***
На следующее утро Кейл проснулся в хорошем настроении. Ему снился чудный сон, в котором он с мамой и папой проводили вместе время. Отец носил его на спине, а после он с мамой плёл венки. Мальчику не терпелось рассказать об этом сне своим родителям. А ещё он очень сильно хотел поделится историей, которую ему рассказала мама перед сном. Услышав стук, Кейл сел в кровати. В следующее мгновение в комнате появился его дворецкий. Рон. Он очень хороший, но его любовь к лимонам пугала рыжего. Как можно любить этот кислый яд?! — Молодой Мастер, доброе утро. Сегодня вы встали рано. — Улыбка играла на устах дворецкого. Кейл любил поспать, и очень плохо вставал по утрам. Сегодня же он поднялся рано. Видимо, сегодня пойдет снег или дождь. Вряд-ли снег выпадет в столь тёплую погоду, а вот дождь — запросто. — Да! Рон, а знаешь, что мне снилось? — Подскочив на кровати, весело защебетал мальчишка. Многие думали, что Кейл слишком активный. Но всё становилось ясно, стоит только посмотреть на Госпожу. Своей энергичностью и яркостью, мальчик явно пошёл в неё. Такой же озорной и улыбчивый, словно маленькое солнышко. — Что же, Молодой Мастер? — С интересом спросил Рон. Хоть красноволосый и рассказывал несвязно, поговорить он любил. Да и истории обычно пересказывал те, что ведала ему мать. Или же свои сны. — Там! Там! Папа катал меня на спине. Мы играли в пиратов! А ещё. Ещё! Мама плела свою волшебную корону! И меня учила. У меня хорошо вышло! Сидя на стуле, рассказывал Кейл, пока Рон приводил в порядок его волосы. Кейл очень сильно любил свою мать. Кто-то говорил, что они похожи, как две капли воды. Их красные, словно кровь, волосы. Красные, у Кейла — красноватые глаза. Озорные улыбки, свет в глазах. И не важно, что сам Рон и граф думали, что это скорее чёртики. Когда дуэт рыжих что-то затевал, на ушах стояло всё поместье. Но мать и сына все всё равно любили. Когда Рон заплёл волосы Кейла, мальчик уже полностью пересказал свой захватывающий сон. — Ваша причёска готова, Молодой Мастер. — Да! Спасибо, Рон. Очень красиво вышло! — хихикнув, поблагодарил мальчик. Кейл очень любит красный. Сам он считал, что это цвет его мамы. Свои волосы же ребёнок обожал, говоря, что они как у его возлюбленной матери. Джур всегда смеялась, смотря на своего сына. А сам рыжий решил отрастить свои волосы. Так сильно желая быть ещё больше похожим на Графиню. На данный момент Кейлу уже можно заплести маленькую косичку. Длина позволяла. Конечно, Рон заплёл верхние пряди, чтобы они не мешали мальчишке, в то время как остальные оставил распущенными. — Тогда, пройдёмте на завтрак, Молодой Мастер. — Хорошо, Рон! Ребёнку уже не терпелось рассказать маме и папе свой сон. А лично папе ту историю про Дракона и принцессу. Как он мог пропустить её? Она очень-очень интересная, поэтому папа обязан её послушать! Иначе и быть не могло. С подобными мыслями мальчик следовал за Роном в столовую на завтрак. Мама наверняка уже ждала его. Кейл очень хотел её увидеть. А ещё попросить сплести волшебные короны, прямо как они делали это во сне. Им было бы весело настолько, что даже папа бы играл с ними. Дойдя до дверей столовой, Рон открыл их, пропуская Кейла. Мальчик одарил его сверкающей улыбкой, сразу же после этого убежав к матери. — Мама! Мама! Знаешь, что мне приснилось?! — С восторгом щебетал рыжий ребенок, желая как можно быстрее рассказать всё драгоценной матери. — Что же тебе приснилось, Милый? — Подхватив малыша на руки, с улыбкой поинтересовалась женщина. Её милый сын любил рассказывать ей свои сны. Джур же всегда внимательно их слушала. — Мы плели волшебные короны! В саду росли невероятные цветы. Они светились! Представляешь? — Во время маленькой паузы, Джур кивнула, после чего Кейл сразу же продолжил, — Там! Там! Потом мы с папой играли в пиратов! Он хотел похитить тебя, а я защищал! — Надо же, правда? Ты мой рыцарь. — С улыбкой говорила Джур. — Да! А ещё! Ещё папа катал меня на спине. Нам было очень весело! Папа и тебя катал, мамочка! — Весело продолжал свой рассказ рыжий малыш. Джур же шире улыбнулась. Сейчас Кейл станет ещё счастливее. Как-никак, за его спиной стоял сюрприз. — Ой! — внезапно воскликнул Кейл, оборачиваясь. — Доброе утро, сынок. — Мягкая улыбка разливалась на устах Дерута. — Папа! — Кейл крепко обнял своего отца, сцепив свои маленькие ручки на шее. — Мальчики, не хотите для начала поесть? — со смешком спросила красноволосая. — Хотим! — Хотим! Усевшись за стол, семья Хенитьюз начала трапезу. Дерут сидел во главе стола, по левую руку от него Джур, а по правую — Кейл. Завтрак проходил в спокойствии, за тихими разговорами. Кейл ещё раз рассказал свой сон, уже отцу. Мама предложила прогуляться вместе, но ей нужно работать, а мальчику учиться. Поэтому прогулка перенеслась на следующий день. Историю про Дракона и принцессу теперь знал и Дерут. А ещё он знал, какая же глупая принцесса, что сама согласилась на своё заточение. И что Дракон зря потратил своё драгоценное время, чтобы её спасти. Ведь в итоге плаксивая принцесса так и осталась в башне. После завтрака, все отправились по своим делам. Джур и Дерут за работу, а Кейл на занятия.***
После уроков рыжий был свободен. Сейчас его родители работали, поэтому не могли поиграть с ним. Это немного расстраивало, наверное, но красноволосый не придавал этому значения. Он мало чему придавал значения. Эмоции и чувства — слишком сложно. Они такие переменчивые и непонятные. Кейл не знал, как другие так легко их показывают. Для него это было очень сложно. Почему чувства — это так важно? А важно ли? «Мама всегда говорит, что человек является полноценным, если он умеет выражать свои чувства. Но почему? Он ведь и так целый, разве нет?» Кейл не мог этого понять. Почему, чтобы быть полноценным, нужно уметь испытывать чувства? Рыжему очень сложно их выказывать. Не изображать, как он делал в начале, а по-настоящему ощущать. Он очень этого хочет, но явно не умеет. Кейл старается, и Джур говорит, что у него отлично получается. Просит его дать обещание, что он будет продолжать стараться выражать свои истинные эмоции и чувства. У него бывает время, когда он не знает, как бы правильнее выразить эти самые чувства и эмоции. Тогда Кейл обычно идёт к своей матери. Она всегда помогает, показывает и рассказывает. Чаще и больше всего помогают её истории. Они всегда невероятны и необычны. Ни разу не повторяющиеся, если только Кейл сам этого не попросит. Такое бывает, но не очень часто. Уж не любит красноволосый повторять что-либо несколько раз. Сам Кейл говорит, что это энергозатратно и бессмысленно. Он же и так уже это знает, так зачем повторять? Таким образом и живёт. Направляясь в библиотеку к матери, рыжий ссылается на очередное чувство опустошённости. Ему и правда сейчас труднее проявлять их, хоть и старается как может. И это совсем не значит, что он просто очень сильно хочет увидеть свою маму прямо сейчас. Ему трудно. И ничего больше. Подойдя к двери библиотеки, такой знакомой и родной, Кейл решает сначала постучать, прежде чем войти. Обычно в это время его мама заканчивает свою работу. Разумеется, если её не слишком много, из-за чего ей нужно будет задержаться. Кейл это понимает, потому и не настаивает. Но Джур всегда рада своему чаду. Даже если у неё куча работы. Ради своего милого сына она готова на всё. И какая-то там работа уж точно не убежит. Разве что, наоборот, прибежит в ещё большем объёме. Джур это не настолько сильно заботило, поэтому она в любом случае могла отложить работу, в пользу своего сына. Чего не скажешь о Деруте. У того казалось, работа на первом месте. А семья уже только потом. Бывали дни, когда Дерут сильно засиживался за работой, отправляя Кейла к Джур. Конечно, потом он восполнял потерянное время, проводя куда больше с сыном. Играя, развлекая. Да даже уча! Было пару раз, что они вместе изучали историю королевства. Рыжая дама тогда знатно забавлялась, ведь её маленький непоседа завалил отца вопросами, что его интересовали. И вот, дождавшись заветного: «Войдите!» — от матери, Кейл заходит внутрь. Не залетает, как маленький вихрь, а спокойно заходит. Увидев это действие, Джур сразу понимает, что её сыну нужно внимание. Отложив бумаги в сторону, она поворачивается всем корпусом к своему дитя, раскидывая руки в пригласительном жесте. Подойдя ещё ближе, Кейл прильнул к матери. Они обнимались долго, даже не думая отстраняться. Джур всегда была рада помочь своему сыну. Маленький рыжий обожал эти объятья. Ими его мать всегда дарила спокойствие и защиту. Безоговорочную поддержку, понимание и заботу. Красноволосый считал, что, если бы ангелы и существовали, его мать была бы самой светлой из них. — Не хочешь поговорить об этом, Кейл? — Ласково спросила Джур. Она всегда готова выслушать его. Помочь, желая, чтобы ему стало лучше. Кейл же сильнее прижался к ней, тихо прошептав: — Можно ещё немного так посидеть? — Конечно можно, Милый. Хочешь, чтобы я рассказала тебе что-нибудь? В ответ мальчик только кивнул. Про себя думая, что истории его мамы самые желанные. Они с лёгкостью уничтожали все бесполезные мысли, что забивали голову. Успокаивали, завораживая своей красотой. — Когда-то давно, ещё до создания нашего мира, существовали три волшебных творения. Первое, самое старшее, звали Сиган. Он был мудр и велик. Всегда знал, что, когда и где. За это его и уважали. Среднее звали Кёндын. Он был справедлив и безжалостен. Беспристрастен, не смотря ни на что. Если кто-то совершил зло, он обязан был понести наказание. Так мыслило среднее творение. Младшее же звали Контьен. Он был велик, самый могучий из братьев, хоть и являлся младшим. Всех он любил, и, делая добро, ничего взамен не просил. Джур эту историю рассказывала ещё её бабушка, когда та была маленькой. Ей всегда она нравилась, такая волшебная, такая завораживающая. Сама красноволосая не могла проверить её достоверность. Этим история и манила. Кейл же внимательно слушал свою маму. Эту историю он слышал впервые. Но отчего-то она ему очень понравилась с первых строк. Могло ли так быть и взаправду? Или же мама сама придумала эту историю? Рыжий не знал ответов, но был уверен в одном — он ещё не раз попросит снова рассказать её. Явно не только сегодня. — Однажды братья решили создать свой мир. Младший сотворил планету, средний наделил всех существ равенством, а старший дал им время. Время на жизнь, счастье и горе. На чувства и эмоции. Братья следили за этим миром, лелеяли его, от напастей запредельных защищая. Рыжему ребёнку стало не по себе. Он чувствовал, что что-то в этой истории было не так. Будто не могло всё быть так хорошо. Должно же было что-то быть не так. Джур продолжала свой рассказ. — Но не знали они тогда, что может стать с детищем их любимым. В один день мир начал разрушаться. Старший и младший пытались спасти те земли, но средний был против. Он говорил братьям, что так и должно быть. «Существа, живущие в этом мире, стали злыми. Они не были признательны нам за доброту нашу. Именно они и есть причина разрухи.» Старший не знал, что сказать в ответ на столь гневные слова среднего, а младший защищал тех существ. Был он уверен, что не виновны они. Не удержавшись, мальчик спросил: — Мам, а почему мир разрушается? Разве простые существа могут его разрушить, если эти творения так его оберегали? — Могут, Милый. К сожалению, если они достаточно сильны, то и мир смогут разрушить. Не полностью, конечно. Но вред ощутимый они нанесут. Тебе уже лучше? — Поинтересовалась невзначай алоглазая. — Да. Спасибо, мама! — Улыбка украсила светлое лицо мальчика. Его глаза снова блестели, радуя свою родительницу. Джур любит своего сына. И она очень рада, что он не сдаётся. Не запирает свои чувства в глубине души. Кейл старается их высвобождать. Это не могло не осчастливить рыжую. Её малыш старался. Так, как мог. Понемногу, но уверено продолжал. — Тогда, может выпьем чай? — улыбаясь, нежно поинтересовалась Джур. — Можно. Но только не кислый! — Да! Нужно сказать кому-то другому, а то Рон нам только кислятину и приносит! — поддержала сына красноволосая. Они ненавидели кислое. А Рон же при любой возможности поил их лимонным чаем. И, так уж вышло, что теперь рыжий дуэт, если хотели выпить чай, то тайком просили кого-то принести его им. Если же Рон ловил их, то мог принести лимонад. — Главное, чтобы Рон не узнал! В последний раз, лимонад был даже без сахара! Ужасно кислый. — Жаловался рыжий мальчик. — Ты прав. Может у него тайная любовь к этому продукту? — Ужасная любовь! Почему не, допустим, яблоки? Они куда слаще! — Кейл продолжал возмущаться на любовь Рона к лимонам, предложив вариант получше. Хмыкнув, Джур поправила сына: — Это ведь Рон. Он бы и яблоки кислые достал. Ахнув, Кейл закивал. Его маленькое личико забавно сморщилось, от одной только мысли об этом. Джур далеко не ушла, также скривившись. Чуть позже, красноволосые всё же выпили сладкий чай с печеньем. На следующий день их будет ждать неприятный сюрприз, ведь Рон видел, как они пили сладкий чай. Но никто не узнает, что ему уж очень нравились выражения лиц кровавого дуэта. Мать и сын очень милые, нежные. Такие похожие, что иногда невообразимо замечать эти очаровательные параллели. Рон надеялся, что свою главную изюминку рыжие не утратят. Свою улыбку. Яркую и теплую, словно долгожданное солнце в холодный день. И свой озорной блеск в глазах. Кейл и Джур же продолжали обсуждать историю. Могли ли творения спасти мир, что так лелеяли? И была ли необходимость его бросать. Разговор продолжался до самого ужина. И, если бы им не нужно было поесть, времяпрепровождение матери и сына продолжилось бы — они были готовы дискуссировать не один час. Или просто просидеть в уютной тишине понимания, ласково обнимая друг друга. Завтра они пойдут на прогулку. Кто знает, какие приключения они найдут на свои рыжие головы?