебе нужен.       – Нет, это...       Луис опешил. Нет, зачем ему искать кронпринца, если в этом нет необходимости. Он чувствовал себя неловко каждый раз, когда видел его лицо, не говоря уже о том, чтобы выпить вместе с ним, но если Луис, который не был мазохистом, и пришел бы искать его, то это было бы единственное, что они могли делать вместе.       То же самое было и с Меттернихом. Если Луису было просто немного не по себе рядом с кронпринцем, то тот был по-настоящему недоволен Луисом. Его взгляд на капитана Второго корпуса столичной гвардии на сто восемьдесят градусов отличался от того, как он смотрел на других людей. Можно было даже сказать, что он ненавидел Луиса. И тем более было странно услышать от человека, который на дух его переносил: «Ты приходишь ко мне только тогда, когда я тебе нужен». Конечно, для него не было ничего необычного в том, чтобы быть странным, так что Луис не сильно удивился. Он постарался взять себя в руки и, не теряя самообладания, продолжил спокойно разъяснять ситуацию.       – Ваше Высочество, при всем уважении…       – Ваше Высочество? Разве я так просил ко мне обращаться?       Даже если вы снимете маску? Луис невольно прикрыл рот рукой. В присутствии этого человека ему всегда было так легко потерять спокойствие и самообладание.       – Господин Метель, – стиснув зубы, Луис сделал то, что ему было велено.       Это не мог быть он. Когда Питер спросил: «Кто отец ребенка?» – в голове Луиса проносились разные лица. В тот момент он насчитал троих. Меттерниха среди них не было. Он ничего не помнил о той ночи, так что шансы были не нулевые, но это не мог быть этот человек, по крайней мере, в ту ночь, если только небеса и земля не поменялись местами. Ему казалось, что в той ситуации, в которой оказался он, человек должен был захотеть обнять его, укусить и поцеловать. Один из них должен был это сделать, либо незнакомец, либо сам Луис. Неважно, насколько Луису нравилась внешность кронпринца – после трех-четырех слов он уже не мог говорить с ним спокойно. Не говоря уже о том, чтобы переспать.       – Я знаю, что я вам не нравлюсь, но не могли бы вы изменить свое решение? Для меня нормально, когда больно и тяжело, но я не думаю, что нормально, когда другие люди тоже страдают.       – Для вас нормально страдать и испытывать трудности? – спросил Меттерних, сверкнув глазами и улыбнувшись. Это была настолько ослепительная улыбка, что казалось, на нее нанесли слой позолоты.       – Да, – Луис кивнул, чувствуя, как его плечи почему-то холодеют. Кронпринц оглядел его с ног до головы. Ее глаза были так прищурены, что Луис едва мог разглядеть зрачки, и почему-то в этот момент он подумал, что они были похожи на глаза хищника, разглядывающего свою добычу.       Меттерних, оттолкнувшись от резных ручек кресла, и встал. Луис слегка вздрогнул от легкости его движения, но он итак находился возле двери, так что отступать дальше было некуда.       – Луис.       – Да, – ответил тот, чувствуя себя неловко от такой близости.       Меттерних подошел ближе и посмотрел на него сверху вниз, словно заключая в темницу. Луис был высок, и кронпринц был всего лишь на пару сантиметров выше его, но сейчас он казался странно пугающим. Его рука потянулась и почти коснулась щеки капитана. Луис насторожился. Он почувствовал, как напряглись его плечи, а рука Меттерниха слегка сместилась вверх и сняла с него маску. Капитан почувствовал холодок вокруг глаз, и лицо Меттерниха показалось ему ближе. Нет, действительно, оно было очень близко.       – Я не шутил, когда говорил, что ты похож на белого кролика, которого я упустил в прошлый раз.       Интересно, что он пытается этим сказать? Луис сухо сглотнул и посмотрел на кончик красивого носа Меттерниха, когда тот наклонился ближе. Он снял с капитана маску и легонько провел рукой по его щеке.       – Ты даже представить себе не можешь, как сильно я переживал, когда потерял кролика. Мне было очень, очень больно. Честно говоря, даже сейчас я все еще не могу справиться с потерей.       – А вы не можете вновь поймать какого-нибудь кролика?       Дело было не в том, что этот человек упустил волка или тигра, оказывается, он так расстроился из-за сущей мелочи – упущенного кролика. Нет, Луис не думал, что правдой было то, что его сердце разрывалось от боли из-за того, что он потерял кролика. Он даже не знал, действительно ли кронпринц упустил кролика. Во время учебы в Академии Меттерних владел оружием просто великолепно. Этот человек упустил кролика, а не ястреба? Может, он упустил его во сне? Он же не попросит капитана снова поймать ему этого кролика? Луис нахмурился, ведь кронпринц был человеком, способным на такое.       – Да, было бы неплохо, поймай я его снова, – пробормотал Меттерних, а затем грустно улыбнулся, словно ему действительно было жаль.       – Если вы подробно расскажете мне о кролике, а именно о его внешнем виде, то я верну его вам как можно скорее. Мне нужно хоть что-то, кроме того, что он был белым. Какого он был размера, есть ли у него какие-нибудь отличительные черты?       Как и ожидалось, Луис спросил как можно мягче, и рука, которой до этого Меттерних снял с него маску, вновь коснулась щеки капитана.       – Нет, Луис. Какой смысл возвращать кролика, который сбежал, потому что я ему не понравился? Ты так не считаешь?        – Это домашнее животное?       Кролики – не те животные, которых можно легко приручить, поэтому было вполне логично, что они убегали и прятались, когда их встречали на охоте.       – Нет, – Меттерних странно улыбнулся в ответ на вопрос Луиса. Он убрал руку с его щеки и схватил за плечо. Крепкая хватка причинила небольшую боль. – В общем, ладно. Это уже прошлое.       Склонив голову, он испустил долгий вздох, а затем махнул рукой, как бы говоря, что все в порядке. Если он не врал, что у него разбито сердце, то этот жест выглядел так, словно он пытался избавиться от мрачного настроения. Он поднял глаза и посмотрел на капитана.       – Думаю, мне нужна замена.       – Простите?       Неужели он просит Луиса завести нового кролика? Но не успел тот и рта открыть, как Меттерних шепотом продолжил:       – Луис, мне нужен надежный кролик, который не будет убегать. Ты же сказал, что все нормально, даже если тебе будет тяжело, – Луис недоуменно моргнул, а кронпринц медленно и томно улыбнулся. – Так что, думаю, ты подойдешь.       Капитан опустила глаза, не понимая, что тот имеет в виду.       – Ох!       В этот момент Меттерних подался вперед и толкнул Луиса в плечо, прижимая его спиной к стеклянной двери, да так сильно, что у того на мгновение перехватило дыхание. Звон стекла, должно быть, был слышен даже внутри. Можно было подумать, что снаружи происходит драка. Совершенно точно, завтрашние газеты будут полны домыслов и разнообразных спекулятивных статей. Луис неосознанно сжал кулаки, пытаясь удержаться, чтобы не пустить их в дело.       – Что вы делаете? – его голос дрогнул от смущения.       Это произошло потому, что Меттерних, прижавший Луиса к стеклянной двери, схватил его за шарф и рубашку, разрывая их. Капитан услышал, как рубиновая брошь, удерживающая шарф, покатились по полу. Меттерних смотрел на шею Луиса, натертую тугим воротничком.       – Хорошо. Я тебе помогу, – резко бросил он.       – П-правда? – от неожиданности и удивления Луис запнулся.       – Да. Если у тебя хорошо получится сыграть роль кролика, – кронпринц довольно мило улыбнулся, как будто считал Луиса забавным.       – Роль кролика?       Что, черт возьми, это значит, что капитан Первого корпуса столичной гвардии должен будет бегать с кроличьими ушами на голове? Когда Луис сделал растерянное лицо, Меттерних вместо ответа отпустил его воротник. Словно разрезанный ножом, воротник рубашки теперь лежал неряшливый и мятый.       – Завтра утром приходи в мой кабинет. И принеси необходимые материалы, – произнес Меттерних дружелюбным тоном и взъерошил аккуратно уложенные волосы Луиса.       – ..!       Что-то в предложении помощи насторожило Луиса. Все время, пока кронпринц портил его одежду и наводил беспорядок на голове, он просто стоял и смотрел на него, а когда тот закончил, снова повторил:       – Что значит «роль кролика»?       – Делать то, что я приказывал делать белому кролику. Тебе.       – Что приказывали? – спросил Луис, и Меттерних сделал шаг назад, чтобы посмотреть, как он выглядит: воротник помят и расстегнут, волосы растрепаны и разметались. Если бы Холтон увидел его, то непременно разрыдался. Луис сейчас больше всего походил на человека, который только что побывал в драке.       – Всякую ерунду, но в основном это.       Рука кронпринца снова приблизилась и обхватила Луиса за талию. И не успел он опомниться, как снова оказался прижат спиной к стеклянной двери, а перед глазами возникло прекрасное лицо Меттерниха. Сердце заколотилось, когда он заглянул в фиалковые глаза, а затем что-то мягкое коснулось его губ.       Луис не мог даже моргнуть. Он все никак не мог понять, что происходит. Что-то мягкое прошлось по его приоткрытым губам, и легонько лизнуло его. Когда же его нижнюю губу слегка прикусили, у Луиса перехватило дыхание, казалось, в невероятных глазах кронпринца промелькнуло какое-то томное выражение. Только теперь он осознал, что целует Меттерниха, язык которого проскользнул между его приоткрытыми губами и теперь нежно хозяйничает внутри рта. В одно мгновение поцелуй стал еще глубже, и мягкий язык между губами Луиса задвигался энергичнее, эротично потирая его язык. Кронпринц умело облизывал и посасывал его губы. Луис чувствовал, как влажный и мягкий язык Меттерниха легонько, словно крылья бабочки, порхает и трется о верхнее небо. Этот поцелуй не был похож на те, что Луису доводилось испытывать раньше. Его общение с женщинами всегда было целомудренным. Он никогда не целовал женщину вот так, даже в постели, когда языки яростно сплетались и похотливо скользили друг о друга. Дыхание кронпринца имело сладковатый привкус, и Луису показалось, будто он только что выпил вина.       Нет, почему он целовалась с Меттернихом? Пока Луис был настолько ошеломлен, что не мог его оттолкнуть, рука кронпринца проникла под рубашку и коснулась талии. Его губы крепко впились в нижнюю губу Луиса, а затем он с сожалением отстранился, напоследок пройдясь легкими поцелуями по ее щеке, и лизнул ухо.       – П-подожди, нет…       Луису нужно было время, чтобы разобраться в этой ситуации, но прежде чем он успел оттолкнуть его, зубы Меттерниха сомкнулись на его шее.       – Обычно ты выглядишь таким холодным и бесчувственным, – Меттерних прижался губами к уху Луиса и тихо прошептал. – Кто бы мог подумать, что твое лицо может выглядеть таким развратным. Твои почтенные леди? – низкий смешок защекотал шею.       Фух!       Луис с силой оттолкнул его. Он посмотрел на Меттерниха, который отступил на три или четыре шага, держась за грудь от боли, достаточно сильной, чтобы отрезвить его. Но, не смотря на это, он счастливо улыбался все еще влажными губами.       – Эм… – Луис замешкался и попытался отступить, но его остановила стеклянная дверь позади него. – Прошу меня извинить. Я вспомнил о срочном деле, и... ну...       Он искренне не мог придумать, что еще сказать. Меттерних снова начал приближаться, но Луис просто схватился за ручку двери, дернул ее и выскочил наружу.       – Ах! – когда он поспешно выбежал с террасы, все в бальном зале обернулись, чтобы посмотреть на Луиса.       Некоторые леди даже прикрыли рты, восклицая: «О, Боже!»       Только услышав пробежавшие по залу шепотки и увидев пристальные взгляды, обращенные в его сторону, Луис осознал, что он только что натворил. Маска, разумеется, была снята, волосы всклокочены, шарф распущен, а рубашка смята и разорвана. Даже его брюки оказались в беспорядке, и Луис понятия не имел, когда это произошло. Его лицо было открыто, губы покраснели, а на шее отчетливо виднелся след от укуса, к которому в данный момент, казалось, и были устремлены взгляды людей. Он мог со стопроцентной уверенность сказать, кто завтра утром окажется на первой полосе всех утренних газет.       Поспешно запахнув расстегнутую рубашку и поправив брюки, Луис поспешил прочь. Он уже увидел всех, кого хотел, и не мог больше находиться здесь или вернуться на террасу.       Когда он спешно проходил сквозь бальный зал и выходил за дверь, то заметил несколько знакомых людей: Джоанна, секретарь Лео, друзья. И под их изумленными взглядами, Луис почувствовал себя крайне некомфортно. Его сердце колотилось, словно сумасшедшее.       Что сейчас случилось? Нет, он прекрасно знал, что произошло. Даже в кошмарном сне такое не приснится, так что все было по-настоящему. Луис попытался успокоиться, и еще раз разобраться в ситуации. Если не считать поцелуя, а учесть то, что кронпринц сказал ранее, и прибавить взгляды, которые были устремлены на него в бальном зале, то нынешняя ситуация…       «Делать то, что я приказывал делать белому кролику. Тебе».       «Что приказывали?»       Когда он спросил, и что же ему надо будет делать, улыбка Меттерниха была необычайно милой.       «Всякую ерунду, но в основном это».       А затем Меттерних поцеловал его. Это был такой поцелуй, о котором нельзя было сказать, что он был нежным или романтичным.       – Ох, – Луис покраснел и прикрыл рот рукой, его шею все еще саднило.       Меттерних. Он целовал Луиса и прикасался к нему. Это шокировало больше, чем любой другой факт, поэтому его голова была забита одними мыслями о кронпринце. Меттерних целовал его, прикасался к нему. О, Боже! Неужели он использовал предлог с кроликом, только лишь для того, чтобы получить доступ к его телу? Луис никогда не думала, что кронпринц может сделать с ним нечто подобное.       Может ли Меттерних быть отцом его ребенка?       На этом мысли Луиса не закончились.       – Ух! – полностью погрузившись в них, капитан Второго корпуса гвардии не заметил человека перед собой и налетел на него со всей силы.        Луис даже зашатался, столкнувшись с огромным телом, преградившим ему путь. Подняв голову, он увидел крепкого мужчину, который, по крайней мере, был почти на голову выше его, с волевым подбородком, и пронзительными глазами, закрытыми маской.       – Луис, – по звуку голоса стало тот час понятно кто это.       Третий принц, герцог Рафаэль Уэйтон, человек, которого Луис мысленно считал кандидатом номер один на роль отца своего ребенка. Он всегда был в хороших отношениях с ним, особенно дружелюбным герцог Уэйтон стал в последнее время.       – Ох, простите. У меня сейчас неотложное дело.       Если бы Луис встретил его сегодня чуть раньше, то он бы попыталась выяснить, были ли они вместе четыре месяца назад, но после поцелуя с кронпринцем он не мог заставить себя сделать это. Ему нужно было вернуться домой и подумать о том, что только что произошло.       Низко склонив голову, Луи извинился и уже собирался пройти мимо, чтобы выйти из Императорского дворца, как вдруг огромная рука схватила его за запястье.       – Луис, нам надо поговорить.       Он собирался что-то сказать, но потом закрыл рот, вероятно, потому что увидел выражение лица Луиса. Его взгляд остановился на его шее, и как само собой разумеющееся третий принц спросил:       – Ты с кем-то встречаешься?       – О, нет. Нет. Мы не то чтобы встретились, это получилось случайно… Извините, но мы могли бы поговорить в другой раз? Сегодня я бы хотел откланяться.       Герцог Уэйтон на мгновение замолчал, пока Луис продолжал говорить. Все время разговора взгляд капитана то и дело скользил от герцога к выходу из бального зала и обратно. Людской гомон то и дело перекрывал звуки музыки.       «Покинул ли Меттерних террасу?» – как только капитан подумал об этом, он больше не мог стоять на месте. Луис вырвал руку и повернулся, чтобы спуститься по лестнице. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал позади себя голос герцога:       – Ты подумал о том, что я сказал в прошлый раз? Думаю, я ждал достаточно долго.       О чем он говорит? Луис уже собирался спуститься вниз и притвориться, что не расслышал.       – Ты же не хочешь сказать, что не помнишь?       Луис замер на месте и обернулся, чтобы увидеть герцога Уэйтона, который смотрел на него, сняв маску. Высокий, красивый, с мужественным лицом. Луис не заметил этого раньше, поскольку хотел сбежать как можно скорее, но теперь, обернувшись, увидел, как его глаза пылали страстью.       – Что это?..       Щелк-щелк       Откуда-то послышался звук щелкающих шестеренок. В груди поднялось ощущение холода.       Герцог Вайтон заговорил, его лицо было немного задумчивым.       – Я же говорил, что влюблен в тебя.       Динь! Громко зазвонили часы. Луис поднял голову и увидел, как на часовой башне позади герцога Уэйтона, бешено раскачиваясь, бьет колокол, оповещая, что наступила полночь.